— Следы на снегу выдали бы нас с головой. По-моему, наши шансы на успех только удвоились.
— Поиграть в снежки? — спросил Гер.
— Слепи снеговика или еще что-нибудь, — посоветовал Хном — Маленькие мальчики все так делают.
— Только если им больше нечем заняться, — огрызнулся Гер. — Лучше уж я потрачу время на то, чтобы научиться воровать. Да я и не знаю совсем, как его лепят, этого снеговика.
— Возьми с собой Хнома, Гер, — предложил Альтал. — Он покажет тебе, как это делается.
— Спасибо, Альтал, — холодно-враждебным тоном сказал Хном.
— Не стоит благодарности, — ответил Альтал, улыбаясь — Я хочу, чтобы вы двое очень тщательно проверили эту внешнюю стену. Лучше ведь заранее определить, сможем мы открыть эту дверь или нет, не дожидаясь, пока мы совершим то, ради чего сюда приехали, верно?
Хном вздохнул.
— Думаю, да.
— Что ж, — продолжал Альтал, — после того как мы покончим с делом и потихоньку выберемся через эту заднюю дверь, нам, по-моему, лучше будет разделиться. Мы с Гером пойдем на юг, оставляя за собой как можно больше следов. Весной земля мягкая, так что нам будет нетрудно оставить следы на дороге, которая идет на юг вдоль этого берега реки. Ты, Генд, и Хном поедете на север, но не выезжая на дорогу. Поезжайте вдоль леса, так чтобы не оставлять на дороге никаких следов. Мы с Гером будем скакать через все деревни, какие встретятся нам на пути, и поднимать как можно больше шума.
— Тогда вас двоих поймают и повесят, — предупредил Хном.
— Ничего подобного, — усмехнулся Альтал. — Я знаю один каменистый участок на этой дороге, а там не остается никаких следов. Оттуда мы повернем и поедем в горы. Люди Гасти даже не узнают о том, что мы съехали с главной дороги. Они поскачут дальше на юг, и к тому времени, когда они прозреют, мы с Гером будем уже далеко.
— Зачем ты так рискуешь, Альтал? — подозрительно спросил Генд.
— Потому что в этом я понимаю лучше, чем вы. Я знаю, что смогу с этим справиться, а вот вы, возможно, нет. Главное, поезжайте прямо на север в Хьюл. Там спросите какого-нибудь встречного, как найти лагерь человека по имени Набьор. Мы с Гером встретимся с вами там. Некоторое время назад ты упомянул о каком-то деловом предложении, и я бы хотел услышать об этом побольше, но только после того, как мы покончим с делами здесь.
— Одно ограбление за раз, верно? — предложил Хном.
— Точно. Давайте-ка сначала разберемся с этим. А потом мы сможем поговорить о следующем.
ГЛАВА 44
Зима была долгой, но наконец все же пришла весна, и к этому времени воры уже внимательно изучили каждый закоулок жилища Гасти Большое Брюхо. Оставалось лишь ждать, когда растает снег.
Альтал начал частенько отлучаться на двор, поскольку в качестве сигнала он выбрал для себя один из сугробов на расположенной неподалеку горной тропе.
— Когда исчезнет он, исчезнем и мы, — сказал он своим коллегам по воровству.
Быть может, это было простым совпадением — хотя Альтал теперь уже неохотно использовал это слово, — но Гальбак предупредил его о том, что обычно каждую весну в клане устраивается праздник.
— Гасти был рожден ранней весной, — сказал Гальбак. — Мы, арумцы, не так точно следим за днями и месяцами, как жители нижних земель, поэтому мы празднуем день рождения Гасти, когда вон с тех холмов на той стороне реки сходит последний снег. Возможно, это не точная дата, но, полагаю, достаточно близкая.
— Главное — что ты об этом думаешь, — учтиво ответил Альтал, надевая на голову капюшон своего плаща с волчьими ушами.
— Тебе холодно? — спросил Гальбак.
— Мне немного дует в затылок, вот и все.
Примерно через четверть часа все четверо воров встретились в конюшне.
— Что-то не так? — спросил Генд.
— Нет, напротив, — ответил Альтал. — Я недавно разговаривал с Гальбаком, он мне сказал, что здесь существует обычай праздновать день рождения Гасти, и так выходит, что, когда с окрестных холмов сходит снег, устраивается огромное пиршество. Если арумец говорит о “праздновании”, он имеет в виду какую-то грандиозную попойку, а время для нее выбрано для нас как нельзя более удачно. К закату во всей крепости не будет ни одного трезвого арумца, а к полуночи все они будут храпеть так, что ничего не заметят, даже если на них обрушатся стены крепости.
— Прямо как по заказу, правда? — расплываясь в улыбке, сказал Хном. — Как только их праздник подойдет к концу, начнется наш.
— А на следующее утро у них будет слишком сильное похмелье, чтобы гоняться за нами, — с азартом сказал Гер.
— Это будет своеобразным подарком ко дню рождения, — со злобной улыбкой произнес Генд, — но благодаря ему Гасти никогда не забудет этот день.
— Он был к нам добр, — заметил Альтал, — так что должны же мы отплатить ему чем-нибудь. Подготовка займет у них около недели, и у нас будет вдоволь времени на собственные приготовления. Может быть, теперь для нас уже не так важна эта задняя дверь сенного сарая, но все же лучше воспользоваться ею. Не стоит скакать через деревню, что находится за воротами, если можно без этого обойтись. Мы ведь хотим оставить следы на дороге, а не в памяти какого-нибудь бдительного жителя деревни. Да, и еще одно. После того как наши лошади всю зиму стояли в конюшне, они, наверняка, будут бежать не слишком-то резво, так что нам придется справиться с этим прежде, чем наступит день. Полагаю, нам придется очень спешить, так что у нас не будет времени объяснять это своим лошадям.
— Ты все продумываешь, верно, Альтал? — сказал Генд.
— Я очень стараюсь. Это лучший известный мне способ избежать виселицы.
— А как насчет украшений? — предложил Гер.
— Об этом-то я и не подумал, парнишка, — признался Хном.
— Если нам поручат вроде бы как собрать веток и всякого такого, чтобы украсить тот большой зал, в котором все обычно едят и пьют, у нас бы появился хороший предлог, чтобы проехаться в лес и дать лошадям размяться, верно ведь? Мы будем помогать готовиться к большому празднику, и таким образом вроде бы как придемся к месту, и ни у кого не возникнет подозрений о том, что мы задумали что-то еще, кроме как приятно провести время.
— Ловко, Гер, — сказал Генд. — Очень ловко. К тому же у нас таким образом появится возможность осмотреть пути к отступлению при свете дня.
— Я предложу это Гальбаку, — сказал Альтал. — Нам лучше вернуться, пока никто нас не хватился. Смотрите и слушайте внимательно. Приближается важный момент, так что пора начинать обращать внимание на то, что происходит вокруг. В день рождения Гасти нам не нужны никакие сюрпризы.
Альтал и Гер подождали в конюшне, пока Генд и Хном пересекали двор, а потом не спеша, прогулочным шагом направились к сенному сараю.
— Ты когда-нибудь прыгал с сеновала, Гер? — спросил Альтал у мальчика.
— А зачем кому-то прыгать с сеновала?
— Просто так, для забавы. Только чтобы приземлиться, тебе нужна куча мягкого сена, поэтому тебе, наверное, лучше перетащить ту кучу, что лежит прямо у задней двери, и подложить ее внизу под сеновалом.
— Но тут нужно перетаскать гору сена, Альтал, — запротестовал Гер.
— Если хочешь, можешь не торопиться. На самом деле тебе не обязательно убирать ее от задней двери до наступления дня празднования. Если кто-нибудь войдет и застукает тебя за этим занятием, скажи, что ты передвигаешь сено, чтобы мягче было падать.
— Но тут же таскать не перетаскать, Альтал.
— Но и выигрыш неплохой. Я объясню Гальбаку, чем ты занимаешься — “мальчишки всегда становятся ужасно непоседливы к концу зимы”, и что-нибудь в этом роде. Если бы Гальбак узнал, зачем тебе это надо, он бы не слишком обрадовался.
— Ну почему именно я всегда…
— Это часть твоего воспитания, Гер. Кроме того, тебе полезны физические нагрузки.
— Какой ты злой, Альтал.
— Работа у меня такая, Гер. Кто-нибудь должен же убрать этот стог сена от двери. Если этим будем заниматься мы с Гендом, арумцы станут проявлять любопытство. Если же это сделаешь ты и скажешь, зачем ты это делаешь, они даже не обратят на тебя внимания. Они будут думать, что ты просто играешь.
На следующий день около полудня Гальбак вышел во двор, бросил взгляд на отвесно возвышающиеся над речными берегами склоны холмов и сказал:
— Уже близко. День рождения Гасти состоится через пять дней.
Соплеменники обрадовались.
— А все ли у нас готово? — тем же вечером спросил Хном, когда воры собрались в конюшне.
— Да, почти все, — ответил Альтал — Нам осталось еще дать размяться лошадям, вот и все. Впрочем, нам все равно не следует ехать всем вместе. Момент приближается, и нам не нужно, чтобы нас видели вместе, даже в течение нескольких минут. Как продвигается твой стог сена, Гер?
— У меня еще куча работы, Альтал, — ответил мальчик. — Возле этой двери навалено ужасно много сена.
— Посмотрим, может быть, мне удастся тебе как-то помочь.
— Как ты собираешься это сделать?
— Смотри, Генд, — с самодовольной улыбкой ответил ему Альтал. — Смотри и учись.
Когда они вернулись в большой зал, Альтал хохотал и тряс головой.
— Что такого смешного, Альтал? — с любопытством спросил Гальбак.
— Мой юный приятель. Ты когда-нибудь замечал, что стоит мальчишку попросить хоть что-нибудь сделать, он тут же начинает дуться и жаловаться?
— Вообще-то я никогда не обращал на это внимания. Но раз уж ты говоришь, мне кажется, мысль о работе вообще обычно не по душе мальчишкам.
— Однако когда речь идет о том, чтобы поиграть, они способны горы свернуть. Я рассказал Геру о том, что мы с братьями делали, когда были еще мальчишками, и похоже, это здорово распалило его воображение. На нашей ферме был старый, обветшалый сенной сарай, и мы с братьями целую зиму обычно прыгали с сеновала в мягкое сено под ним. Если есть на что приземлиться, то падать — одно удовольствие. В общем, Гер решил, что ему непременно надо это попробовать, и теперь он тратит весь свой день на то, чтобы передвинуть ту огромную кучу сена, которая лежит в сарае, поближе к сеновалу.
— Ну чертенок! — рассмеялся Гальбак.
— Ты не поверишь, как у этого сорванца быстро все получается.
— А что вы делали после того, как спрыгивали с сеновала, Альтал? — с любопытством спросил один из соплеменников Гальбака.
— Мы забирались назад по лестнице и прыгали снова, — ответил Альтал. — Мы могли так прыгать неделями. Это, наверное, самое близкое к полету ощущение, которое доводилось испытывать тому, у кого нет крыльев.
— Надо же, — в задумчивости протянул арумец.
На следующее утро Гер подошел к сенному сараю и обнаружил, что у него объявилась куча помощников, которые перетаскивали сено, лежавшее возле давно забытой двери. Потом все начали прыгать, и вскоре сенной сарай превратился в самое популярное место внутри крепости. Гер был немного рассержен этим обстоятельством.
— Мне даже не забраться на сеновал, — ворчал он. — Арумцы один за другим весь день карабкаются по этой лестнице, и мне никак не удается прыгнуть.
— Перестань жаловаться, — сказал ему Альтал. — Они ведь сделали за тебя твою работу, верно? Давай-ка лучше дадим лошадям размяться. Мне все равно нужно поговорить с Эмми.
Они выехали из крепости, чтобы “набрать веток для украшения”, и, как только они скрылись за деревьями, Альтал поднял глаза к небу.
— Мне нужно тебя увидеть, Эм, — сказал он в пустоту.
— Приведи их домой, Элиар, — услышал он ее голос прямо над своей головой, и через мгновение впереди на дороге появился Элиар.
Альтал с Гером привязали коней и вслед за молодым арумцем вернулись в башенную комнату в Доме.
— Ну что у вас там? — озорно спросила Двейя.
— Как надолго тебе понадобится Книга Генда, Эм? — спросил ее Альтал. — Если это займет больше чем несколько минут, нам надо придумать способ отвлечь Хнома.
— Напрасно ты об этом так беспокоишься, любимый, — сказала она. — Ты же знаешь, что здесь время течет не так, как там, но ты, видимо, постоянно об этом забываешь.
— Ну так напомни мне еще раз. Я просто хочу быть уверен, что у нас все продумано до мелочей, Эм. Позволь мне повторить для тебя все эти моменты, и ты скажешь, не упустил ли я чего-нибудь.
— Хорошо, милый.
— Мы собираемся обокрасть Гасти около полуночи в день его рождения. К тому времени все в крепости уже будут спать мертвым сном, об этом я позабочусь лично.
— Я как раз хотел спросить тебя об этом, Альтал, — перебил его Бхейд. — Я встречал некоторых людей, которые могли всю неделю накачиваться крепким элем и при этом стоять на ногах. А что, если кто-нибудь из людей Гасти страдает такой же особенностью?
— Я уже думал над этим, брат Бхейд, — ухмыльнулся Альтал. — Ты помнишь Нитрала?
— Конечно. Это герцог Маворский — тот, что выливал жидкий огонь на головы тех, кто осаждал его город.
— Тот самый. Этот “жидкий огонь” представлял собой смесь кипящей смолы, серы, керосина и какой-то жидкости, которую пивовары могут выварить из обычного пива. Это та самая жидкость, которая придает пиву, или вину, или меду его крепость и от которой у людей начинают подкашиваться ноги и кружиться голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Поиграть в снежки? — спросил Гер.
— Слепи снеговика или еще что-нибудь, — посоветовал Хном — Маленькие мальчики все так делают.
— Только если им больше нечем заняться, — огрызнулся Гер. — Лучше уж я потрачу время на то, чтобы научиться воровать. Да я и не знаю совсем, как его лепят, этого снеговика.
— Возьми с собой Хнома, Гер, — предложил Альтал. — Он покажет тебе, как это делается.
— Спасибо, Альтал, — холодно-враждебным тоном сказал Хном.
— Не стоит благодарности, — ответил Альтал, улыбаясь — Я хочу, чтобы вы двое очень тщательно проверили эту внешнюю стену. Лучше ведь заранее определить, сможем мы открыть эту дверь или нет, не дожидаясь, пока мы совершим то, ради чего сюда приехали, верно?
Хном вздохнул.
— Думаю, да.
— Что ж, — продолжал Альтал, — после того как мы покончим с делом и потихоньку выберемся через эту заднюю дверь, нам, по-моему, лучше будет разделиться. Мы с Гером пойдем на юг, оставляя за собой как можно больше следов. Весной земля мягкая, так что нам будет нетрудно оставить следы на дороге, которая идет на юг вдоль этого берега реки. Ты, Генд, и Хном поедете на север, но не выезжая на дорогу. Поезжайте вдоль леса, так чтобы не оставлять на дороге никаких следов. Мы с Гером будем скакать через все деревни, какие встретятся нам на пути, и поднимать как можно больше шума.
— Тогда вас двоих поймают и повесят, — предупредил Хном.
— Ничего подобного, — усмехнулся Альтал. — Я знаю один каменистый участок на этой дороге, а там не остается никаких следов. Оттуда мы повернем и поедем в горы. Люди Гасти даже не узнают о том, что мы съехали с главной дороги. Они поскачут дальше на юг, и к тому времени, когда они прозреют, мы с Гером будем уже далеко.
— Зачем ты так рискуешь, Альтал? — подозрительно спросил Генд.
— Потому что в этом я понимаю лучше, чем вы. Я знаю, что смогу с этим справиться, а вот вы, возможно, нет. Главное, поезжайте прямо на север в Хьюл. Там спросите какого-нибудь встречного, как найти лагерь человека по имени Набьор. Мы с Гером встретимся с вами там. Некоторое время назад ты упомянул о каком-то деловом предложении, и я бы хотел услышать об этом побольше, но только после того, как мы покончим с делами здесь.
— Одно ограбление за раз, верно? — предложил Хном.
— Точно. Давайте-ка сначала разберемся с этим. А потом мы сможем поговорить о следующем.
ГЛАВА 44
Зима была долгой, но наконец все же пришла весна, и к этому времени воры уже внимательно изучили каждый закоулок жилища Гасти Большое Брюхо. Оставалось лишь ждать, когда растает снег.
Альтал начал частенько отлучаться на двор, поскольку в качестве сигнала он выбрал для себя один из сугробов на расположенной неподалеку горной тропе.
— Когда исчезнет он, исчезнем и мы, — сказал он своим коллегам по воровству.
Быть может, это было простым совпадением — хотя Альтал теперь уже неохотно использовал это слово, — но Гальбак предупредил его о том, что обычно каждую весну в клане устраивается праздник.
— Гасти был рожден ранней весной, — сказал Гальбак. — Мы, арумцы, не так точно следим за днями и месяцами, как жители нижних земель, поэтому мы празднуем день рождения Гасти, когда вон с тех холмов на той стороне реки сходит последний снег. Возможно, это не точная дата, но, полагаю, достаточно близкая.
— Главное — что ты об этом думаешь, — учтиво ответил Альтал, надевая на голову капюшон своего плаща с волчьими ушами.
— Тебе холодно? — спросил Гальбак.
— Мне немного дует в затылок, вот и все.
Примерно через четверть часа все четверо воров встретились в конюшне.
— Что-то не так? — спросил Генд.
— Нет, напротив, — ответил Альтал. — Я недавно разговаривал с Гальбаком, он мне сказал, что здесь существует обычай праздновать день рождения Гасти, и так выходит, что, когда с окрестных холмов сходит снег, устраивается огромное пиршество. Если арумец говорит о “праздновании”, он имеет в виду какую-то грандиозную попойку, а время для нее выбрано для нас как нельзя более удачно. К закату во всей крепости не будет ни одного трезвого арумца, а к полуночи все они будут храпеть так, что ничего не заметят, даже если на них обрушатся стены крепости.
— Прямо как по заказу, правда? — расплываясь в улыбке, сказал Хном. — Как только их праздник подойдет к концу, начнется наш.
— А на следующее утро у них будет слишком сильное похмелье, чтобы гоняться за нами, — с азартом сказал Гер.
— Это будет своеобразным подарком ко дню рождения, — со злобной улыбкой произнес Генд, — но благодаря ему Гасти никогда не забудет этот день.
— Он был к нам добр, — заметил Альтал, — так что должны же мы отплатить ему чем-нибудь. Подготовка займет у них около недели, и у нас будет вдоволь времени на собственные приготовления. Может быть, теперь для нас уже не так важна эта задняя дверь сенного сарая, но все же лучше воспользоваться ею. Не стоит скакать через деревню, что находится за воротами, если можно без этого обойтись. Мы ведь хотим оставить следы на дороге, а не в памяти какого-нибудь бдительного жителя деревни. Да, и еще одно. После того как наши лошади всю зиму стояли в конюшне, они, наверняка, будут бежать не слишком-то резво, так что нам придется справиться с этим прежде, чем наступит день. Полагаю, нам придется очень спешить, так что у нас не будет времени объяснять это своим лошадям.
— Ты все продумываешь, верно, Альтал? — сказал Генд.
— Я очень стараюсь. Это лучший известный мне способ избежать виселицы.
— А как насчет украшений? — предложил Гер.
— Об этом-то я и не подумал, парнишка, — признался Хном.
— Если нам поручат вроде бы как собрать веток и всякого такого, чтобы украсить тот большой зал, в котором все обычно едят и пьют, у нас бы появился хороший предлог, чтобы проехаться в лес и дать лошадям размяться, верно ведь? Мы будем помогать готовиться к большому празднику, и таким образом вроде бы как придемся к месту, и ни у кого не возникнет подозрений о том, что мы задумали что-то еще, кроме как приятно провести время.
— Ловко, Гер, — сказал Генд. — Очень ловко. К тому же у нас таким образом появится возможность осмотреть пути к отступлению при свете дня.
— Я предложу это Гальбаку, — сказал Альтал. — Нам лучше вернуться, пока никто нас не хватился. Смотрите и слушайте внимательно. Приближается важный момент, так что пора начинать обращать внимание на то, что происходит вокруг. В день рождения Гасти нам не нужны никакие сюрпризы.
Альтал и Гер подождали в конюшне, пока Генд и Хном пересекали двор, а потом не спеша, прогулочным шагом направились к сенному сараю.
— Ты когда-нибудь прыгал с сеновала, Гер? — спросил Альтал у мальчика.
— А зачем кому-то прыгать с сеновала?
— Просто так, для забавы. Только чтобы приземлиться, тебе нужна куча мягкого сена, поэтому тебе, наверное, лучше перетащить ту кучу, что лежит прямо у задней двери, и подложить ее внизу под сеновалом.
— Но тут нужно перетаскать гору сена, Альтал, — запротестовал Гер.
— Если хочешь, можешь не торопиться. На самом деле тебе не обязательно убирать ее от задней двери до наступления дня празднования. Если кто-нибудь войдет и застукает тебя за этим занятием, скажи, что ты передвигаешь сено, чтобы мягче было падать.
— Но тут же таскать не перетаскать, Альтал.
— Но и выигрыш неплохой. Я объясню Гальбаку, чем ты занимаешься — “мальчишки всегда становятся ужасно непоседливы к концу зимы”, и что-нибудь в этом роде. Если бы Гальбак узнал, зачем тебе это надо, он бы не слишком обрадовался.
— Ну почему именно я всегда…
— Это часть твоего воспитания, Гер. Кроме того, тебе полезны физические нагрузки.
— Какой ты злой, Альтал.
— Работа у меня такая, Гер. Кто-нибудь должен же убрать этот стог сена от двери. Если этим будем заниматься мы с Гендом, арумцы станут проявлять любопытство. Если же это сделаешь ты и скажешь, зачем ты это делаешь, они даже не обратят на тебя внимания. Они будут думать, что ты просто играешь.
На следующий день около полудня Гальбак вышел во двор, бросил взгляд на отвесно возвышающиеся над речными берегами склоны холмов и сказал:
— Уже близко. День рождения Гасти состоится через пять дней.
Соплеменники обрадовались.
— А все ли у нас готово? — тем же вечером спросил Хном, когда воры собрались в конюшне.
— Да, почти все, — ответил Альтал — Нам осталось еще дать размяться лошадям, вот и все. Впрочем, нам все равно не следует ехать всем вместе. Момент приближается, и нам не нужно, чтобы нас видели вместе, даже в течение нескольких минут. Как продвигается твой стог сена, Гер?
— У меня еще куча работы, Альтал, — ответил мальчик. — Возле этой двери навалено ужасно много сена.
— Посмотрим, может быть, мне удастся тебе как-то помочь.
— Как ты собираешься это сделать?
— Смотри, Генд, — с самодовольной улыбкой ответил ему Альтал. — Смотри и учись.
Когда они вернулись в большой зал, Альтал хохотал и тряс головой.
— Что такого смешного, Альтал? — с любопытством спросил Гальбак.
— Мой юный приятель. Ты когда-нибудь замечал, что стоит мальчишку попросить хоть что-нибудь сделать, он тут же начинает дуться и жаловаться?
— Вообще-то я никогда не обращал на это внимания. Но раз уж ты говоришь, мне кажется, мысль о работе вообще обычно не по душе мальчишкам.
— Однако когда речь идет о том, чтобы поиграть, они способны горы свернуть. Я рассказал Геру о том, что мы с братьями делали, когда были еще мальчишками, и похоже, это здорово распалило его воображение. На нашей ферме был старый, обветшалый сенной сарай, и мы с братьями целую зиму обычно прыгали с сеновала в мягкое сено под ним. Если есть на что приземлиться, то падать — одно удовольствие. В общем, Гер решил, что ему непременно надо это попробовать, и теперь он тратит весь свой день на то, чтобы передвинуть ту огромную кучу сена, которая лежит в сарае, поближе к сеновалу.
— Ну чертенок! — рассмеялся Гальбак.
— Ты не поверишь, как у этого сорванца быстро все получается.
— А что вы делали после того, как спрыгивали с сеновала, Альтал? — с любопытством спросил один из соплеменников Гальбака.
— Мы забирались назад по лестнице и прыгали снова, — ответил Альтал. — Мы могли так прыгать неделями. Это, наверное, самое близкое к полету ощущение, которое доводилось испытывать тому, у кого нет крыльев.
— Надо же, — в задумчивости протянул арумец.
На следующее утро Гер подошел к сенному сараю и обнаружил, что у него объявилась куча помощников, которые перетаскивали сено, лежавшее возле давно забытой двери. Потом все начали прыгать, и вскоре сенной сарай превратился в самое популярное место внутри крепости. Гер был немного рассержен этим обстоятельством.
— Мне даже не забраться на сеновал, — ворчал он. — Арумцы один за другим весь день карабкаются по этой лестнице, и мне никак не удается прыгнуть.
— Перестань жаловаться, — сказал ему Альтал. — Они ведь сделали за тебя твою работу, верно? Давай-ка лучше дадим лошадям размяться. Мне все равно нужно поговорить с Эмми.
Они выехали из крепости, чтобы “набрать веток для украшения”, и, как только они скрылись за деревьями, Альтал поднял глаза к небу.
— Мне нужно тебя увидеть, Эм, — сказал он в пустоту.
— Приведи их домой, Элиар, — услышал он ее голос прямо над своей головой, и через мгновение впереди на дороге появился Элиар.
Альтал с Гером привязали коней и вслед за молодым арумцем вернулись в башенную комнату в Доме.
— Ну что у вас там? — озорно спросила Двейя.
— Как надолго тебе понадобится Книга Генда, Эм? — спросил ее Альтал. — Если это займет больше чем несколько минут, нам надо придумать способ отвлечь Хнома.
— Напрасно ты об этом так беспокоишься, любимый, — сказала она. — Ты же знаешь, что здесь время течет не так, как там, но ты, видимо, постоянно об этом забываешь.
— Ну так напомни мне еще раз. Я просто хочу быть уверен, что у нас все продумано до мелочей, Эм. Позволь мне повторить для тебя все эти моменты, и ты скажешь, не упустил ли я чего-нибудь.
— Хорошо, милый.
— Мы собираемся обокрасть Гасти около полуночи в день его рождения. К тому времени все в крепости уже будут спать мертвым сном, об этом я позабочусь лично.
— Я как раз хотел спросить тебя об этом, Альтал, — перебил его Бхейд. — Я встречал некоторых людей, которые могли всю неделю накачиваться крепким элем и при этом стоять на ногах. А что, если кто-нибудь из людей Гасти страдает такой же особенностью?
— Я уже думал над этим, брат Бхейд, — ухмыльнулся Альтал. — Ты помнишь Нитрала?
— Конечно. Это герцог Маворский — тот, что выливал жидкий огонь на головы тех, кто осаждал его город.
— Тот самый. Этот “жидкий огонь” представлял собой смесь кипящей смолы, серы, керосина и какой-то жидкости, которую пивовары могут выварить из обычного пива. Это та самая жидкость, которая придает пиву, или вину, или меду его крепость и от которой у людей начинают подкашиваться ноги и кружиться голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115