-
Чудесный выбор ты предоставил нам.
- Не понимаю, - озадаченно пробормотал он. - Я был настолько уверен.
Голоса были такими ясными.
- Во сне все ясно, - философски заметила она. - Это реальный мир
никогда не имеет смысла, теряет четкость по краям. Я все еще не уверена,
что ты не потерял немного четкость по краям, Флинкс.
- Хо, хо, - грянул голос, словно молоток ударил по дну большого
металлического котла. Это был настоящий голос, а не телепатический шепот.
- Шутка. Я люблю шутки!
Сердце Флинкса вернулось к нормальному стуку, когда он и Силзензюзекс
стремительно обернулись и увидели огромную широкую фигуру, выходившую
вперевалку между двух деревьев. Особых физических отличий между туземцами
не наблюдалось.
Флинкс, однако, теперь знал, что надо искать нечто менее очевидное.
Оно ярко замигало ему, сильное, скрытое мысленное свечение, похожее на
светляка, напомнил он себе.
- Здравствуй, Пушок. У тебя есть чувство юмора, но, пожалуйста,
больше к нам так не подкрадывайся.
- Чувство юмора, - откликнулся, словно эхо, великан. - Это означает,
что я люблю устраивать шутки? - он возвышался над ними на задних ногах,
словно башня. - Да. Что лучше, чем устройство шуток? Кроме, может быть,
строительства пещер, еды, сна и занятия любовью.
Флинкс заметил, что широко улыбающийся рот двигался.
- Вы разговариваете, - заметила одновременно с ним Силзензюзекс. Она
повернулась к Флинксу: - Мне показалось, что ты сказал, что они телепаты?
- Можем пользоваться и мыслеречью тоже, - сказало что-то у нее в
голове, заставив подпрыгнуть.
- Так вот что значит телепатия, - прошептала она, переживая этот
новый опыт. - Она, в своем роде, очень пугающая.
- Зачем же утруждать себя речью? - поинтересовался Флинкс.
- Это менее действенно, но более забавно, - прохрипел в ответ Пушок.
- Намного более забавно, - подхватили два голоса. Появились бредущие
к ручью Ням и Голубой. Опустившись на четвереньки, они принялись лакать
воду.
- Почему же вы говорите так с людьми на базе?
- База? Большие металлические пещеры?
Флинкс кивнул и был вознагражден мысленным пожатием плечами.
- Никто не просит нас много говорить. Мы видим у них внутри, что им
нравится, чтобы мы говорили вот так, - и он продолжал, выдав несколько
урчащих слов и фыркнутых фраз.
- Это делает их счастливыми. Мы хотим, чтобы все были счастливы.
Поэтому мы так и говорим.
- Не уверен, что понимаю, - признался Флинкс, усаживаясь на камень и
дрожа. У его плеча материализовалась чудовищная фигура, и Силзензюзекс
подпрыгнула на полметра вверх.
- Никаких сомнений в этом, - прогремел Можетитак. Одна лапа сжимала
два скомканных предмета, в то время как другая держала большой пластиковый
футляр. Флинкс почувствовал, как теплая мысль окатила его, словно ведро
горячей воды, а затем Можетитак пропал.
- Что это было? - захотела узнать разинувшая рот Силзензюзекс.
- Можетитак, - рассеянно ответил ей Флинкс, изучая принесенное
подвижным уйюррийцем. - Термальные костюмы: один - для тебя, один - для
меня.
Забравшись в самообогревающуюся облегающую одежду, они провели
несколько роскошных минут, размораживаясь, прежде чем начали исследование
содержимого большого футляра.
- Еда, - заметила Силзензюзекс. - Два лучемета...
Флинкс сунул руку вглубь контейнера, сознавая, что дрожит. "И это...
даже это". Он вытащил руку, держа маленькую, слегка помятую катушку.
- Как? - спросил он с благоговейным трепетом Пушка. - Как он узнал? -
Улыбка Пушка была искренней и выходила за пределы застывшей у него на
устах.
- Можетитак играет в свои собственные игры. Для Можетитака все -
игра, и он очень хорош в играх. Лучше, чем любой из семьи. В некоторых
отношениях он как переросший детеныш.
- Детеныш, - согласилась Ням. - Но большой огонек.
- Очень большой огонек, - согласился Голубой, поднимая голову и
слизывая длинным языком воду с морды.
- Забавно, когда есть с кем поговорить, - игриво заметил Пушок. Затем
он выдал впечатление обиженно нахмурившегося. - Другие прибыли, но не
высадились. Можетитак видел их и говорит, что они делали какие-то странные
вещи своими конструкциями, орудиями вроде тех, что в металлических
пещерах. Они очень разволновались, а потом улетели.
- Церковная изыскательская партия, - без нужды прокомментировал
Флинкс.
- Мы не поняли, почему они улетели, - сказал обеспокоенный Пушок. -
Мы желали, чтобы они спустились и поговорили. Мы опечалились и хотели им
помочь, потому что они были чем-то напуганы. - Снова мысленное пожатие
плечами. - Хотя мы могли и ошибиться.
- Не думаю, что вы ошибались, Пушок. Их кое-что напугало, что и
говорить.
Силзензюзекс не обращала на него внимания. Она с отвисшими жвалами
уставилась на Пушка. Флинкс повернулся к ней и спросил:
- Теперь ты понимаешь, почему этот мир поставили под Эдикт?
- Под Эдикт, - повторил Пушок, смакуя звуки устной речи. - Общее
предостережение, заключающее в себе философские рационализации,
проистекающие...
- Быстро ты учишься, Пушок, - сглотнул Флинкс.
- О, разумеется, - с детским энтузиазмом согласился великан. - Это
забавно. Давай поиграем в игру. Ты придумай понятие или новое слово, а мы
попробуем усвоить его, идет?
- Для изыскательской партии, проводившей здесь замеры, это была не
игра, - вдруг объявила Силзензюзекс. Она посмотрела на Флинкса. - Я вижу,
что ты пытаешься мне сказать.
И к великану:
- Они не высадились, потому что... потому что побоялись вас, Пушок.
- Побоялись? Зачем меня бояться, - он хлопнул лапой, способной
обезглавить человека, по своему торсу метровой ширины. - Мы всего лишь
живем, едим, спим, занимаемся любовью, строим пещеры и играем в игры... и
устраиваем шутки, конечно. Чего тут бояться?
- Твоего потенциала, Пушок, - медленно объяснил Флинкс. - И вашего,
Ням и Голубой, и твоего тоже, Можетитак, где бы ты ни был.
- Где-то там, - любезно помогла Ням.
- Они увидели ваш потенциал и шарахнулись, как черт от ладана, вместо
того чтобы спуститься и помочь вам. Поместили вас под Эдикт, чтобы никто
другой тоже не пришел вам на помощь. Они надеялись обречь вас всех на
невежество. У вас неисчислимый потенциал, Пушок, но у вас, кажется, нет
большого стремления им воспользоваться. Лишая вас этого, Церковь
позаботилась о том, чтобы она могла...
- Нет! - закричала в муке Силзензюзекс. - Я не могу в это поверить.
Церковь не стала бы...
- Почему же это? - фыркнул Флинкс. - Всякий может побояться, что
большой ребенок свалит глыбу.
- Бояться неправильно, - скорбно заметил Пушок. - И печально.
- Прав в обоих случаях, - согласился с ним Флинкс. Вдруг осознав, что
его желудок требовал внимания, он выудил из пластикового контейнера
большой кубик обработанного мяса и сыра и присел на камень. Удалив
оберточную фольгу, он откусил большой кусок от него, а затем принялся
искать в контейнере что-нибудь пригодное для Пипа.
Силзензюзекс присоединилась к нему, но проверяла припасы в лучшем
случае без энтузиазма. В голове у нее крутился мощный водоворот
конфликтующих, сбивающих с толку и деструктивных мыслей. Знание того, что
сделала Церковь, вдребезги разбивало веру, которой она придерживалась с
самого окукливания. Каждый раз, когда еще один идеал с треском рушился, он
вызывал у нее болезненный укол.
Флинкс принял решение:
- Вы хотели поговорить, поиграть в игру понятий и слов?
- Да, давай поиграем, - с энтузиазмом прогнусавила, подходя мелкими
шажками, Ням.
- Давай поговорим, - согласился Голубой.
Флинкс выглядел мрачным, учитывая, что он затеял совершить, и
порадовался, открыв, что это решение заставляло его испытывать большее
удовлетворение, чем любое принятое им за всю его жизнь.
- Уж не сомневайтесь, поговорим.

11
- Но не здесь, - вставил Пушок.
- Определенно, не здесь, - откликнулся Голубой. - Пошли в Пещеру.
Отвернувшись от Флинкса, он и Ням зашагали в ногу через лес. Пушок
вперевалку тронулся за ними, предложив жестом Флинксу и Силзензюзекс
следовать за ним.
- Пещеру? - переспросил Флинкс попозже, когда он и дрожащая
транксийка, натирая волдыри от быстрого шага, взбирались на гору. - Вы все
разделяете одну пещеру?
Пушок, казалось, удивился:
- Все разделяют одну Пещеру.
- Значит, вы все принадлежите к одной семье? - выдохнула
Силзензюзекс.
- У всех одна семья, - рослый туземец был явно озадачен этими
вопросами.
Флинксу пришло в голову, что на уме у Пушка могло быть нечто иное,
чем непосредственные родственные отношения. Слово со множеством значений
могло сбить с толку и человека, не говоря уже об инопланетянине, едва-едва
знающем язык.
- А мы из той же семьи, Пушок? - медленно спросил он. Тяжелые
мохнатые брови задумчиво наморщились.
- Еще не уверен, - сообщил ему, наконец, их скромный спаситель. -
Когда узнаю, дам тебе знать.
Еще час изнурительного путешествия по камням и канавам - и Флинкс
оказался запыхавшимся. Для его спутницы, истощившей силы и прилегшей
посреди группы цветущей поросли, дело обстояло намного хуже.
- Извини, - прошептала она. - Я не могу удержаться на ногах. Устала и
замерзла.
- Подожди, - сказал он. - Пушок, подожди нас!
Впереди трое уйюррийцев остановились и выжидающе посмотрели назад.
Флинкс опустился на колени и осторожно изучил сломанную стопоруку.
Хотя Силзензюзекс и не подвергала ее давлению, сочленение, кажется, не
зарубцовывалось как положено.
- Нам придется наложить шину на этот перелом, - тихо пробормотал он.
Она кивнула, соглашаясь.
- Сделаешь это в пещере, - посоветовал Пушок, вернувшись к ним.
- Сожалею, Пушок, - объяснил Флинкс. - Но она не сможет дальше идти,
если мы не исправим этот перелом. - Он подумал и предложил: - Вы, трое,
идите дальше, оставляя след в виде сломанных веток, а мы позже догоним
вас.
- Глупо, - возразил туземец. Он придвинулся поближе, его огромная
туша заставляла стройного юношу выглядеть рядом с ним карликом. Флинкс
заметил, что Пип не шелохнулся. Если его приятель не выражал никакой
озабоченности, значит, он не чувствовал никакой угрозы за этими
надвигающимися светящимися глазами.
Пушок изучил дрожащую Силзензюзекс и с любопытством спросил:
- Что делать, друг-Флинкс?
- Если ты думаешь, что с нашей стороны глупо идти по вашему следу, -
осторожно сказал он уйюррийцу, внимательно следя за любыми признаками
гнева, - то вы могли бы подвезти нас.
Голубой почесал задней ногой под челюстью:
- Что такое подвезти? - с интересом спросил он.
- Значит нести их вместо камешков, - фыркнул глухой голос с легким
презрением к несообразительности Голубого. Флинкс развернулся как раз
вовремя, чтобы увидеть, как чуть фосфоресцирующая фигура Можетитака
пропадает куда-то там.
- Теперь понятно, - удовлетворенно проурчал Пушок. - Что нам делать?
- Просто стой тут, - проинструктировал Флинкс, гадая, когда он шел к
этой коричневой стене, окажется ли эта идея в конечном итоге такой уж
умной. Большая урсиноидная голова повернулась, наблюдая за ним. - А теперь
ляг на живот.
Пушок быстро плюхнулся с пневматическим "Тум". Осторожно поместив
одну стопу на его левый бок, Флинкс поднял руки и, захватив две пригоршни
жестких волос, с силой подтянулся. Когда не раздалось никакого протеста,
он потянул снова, на этот раз достаточно сильно, чтобы взметнуть себя на
широкую спину.
- Отлично, теперь можешь снова встать на четвереньки, - сказал он
своему шутливому одру.
Пушок поднялся с гидравлической плавностью, мысленно улыбаясь. "Ясно.
Это мысль лучше".
- Новая забавная штука, - согласилась Ням. Она и Голубой подошли
мелкими шажками к Силзензюзекс и потратили целую минуту, споря из-за того,
кому следует первым испробовать этот новый опыт. Спор выиграла Ням. Она
подошла к наблюдавшей транксийке и улеглась рядом с ней.
Силзензюзекс с опаской изучила этот мускулистый торс и взглянула на
Флинкса, тот поощряюще кивнул, и она осторожно влезла на Ням, вонзила свои
когти в густой мех и крепко уцепилась.
Они обнаружили, как медленно прежде шли уйюррийцы, чтобы дать двум
своим жалким друзьям возможность не отставать от них. Если Пушок или Ням и
замечали груз у себя на спине, то это ни в чем не проявлялось, и маленькая
группа летела через лес.
В дальнейшем у них возникла только одна неприятность, когда Флинкса
чуть не выбросило. Он едва-едва сумел удержаться, когда Пушок без
предупреждения поднялся на задние ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37