Но ее уже никто не воспринимает всерьез.
«Кроме Пакса», — сказал себе Коста.
— А почему, собственно? — произнес он вслух. — Быть может, тебе известно, что происходит с кораблем, который отправляют сквозь черную дыру вроде Ангелмассы?
— Нет, но дело не в этом, — ответил Язон. — Главная трудность в том, что эта теория ничего не объясняет и еще больше запутывает вопрос. Если ангелы — это частицы фрагментированных душ, почему все они несут добро? Почему среди них не встречаются злые демоны?
— Ты уверен в этом? — осведомился Коста. — Как можно проверить такое?
— Честно говоря, понятия не имею, — признался Язон. — Но Верховный Сенат и Институт, похоже, знают.
— Ну-ну.
Язон вскинул руки ладонями вверх:
— Время от времени человек вынужден доверяться другим людям.
— Возможно, — нехотя согласился Коста. — Но это еще не значит, что я должен поступаться своим мнением.
Дверь вновь распахнулась.
— Господин Джереко?
— Я здесь, доктор Кахенло, — сказал Коста, щурясь от яркого света.
— Я вижу, вы наблюдаете за Ангеликой, — заметила Кахенло, подходя к своему столу. — Как у нее дела?
— Кажется, ей снятся сны, — ответил Коста, выключая монитор и приближаясь к женщине. — Вы что-нибудь выяснили?
Кахенло кивнула:
— Сразу два обстоятельства. Во-первых, данные, которые вы получили на «Газели», совершенно точны. За последние полтора года действительно были зафиксированы четырнадцать всплесков радиации, хотя не таких сильных, как нынешний.
— И насколько же он был силен? — спросил Язон.
— Чрезвычайно, — хмурым голосом ответила Кахенло. — Волна, которую зарегистрировал Джереко, погубила экипаж, проникнув сквозь корпус из многослойного металла.
Язон негромко присвистнул, потом повернулся и посмотрел на Косту.
— Надеюсь, это был не твой экипаж.
— Нет, — ответил Коста, поежившись при воспоминании о случившемся. — Но мы были недалеки от гибели.
— В этом и заключается второе интересующее нас обстоятельство, — сказала Кахенло, нажимая клавиши. — Анализ ваших результатов еще не закончен, но на данный момент все выглядит так, словно коническая зона слабой радиации была создана искусственно. Мы построили следующую картину… — Она повернула монитор к Косте.
Коста хмуро посмотрел на экран. Центральная размытая линия всплеска оставалась на месте, но внешний конус превратился в хаотическое нагромождение пятен.
— Этого не может быть, — заспорил он. — Несмотря на то что «Газель» пересекала район всплеска по кривой, данные о напряженности поля излучения укладывались на симметричную поверхность.
— По всей видимости, ваш компьютер аппроксимировал их конусом. — Кахенло кивнула. — Мы провели более сложный анализ, приняв во внимание тот факт, что ваши наблюдения были ограничены как в пространстве, так и во времени. Вдобавок нам удалось точнее подогнать их к общепринятой теории черных дыр.
Коста пристально посмотрел на нее.
— Что значит — подогнать? По-моему, нужно было обработать измерения в первоначальном виде и посмотреть, какой из них следует вывод.
— Мы так и сделали, — сказала Кахенло. — Но постановка эксперимента и сущность явления, которое вы наблюдали, привели к тому, что ваши данные содержат не так много информации. Согласуя их с теорией, мы надеялись получить более достоверное объяснение.
Коста выпятил губы. Он был вынужден признать, что Кахенло действовала по стандартной методике, которая, впрочем, практически не выходила за рамки тонкой подгонки кривых. В обычной ситуации он не увидел бы в этой процедуре ничего предосудительного.
Но сейчас она по какой-то причине не удовлетворяла его. Коста сам не знал, по какой именно.
— И что же дала ваша теоретическая подгонка? — спросил он, не без труда заставляя себя сохранять непредвзятость.
Кахенло пожала плечами.
— Примерно то, чего я и ожидала, — ответила она, нажимая клавиши и выводя на экран цифры. — Скорее всего мы наблюдаем эффект самофокусировки радиации, вероятно инициированный внезапным притоком гравитационной энергии.
Коста склонился над столом, рассматривая цифры. Предположение Кахенло буквально напрашивалось само собой: падение достаточно тяжелого объекта в Ангелмассу действительно могло вызвать всплеск интенсивности излучения черной дыры выше порогового значения, за которым начинается самофокусировка.
И все же…
— Как вы думаете, откуда взялся этот объект? — спросил он. — Ангелмасса не настолько велика, чтобы поглотить такую энергию.
— Верно, — согласилась Кахенло. — Вдобавок эффект самофокусировки не мог длиться столь долго, поэтому то, что случилось, представляется весьма загадочным. Мы полагаем что масса, вызвавшая всплеск, была частью одного из кораблей. Либо экипаж выбросил что-то за борт, либо Ангелмасса притянула к себе вещество выхлопа двигателей. Мы пытаемся выяснить это.
— Хм… — Коста ущипнул себя за нижнюю губу. — Не знаю. Уж очень долго длился всплеск.
— Да, и это заставляет нас внести поправки в теорию, — Кахенло кивнула. — Но вряд ли они будут очень значительными. Куда сложнее выявить механизм, вызывающий всплеск, и предотвратить его возникновение в будущем.
— Но достаточно ли для этого данных? — спросил Язон.
— Не знаю, — ответила Кахенло. — В идеале нам хотелось бы иметь сведения о конфигурации всех кораблей и действиях экипажей в момент начала всплеска и попытаться отыскать общий фактор, предшествовавший каждому такому случаю. Не знаю, удастся ли нам получить эти данные, особенно если речь идет о событиях, происходивших более месяца назад. Также мы намерены изучить обломки «Лучника», как только СОЭ доставит их на планету. Надеюсь, это поможет нам.
— А до тех пор? — осведомился Коста.
Язон и Кахенло посмотрели на него.
— Боюсь, я не вполне уловила вашу мысль, — сказала женщина.
«Вот оно», — подумал Коста, собирая волю в кулак.
— Я хотел бы сделать следующий шаг и опубликовать эти данные, — заявил он. — По крайней мере, в качестве предварительных результатов. Я считаю, экипажи кораблей должны знать, что ожидает их в космосе.
Чуть заметная улыбка тронула губы Кахенло.
— И вы боитесь, что компания Габриэля станет чинить вам препятствия и не позволит поднять переполох?
— Но зачем это им? — спросил Язон, прежде чем Коста успел открыть рот. — Ты столкнулся с явлением, которое никто раньше не замечал. Компания только поблагодарит тебя за то, что ты обратил на него внимание.
— Ну да, конечно. — Коста фыркнул. — Корпорации готовы носить на руках всякого, кто изобличает их в невежестве.
Язон покачал головой.
— Ты упустил из виду важную вещь, Коста. Речь идет о компании Габриэля. Эти люди действуют совсем иначе.
— Почему? — спросил Коста. — Потому, что их деятельность жизненно важна для Эмпиреи?
— Нет, — ответила Кахенло. — Потому что они работают с ангелами.
Коста смотрел на нее, чувствуя, как все его аргументы застревают где-то в горле.
— Вряд ли руководители корпорации сами обрабатывают ангелов.
Кахенло покачала головой.
— Они делают это лично. Каждый из них, причем ежедневно. Это было первым условием, которое выдвинули Сенаторы, когда создавалась компания Габриэля. Они поступили так именно для того, чтобы не возобладало обычное для корпораций стремление к наживе. Им это удалось. Компания Габриэля искренне заботится о здоровье и безопасности своих служащих, включая экипажи охотников.
— Иными словами, садись и пиши, — негромко добавил Язон.
Коста осторожно втянул в себя воздух.
— Хорошо, — сказал он. — Напишу. Если нет возражений, я хотел бы приступить немедленно. Доктор Кахенло, спасибо вам за то, что вы обработали мои данные.
— Рада вам помочь. — Женщина серьезно кивнула. — Будем держать вас в курсе.
— Спасибо, — повторил Коста, обходя стол и направляясь к дверям. — Надеюсь, мой кредит через день-другой разблокируют, и я сам смогу заняться расчетами.
— Непременно, — заверила его Кахенло.
«Я и сам думал так еще накануне», — напомнил себе Коста, шагая по безмолвному коридору к своей комнате. Но это было вчера, а вчера он не располагал сведениями, которые могут показаться компании Габриэля нежелательными для опубликования. Коста решил, что будет очень интересно узнать, как они отреагируют на его статью.
А также о том, что они станут делать со свалившейся на них информацией. Что они сделают с кораблями-охотниками и с ним самим.
Глава 23
Ключ соскользнул и звякнул о край фланца, по пути едва разминувшись с костяшками пальцев Чандрис.
— Проклятие, — пробормотала она. — Опять сорвался.
— Это оттого, что ты плохо закрепила его головку на соединителе, — негромким успокаивающим голосом произнес Ханан. — Если она пригнана как следует, ключ не сорвется.
— Но у меня не получается, — проворчала девушка, протягивая ему инструмент. — Если вы можете сделать это, значит, вы волшебник.
— Вряд ли, — сказал Ханан, но в его голосе прозвучали горделивые нотки. — Дай-ка я тебе покажу.
Чандрис посторонилась, по-прежнему недовольно кривя губы. Она видела, что руки Ханана еще не полностью пришли в норму; но видела она и то, что ее нарочитая неловкость и беспомощность как нельзя лучше воздействуют на состояние его духа. Если повезет, Ханан не успеет разгадать ее нехитрую игру, прежде чем его нервная система окончательно синхронизируется с электроникой корсажа.
А когда он выздоровеет, Чандрис расстанется с «Газелью» и Девисами.
— Вот, — пропыхтел Ханан, отступая назад и указывая чуть дрожащей рукой на ключ, торчащий из фланца. — Попробуй.
— Спасибо. — Чандрис ухватила рукоятку и потянула за нее. На сей раз ключ удержался на гайке.
— Это один из тех навыков, которые приходят с практикой, — скромно пояснил Ханан. — Со временем ты им овладеешь. Разумеется, если останешься с нами.
— Куда же я от вас денусь, — сказала Чандрис. Она не спускала глаз с ключа, но почувствовала, как Ханан пожимает плечами.
— Может быть, ты опять захочешь удариться в бега, — ответил он. — Если помнишь, ты уносила от кого-то ноги, когда впервые появилась здесь.
Последним рывком Чандрис наконец открутила гайку.
— Нет уж, спасибо, хватит с меня странствий, — твердым голосом произнесла она, желая положить конец этому разговору. Однако ее усилия пропали впустую.
— Знаешь, а ведь ты так и не рассказала нам о том ненормальном, от которого бежала, — заметил Ханан. — Должно быть, он действительно без ума от тебя, если тебе пришлось добраться до Серафа, спасаясь от него.
— Так и есть, — коротко ответила девушка. — У вас найдется запасная шайба?
— А как же. — Ханан отыскал нужную деталь и протянул ее Чандрис. — Расскажи мне о нем.
— Зачем?
Ханан вздохнул.
— Быть может, нам удастся придумать способ избавить тебя от него. Прежде чем ты от нас уйдешь.
У Чандрис сжалось горло.
— Кто сказал, что я собираюсь уйти?
— Орнина. Между прочим, она совершенно права: нам без тебя не обойтись.
Чандрис фыркнула:
— Ваш главный недостаток в том, что вы слишком много говорите друг с другом.
— Как бы то ни было, когда Орнина говорит, я слушаю. — В голосе Ханана угадывалось его привычная ироническая насмешка. — Между прочим, я действительно не хочу расставаться с тобой. С кем я буду играть в беспомощную девочку и сильного мужчину, если ты уйдешь?
Чандрис поморщилась. Ее хитрость не укрылась от Ханана.
— Может быть, именно поэтому я хочу смыться, — сказала она. — Может быть, я устала играть в игры. Вам такое не приходило в голову?
Несколько минут Ханан молчал. Чандрис установила новый соединитель, закрепила головку ключа на следующем и отвернула его.
— Все мы от чего-то бежим, Чандрис, — негромко произнес Ханан. — Орнина не говорила тебе, что я хотел стать хирургом?
Рука Чандрис, отвернувшая гайку до половины, замерла в неподвижности.
— Нет, — сказала она.
— Хирургия — это искусство, — мечтательным тоном заговорил Ханан. — Одно из немногих оставшихся искусств. Может быть, единственное, занимаясь которым ты по-настоящему чувствуешь, что делаешь людям добро.
Чандрис услышала едва заметное жужжание мотора, сопровождавшее движение его руки.
— И как далеко вы в нем продвинулись? — спросила она.
— Наши родители умерли, когда я учился на втором курсе колледжа, — сказал Ханан. — Орнина закончила общеобразовательную школу и пошла работать, чтобы оплатить мою учебу. Я тоже немного подрабатывал, но, в сущности, она кормила нас обоих. Я не возражал, зная, что, когда получу практику, смогу и ее отправить в колледж. Расплатиться с ней за все, что она для меня сделала. Мне оставалось учиться полгода, когда появились первые признаки заболевания.
Чандрис моргнула, смахивая выступившие на глазах слезы.
— Врачи ничего не могли сделать?
— В том-то и дело. — В голос Ханана вкрались странные нотки. — В том-то и дело, что могли.
Чандрис обернулась, ожидая увидеть в его глазах гнев, но увидела только печаль.
— Не понимаю, — осторожно сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
«Кроме Пакса», — сказал себе Коста.
— А почему, собственно? — произнес он вслух. — Быть может, тебе известно, что происходит с кораблем, который отправляют сквозь черную дыру вроде Ангелмассы?
— Нет, но дело не в этом, — ответил Язон. — Главная трудность в том, что эта теория ничего не объясняет и еще больше запутывает вопрос. Если ангелы — это частицы фрагментированных душ, почему все они несут добро? Почему среди них не встречаются злые демоны?
— Ты уверен в этом? — осведомился Коста. — Как можно проверить такое?
— Честно говоря, понятия не имею, — признался Язон. — Но Верховный Сенат и Институт, похоже, знают.
— Ну-ну.
Язон вскинул руки ладонями вверх:
— Время от времени человек вынужден доверяться другим людям.
— Возможно, — нехотя согласился Коста. — Но это еще не значит, что я должен поступаться своим мнением.
Дверь вновь распахнулась.
— Господин Джереко?
— Я здесь, доктор Кахенло, — сказал Коста, щурясь от яркого света.
— Я вижу, вы наблюдаете за Ангеликой, — заметила Кахенло, подходя к своему столу. — Как у нее дела?
— Кажется, ей снятся сны, — ответил Коста, выключая монитор и приближаясь к женщине. — Вы что-нибудь выяснили?
Кахенло кивнула:
— Сразу два обстоятельства. Во-первых, данные, которые вы получили на «Газели», совершенно точны. За последние полтора года действительно были зафиксированы четырнадцать всплесков радиации, хотя не таких сильных, как нынешний.
— И насколько же он был силен? — спросил Язон.
— Чрезвычайно, — хмурым голосом ответила Кахенло. — Волна, которую зарегистрировал Джереко, погубила экипаж, проникнув сквозь корпус из многослойного металла.
Язон негромко присвистнул, потом повернулся и посмотрел на Косту.
— Надеюсь, это был не твой экипаж.
— Нет, — ответил Коста, поежившись при воспоминании о случившемся. — Но мы были недалеки от гибели.
— В этом и заключается второе интересующее нас обстоятельство, — сказала Кахенло, нажимая клавиши. — Анализ ваших результатов еще не закончен, но на данный момент все выглядит так, словно коническая зона слабой радиации была создана искусственно. Мы построили следующую картину… — Она повернула монитор к Косте.
Коста хмуро посмотрел на экран. Центральная размытая линия всплеска оставалась на месте, но внешний конус превратился в хаотическое нагромождение пятен.
— Этого не может быть, — заспорил он. — Несмотря на то что «Газель» пересекала район всплеска по кривой, данные о напряженности поля излучения укладывались на симметричную поверхность.
— По всей видимости, ваш компьютер аппроксимировал их конусом. — Кахенло кивнула. — Мы провели более сложный анализ, приняв во внимание тот факт, что ваши наблюдения были ограничены как в пространстве, так и во времени. Вдобавок нам удалось точнее подогнать их к общепринятой теории черных дыр.
Коста пристально посмотрел на нее.
— Что значит — подогнать? По-моему, нужно было обработать измерения в первоначальном виде и посмотреть, какой из них следует вывод.
— Мы так и сделали, — сказала Кахенло. — Но постановка эксперимента и сущность явления, которое вы наблюдали, привели к тому, что ваши данные содержат не так много информации. Согласуя их с теорией, мы надеялись получить более достоверное объяснение.
Коста выпятил губы. Он был вынужден признать, что Кахенло действовала по стандартной методике, которая, впрочем, практически не выходила за рамки тонкой подгонки кривых. В обычной ситуации он не увидел бы в этой процедуре ничего предосудительного.
Но сейчас она по какой-то причине не удовлетворяла его. Коста сам не знал, по какой именно.
— И что же дала ваша теоретическая подгонка? — спросил он, не без труда заставляя себя сохранять непредвзятость.
Кахенло пожала плечами.
— Примерно то, чего я и ожидала, — ответила она, нажимая клавиши и выводя на экран цифры. — Скорее всего мы наблюдаем эффект самофокусировки радиации, вероятно инициированный внезапным притоком гравитационной энергии.
Коста склонился над столом, рассматривая цифры. Предположение Кахенло буквально напрашивалось само собой: падение достаточно тяжелого объекта в Ангелмассу действительно могло вызвать всплеск интенсивности излучения черной дыры выше порогового значения, за которым начинается самофокусировка.
И все же…
— Как вы думаете, откуда взялся этот объект? — спросил он. — Ангелмасса не настолько велика, чтобы поглотить такую энергию.
— Верно, — согласилась Кахенло. — Вдобавок эффект самофокусировки не мог длиться столь долго, поэтому то, что случилось, представляется весьма загадочным. Мы полагаем что масса, вызвавшая всплеск, была частью одного из кораблей. Либо экипаж выбросил что-то за борт, либо Ангелмасса притянула к себе вещество выхлопа двигателей. Мы пытаемся выяснить это.
— Хм… — Коста ущипнул себя за нижнюю губу. — Не знаю. Уж очень долго длился всплеск.
— Да, и это заставляет нас внести поправки в теорию, — Кахенло кивнула. — Но вряд ли они будут очень значительными. Куда сложнее выявить механизм, вызывающий всплеск, и предотвратить его возникновение в будущем.
— Но достаточно ли для этого данных? — спросил Язон.
— Не знаю, — ответила Кахенло. — В идеале нам хотелось бы иметь сведения о конфигурации всех кораблей и действиях экипажей в момент начала всплеска и попытаться отыскать общий фактор, предшествовавший каждому такому случаю. Не знаю, удастся ли нам получить эти данные, особенно если речь идет о событиях, происходивших более месяца назад. Также мы намерены изучить обломки «Лучника», как только СОЭ доставит их на планету. Надеюсь, это поможет нам.
— А до тех пор? — осведомился Коста.
Язон и Кахенло посмотрели на него.
— Боюсь, я не вполне уловила вашу мысль, — сказала женщина.
«Вот оно», — подумал Коста, собирая волю в кулак.
— Я хотел бы сделать следующий шаг и опубликовать эти данные, — заявил он. — По крайней мере, в качестве предварительных результатов. Я считаю, экипажи кораблей должны знать, что ожидает их в космосе.
Чуть заметная улыбка тронула губы Кахенло.
— И вы боитесь, что компания Габриэля станет чинить вам препятствия и не позволит поднять переполох?
— Но зачем это им? — спросил Язон, прежде чем Коста успел открыть рот. — Ты столкнулся с явлением, которое никто раньше не замечал. Компания только поблагодарит тебя за то, что ты обратил на него внимание.
— Ну да, конечно. — Коста фыркнул. — Корпорации готовы носить на руках всякого, кто изобличает их в невежестве.
Язон покачал головой.
— Ты упустил из виду важную вещь, Коста. Речь идет о компании Габриэля. Эти люди действуют совсем иначе.
— Почему? — спросил Коста. — Потому, что их деятельность жизненно важна для Эмпиреи?
— Нет, — ответила Кахенло. — Потому что они работают с ангелами.
Коста смотрел на нее, чувствуя, как все его аргументы застревают где-то в горле.
— Вряд ли руководители корпорации сами обрабатывают ангелов.
Кахенло покачала головой.
— Они делают это лично. Каждый из них, причем ежедневно. Это было первым условием, которое выдвинули Сенаторы, когда создавалась компания Габриэля. Они поступили так именно для того, чтобы не возобладало обычное для корпораций стремление к наживе. Им это удалось. Компания Габриэля искренне заботится о здоровье и безопасности своих служащих, включая экипажи охотников.
— Иными словами, садись и пиши, — негромко добавил Язон.
Коста осторожно втянул в себя воздух.
— Хорошо, — сказал он. — Напишу. Если нет возражений, я хотел бы приступить немедленно. Доктор Кахенло, спасибо вам за то, что вы обработали мои данные.
— Рада вам помочь. — Женщина серьезно кивнула. — Будем держать вас в курсе.
— Спасибо, — повторил Коста, обходя стол и направляясь к дверям. — Надеюсь, мой кредит через день-другой разблокируют, и я сам смогу заняться расчетами.
— Непременно, — заверила его Кахенло.
«Я и сам думал так еще накануне», — напомнил себе Коста, шагая по безмолвному коридору к своей комнате. Но это было вчера, а вчера он не располагал сведениями, которые могут показаться компании Габриэля нежелательными для опубликования. Коста решил, что будет очень интересно узнать, как они отреагируют на его статью.
А также о том, что они станут делать со свалившейся на них информацией. Что они сделают с кораблями-охотниками и с ним самим.
Глава 23
Ключ соскользнул и звякнул о край фланца, по пути едва разминувшись с костяшками пальцев Чандрис.
— Проклятие, — пробормотала она. — Опять сорвался.
— Это оттого, что ты плохо закрепила его головку на соединителе, — негромким успокаивающим голосом произнес Ханан. — Если она пригнана как следует, ключ не сорвется.
— Но у меня не получается, — проворчала девушка, протягивая ему инструмент. — Если вы можете сделать это, значит, вы волшебник.
— Вряд ли, — сказал Ханан, но в его голосе прозвучали горделивые нотки. — Дай-ка я тебе покажу.
Чандрис посторонилась, по-прежнему недовольно кривя губы. Она видела, что руки Ханана еще не полностью пришли в норму; но видела она и то, что ее нарочитая неловкость и беспомощность как нельзя лучше воздействуют на состояние его духа. Если повезет, Ханан не успеет разгадать ее нехитрую игру, прежде чем его нервная система окончательно синхронизируется с электроникой корсажа.
А когда он выздоровеет, Чандрис расстанется с «Газелью» и Девисами.
— Вот, — пропыхтел Ханан, отступая назад и указывая чуть дрожащей рукой на ключ, торчащий из фланца. — Попробуй.
— Спасибо. — Чандрис ухватила рукоятку и потянула за нее. На сей раз ключ удержался на гайке.
— Это один из тех навыков, которые приходят с практикой, — скромно пояснил Ханан. — Со временем ты им овладеешь. Разумеется, если останешься с нами.
— Куда же я от вас денусь, — сказала Чандрис. Она не спускала глаз с ключа, но почувствовала, как Ханан пожимает плечами.
— Может быть, ты опять захочешь удариться в бега, — ответил он. — Если помнишь, ты уносила от кого-то ноги, когда впервые появилась здесь.
Последним рывком Чандрис наконец открутила гайку.
— Нет уж, спасибо, хватит с меня странствий, — твердым голосом произнесла она, желая положить конец этому разговору. Однако ее усилия пропали впустую.
— Знаешь, а ведь ты так и не рассказала нам о том ненормальном, от которого бежала, — заметил Ханан. — Должно быть, он действительно без ума от тебя, если тебе пришлось добраться до Серафа, спасаясь от него.
— Так и есть, — коротко ответила девушка. — У вас найдется запасная шайба?
— А как же. — Ханан отыскал нужную деталь и протянул ее Чандрис. — Расскажи мне о нем.
— Зачем?
Ханан вздохнул.
— Быть может, нам удастся придумать способ избавить тебя от него. Прежде чем ты от нас уйдешь.
У Чандрис сжалось горло.
— Кто сказал, что я собираюсь уйти?
— Орнина. Между прочим, она совершенно права: нам без тебя не обойтись.
Чандрис фыркнула:
— Ваш главный недостаток в том, что вы слишком много говорите друг с другом.
— Как бы то ни было, когда Орнина говорит, я слушаю. — В голосе Ханана угадывалось его привычная ироническая насмешка. — Между прочим, я действительно не хочу расставаться с тобой. С кем я буду играть в беспомощную девочку и сильного мужчину, если ты уйдешь?
Чандрис поморщилась. Ее хитрость не укрылась от Ханана.
— Может быть, именно поэтому я хочу смыться, — сказала она. — Может быть, я устала играть в игры. Вам такое не приходило в голову?
Несколько минут Ханан молчал. Чандрис установила новый соединитель, закрепила головку ключа на следующем и отвернула его.
— Все мы от чего-то бежим, Чандрис, — негромко произнес Ханан. — Орнина не говорила тебе, что я хотел стать хирургом?
Рука Чандрис, отвернувшая гайку до половины, замерла в неподвижности.
— Нет, — сказала она.
— Хирургия — это искусство, — мечтательным тоном заговорил Ханан. — Одно из немногих оставшихся искусств. Может быть, единственное, занимаясь которым ты по-настоящему чувствуешь, что делаешь людям добро.
Чандрис услышала едва заметное жужжание мотора, сопровождавшее движение его руки.
— И как далеко вы в нем продвинулись? — спросила она.
— Наши родители умерли, когда я учился на втором курсе колледжа, — сказал Ханан. — Орнина закончила общеобразовательную школу и пошла работать, чтобы оплатить мою учебу. Я тоже немного подрабатывал, но, в сущности, она кормила нас обоих. Я не возражал, зная, что, когда получу практику, смогу и ее отправить в колледж. Расплатиться с ней за все, что она для меня сделала. Мне оставалось учиться полгода, когда появились первые признаки заболевания.
Чандрис моргнула, смахивая выступившие на глазах слезы.
— Врачи ничего не могли сделать?
— В том-то и дело. — В голос Ханана вкрались странные нотки. — В том-то и дело, что могли.
Чандрис обернулась, ожидая увидеть в его глазах гнев, но увидела только печаль.
— Не понимаю, — осторожно сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73