А людям кажется, что есть какая-то смерть. Ведь они не видят иные измерения. В каком-то смысле, конечно, смерть есть, но только не в моем.
Лена страстно сказала:
- Помогите!
- Помогу. Я из радости тела сейчас вот только ушел, ни к чему мне это… И вот что: у меня есть Друг. Он может найти Стасика. Потому что у него есть нити ко всем Необычайным Личностям. А тут необычайное лицо… Я ему позвоню, вы люди тоже ведь загадочные, особенно вы, Даниил. А Лена - она даже может по моему пути пойти. Вижу я жажду высшего бытия в ее глазах… Думаете, что я от своего счастья ничего не вижу вокруг? Когда надо - проникаю, будьте здоровы…
Лена с тайной дрожью слушала его: Король бытия проявлял себя потихоньку, и его бытие было явно больше, чем от мира сего.
- Не найдем Стасика, найдем жизнь бесконечную, неуязвимую, - шептала она самой себе.
Филипов встал. Лена бросила взгляд вокруг: гостиная была заброшена, но некоторые вещи поражали роскошью.
Внезапно на небе потемнело, и в гостиную вошел легкий мрак.
Ростислав бросил взгляд на Лену и добренько сказал:
- Посидим еще.
- Может, чайку? - робко спросила Лена. Ростислав сел в кресло и ответил на это предложение:
- Я еще не совсем отключился от тела. А в таком случае, выпив чаю, я буйным становлюсь - когда я близок к телу Пировать как-нибудь потом будем. Сейчас я вот что хочу сказать, Лена, вам. В принципе, я чувствую, вполне возможно, что через упорный период практики вы могли бы прикоснуться к источнику жизни. Плюньте на Богов - когда кончается их космический цикл, они погибают как Боги и падают вниз… иногда на дно Вселенной. Нам нужно только бесконечное бытие, независимо от любых изменений в мирах… Хотя и в мирах побыть с этим вином жизни в самом себе - неплохо. Но и ошибиться можно, сгореть в блаженстве и экстазе.
Он чуть-чуть омрачился.
Лена удивилась такому быстрому переходу. Ростислав, словно уловив ее мысль, по-медвежьи буркнул:
- Ну, с вами двумя у меня сразу контакт возник. Это же молниеносно. Что у меня, третьего глаза, что ли, нет?.. Да у меня и четвертый, если надо, появится, - лихо закончил он.
Лена промолвила:
- Что ж, увидим, а кто-то уже видит. Ростислав словно раздулся в бытии.
- А пока хоть ловите каждое мгновение не этой жизни, а самого источника бытия. Останавливайте эти мгновения, Лена, упивайтесь ими. Вы - есть, вы - есть сейчас и всегда, вы - бесконечная жизнь, а не дурацкая форма жизни. Повторяйте это про себя. Каждый раз, когда просыпаетесь, - войте! Войте от счастья быть. Войте дико, чтобы даже духи пугались. Вы - не Лена, а само бесконечное бытие, принимающее порой оболочку жизни.
- Это опасно, - сухо возразил Данила. - Если по-вашему, то так и самого себя можно съесть. Я не осуждаю каннибализм, но самоканнибализм - категорически да. Осуждаю…
И Данила захохотал.
- Принимаю во внимание. Очень тонко сказано, - улыбнулся Ростислав.
- Но вы ведь отлично понимаете, что я говорю о чистом бытии, а не о жизни в теле. Если подключить этот источник - к телу, тогда и сдвинуться можно глубоко. С телом шутки плохи. Такое будет, что и самоканнибализм - невинным занятием покажется. Тело только распусти… Люди ведь и на одну сотую не знают, какие возможности таятся в их теле. А если б знали, все войны бы кончились. Зачем грабить чужое, если у тебя самого сокровище с луну. Но за такое платить потом надо, платить… Так что здесь осторожность нужна.
И Ростислав с подозрением посмотрел на свое жирное тело.
- Да вы и так это знаете… Только практика - страшная вещь… - добавил он.
- Мы все-таки не для себя пришли, а для Стасика, - вздохнула Лена.
На лице Ростислава выразилась тень отвращения.
- Я ж вас направил к Другу… Он сможет… А я, знаете, не люблю катастроф. Катастрофы кругом, одни катастрофы. Бред это! Тот, кого катастрофы касаются, сам - катастрофа. Ну их, гости мои милые.
И на этом визит был закончен.
- Не пейте только чаю, - жалостливо сказал Данила у порога.
Ростислав Андреевич оказался мистическим, но оборотистым. Буквально на следующий день он позвонил Лене - и пригласил ее с Данилой скромно повечерять.
- Друг будет, - объяснил он.
И опять они, Лена и Даниил, оказались в этой необычной ауре, в этой гостиной.
- Вы выли с утра? - строго спросил Лену Филипов, открывая калитку в сад.
- Выла, но про себя, - заметила Лена.
- Это еще лучше. Друг ждет. На этот раз я вас угощу, но сам есть ничего не буду. Только пить воду. Не обижайтесь.
…В гостиной сидел на диване Друг.
Лена сразу заметила некую существенную разницу между ним и Ростиславом.
В глазах Друга зиял иной провал, но какого рода - моментально Лена распознать не могла. Данила же потайно хмыкнул, взглянув на Друга.
- Антон Георгиевич Дальниев, - отрешенно представился Друг.
Стол был накрыт со скромной роскошью.
- Я слышал о вас не только от Ростислава и косвенно Ургуева, - слегка улыбнулся Дальниев. - Москва потайными слухами кормится.
Антон Георгиевич был немного худощав, строен, чуть постарше Ростислава.
«Вот этот после так называемой смерти, - подумала Лена, - определенно пойдет дорогой Солнца, а не дорогой предков».
Данила же, тихо присмотревшись к Дальниеву, решил: «Более гармоничен, чем наш Славик. И кроме огня мистического бытия есть в нем за этим что-то огромное, куда еще не заглядывал Ростислав. Да… Мой метафизический нюх обычно меня не обманывает».
Лена опять подробно и с некоторым надрывом обрисовала историю со Станиславом, ничего не тая. Даниил, стараясь быть математически точным, рассказал о мнении Загадочного, о зазоре и о выпадении за пределы Вселенной, в бездну вне Всего…
Дальниев слушал внимательно, иногда закрывая глаза, но прихлебывая чаек. Где-то из-за двери мелькнул порозовевший сосунок. Ростислав заметил взгляд Данилы и, наклонившись к нему, шепнул:
- Сейчас я отключился от тела. Ну его… Ушел в неисчезающее бытие… Но сосунок накормлен в последний час перед уходом.
Данила ласково кивнул головой. Глаз сосунка еще раз мелькнул где-то в щели, и Данила вздохнул про себя: «Антивампиры мои… антивампиры».
Наконец печальная повесть об исчезновении Станислава была рассказана. Филипов погрузился в транс, не любил он мрак. Но после некоторого медитативного молчания Дальниев заговорил. Заговорил вдруг просто и ясно, хотя сам - сознанием своим - находился Бог знает где:
- Начнем с начала. Нил Палыча я, слава Богу, знаю почти с детства. Копуша он в нижних водах<Нижние воды - мир низших духов> . Но многое знает. Насчет патологии в ближнем невидимом мире и ее связи с исчезновением из своей квартиры Станислава - он прав. Но это только один из пластов. Бедный ваш друг действительно влип, по-серьезному, даже мистически. Второе, история с изменением прошлого - в данном случае блаженны неверующие в это. Маловероятно. Вы же сами, Лена, это чувствуете. Такое возможно, но не для людей. Так бы каждый изменял, и очень веселое тогда бы мироздание получилось. - Дальниев захохотал чуть-чуть. - Иные бы и конец мира отменили. Впрочем, как единичные случаи, такое нельзя полностью исключить и в мире людей, по их воле. Не исключаю, не исключаю. - Дальниев опять хохотнул. - Но, скорее всего, он попал в лапы людей, исследующих аномальные и необычные состояния сознания. Есть такие, и институты есть, не только официальные, но и закрытые, полуподпольные тоже всякие. Порой там работают тихие такие, проникновенные ребята, чудеса на своем уровне творят. Вот вам второй пласт. Но третий тоже проглядывает - это криминал. История с похожим трупом, документы, морг и так далее. Что за криминал - конкретно пока трудно сказать…
- В общем, этот вариант мы тоже имели в виду, - прервал Данила. - Но вы говорите более определенно, как бы вне сомнений…
Дальниев съел пирожок.
- Самое трудное, - продолжал он, - это распознать сейчас то состояние души Стасика вашего, по причине которого он вылетел не только из своей квартиры, но и из своего прежнего мира вообще. Одной патологией в невидимом - это не объяснить. Очень важный симптом - что экстрасенсы и прочие провидцы, к которым вы обращались, дружно отвечают: ничего не знаем, субъект закрыт, он защищен от ненужных взглядов. Значит, за вашего парня крепко взялись какие-то силы или сам он окреп. И теперь главное: версия Ургуева.
Если бы такое высказал не Ургуев, а кто-то другой, я бы хихикнул. Невероятно, что можно так влипнуть. Шанс-то слишком мал, куда меньше, чем одна миллиардная. Такой же, как ни с того ни с сего, например, умереть от поцелуя родной матери.
- Значит, вы убеждены, что такие случаи выпадения из Всего все-таки бывают? - не удержалась Лена.
- Бывают, но редко, - скромно пояснил Дальниев. - Короче, виденью Загадочного примерно на девяносто процентов можно доверять даже в таком кошмаре. Хотя подобное выпадение после смерти, происходящее в какие-то роковые моменты космологической драмы, обычно не предчувствуется существом. Существо не в состоянии предвидеть такое. Но здесь, видимо, нечто иное: Стасик, конечно, не сознает всей ситуации, что происходит, однако на уровне видений души в целом, в том числе и скрытой ее части, разверзается неповторимая драма. Или просто его душа захвачена вихрем, потоком той силы, которая ведет его к выпадению. Скорее всего, так - или и то и другое вместе. Он не осознает, куда его несет, но факты Ужаса и Забвения налицо.
- Патология в ближнем невидимом мире, опыты в Институте по исследованию необычных состояний сознания, криминал, не исключено далее изменение прошлого, то есть один раз Стасик уже умер, и плюс ко всему грядущее выпадение из мироздания, а сейчас непонятные явления в психике в связи с этим - не слишком ли много для всего лишь одного существа, как вы выразились? - спросила Лена.
Дальниев отмахнулся:
- Хорошего никогда не бывает много… Оглядел присутствующих и добавил:
- Но самое главное: я абсолютно не доверяю словам Загадочного, что из полного выпадения из мироздания нет выхода. Вот уж это - невозможно. Если есть вход, значит, есть и выход. «Оставь надежду всяк сюда входящий» - эти слова Данте относятся только к такому эфемерному чувству, как надежда. Надежды, может быть, и нет, а выход есть. Конечно, мы не знаем какой. Но, наверное, очень убедительный и вне нашего ума. Да и сама идея о выпадении, о бездне вне Всего известна пусть хоть из многоуважаемых источников, но все-таки теоретично. У нас нет свидетелей этого тотального падения и возврата - естественно, и не может быть. Мы - не те.
Лена остановила взгляд на мелькнувшей тени сосунка, словно эта тень хотела познать тайну исчезновения.
- Антон Георгиевич, - резко начала Лена. - Все это - объяснения, расклад, гипотезы… Для нас главное - найти Станислава.
- Вот в этом плане мы и возьмем быка за рога, - громогласно ответил Дальниев. - Здесь я могу обещать: я найду путь к нему. Не через экстрасенсов, конечно. У меня есть иной вариант. Какой - я умолчу пока, вы будете судить по результату. Человеку надо помочь, это наш гуманный долг.
- Все смеетесь, - упрекнула Лена.
- Но чуть-чуть юмора просто полезно даже в самом потустороннем лесу, - удивился Антон Георгиевич и развел руками.
- Угощайтесь, угощайтесь, - пробормотал вдруг Ростислав сквозь транс, и все повернули к нему голову. - Главное, угощайтесь собой, пейте из себя воду близости к себе… Беспредельную воду… Торжествуйте. Вы - есть.
Дальниев уверенно кивнул головой и захохотал. Но смешок быстро оборвался, а в глазах загорелось и одобрение тайного смысла этой речи, и его отрицание одновременно. И Даниил и Лена мгновенно, точно пронзенные невидимой иглой, почувствовали это.
«Велик Дальниев, ох велик, - поспешно подумала Лена. - Ишь, чего хочет… Бытия ему мало… А я сейчас не хочу никаких верхних Бездн, никаких входов в Божественное Ничто - только Бытие, Бытие, хоть здесь в форме жизни, хоть где угодно, лишь бы быть - и осознавать свое Я. - Белые нежные пальчики ее судорожно сжались, словно она хотела поглотить самое себя и превратиться в птицу бессмертия. - Пусть Ростислав Филипов поможет, он - практик, но смогу ли я?»
Данила лее сохранял полное спокойствие и молчал.
Дальниев прошептал:
- Пусть медитирует о бытии, пусть погружается, он может это делать и в присутствии других… Пусть будет таким, какой он есть. А мы лучше закончим на этом. Я свяжусь с вами, Лена и Даниил, очень скоро - по поиску Станислава.
Дружеское посещение закончилось.
Тем временем, когда свидание с Дальниевым наметило дрожащие в небе нити к Станиславу, у Аллы произошел взрыв. Она снова влюбилась в своего потерянного мужа. Влюбилась, полюбила - все вместе. Она жила почти взаперти, в своей квартире, в которой и протекли эти патологические видения в зеркале, иногда заставляя себя работать - в основном переводы.
В остальное время в ее уме был только Станислав. Началось все со вспышки в сознании, когда она проснулась рано утром.
Все было прощено: и странности, и бредовый уход из дома, и морг, и появление в живых. Время их первоначальной любви вдруг вернулось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Лена страстно сказала:
- Помогите!
- Помогу. Я из радости тела сейчас вот только ушел, ни к чему мне это… И вот что: у меня есть Друг. Он может найти Стасика. Потому что у него есть нити ко всем Необычайным Личностям. А тут необычайное лицо… Я ему позвоню, вы люди тоже ведь загадочные, особенно вы, Даниил. А Лена - она даже может по моему пути пойти. Вижу я жажду высшего бытия в ее глазах… Думаете, что я от своего счастья ничего не вижу вокруг? Когда надо - проникаю, будьте здоровы…
Лена с тайной дрожью слушала его: Король бытия проявлял себя потихоньку, и его бытие было явно больше, чем от мира сего.
- Не найдем Стасика, найдем жизнь бесконечную, неуязвимую, - шептала она самой себе.
Филипов встал. Лена бросила взгляд вокруг: гостиная была заброшена, но некоторые вещи поражали роскошью.
Внезапно на небе потемнело, и в гостиную вошел легкий мрак.
Ростислав бросил взгляд на Лену и добренько сказал:
- Посидим еще.
- Может, чайку? - робко спросила Лена. Ростислав сел в кресло и ответил на это предложение:
- Я еще не совсем отключился от тела. А в таком случае, выпив чаю, я буйным становлюсь - когда я близок к телу Пировать как-нибудь потом будем. Сейчас я вот что хочу сказать, Лена, вам. В принципе, я чувствую, вполне возможно, что через упорный период практики вы могли бы прикоснуться к источнику жизни. Плюньте на Богов - когда кончается их космический цикл, они погибают как Боги и падают вниз… иногда на дно Вселенной. Нам нужно только бесконечное бытие, независимо от любых изменений в мирах… Хотя и в мирах побыть с этим вином жизни в самом себе - неплохо. Но и ошибиться можно, сгореть в блаженстве и экстазе.
Он чуть-чуть омрачился.
Лена удивилась такому быстрому переходу. Ростислав, словно уловив ее мысль, по-медвежьи буркнул:
- Ну, с вами двумя у меня сразу контакт возник. Это же молниеносно. Что у меня, третьего глаза, что ли, нет?.. Да у меня и четвертый, если надо, появится, - лихо закончил он.
Лена промолвила:
- Что ж, увидим, а кто-то уже видит. Ростислав словно раздулся в бытии.
- А пока хоть ловите каждое мгновение не этой жизни, а самого источника бытия. Останавливайте эти мгновения, Лена, упивайтесь ими. Вы - есть, вы - есть сейчас и всегда, вы - бесконечная жизнь, а не дурацкая форма жизни. Повторяйте это про себя. Каждый раз, когда просыпаетесь, - войте! Войте от счастья быть. Войте дико, чтобы даже духи пугались. Вы - не Лена, а само бесконечное бытие, принимающее порой оболочку жизни.
- Это опасно, - сухо возразил Данила. - Если по-вашему, то так и самого себя можно съесть. Я не осуждаю каннибализм, но самоканнибализм - категорически да. Осуждаю…
И Данила захохотал.
- Принимаю во внимание. Очень тонко сказано, - улыбнулся Ростислав.
- Но вы ведь отлично понимаете, что я говорю о чистом бытии, а не о жизни в теле. Если подключить этот источник - к телу, тогда и сдвинуться можно глубоко. С телом шутки плохи. Такое будет, что и самоканнибализм - невинным занятием покажется. Тело только распусти… Люди ведь и на одну сотую не знают, какие возможности таятся в их теле. А если б знали, все войны бы кончились. Зачем грабить чужое, если у тебя самого сокровище с луну. Но за такое платить потом надо, платить… Так что здесь осторожность нужна.
И Ростислав с подозрением посмотрел на свое жирное тело.
- Да вы и так это знаете… Только практика - страшная вещь… - добавил он.
- Мы все-таки не для себя пришли, а для Стасика, - вздохнула Лена.
На лице Ростислава выразилась тень отвращения.
- Я ж вас направил к Другу… Он сможет… А я, знаете, не люблю катастроф. Катастрофы кругом, одни катастрофы. Бред это! Тот, кого катастрофы касаются, сам - катастрофа. Ну их, гости мои милые.
И на этом визит был закончен.
- Не пейте только чаю, - жалостливо сказал Данила у порога.
Ростислав Андреевич оказался мистическим, но оборотистым. Буквально на следующий день он позвонил Лене - и пригласил ее с Данилой скромно повечерять.
- Друг будет, - объяснил он.
И опять они, Лена и Даниил, оказались в этой необычной ауре, в этой гостиной.
- Вы выли с утра? - строго спросил Лену Филипов, открывая калитку в сад.
- Выла, но про себя, - заметила Лена.
- Это еще лучше. Друг ждет. На этот раз я вас угощу, но сам есть ничего не буду. Только пить воду. Не обижайтесь.
…В гостиной сидел на диване Друг.
Лена сразу заметила некую существенную разницу между ним и Ростиславом.
В глазах Друга зиял иной провал, но какого рода - моментально Лена распознать не могла. Данила же потайно хмыкнул, взглянув на Друга.
- Антон Георгиевич Дальниев, - отрешенно представился Друг.
Стол был накрыт со скромной роскошью.
- Я слышал о вас не только от Ростислава и косвенно Ургуева, - слегка улыбнулся Дальниев. - Москва потайными слухами кормится.
Антон Георгиевич был немного худощав, строен, чуть постарше Ростислава.
«Вот этот после так называемой смерти, - подумала Лена, - определенно пойдет дорогой Солнца, а не дорогой предков».
Данила же, тихо присмотревшись к Дальниеву, решил: «Более гармоничен, чем наш Славик. И кроме огня мистического бытия есть в нем за этим что-то огромное, куда еще не заглядывал Ростислав. Да… Мой метафизический нюх обычно меня не обманывает».
Лена опять подробно и с некоторым надрывом обрисовала историю со Станиславом, ничего не тая. Даниил, стараясь быть математически точным, рассказал о мнении Загадочного, о зазоре и о выпадении за пределы Вселенной, в бездну вне Всего…
Дальниев слушал внимательно, иногда закрывая глаза, но прихлебывая чаек. Где-то из-за двери мелькнул порозовевший сосунок. Ростислав заметил взгляд Данилы и, наклонившись к нему, шепнул:
- Сейчас я отключился от тела. Ну его… Ушел в неисчезающее бытие… Но сосунок накормлен в последний час перед уходом.
Данила ласково кивнул головой. Глаз сосунка еще раз мелькнул где-то в щели, и Данила вздохнул про себя: «Антивампиры мои… антивампиры».
Наконец печальная повесть об исчезновении Станислава была рассказана. Филипов погрузился в транс, не любил он мрак. Но после некоторого медитативного молчания Дальниев заговорил. Заговорил вдруг просто и ясно, хотя сам - сознанием своим - находился Бог знает где:
- Начнем с начала. Нил Палыча я, слава Богу, знаю почти с детства. Копуша он в нижних водах<Нижние воды - мир низших духов> . Но многое знает. Насчет патологии в ближнем невидимом мире и ее связи с исчезновением из своей квартиры Станислава - он прав. Но это только один из пластов. Бедный ваш друг действительно влип, по-серьезному, даже мистически. Второе, история с изменением прошлого - в данном случае блаженны неверующие в это. Маловероятно. Вы же сами, Лена, это чувствуете. Такое возможно, но не для людей. Так бы каждый изменял, и очень веселое тогда бы мироздание получилось. - Дальниев захохотал чуть-чуть. - Иные бы и конец мира отменили. Впрочем, как единичные случаи, такое нельзя полностью исключить и в мире людей, по их воле. Не исключаю, не исключаю. - Дальниев опять хохотнул. - Но, скорее всего, он попал в лапы людей, исследующих аномальные и необычные состояния сознания. Есть такие, и институты есть, не только официальные, но и закрытые, полуподпольные тоже всякие. Порой там работают тихие такие, проникновенные ребята, чудеса на своем уровне творят. Вот вам второй пласт. Но третий тоже проглядывает - это криминал. История с похожим трупом, документы, морг и так далее. Что за криминал - конкретно пока трудно сказать…
- В общем, этот вариант мы тоже имели в виду, - прервал Данила. - Но вы говорите более определенно, как бы вне сомнений…
Дальниев съел пирожок.
- Самое трудное, - продолжал он, - это распознать сейчас то состояние души Стасика вашего, по причине которого он вылетел не только из своей квартиры, но и из своего прежнего мира вообще. Одной патологией в невидимом - это не объяснить. Очень важный симптом - что экстрасенсы и прочие провидцы, к которым вы обращались, дружно отвечают: ничего не знаем, субъект закрыт, он защищен от ненужных взглядов. Значит, за вашего парня крепко взялись какие-то силы или сам он окреп. И теперь главное: версия Ургуева.
Если бы такое высказал не Ургуев, а кто-то другой, я бы хихикнул. Невероятно, что можно так влипнуть. Шанс-то слишком мал, куда меньше, чем одна миллиардная. Такой же, как ни с того ни с сего, например, умереть от поцелуя родной матери.
- Значит, вы убеждены, что такие случаи выпадения из Всего все-таки бывают? - не удержалась Лена.
- Бывают, но редко, - скромно пояснил Дальниев. - Короче, виденью Загадочного примерно на девяносто процентов можно доверять даже в таком кошмаре. Хотя подобное выпадение после смерти, происходящее в какие-то роковые моменты космологической драмы, обычно не предчувствуется существом. Существо не в состоянии предвидеть такое. Но здесь, видимо, нечто иное: Стасик, конечно, не сознает всей ситуации, что происходит, однако на уровне видений души в целом, в том числе и скрытой ее части, разверзается неповторимая драма. Или просто его душа захвачена вихрем, потоком той силы, которая ведет его к выпадению. Скорее всего, так - или и то и другое вместе. Он не осознает, куда его несет, но факты Ужаса и Забвения налицо.
- Патология в ближнем невидимом мире, опыты в Институте по исследованию необычных состояний сознания, криминал, не исключено далее изменение прошлого, то есть один раз Стасик уже умер, и плюс ко всему грядущее выпадение из мироздания, а сейчас непонятные явления в психике в связи с этим - не слишком ли много для всего лишь одного существа, как вы выразились? - спросила Лена.
Дальниев отмахнулся:
- Хорошего никогда не бывает много… Оглядел присутствующих и добавил:
- Но самое главное: я абсолютно не доверяю словам Загадочного, что из полного выпадения из мироздания нет выхода. Вот уж это - невозможно. Если есть вход, значит, есть и выход. «Оставь надежду всяк сюда входящий» - эти слова Данте относятся только к такому эфемерному чувству, как надежда. Надежды, может быть, и нет, а выход есть. Конечно, мы не знаем какой. Но, наверное, очень убедительный и вне нашего ума. Да и сама идея о выпадении, о бездне вне Всего известна пусть хоть из многоуважаемых источников, но все-таки теоретично. У нас нет свидетелей этого тотального падения и возврата - естественно, и не может быть. Мы - не те.
Лена остановила взгляд на мелькнувшей тени сосунка, словно эта тень хотела познать тайну исчезновения.
- Антон Георгиевич, - резко начала Лена. - Все это - объяснения, расклад, гипотезы… Для нас главное - найти Станислава.
- Вот в этом плане мы и возьмем быка за рога, - громогласно ответил Дальниев. - Здесь я могу обещать: я найду путь к нему. Не через экстрасенсов, конечно. У меня есть иной вариант. Какой - я умолчу пока, вы будете судить по результату. Человеку надо помочь, это наш гуманный долг.
- Все смеетесь, - упрекнула Лена.
- Но чуть-чуть юмора просто полезно даже в самом потустороннем лесу, - удивился Антон Георгиевич и развел руками.
- Угощайтесь, угощайтесь, - пробормотал вдруг Ростислав сквозь транс, и все повернули к нему голову. - Главное, угощайтесь собой, пейте из себя воду близости к себе… Беспредельную воду… Торжествуйте. Вы - есть.
Дальниев уверенно кивнул головой и захохотал. Но смешок быстро оборвался, а в глазах загорелось и одобрение тайного смысла этой речи, и его отрицание одновременно. И Даниил и Лена мгновенно, точно пронзенные невидимой иглой, почувствовали это.
«Велик Дальниев, ох велик, - поспешно подумала Лена. - Ишь, чего хочет… Бытия ему мало… А я сейчас не хочу никаких верхних Бездн, никаких входов в Божественное Ничто - только Бытие, Бытие, хоть здесь в форме жизни, хоть где угодно, лишь бы быть - и осознавать свое Я. - Белые нежные пальчики ее судорожно сжались, словно она хотела поглотить самое себя и превратиться в птицу бессмертия. - Пусть Ростислав Филипов поможет, он - практик, но смогу ли я?»
Данила лее сохранял полное спокойствие и молчал.
Дальниев прошептал:
- Пусть медитирует о бытии, пусть погружается, он может это делать и в присутствии других… Пусть будет таким, какой он есть. А мы лучше закончим на этом. Я свяжусь с вами, Лена и Даниил, очень скоро - по поиску Станислава.
Дружеское посещение закончилось.
Тем временем, когда свидание с Дальниевым наметило дрожащие в небе нити к Станиславу, у Аллы произошел взрыв. Она снова влюбилась в своего потерянного мужа. Влюбилась, полюбила - все вместе. Она жила почти взаперти, в своей квартире, в которой и протекли эти патологические видения в зеркале, иногда заставляя себя работать - в основном переводы.
В остальное время в ее уме был только Станислав. Началось все со вспышки в сознании, когда она проснулась рано утром.
Все было прощено: и странности, и бредовый уход из дома, и морг, и появление в живых. Время их первоначальной любви вдруг вернулось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32