В этот момент из мерцающей двери выскочил перепуганный Хном. Он бросился вперед, схватил в охапку искалеченного, кричащего Пехаля и уволок его с собой обратно.
И оба они исчезли, исчезло и колеблющееся мерцание дверей Хнома.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ
АНДИНА
ГЛАВА 29
— Как ты сюда забрался, Дрейгон? — спросил одетый в килт сержант Гебхель у седоволосого капитана, когда они встретились на краю у реки, которая текла сразу в оба конца и обрушивалась с двух сторон утеса Дейвера.
Дрейгон пожал плечами.
— Через пещеры, разумеется, — ответил он. — Тебе ведь, наверняка, было известно, что под твоей горой существуют все эти пещеры.
— Мне было известно лишь о той, из которой ты только что вышел, — сказал Гебхель. — Ты хочешь сказать, что там есть и другие?
— Наверное, ты постарел, Гебхель, — заметил Дрейгон. — Подземные ходы просто избороздили всю эту гору внутри. Тебе повезло, что их нашел я, а не твои враги. Если бы они знали о существовании этих пещер, они бы выскочили у тебя прямо под боком. Неужели ты даже не удосужился посмотреть?
— Перестань мне пенять, Дрейгон, — мрачно сказал Гебхель. — Моя голова и без того пухнет в последние несколько дней.
— Позволь заметить тебе, что когда произошло это землетрясение, там, в пещерах, было просто великолепно, — сказал Дрейгон, закатывая глаза.
— Воображаю, — согласился Гебхель.
— Сержант Халор, — сказал Элиар, подойдя к ним в сопровождении огненно-рыжего Салкана, после того как они вышли из-за восточного водопада, — ваш друг Креутер там, внизу, бьет ансу в пух и прах.
— Ну наконец-то, — сказал Халор, когда они всей толпой подошли к краю обрыва и посмотрели вниз. — Интересно, что его так задержало в пути? Он должен был быть здесь еще позавчера.
— Я не знал, что у нас есть конница, — заметил Салкан Элиару.
— Мой сержант — хороший воин, — отозвался Элиар.
— Но иногда он не хочет говорить правду, — ответил Салкан. — Он убеждал меня, что ты умираешь.
— В некотором смысле это было необходимо, Салкан, — мягко вмешался в разговор Бхейд. — Враги имели в наших окопах немало шпионов, и мы не хотели обнаруживать, что Элиар идет на поправку.
— Но мне-то вы могли бы сказать об этом, ваше преподобие, — возразил Салкан. — Я умею хранить тайны.
— Но так было лучше, Салкан, — сказал ему Бхейд. — Элиар — твой друг, и нам хотелось, чтобы ты был очень обеспокоен случившимся с ним. Если бы ты знал, что он не умирает, ты не мог бы так беспокоиться. На самом деле мы лгали не тебе, поскольку ты был использован для передачи врагу ложной информации.
— Вы, Черная Ряса, гораздо изворотливее, чем наши священники, — заметил Салкан.
— Иногда нам приходится быть такими, Салкан, — сказал ему Бхейд. — Порой политика церкви бывает очень запутанной.
— Пожалуй, я вернусь к своим овцам, — ответил Салкан. — Время от времени появляется какой-нибудь священник и пытается уговорить меня принять сан. Но эти вещи меня никогда не привлекали. Я умею заботиться об овцах, но заботиться о людях… — Он развел руками. — Ты понимаешь, что я хочу сказать.
Бхейд кивнул.
— Я действительно понимаю тебя, Салкан, — согласился он.
— Твой молодой Элиар очень неплохо владеет мечом, а, Халор? — отметил Дрейгон. Халор пожал плечами.
— Да, он подает некоторые надежды, — ответил он.
— Кстати, что это за чертовщина с кинжалом? Элиар мог бы разрубить мечом этого взмыленного маньяка от головы до пупа. Зачем он отбросил меч и достал кинжал?
— Этот кинжал, капитан Дрейгон, — древняя реликвия ансу, — соврал Альтал. — Ансу ужасно суеверны, и все они убеждены, что оказаться в пределах пятидесяти миль от этого кинжала — чуть ли не самое худшее, что может случиться с человеком. Молодой Элиар помахал этим кинжалом перед носом Пехаля, а затем дал ему уйти, чтобы тот вернулся в Ансу и рассказал всем, что у нас есть эта штуковина. Я могу практически гарантировать, что никто из ансу на протяжении по крайней мере десяти поколений никогда больше даже близко не подойдет к границе Векти — вне зависимости от того, кто им приказывает.
— Полагаю, использовать чужие предрассудки — это ловкий ход для решения дел, но как сам ты оказался втянутым в эту войну? Вождь Делур говорит, что ты являешься представителем правительства Остоса.
— Все это части одной войны, капитан, — объяснил Альтал. — В Неквере есть один тип, стремящийся создать мировую империю, и в течение уже довольно долгого времени он заключает союзы с разными идиотами.
— Ты когда-нибудь встречался с этим так называемым императором всего мира?
— Да, раз или два. Мы с ним не очень ладим.
— Надо было убить его, когда у тебя была возможность.
— И оставить всех моих арумских друзей без работы? Это было бы не совсем по-товарищески, правда, капитан?
— Вот чего я не понимаю, так это откуда в овраге взялась река, — заявил сержант Гебхель, — и как сам этот ров появился ни с того ни с сего.
— Ах это, — небрежно отозвался Альтал. — Это пустяки, сержант. Я просто отступил на шаг и сотворил чудо, вот и все.
— Правда?
— Ты что, никогда раньше не видел чудес?
— Я же серьезно, Альтал. Что все-таки произошло?
— Полагаю, ты не будешь считать, что это моих рук дело?
— Едва ли.
— Тебя это изрядно интересует, сержант. Что ж, на самом деле, по-видимому, это было простое совпадение. Насколько я понимаю, башня стоит на весьма неустойчивой почве. Нам следовало понять это сразу же, как только мы ее увидели; ведь что-то же должно было вытолкнуть ее посреди окружающих равнинных лугов. Кроме того, мы не удосужились осмотреть пещеру, в которой находится источник. Если бы мы зашли поглубже, мы бы обнаружили те пещерные ходы, через которые пришел капитан Дрейгон. При неустойчивой почве, да к тому же пещерах мы имеем ландшафт, который может измениться прямо у нас на глазах. Когда во время землетрясения обрушивается свод пещеры, вы вдруг получаете ров, даже не притрагиваясь к лопате.
— Думаю, это разумное объяснение, — признался Гебхель, — но откуда взялась вода?
— Вероятно, оттуда же, откуда берется родник, — пожал плечами Альтал. — Какая разница, откуда она взялась, сержант? Это спасло наши шкуры.
— Вода не может течь в гору, — упрямо гнул Гебхель.
— Обычно нет. Это только догадка, но мне представляется, что где-то поблизости протекает огромная подземная река, берущая истоки где-нибудь в горах Кагвера. Поскольку почва здесь неустойчивая, в результате какого-нибудь землетрясения несколько веков назад эта река, скорее всего, оказалась запертой, с тех пор давление воды непрерывно росло. Новое землетрясение освободило ее как раз вовремя, чтобы река унесла с собой войска, атаковавшие наши позиции.
— Чистое совпадение? — недоверчиво проговорил Гебхель.
— Можем вернуться к чудесам, если тебе так не нравится совпадение, — предложил Альтал.
— Не задирайся, Альтал! — сердито фыркнул Гебхель.
— Ну что вы, сержант, — в притворном огорчении сказал Альтал. — Как вы могли такое подумать! Я поражаюсь. Поражаюсь.
— Как только зайдет солнце, я думаю, тебе, Альтал, и всем остальным членам семьи следует вернуться домой, — посоветовала Двейя.
— Верно, — согласился еще один голос. Альтал в изумлении заморгал. Второй голос, раздавшийся в его мозгу, принадлежал Андине.
— Что здесь происходит? — спросил он.
— Наша семья растет, вот и все, — сказала ему Двейя. — Пока Элиар выздоравливал, у нас было чем заняться. Вообще-то я этого не планировала, но думаю, все может прекрасно получиться.
— После этого Лейта почувствовала себя лучше, Альтал, — добавил голос Элиара. — Ей не слишком-то улыбалось оставаться со мной наедине, поэтому Эмми пригласила Андину присоединиться к нам. Некоторое время в моей голове было ужасное столпотворение.
— Давайте не будем сейчас вдаваться в такие подробности, — заворчала Двейя. — Гер и Бхейд остаются еще вне нашего круга, и я полагаю, нам не нужно, чтобы Коман их подслушивал. Подождем до вечера. И тогда мы сможем поговорить свободно.
— Хорошо снова оказаться дома, — сказал Альтал, осматриваясь в круглой башенной комнате, после того как они вернулись в Дом.
— А сколько в действительности понадобилось времени, чтобы вылечить твои глаза? — спросил Гер у Элиара.
— Я начал видеть проблески света — самостоятельно — через несколько дней, — ответил Элиар. — Но прошло немало времени, прежде чем я начал различать детали.
— Значит, Эмми наверняка остановила время.
— Я не обратил на это внимания, — признался Элиар. — Здесь происходило много гораздо более интересных событий.
— Может, предоставишь объяснить это мне, Элиар? — предложила Двейя.
— Почему ты решила разговаривать с Альталом через Гера? — спросил ее Бхейд.
— Он был свободен, — ответила она, — к тому же он в некотором смысле подходил для этого. Главное состояло в том, чтобы скрыть наши действия от Комана. Альтал понял это очень быстро. Если бы Генд знал, что Элиар выздоравливает, он поступал бы по-другому.
— А под утесом действительно есть пещеры? — спросил Бхейд.
— Не так много, как кажется капитану Дрейгону, — слегка улыбнувшись, ответил Элиар. — Большинство подземных ходов, по которым, как он думает, он шел, находятся здесь, в Доме. Он разбил лагерь на этом огромном пастбище, после чего я еще примерно с полмили вел его к вашей горе, а потом незаметно вернулся вместе с ним через двери сюда, в Дом. Тем временем Лейта караулила Комана у порога его двери, и каждый раз, когда он начинал приближаться к тому, чем мы заняты на самом деле, она предупреждала меня, чтобы я мог предпринять что-нибудь для отвода глаз. В то же время Андина наблюдала за Креутером и его плакандцами в их лагере и передавала мне сведения об их планах.
Элиар постучал пальцем себе по лбу.
— Большую часть ночи здесь проходило что-то наподобие военного совета.
Лицо Бхейда стало немного задумчивым.
— Ты можешь присоединиться к нам, если хочешь, — предложила Лейта, — и даже, наверное, если не хочешь.
— Я — нет, — твердо заявил Гер.
— Это не больно, Гер, — сказала ему Андина.
— Не заставляйте меня в этом участвовать.
— Он прав, — сказала Двейя Андине. — Он еще не дорос до некоторых вещей. А вот Бхейд…
— Это именно то, о чем я думаю, — сказала Лейта, одарив священника шаловливо-насмешливым взглядом. — Пойдем, брат Бхейд, пойдем со мной. Я позабочусь о тебе.
— Я слышу здесь что-то знакомое, — мысленно сказал Альтал Двейе.
— Хорошо известное всегда лучше, — ответила она, легко пожав плечами.
Было около трех часов пополудни, Альтал стоял у окна, глядя, как конница Креутера подминает под себя всадников ансу у подножия утеса Дейвера.
— Они даже лучше, чем о них говорил сержант Халор, правда? — молча заметил Элиар, подходя к стоящему у окна Альталу.
— Здесь тебе не обязательно говорить молча, Элиар, — вслух сказал ему Альтал.
— Думаю, это вошло у меня в привычку, — ответил Элиар. — К тому же это гораздо быстрее. Можно просто передать общую мысль, а не подыскивать на ощупь слова, чтобы ее выразить.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Альтал. — Ты был весьма плох, когда вы с девушками покинули нас, чтобы вернуться в Дом.
— Сейчас я в порядке, Альтал. Иногда у меня еще болит голова, но Эмми говорит, что это нормально. Даже волосы начали отрастать. Ты видел с тех пор Гелту?
Альтал отрицательно покачал головой.
— Думаю, в этой войне она разочаровалась: убежала и бросила ансу, предоставив им самим заботиться о себе.
— Если об этом пойдут слухи, набрать новое войско ей будет трудновато.
— Какая обида. Это не Креутер там поднимается по склону горы?
Элиар выглянул в окно.
— Да, похоже это он.
Вдруг молодой арумец нахмурился.
— Кто это рядом с ним, неужели женщина?
— Полагаю, ты прав, Элиар. Хоть и далеко, но даже отсюда видно, что это женщина. Думаю, нам с тобой надо пойти туда и посмотреть, в чем дело. — Он обернулся. — Эмми, — позвал он, — мы с Элиаром вернемся ненадолго в Векти. Креутер поднимается на утес — наверное, чтобы забрать свое жалованье. Я бы хотел с ним немного поговорить. Он может понадобиться нам впоследствии.
— Не опаздывай к ужину, Альтал, — отозвалась она.
— Нет, мэм. Пойдем, Элиар.
Элиар кивнул и потянулся к ручке своей специальной двери.
— По-моему, ты самый счастливый человек в мире, Халор, — пыхтя, заявил пузатый Креутер, преодолевая последние несколько ярдов каменистого склона. — Эта дурацкая гора, которую ты нашел, воплощает в себе то, что люди имели в виду, придумывая слово “неприступный”. Лично я не стал бы брать ее штурмом.
— Ты что, Креутер, берешь с собой на войну женщин? — с любопытством спросил сержант Халор.
— Это моя племянница Астарель, — ответил Креутер, представляя высокую темноволосую девушку, которая шла рядом с ним. — Ее отец, мой брат, недавно умер, и мне практически пришлось взять ее под свою опеку до тех пор, пока я не научу уму-разуму ее старшего братца.
— Семейные раздоры?
— Мой племянник — отъявленный негодяй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115