Услышав о разрушении Йена, он помрачнел. Затем принялся лихорадочно озираться по сторонам — в ответ на эти его метания Аманда протянула магу его драгоценность — древний фолиант и найденный в том же мешке магический кристалл. Сжав книгу и прижав ее к груди, маг немного успокоился.
— Прости, — мрачно сказал он, когда ее рассказ завершился. — Я не хотел тебя обидеть. Я дрался с орками, помню, как испепелил нескольких, затем удар… открываю глаза и вижу здесь тебя. Знаешь, тут уж все что угодно можно себе представить.
— Я никогда не давала тебе повода так обо мне думать, — заметила Аманда с ноткой обиды в голосе. — Или я была тебе плохой матерью?
— Ну… — Лотару смертельно не хотелось признавать свою неправоту, но врожденная честность все же взяла верх. — Ну, прости меня, я в тебе ошибался. Похоже, впрочем, что сейчас ты больше нашего нуждаешься в помощи. Рейн хоть знает?
— Нет, — вздохнула Аманда, отводя взгляд. — У меня… не хватило духу.
— У ТЕБЯ не хватило духу? — изумился Лотар. — О боже, что за времена настали?! Ты, убийца с рождения, утверждаешь, что не осмелилась…
— Утверждаю! — резко бросила Аманда, и лицо ее побледнело от сдерживаемой ярости. — Я не убийца, Лотар. Я воин, и тебе бы надо почувствовать разницу. Я люблю Рейна, и он любит меня. Он узнает все… в свое время. И если не будет другого выхода.
— Ладно, ладно… мир, — усмехнулся Лотар. — Я не стану просвещать братца… хотя, откровенно говоря, язык так и чешется. Кстати, как считаешь, не пора будить Рейна?
— Я не сплю, — раздался сзади голос графа.
Аманда похолодела. Как давно он не спит, что успел услышать?
Мысленно она лихорадочно искала объяснения всем сказанным словам и надеялась, что Рейн не задаст опасного вопроса прежде, чем она успеет продумать все возможные ответы.
А Рейн их разговора не слышал. Его разбудила последняя фраза Аманды, сказанная, пожалуй, чуть резче, чем следовало бы, — но и ее он толком не разобрал. Увидев же, что брат пришел в себя, граф поспешил к нему, поэтому более или менее четко расслышал лишь заключительные слова Лотара.
— И в чем же это ты не станешь меня просвещать? — поинтересовался он, усаживаясь рядом с братом. Мышцы ныли от таскания валунов, но на лице его ничего не дрогнуло.
— Мы говорили с Амандой о некоторых аспектах магии. — Лотар тепло улыбнулся, хотя Рейн, знавший брата с детства, мог голову отдать на отсечение, что тот лжет. Несколько мгновений он боролся с искушением сообщить брату о своей догадке и все же победил в этой молчаливой схватке с самим собой, решив этого не делать.
Несколько минут они обменивались новостями — по сути, происходил пересказ того же, что Лотар уже слышал от Аманды, но теперь изложение велось с другой точки зрения, и Рейн не раз во время своего рассказа замечал откровенно ироничную ухмылку брата.
Постепенно ему это порядком надоело.
— Ладно, думаю, все наши дальнейшие приключения пройдут прямо у нас на глазах, — заявил он. — Мне кажется, пора затронуть другую тему. Итак, что мы теперь будем делать?
Лотар молчал. Молчал и Рейн, задавший вопрос, который сейчас не мог не волновать каждого. Только меланхоличный Зулин, так и не собравшийся принять участие в обсуждении, все так же внимательно оглядывал подступы к их лагерю, выискивая малейшие признаки присутствия орков. Да еще раскатисто храпевший Тхай-Тхел, которому, по мнению Аманды, спать оставалось еще часа четыре.
— Может быть, — осторожно заметила Аманда, — теперь ты расскажешь о том, как тебя сюда занесло?
Месяцы летели незаметно. Лотар, теперь ничем и никем не ограниченный, уделял все свое внимание Книге. Теперь, говоря сам с собой, он ее называл именно так, Книга, с большой буквы. Каждый раз, трепетно открывая ту или иную страницу, он снова и снова поражался мудрости древних магов, мудрости, которая не дожила до наших дней, сохранившись лишь в редких и потому необыкновенно ценных манускриптах. Эта Книга была, пожалуй, самым ценным из сохранившихся памятников древнего знания. Здесь содержались бесценные сведения о магии слова — то, что надменные эльфы упорно не желали открывать людям. Самая сильная из всех, магия крови, была всего лишь одним из разделов всемогущей магии слова, для которой не было ни преград, ни границ.
Вылечить и убить, построить и разрушить — многое, очень многое было подвластно этой магии. Снова и снова Лотар погружался в океан открывшихся ему истин, ехидно посмеиваясь над детскими страхами Модестуса — сжечь… да уж, сжечь такую вещь было не просто немыслимо — скорее это было преступлением по отношению ко всему народу мира.
И все же временами Лотара, который в последнее время стал несколько раздражительным, охватывала злоба — безымянный магистр, написавший эту чудесную Книгу, был не в меру велеречив, часто простые вещи описывал долго и нудно, а серьезным проблемам уделял лишь краткие, ничего не объясняющие фразы. Бывало, иносказательность и поверхностность изложения доводила мага до бешенства, и тогда мало кто из слуг рисковал попадаться ему на глаза.
Иногда он, напротив, впадал в отчаяние — казалось, что ему никогда не удастся понять хотя бы малую толику того, что изложено в старом фолианте. А порой, преисполнялся гордости и самодовольства — обычно это случалось тогда, когда Лотару удавался какой-либо из опытов. Но после того как однажды его эксперимент привел к гибели пятерых слуг, он перестал ставить опыты в замке, каждый раз выезжая для этих целей в горы.
Управляющий замка Йен не находил себе места — что бы он ни делал, это никогда не удостаивалось похвалы хозяина, свалившегося ему как снег на голову. Ни отменная еда, ни охота, ни женщины не прельщали юного господина — только пыльные книги, которые день за днем он штудировал в своих покоях. А теперь, видите ли, милорд повадился ездить один в горы, да и без оружия… Управляющий, в общем, понимал, что волшебнику оружие — лишний груз, но он, хоть убей, не видел в молодом человеке, хотя и выглядевшем много старше своих лет, опытного боевого мага.
Первый раз он проявил инициативу и отправил вслед за милордом троих мечников — якобы для охраны. Он в общем-то и намеревался обеспечить безопасность лорда, хотя тот и запретил эскорту сопровождать его, заявив, что намерен побыть один. За время пребывания у кормила в этом замке управляющий привык выслушивать мнение лишь одного человека — себя самого. И эта привычка однажды сослужила ему плохую службу — Лотар заметил следящих за ним издали воинов и, отчитав упрямца, строго запретил ему впредь посылать за ним, Лотаром, солдат.
Разумеется, тот не послушался, и уже в следующую прогулку Лотара незримо сопровождали четверо. В этот раз прогулка закончилась трагически. Для эскорта.
Это была сильная боевая магия — и сегодня он собирался впервые ее опробовать. Вытянув вперед руки и вперив взгляд в отвесную скалу, Лотар произнес заклинание. Увы, ничего не произошло. Он пожал плечами и повторил фразу, отдавая мысленный приказ. И снова впустую.
Тогда он склонился над Книгой, лихорадочно выискивая ошибку.
Наконец он понял — еле видимая точка, которую он раньше считал не более чем простым дефектом, обрела вдруг новый смысл — а значит, и вся фраза, которую надлежало произнести.
Никому был не ведом язык, слова которого были использованы в заклинании, — лишь заучив их, можно было применить магию слова.
Неведомый мудрец обстоятельно описал, как именно нужно произносить то или иное слово. Либо он сам не догадывался об истинном значении лающих, даже злых фраз, либо не счел нужным упоминать о такой мелочи. Так или иначе, Лотару приходилось слепо заучивать заклинания, понимая не то, что в них содержится, а лишь то, что является результатом их применения. Теперь, найдя причину своей неудачи, он снова торжественно и размеренно произнес длинный рад малопонятных слов.
Это заклинание в седой древности применялось при осаде крепостей. Придумано оно было явно эльфами — лишь у гномов, их вечных противников, были каменные твердыни, вполне достойные того, чтобы применять против них магию. Это было странное колдовство — оно действовало на природный камень и быстро отучило гномьих мастеров слагать свои цитадели из огромных каменных блоков, а то и просто высекать крепости прямо в скалах, лишь чуть облагораживая природные укрепления. На стены, сложенные из небольших камней, скрепленных обычным известковым раствором, такая магия действовала заметно хуже, а на рукотворные камни, сделанные из обожженной глины, из которых строили крепости там, где каменоломен не было, она вообще не действовала.
Сейчас же заклинание было направлено прямо в монолитную скалу — и гранит взорвался изнутри, разбрызгивая в разные стороны каменное крошево. Огромные пластины камня рушились вниз — и сквозь грохот осыпающихся скал уха Лотара коснулся тонкий, внезапно оборвавшийся вопль.
Они все были там, все четверо. Кому-то показалось хорошей идеей устроить наблюдательный пункт под прикрытием скалы — отсюда было так удобно наблюдать за слегка свихнувшимся на почве магии господином. Ни один не уцелел — страшно изуродованные, расплющенные и изломанные, теперь они были надежно погребены под огромными глыбами. Увы — даже высшая магия не способна вдохнуть жизнь в мертвое тело — Лотар знал, что вдовы, которые заголосят сегодня в домах, оставшихся без кормильцев, будут во всем обвинять его и только его.
Вернувшись в замок, Лотар приказал повесить управляющего и долго в задумчивости смотрел на мерно покачивающуюся фигуру. Да, он наказал виновного. Но не был ли он и сам ответствен за происшедшее? Может, в чем-то и прав был Модестус, столь рьяно выступавший против того, чтобы люди овладели древними тайнами.
А спустя неделю он не выдержал и вновь открыл древний фолиант, скользя взглядом по витиеватым строчкам, написанным неизвестной, но, несомненно, принадлежавшей великому мудрецу рукой. И снова в воображении проносились картины неизмеримого могущества, которое может дать простому смертному владение тайнами давно ушедших мастеров…
— И что было в этот раз? — мрачно спросила Аманда, сильно подозревая, что ответ ей известен заранее.
Книга утверждала, что мир един и мал, хотя и кажется непосвященному большим и разнообразным. Мал не для того, кто намеревается странствовать пешком или даже, взгромоздившись на спину несчастной лошади, которая лишь немногим быстрее и выносливее человека. И не для того, кто поднимет парус на утлой лодчонке, которую легко опрокинет первый же водяной вал. И даже не для того, кто владеет кораблем, не страшащимся никакого шторма.
Маги — истинные хозяева мира. Именно им дано прокладывать пути, неведомые простым смертным. Мелко исписанные страницы вещали о Вратах, открывающихся по повелению магистра и ведущих туда, куда магистр желает. Один шаг — и позади остаются тысячи лиг, второй — и над головой зажигается иное солнце…
— Как это солнце может быть иным? — непонимающе уставился Рейн на брата.
Тот лишь пожал плечами, ясно давая понять, что не все знания об этом мире исчерпываются геральдикой и азами географии. Правда, после минутной паузы счел все же нужным сказать пару слов на эту тему…
О том, что мир кругл, как яблоко, знали все, кого это более или менее интересовало. Но безымянный мастер, одну за другой выводя витиеватые строки, говорил и вовсе вещи неслыханные. Будто бы яркие точки на ночном небе — не что иное, как столь же яркие солнца, лишь только очень далеко находящиеся. Ведь за несколько лиг человек кажется букашкой, а сколько тех лиг до чужих светил — кто их считал? И у тех светил есть и свои миры, где живут другие, может, похожие, а может, и не похожие на людей существа.
Но мир мал, и можно соединить Вратами не только башню скучающего от безделья мага и тронный зал герцога Дарландского — столь же легко увидеть своими глазами далекие миры, самому ступить на чужую землю.
Увы, сам магистр не слишком далеко продвинулся в изучении сложных заклинаний, способных открывать волшебную дверь, и все же кое-что у него получилось. Он утверждал, что эльфам дано неизмеримо больше, чем они соизволили открыть людям, и он — путем проб и ошибок — открыл для себя крохи того древнего знания, которое эльфы берегли пуще всего — знания об открытии Врат. В книге были описаны правила создания Портала, который — если верить автору — легко доставлял его в любое место срединных уделов — в те времена, нынче давно забытые, страны назывались по-иному и на тронах сидели короли, чьи имена безвозвратно ушли в тень.
— Неужели даже слово “Портал” ничего не сказало тебе? — сурово спросила Аманда. В ответ Лотар опустил голову и глухо продолжал свой рассказ.
В этот раз он уехал довольно далеко, хотя и не думал, что кто-либо посмеет за ним увязаться. Копыта приученного к горным тропам коня уверенно цокали по камням, пока Лотар наконец не выбрал укромное местечко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103