На него пахнуло холодом, словно его встретило дыхание другого, запретного мира, а тени, казалось, сгустились и окружили тело, как маленькие, внимательные стражи, покой которых внезапно нарушили.
Тени заколыхались сильнее, и внезапно Некрону почудилось, что между ними вспыхнули огоньки – зловещие зеленые огоньки, принадлежавшие потустороннему миру. Его окатила волна ледяного, парализующего холода, а потом охватил ужас. Он обернулся – и оцепенел. Коридор исчез. Вместо него раскинулась бесконечная, озаряемая зеленым светом равнина!
В последние момент Некрон подавил крик. Случилось то, чего он боялся, когда делал последний шаг на пути к действительности!
Он вернулся не один. Он воспользовался воротами, и вместе с ним сюда проникли существа из другого, чуждого мира, существа, которые жили только для одной цели – чтобы убивать!
Некрон скрючился, когда одна из теней внезапно превратилась в черное блестящее Нечто, огромное и безобразное, как клубок влажных, черных, извивающихся змей или червей. Тонкое, покрытое шипами щупальце хлестнуло по нему и как плеть обвилось вокруг его шеи.
Крик Некрона перешел в приглушенный хрип. Кровь хлынула по его одеянию, и он внезапно почувствовал страшную, никогда раньше не испытанную боль, как раскаленная лава пульсировавшую в его венах.
Некрон схватил щупальце и отчаянно попытался оторвать его от себя, но добился этим только того, что смертельная петля затянулась еще сильнее. Его сердце было готово выскочить из груди.
Он не мог больше вздохнуть, и перед его глазами поплыли яркие, цветные круги. Чудовище и бесконечная равнина стали расплываться перед его глазами.
И вдруг все кончилось.
Видение исчезло, а вокруг него снова возникли массивные стены коридора, Некрон, задыхаясь, обессиленный упал на скалу, и, издав хриплый звук, поднял руки к шее. Под его пальцами была теплая кровь, и он чувствовал крошечные, глубокие ранки, оставленные на его шее щупальцем Чудовища.
Но почему он все еще жив?
“Потому, что ты мне еще нужен, глупец!”
Некрон вздрогнул, как от удара плетью, выпрямился и испуганно оглянулся. Но он был один. Только через несколько секунд он понял, что голос – если это вообще голос – прозвучал прямо у него в голове, невероятно мощный и громкий, заставивший Некрона содрогнуться, как брань сурового бога.
– Кто… кто ты? – спросил он, весь дрожа.
“Ты действительно не знаешь этого?” – ответил голос у него в голове.
Некрон мгновение помолчал. Снова ему показалось, что тень перед ним шевельнулась. Тогда он кивнул.
– Знаю, мне… кажется.
“Это хорошо, – сказал невидимые собеседник. – Ты злоупотребил властью, данной тебе, Некрон. Мне следовало бы тебя наказать за это. Однако твоя цель – это и моя цель”.
– Что… что я должен сделать? – прошептал Некрон.
“То же, что ты и сам собирался, ~ ответил голос ВЕЛИКОГО ДРЕВНЕГО у него в голове. – Но ты сделаешь это так, как этого хотим мы. Я явился только для того, чтобы предупредить тебя. Не пытайся извлечь личную выгоду из вещей, которые слишком важны, чтобы ты смог их понять”.
– Я… повинуюсь, господин, – ответил Некрон униженно.
Но невидимые собеседник уже исчез. Некрона охватил ужас. Уже прошло много времени с тех пор, как он встречался лицом к лицу с ВЕЛИКИМ ДРЕВНИМ. И он забыл уже, насколько могущественны эти существа из мира по ту сторону пространства и времени.
Некрон оставался на месте, пока не прошла дрожь в руках, потом стер кровь с шеи, повернулся и быстро зашагал дальше. Свет в конце штольни стал ярче и теплее. Ему казалось, словно он и физически покидает царство мертвых и теней и вновь возвращается в мир живых.
Оба часовых справа и слева от прохода вытянулись в струнку, когда старик, согнувшись, вышел в коридор.
Лица обоих часовых невозможно было рассмотреть. Полоска темной материи, как тюрбан обернутая у них вокруг головы, скрывала и их лица. Несмотря на это, Некрон заметил испуг в их глазах, когда они увидели кровь у него на шее. Но никто из них не издал ни звука.
Оба часовых входили в небольшую группу избранных, которым был разрешен доступ во внутренние помещения крепости Дракона. Они уже много лет служили ему верой и правдой и как, все его сторонники, всегда были готовы с радостью отдать за него свою жизнь.
– Идите за мной, – приказал Некрон.
Его голос совершенно не соответствовал его внешности. Он выглядел как древний старик, но голос звучал молодо и властно, а движения были полны силы и энергии. Он быстро повернулся и, широко шагая, направился по коридору без окон.
В конце коридора оба воина остановились, а Некрон открыл низкую, обитую металлом дверь.
– Позовите Рауля, – отдал он новый приказ.
Воины молча удалились, чтобы исполнить его повеление, а старик вошел в дверь и начал нерешительно ходить взад и вперед по комнате. Эта комната резко отличалась от голой каморки в скале, в которой он очнулся. Здесь было тепло; чувствовался жар раскаленных камней, которые плавились глубоко под скалой, служившей фундаментом крепости. Стены скрывались под полотнищами тяжелой черной материи, а пол устилали дорогие ковры и меха.
В противоположной стене имелась дверь – низкая, изготовленная из тяжелых, потемневших досок и украшенная позолоченными окладами и декоративными гвоздями. На месте замка красовался странный символ, который, казалось, таинственным образом двигался, словно он жил.
Прошло всего лишь несколько минут, а в коридоре уже послышались шаги, и воины вернулись. Они сопровождали узкоплечего, маленького человечка с черными волосами и хитрыми глазками. Тонкие усики над верхней губой тщетно пытались придать его лицу выражение мужской суровости. Этот человечек был скорее похож на крысу.
– Господин! – Рауль опустил взгляд, низко поклонился и явно испугался, когда заметил кровь на одежде Некрона. – Вы ранены, господин?
Некрон недовольно отмахнулся.
– Сейчас это не играет никакой роли, Рауль, – сказал он. – Я ухожу. Пока меня не будет, ты отвечаешь за безопасность крепости.
– Вы… уходите? – переспросил Рауль. Его голос дрожал, а руки нервно двигались. – Но вы ведь только что…
– Я должен это сделать, – перебил Некрон. – Я выяснил, где прячется сын колдуна. Я пойду и сделаю то, что требует клятва, данная нашими предками. Сын Андары должен умереть.
– Но это… Вы можете послать кого-нибудь другого! – неуверенно сказал Рауль. – Ведь это опасно, господин!..
– Другого? – Некрон мрачно улыбнулся. – Такого, как Шэннон, Рауль? – Он покачал головой. – Нет. Я уже однажды совершил ошибку и недооценил Роберта Крейвена. – Он помолчал, чтобы придать своим словам нужный вес, потом расправил плечи и кивнул на обитую золотом дверь в другом конце комнаты. – Я должен пойти сам, – сказал он еще раз.
Рауль бросил на дверь встревоженный взгляд, несколько раз судорожно сглотнул. Его страх нельзя было не заметить. Но это был страх не перед Некроном или властью, которую тот представлял, Это был страх перед тем, что скрывалось за этой дверью.
– Вы хотите… пойти один? – переспросил Рауль, запинаясь. Его кадык нервно двигался вверх и вниз.
– Не совсем один, – возразил Некрон. – Меня будут сопровождать десять твоих самых смелых воинов. Ты сам выберешь их, пока я сделаю необходимые… приготовления.
– Только десять? – вырвалось у Рауля. – Не лучше ли будет, если…
– Только десять, – перебил Некрон. – А теперь иди. Иди и выбери самых лучших воинов, какие у тебя только есть. Через час я жду их здесь.
Рауль смиренно кивнул, опустил голову и удалился, пятясь задом, в сопровождении обоих молчаливых часовых. Но перед тем как покинуть помещение, он еще раз поднял глаза, и то, что он увидел, заставило его побледнеть.
Некрон повернулся к нему спиной и заклинающим жестом вытянул руки по направлению к двери.
Бесформенная штуковина, висевшая на месте замка, начала пульсировать.
“Оно бьется, – в ужасе подумал Рауль. – Оно бьется, как огромное сердце…”
* * *
До самого обеда так по-настоящему и не рассвело. Серый туман лежал над городам, и как всегда, когда с нетерпением ждешь, чтобы время поскорее прошло, минуты тянулись бесконечно медленно, словно сироп.
Только вчера ночью, после четырехнедельного плавания на корабле и дневной поездки от Саутгемптона я прибыл в Лондон. После страшных происшествий в Иннемауте я просто обязан был снова увидеть Присциллу. Дух ведьмы Лиссы, давно завладевший ее телом, окончательно уничтожил мой отец.
Было нелегко уговорить Говарда на это возвращение, но я не зря обладал необычной силой убеждения В конце-концов мой друг согласился, однако настоял на том, чтобы выехать на три дня раньше меня для того, как он выразился, чтобы все приготовить к моему приезду.
Шэннон и Рольф остались в Аркхеме. Шэннон удалился в свою комнату в здании университета и не хотел никого видеть. Я хорошо понимал его – за последние дни на него обрушилось слишком много всего. Ему требовалось время, чтобы все хорошенько обдумать и справиться со своими сомнениями и страхами. Рольф обещал добросовестно присматривать за ним.
Я прибыл в Лондон на один день раньше; благоприятный ветер позволил паруснику, на котором я отправился в путь, быстрее, чем было запланировано, пересечь Атлантику.
Таким образом я провел одну ночь в гостинице, так и не увидев Говарда. Вместо него на рассвете появился доктор Грей, врач, лечивший Присциллу во время ее “болезни”, и хороший друг Говарда.
При была в Лондоне! Но мое предвкушение радости нашего свидания очень быстро улетучилось. Доктор Грей всю первую половину дня таскал меня – как мне показалось – по всем лондонским инстанциям. Говард и он все подготовили, раздобыли все бумаги, которые требовались, чтобы окончательно сделать меня законным наследником моего отца. Таким образом, мне пришлось час за часом подписывать уйму бумаг, тысячу раз кланяться мелким клеркам и отвечать на сто тысяч глупых вопросов.
Мне осталось одно утешение – только когда все юридические тонкости прояснились (и только тогда), твердолобые британские ведомства признали меня сыном Родерика Андары.
Разумеется, мой отец не был занесен ни в одну картотеку как колдун и считался довольно состоятельным гражданином.
На улицах Лондона таял последний снег, когда доктор Грей и я покинули британское Королевское Министерство здравоохранения и вновь заняли место в экипаже. Белое покрывало, опустившееся на город, превратилось в рваный ковер из сырости и бурой слякоти. В этом году зима никак не хотела заканчиваться, но сегодня, 15 мая 1885 года, она, кажется, окончательно была побеждена.
Я озяб.
Вся моя одежда отсырела, хотя я только сегодня утром извлек ее из чемодана. Даже сильный огонь, который всю ночь горел в камине в моем гостиничном номере, не смог окончательно прогнать сырость и холод.
Одной рукой я плотнее собрал воротник своего пальто на меховой подкладке, а другую сунул в карман. Несмотря на это, я дрожал от холода.
– Слишком много старого английского виски или слишком много юных английских девушек? – спросил доктор Грей, улыбаясь.
– Слишком мало доброго американского сна, – мрачно возразил я. Правда, сарказм, который я хотел вложить в свои слова, не почувствовался. Зато мои зубы стучали в такт сотрясениям экипажа, почти не имевшего рессор. Ухмылка Грея стала просто наглой.
Мне пришлось сдержаться, чтобы не накричать на него. Если и существует что-то, что может вывести меня из себя больше, чем тупые чиновники или люди, которые в меня стреляют или строят подобные зловредные козни, так это типы, подобные Грею. Люди, день которых начинается с восходом солнца и которые к тому же достаточно коварны, чтобы уже в это время находиться в прекрасном расположении духа и излучать оптимизм.
Грей был ярко выраженным представителем именно такой породы людей. Мало того, что он вытащил меня из постели до завтрака – обычно я завтракаю около девяти и рассматриваю пробуждение до восьми, как преднамеренное телесное повреждение, – так нет, он не мог даже удержаться от того, чтобы не улыбаться все время, шутил и чуть ли не лопался от слишком хорошего настроения.
Я бы мог его задушить, если бы не был для этого слишком измученным. Я спал не более трех часов.
– Ты почти что справился, Роберт, – сказал он. – Самое худшее уже позади. Несколько формальностей, которые еще остались, я сам улажу.
– Далеко еще? – спросил я.
Грей наклонился в сторону, отодвинул занавеску с окна экипажа и, прищурившись, всмотрелся в туман.
– Мы почти уже на месте, – сказал он. – Еще вчера вечером я дал слуге инструкции приготовить нам плотный обед и достаточно крепкий кофе.
Меня бы больше устроили валериановые капли и теплая постель, но я с беззвучным вздохом покорился своей судьбе, прислонил голову к мягкой подушке и попытался немного вздремнуть.
Разумеется, мне это не удалось, так как несмотря на усталость, меня переполняло нетерпение и предвкушение радости встречи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49