как сгорел Джордж Преддл. Рут Колдуэлл утверждает, что видела призрак человека, растлившего ее в детстве.
— Но мой отец...
— Думаю, он все еще скорбит по вашей матери. И он был один с Эллен Преддл, когда видел ее мертвого сына. Ее мысли могли быть так интенсивны, что ум вашего отца уловил их.
Грейс коснулась ссадины на лбу.
— Значит, и мой ум тоже?
Ее гнев не остыл, но оставался под контролем.
— Эллен Преддл была возбуждена. Ее охватили страх и гнев, а иногда у некоторых лиц эти эмоции могут разбудить дремавшие до того внутренние силы. Институт исследовал несколько сотен заявлений о появлении полтергейста, и большинство из них оказались ничем иным как высвобожденной энергией томящихся молодых девушек.
— Вряд ли вы отнесете Эллен к этой категории.
— Конечно, но принцип тот же. Человеческое сознание обладает огромной силой, Грейс, такой силой, какую мы все еще не в состоянии понять.
— Вы не верите, что в Слите обитают призраки. — Это было прямое, почти без всяких эмоций утверждение.
— Я не говорил этого. Слишком рано выносить какое-либо определенное суждение.
— Так что же теперь делать?
— Я продолжу свои исследования. Подождем.
Ее глаза выражали вопрос.
— Подождем, — сказал Эш, — пока случится еще что-нибудь.
16
Отодвинув яркую цветастую занавеску, лесник вглядывался в темную ночь. Небо затянули тучи.
— Эти козлы вернутся, — проворчал он, и его жена оторвалась от шитья.
— Вряд ли, Джек, не прошло и двух ночей, — сказала она скорее с надеждой, чем с уверенностью.
Он отпустил занавеску и отвернулся от окна.
— Они болваны, Мэдди. Вчера они смылись с хорошим уловом и думают, им снова повезет. Помяни мое слово, сегодня они вернутся.
— Ленни Гровер и его дружки?
— Можешь быть уверена.
Джек Баклер вышел в прихожую и достал пару старых, но крепких башмаков. Когда он принес их в комнату, эрдельтерьер, растянувшийся у камина, словно там еще полыхал зимний огонь, поднял голову. Завидев в руках хозяина старые башмаки, собака вскочила, издавая скулящие звуки.
— Смотри, Гаффер, не визжи раньше времени, — предостерег ее он и усмехнулся, когда эрдель с ожиданием в черных глазах потрусил за ним, свесив розовый лоскут языка. — Ладно, парень, посмотрим, что поймаем сегодня, а?
Гаффер быстро пробежал через прихожую и с участившимся дыханием стал ждать у дверей. Джек Баклер сел на краешек кресла, скинул шлепанцы и, ворча, натянул тяжелые башмаки.
— Эй, не тряси грязь на ковер! — закричала женщина, хотя плохо скрываемое беспокойство относилось не к ковру, а к мужу.
— Я их сегодня чистил, сама знаешь, — добродушно огрызнулся он.
— Да, иногда ты забываешь это, Джек Баклер. — Ее тон смягчился. — Почему бы тебе не остаться сегодня, Джек? Бердсмор не повысит тебе жалованье за выходы среди ночи.
— Брось, Мэдди, ты же знаешь: это моя работа — отгонять этих бездельников, что в их! Прошлой ночью они набили целый мешок, а сегодня придут опять, чтобы набрать еще больше. Так было раньше и так будет, а я не могу представить им такую возможность, особенно после сегодняшней выволочки от управляющего. Эти бездельники стали приносить слишком много ущерба. Кроме того, Бердсмор не любит, когда чужие бродят по его землям, каковы бы ни были у них причины. Ты же знаешь, как он относится к своей собственности.
Мэдди отложила шитье, подошла к креслу и опустилась рядом с мужем на колени. Она посмотрела ему в лицо и с тихой грустью отметила что в этих старых усталых глазах видны его шестьдесят три года, а вокруг разбежались морщины, вызванные печалями и радостями, которых было немало в его честной богобоязненной жизни. Этот добрый, мягкий человек, хотя и загрубевший на особый манер, — как бывает груба, но целесообразна природа, — слишком заботился о птицах и животных, отданных на его попечение, и иногда ей приходилось отговаривать мужа от выполнения обязанностей, не принимающих в расчет его здоровье и возраст.
— Назови меня старой дурой, но мне кажется, ты зря выходишь в эту ночь, Джек. Как-то у меня странно кости ломит.
— Не мели чушь, Мэдди. Нынешняя ночь ничем не отличается от прошлой и позапрошлой, и можешь быть уверена, эти лоботрясы окажутся там, и ничего хорошего они не замышляют. Вот и ломит кости. — Он потрепал ее по щеке. — Не думаешь же ты, что я забьюсь в постель, когда эти чертовы браконьеры вышли за добычей? Тем более что это моя работа, сама прекрасно знаешь.
— Я знаю, что тебя не переубедишь, ты упрям, как старый осел. — Обидевшись на его холодный смешок, она начала зашнуровывать ему башмаки. — Только обещай, что будешь осторожен — вот и все, о чем я прошу.
Его смех утих, и Джек посмотрел сверху на макушку Мэдди. Значит, она тоже это чувствует. В последнее время в поселке происходило что-то странное, и ясные дни и спокойные теплые ночи не могли этого устранить. Даже птицы и звери в лесу нервничали. Как... как много лет назад, когда он был еще молодым пареньком, и его отец показывал, как действуют браконьеры. Боже небесный, столько лет он не вспоминал те времена, да и не хочет думать о них. В Слите у каждого поколения своя трагедия, у одних больше, у других меньше. Что, пришло время для новой? Он поежился, и Мэдди встревоженно посмотрела на него.
— Почувствовал твою ломоту, — пошутил Джек. — Наверное, холодает. Нужно потеплее одеться.
Его жена встала, задохнувшись от усилия, и разгладила на себе юбку.
— Я принесу тебе куртку, — сказала она, исчезая и прихожей. — И шапку, — донеслось оттуда. — Может снова пойти дождь, как утром.
Гаффер бегал кругами, пока егерь не вышел к жене в прихожую, короткий собачий хвост поднялся, блестящие глаза перебегали с хозяина на дверь.
— успокойся, Гаффер, — проворчал Баклер. — Неужели тебе хочется продираться через кусты, отпугивая негодяев?
Пес тут же принял серьезный вид, поняв, что они идут на дело, а не играть.
Мэдди помогла мужу надеть куртку, а он взял с подставки для обуви длинный фонарь, засунул в глубокий карман, затем потянулся к черному предмету, напоминавшему замысловатый тубус телескопа, и засунул его в другой карман. Мэдди протянула шапку, и он плотно натянул ее на белую от седины голову.
— Ложись спать, девочка, — сказал Джек жене. — Что толку ждать меня полночи?
— Думаешь, я такая дура, что буду дожидаться тебя, пока вы там играете в казаки-разбойники? Я буду умницей и лягу в свою уютную мягкую постель, мой милый. А ты не шуми и не буди меня, когда вернешься, понял?
Может быть, она и ляжет, но будет лежать в темноте, напрягая слух в ожидании его шагов. И не сомкнет глаз, пока не услышит шевеления ключа в замке и приглушенный голос, успокаивающий Гаффера на остаток ночи. Она знала это, и это знал Джек.
Они прожили слишком длинную совместную жизнь для прощальных поцелуев, и если бы он нагнулся и коснулся своими старыми сухими губами ее пухлой щеки, Мэдди знала, что ему было бы так же неловко, как и ей. Вместо этого он в шутливом салюте коснулся пальцем края своей плоской шапки и поднял щеколду.
Когда муж открыл дверь, Мэдди сказала:
— Хочешь, чтобы я позвонила кое-кому? Сержант Пимлетт мог бы послать кого-нибудь тебе в помощь.
До ближайшего полицейского участка надо было проехать две деревни и один городишко, но иногда, если поимка была весьма вероятна, дежурный сержант охотно высылал патрульную машину. Однако в эти дни браконьеры не были главным приоритетом для полиции графства.
— Не стоит рисковать их временем, дорогая. Другое дело, если бы я знал наверняка, что браконьеры нынче ночью вышли на охоту, но я не хочу портить хороших отношений с констеблем, вызывая его людей для охоты на диких гусей.
И он скрылся в темноте; Гаффер уже убежал по садовой дорожке вперед. Мэдди подождала, когда за ним захлопнется дверь, а потом мелко-мелко перекрестилась.
— Пусть с ним будет все хорошо, Господи, — прошептала она про себя. — Пусть ничего не случится с моим Джеком.
Она вернулась в комнату и снова взялась за свое шитье. Но игла не двигалась в руке, и глаза долго оставались закрытыми.
Гаффер подбежал к стоящему у открытой садовой калитки «лендроверу» и стал ждать хозяина. Джек Баклер следовал позади более ленивой походкой, его лицо помрачнело, когда он покинул домик лесника. Мэдди действительно волнуется за него: еще никогда в жизни она не предлагала позвонить в полицию, чтобы вызвать помощь. Определенно, ночным патрулям нравилось такое развлечение — это приятнее, чем колесить по бетонному городу и забирать хулиганов и пьяниц. Некоторые полицейские даже любили на дневных охотах в свободное от службы время подрабатывать загонщиками — платили за это немного, но свежий воздух, приятная деятельность и хороший грог после охоты уже сами по себе служили вознаграждением; и кроме того, представлялась возможность познакомиться с глухими уголками природы. Но нет, как правило, Мэдди оставляла мужу принимать решение; он знал свое дело, а она знала свое место. Так что же на нее нашло сегодня? А если подумать, то и на него? Он тоже весь вечер не находил себе места.
Джек Баклер вышел за калитку и открыл дверь «лендровера». Гаффер тут же заскочил на сиденье, и его короткая колючая шерсть по пути лишь задела руку хозяина, как щетина щетки. Баклер залез следом.
— Ладно, красавец, посмотрим, что нам попадется в эту темную ночь.
В ответ Гаффер лишь стукнул коротким хвостом по сиденью, а лесник завел двигатель и включил фары.
Выехав на длинную изъезженную лесную дорогу в район, который, он знал, должен привлекать браконьеров, лесник притушил фары. Тяжелый фонарь в кармане успокаивал, хотя другие лесники для защиты брали с собой кирку; но хуже, что
другиебрали с собой в ночные вылазки дробовики 44-го калибра. Баклер не привык к такому, он у себя имел дело лишь с полупрофессионалами, а не с организованными бандами. Да, Ленни Гровер приносил много неприятностей, но не был настоящим бандитом. Громкий сигнал в темноте заставит его удрать и спрятаться, как и его напарника и собутыльника Денниса Крика. Оба они не станут терроризировать кроликов, зная, что лесник рядом. Однако, хотя эти двое не отличались крутизной, у них были дробовики — а точнее, 9-миллиметровый «флоберт» и дробовик 36-го калибра с самодельными глушителями. Баклер знал это, потому что не далее как прошлым утром сам подбирал пустые гильзы после их ночной вылазки (а что глушители самодельные, знал потому, что Гровер и Крик никогда бы не потратились на такие вещи, когда их можно легко и недорого изготовить у себя в сарае или в гараже). Довольно странно, что в их шайке появился кто-то третий — а лесник прекрасно знал, что их трое, и его особенно злило, что оружие этого третьего столь же неэффективно, сколь дико.
Очевидно, это был новичок, и двое других, без сомнения, вовлекли третьего не из-за его искусства в стрельбе, а чтобы он был носильщиком, поскольку больше ни на что не годился. Первым кандидатом был молодой Микки Данн, а его одиозным оружием был арбалет. Самое плохое для лесника, когда смертельно раненые птица или зверь умудрялись скрыться от охотника в лесной чаще и умирали мучительной долгой смертью. Как хотелось тогда Джеку Баклеру обратить это садистское оружие против его владельца! Или прострелить ему коленные чашечки из его собственного ружья. Или проломить башку киркой. Потому-то он и не брал с собой никакого оружия. Нет, фонарь был достаточно тяжел и крепок, чтобы воспользоваться им для угрозы или защиты; и не нужно ничего такого, что может нанести непоправимое увечье.
«Лендровер» свернул на узкую лесную дорогу, и по ветровому стеклу захлестали тонкие ветки. Гаффер болтался из стороны в сторону, радуясь движению, он обожал возбуждение таких полуночных экскурсий. Лесник сбавил скорость, мотор на малых оборотах заработал тише. По-прежнему зоркие глаза Баклера замечали все вокруг, с обеих сторон окна были открыты, чтобы слышались чуждые звуки. В такую ночь не помешал бы напарник, который ехал бы с другого направления, чтобы браконьеры оказались заперты с двух сторон, но хозяин, газетный магнат, скупивший большую часть владений Локвудов, уволил помощника сразу же, как только появился двадцать с лишним лет назад. Хватит одного, чтобы присматривать за его лесным хозяйством, объявил Бердсмор и продолжил экономить на том, что уволил еще и половину персонала, следящего за угодьями. Что ж поделаешь! Если ему хочется, чтобы большая часть его живности досталась браконьерам, это его дело. Вот только не стоит сваливать вину на лесника.
Он сбавил скорость до скорости пешехода и оставил гореть только подфарники, полагаясь на свое знание дороги впереди — и глаза лесника, которые видели в темноте лучше, чем у большинства людей. Вскоре он выключил и подфарники.
Теперь «лендровер» двигался крадучись и наконец совсем остановился. Баклер выключил двигатель и тихо открыл дверь. Как только хозяин вылез, Гаффер проскочил на место водителя и стал ждать команды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Но мой отец...
— Думаю, он все еще скорбит по вашей матери. И он был один с Эллен Преддл, когда видел ее мертвого сына. Ее мысли могли быть так интенсивны, что ум вашего отца уловил их.
Грейс коснулась ссадины на лбу.
— Значит, и мой ум тоже?
Ее гнев не остыл, но оставался под контролем.
— Эллен Преддл была возбуждена. Ее охватили страх и гнев, а иногда у некоторых лиц эти эмоции могут разбудить дремавшие до того внутренние силы. Институт исследовал несколько сотен заявлений о появлении полтергейста, и большинство из них оказались ничем иным как высвобожденной энергией томящихся молодых девушек.
— Вряд ли вы отнесете Эллен к этой категории.
— Конечно, но принцип тот же. Человеческое сознание обладает огромной силой, Грейс, такой силой, какую мы все еще не в состоянии понять.
— Вы не верите, что в Слите обитают призраки. — Это было прямое, почти без всяких эмоций утверждение.
— Я не говорил этого. Слишком рано выносить какое-либо определенное суждение.
— Так что же теперь делать?
— Я продолжу свои исследования. Подождем.
Ее глаза выражали вопрос.
— Подождем, — сказал Эш, — пока случится еще что-нибудь.
16
Отодвинув яркую цветастую занавеску, лесник вглядывался в темную ночь. Небо затянули тучи.
— Эти козлы вернутся, — проворчал он, и его жена оторвалась от шитья.
— Вряд ли, Джек, не прошло и двух ночей, — сказала она скорее с надеждой, чем с уверенностью.
Он отпустил занавеску и отвернулся от окна.
— Они болваны, Мэдди. Вчера они смылись с хорошим уловом и думают, им снова повезет. Помяни мое слово, сегодня они вернутся.
— Ленни Гровер и его дружки?
— Можешь быть уверена.
Джек Баклер вышел в прихожую и достал пару старых, но крепких башмаков. Когда он принес их в комнату, эрдельтерьер, растянувшийся у камина, словно там еще полыхал зимний огонь, поднял голову. Завидев в руках хозяина старые башмаки, собака вскочила, издавая скулящие звуки.
— Смотри, Гаффер, не визжи раньше времени, — предостерег ее он и усмехнулся, когда эрдель с ожиданием в черных глазах потрусил за ним, свесив розовый лоскут языка. — Ладно, парень, посмотрим, что поймаем сегодня, а?
Гаффер быстро пробежал через прихожую и с участившимся дыханием стал ждать у дверей. Джек Баклер сел на краешек кресла, скинул шлепанцы и, ворча, натянул тяжелые башмаки.
— Эй, не тряси грязь на ковер! — закричала женщина, хотя плохо скрываемое беспокойство относилось не к ковру, а к мужу.
— Я их сегодня чистил, сама знаешь, — добродушно огрызнулся он.
— Да, иногда ты забываешь это, Джек Баклер. — Ее тон смягчился. — Почему бы тебе не остаться сегодня, Джек? Бердсмор не повысит тебе жалованье за выходы среди ночи.
— Брось, Мэдди, ты же знаешь: это моя работа — отгонять этих бездельников, что в их! Прошлой ночью они набили целый мешок, а сегодня придут опять, чтобы набрать еще больше. Так было раньше и так будет, а я не могу представить им такую возможность, особенно после сегодняшней выволочки от управляющего. Эти бездельники стали приносить слишком много ущерба. Кроме того, Бердсмор не любит, когда чужие бродят по его землям, каковы бы ни были у них причины. Ты же знаешь, как он относится к своей собственности.
Мэдди отложила шитье, подошла к креслу и опустилась рядом с мужем на колени. Она посмотрела ему в лицо и с тихой грустью отметила что в этих старых усталых глазах видны его шестьдесят три года, а вокруг разбежались морщины, вызванные печалями и радостями, которых было немало в его честной богобоязненной жизни. Этот добрый, мягкий человек, хотя и загрубевший на особый манер, — как бывает груба, но целесообразна природа, — слишком заботился о птицах и животных, отданных на его попечение, и иногда ей приходилось отговаривать мужа от выполнения обязанностей, не принимающих в расчет его здоровье и возраст.
— Назови меня старой дурой, но мне кажется, ты зря выходишь в эту ночь, Джек. Как-то у меня странно кости ломит.
— Не мели чушь, Мэдди. Нынешняя ночь ничем не отличается от прошлой и позапрошлой, и можешь быть уверена, эти лоботрясы окажутся там, и ничего хорошего они не замышляют. Вот и ломит кости. — Он потрепал ее по щеке. — Не думаешь же ты, что я забьюсь в постель, когда эти чертовы браконьеры вышли за добычей? Тем более что это моя работа, сама прекрасно знаешь.
— Я знаю, что тебя не переубедишь, ты упрям, как старый осел. — Обидевшись на его холодный смешок, она начала зашнуровывать ему башмаки. — Только обещай, что будешь осторожен — вот и все, о чем я прошу.
Его смех утих, и Джек посмотрел сверху на макушку Мэдди. Значит, она тоже это чувствует. В последнее время в поселке происходило что-то странное, и ясные дни и спокойные теплые ночи не могли этого устранить. Даже птицы и звери в лесу нервничали. Как... как много лет назад, когда он был еще молодым пареньком, и его отец показывал, как действуют браконьеры. Боже небесный, столько лет он не вспоминал те времена, да и не хочет думать о них. В Слите у каждого поколения своя трагедия, у одних больше, у других меньше. Что, пришло время для новой? Он поежился, и Мэдди встревоженно посмотрела на него.
— Почувствовал твою ломоту, — пошутил Джек. — Наверное, холодает. Нужно потеплее одеться.
Его жена встала, задохнувшись от усилия, и разгладила на себе юбку.
— Я принесу тебе куртку, — сказала она, исчезая и прихожей. — И шапку, — донеслось оттуда. — Может снова пойти дождь, как утром.
Гаффер бегал кругами, пока егерь не вышел к жене в прихожую, короткий собачий хвост поднялся, блестящие глаза перебегали с хозяина на дверь.
— успокойся, Гаффер, — проворчал Баклер. — Неужели тебе хочется продираться через кусты, отпугивая негодяев?
Пес тут же принял серьезный вид, поняв, что они идут на дело, а не играть.
Мэдди помогла мужу надеть куртку, а он взял с подставки для обуви длинный фонарь, засунул в глубокий карман, затем потянулся к черному предмету, напоминавшему замысловатый тубус телескопа, и засунул его в другой карман. Мэдди протянула шапку, и он плотно натянул ее на белую от седины голову.
— Ложись спать, девочка, — сказал Джек жене. — Что толку ждать меня полночи?
— Думаешь, я такая дура, что буду дожидаться тебя, пока вы там играете в казаки-разбойники? Я буду умницей и лягу в свою уютную мягкую постель, мой милый. А ты не шуми и не буди меня, когда вернешься, понял?
Может быть, она и ляжет, но будет лежать в темноте, напрягая слух в ожидании его шагов. И не сомкнет глаз, пока не услышит шевеления ключа в замке и приглушенный голос, успокаивающий Гаффера на остаток ночи. Она знала это, и это знал Джек.
Они прожили слишком длинную совместную жизнь для прощальных поцелуев, и если бы он нагнулся и коснулся своими старыми сухими губами ее пухлой щеки, Мэдди знала, что ему было бы так же неловко, как и ей. Вместо этого он в шутливом салюте коснулся пальцем края своей плоской шапки и поднял щеколду.
Когда муж открыл дверь, Мэдди сказала:
— Хочешь, чтобы я позвонила кое-кому? Сержант Пимлетт мог бы послать кого-нибудь тебе в помощь.
До ближайшего полицейского участка надо было проехать две деревни и один городишко, но иногда, если поимка была весьма вероятна, дежурный сержант охотно высылал патрульную машину. Однако в эти дни браконьеры не были главным приоритетом для полиции графства.
— Не стоит рисковать их временем, дорогая. Другое дело, если бы я знал наверняка, что браконьеры нынче ночью вышли на охоту, но я не хочу портить хороших отношений с констеблем, вызывая его людей для охоты на диких гусей.
И он скрылся в темноте; Гаффер уже убежал по садовой дорожке вперед. Мэдди подождала, когда за ним захлопнется дверь, а потом мелко-мелко перекрестилась.
— Пусть с ним будет все хорошо, Господи, — прошептала она про себя. — Пусть ничего не случится с моим Джеком.
Она вернулась в комнату и снова взялась за свое шитье. Но игла не двигалась в руке, и глаза долго оставались закрытыми.
Гаффер подбежал к стоящему у открытой садовой калитки «лендроверу» и стал ждать хозяина. Джек Баклер следовал позади более ленивой походкой, его лицо помрачнело, когда он покинул домик лесника. Мэдди действительно волнуется за него: еще никогда в жизни она не предлагала позвонить в полицию, чтобы вызвать помощь. Определенно, ночным патрулям нравилось такое развлечение — это приятнее, чем колесить по бетонному городу и забирать хулиганов и пьяниц. Некоторые полицейские даже любили на дневных охотах в свободное от службы время подрабатывать загонщиками — платили за это немного, но свежий воздух, приятная деятельность и хороший грог после охоты уже сами по себе служили вознаграждением; и кроме того, представлялась возможность познакомиться с глухими уголками природы. Но нет, как правило, Мэдди оставляла мужу принимать решение; он знал свое дело, а она знала свое место. Так что же на нее нашло сегодня? А если подумать, то и на него? Он тоже весь вечер не находил себе места.
Джек Баклер вышел за калитку и открыл дверь «лендровера». Гаффер тут же заскочил на сиденье, и его короткая колючая шерсть по пути лишь задела руку хозяина, как щетина щетки. Баклер залез следом.
— Ладно, красавец, посмотрим, что нам попадется в эту темную ночь.
В ответ Гаффер лишь стукнул коротким хвостом по сиденью, а лесник завел двигатель и включил фары.
Выехав на длинную изъезженную лесную дорогу в район, который, он знал, должен привлекать браконьеров, лесник притушил фары. Тяжелый фонарь в кармане успокаивал, хотя другие лесники для защиты брали с собой кирку; но хуже, что
другиебрали с собой в ночные вылазки дробовики 44-го калибра. Баклер не привык к такому, он у себя имел дело лишь с полупрофессионалами, а не с организованными бандами. Да, Ленни Гровер приносил много неприятностей, но не был настоящим бандитом. Громкий сигнал в темноте заставит его удрать и спрятаться, как и его напарника и собутыльника Денниса Крика. Оба они не станут терроризировать кроликов, зная, что лесник рядом. Однако, хотя эти двое не отличались крутизной, у них были дробовики — а точнее, 9-миллиметровый «флоберт» и дробовик 36-го калибра с самодельными глушителями. Баклер знал это, потому что не далее как прошлым утром сам подбирал пустые гильзы после их ночной вылазки (а что глушители самодельные, знал потому, что Гровер и Крик никогда бы не потратились на такие вещи, когда их можно легко и недорого изготовить у себя в сарае или в гараже). Довольно странно, что в их шайке появился кто-то третий — а лесник прекрасно знал, что их трое, и его особенно злило, что оружие этого третьего столь же неэффективно, сколь дико.
Очевидно, это был новичок, и двое других, без сомнения, вовлекли третьего не из-за его искусства в стрельбе, а чтобы он был носильщиком, поскольку больше ни на что не годился. Первым кандидатом был молодой Микки Данн, а его одиозным оружием был арбалет. Самое плохое для лесника, когда смертельно раненые птица или зверь умудрялись скрыться от охотника в лесной чаще и умирали мучительной долгой смертью. Как хотелось тогда Джеку Баклеру обратить это садистское оружие против его владельца! Или прострелить ему коленные чашечки из его собственного ружья. Или проломить башку киркой. Потому-то он и не брал с собой никакого оружия. Нет, фонарь был достаточно тяжел и крепок, чтобы воспользоваться им для угрозы или защиты; и не нужно ничего такого, что может нанести непоправимое увечье.
«Лендровер» свернул на узкую лесную дорогу, и по ветровому стеклу захлестали тонкие ветки. Гаффер болтался из стороны в сторону, радуясь движению, он обожал возбуждение таких полуночных экскурсий. Лесник сбавил скорость, мотор на малых оборотах заработал тише. По-прежнему зоркие глаза Баклера замечали все вокруг, с обеих сторон окна были открыты, чтобы слышались чуждые звуки. В такую ночь не помешал бы напарник, который ехал бы с другого направления, чтобы браконьеры оказались заперты с двух сторон, но хозяин, газетный магнат, скупивший большую часть владений Локвудов, уволил помощника сразу же, как только появился двадцать с лишним лет назад. Хватит одного, чтобы присматривать за его лесным хозяйством, объявил Бердсмор и продолжил экономить на том, что уволил еще и половину персонала, следящего за угодьями. Что ж поделаешь! Если ему хочется, чтобы большая часть его живности досталась браконьерам, это его дело. Вот только не стоит сваливать вину на лесника.
Он сбавил скорость до скорости пешехода и оставил гореть только подфарники, полагаясь на свое знание дороги впереди — и глаза лесника, которые видели в темноте лучше, чем у большинства людей. Вскоре он выключил и подфарники.
Теперь «лендровер» двигался крадучись и наконец совсем остановился. Баклер выключил двигатель и тихо открыл дверь. Как только хозяин вылез, Гаффер проскочил на место водителя и стал ждать команды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53