- Я думала, что он остался от уничтоженных кристаллических
иглодротов.
- Он мог остаться также от целого кристалла.
- Ну так что?
- Ну так... не знаю что, но у меня просто такое ощущение, что все это
как-то связано: камни, самоубийства, эта планета - и ААнн.
Она сумрачно посмотрела на него:
- Если у вас насчет этого такое сильное ощущение, тогда почему, ради
Улья, вы не сообщили об этом Советнику?
- Потому что... потому что... - мысли его затуманились, наткнувшись
на эту всегда присутствующую стену предупреждения. - Я не могу, вот и все.
Кроме того, кто же станет выслушивать подобную сумасшедшую историю, когда
она исходит, - тут он вдруг улыбнулся, - от сошедшего с резьбы юнца, вроде
меня.
- Не думаю, что вы так уж молоды, - отпарировала она, подчеркнуто
игнорируя замечание о резьбе. - Тогда зачем говорить кому-то... зачем
говорить мне?
- Я... хотел услышать другое мнение, посмотреть, окажется ли моя
история, произнесенная вслух, такой же безумной, как и у меня в голове.
Она нервно щелкнула жвалами.
- Ладно. Я думаю, она кажется безумной. Теперь мы можем забыть обо
всем этом и перейдем к следующему миру, который выявил ваш розыск?
- Мой розыск не выявил никаких других миров. Он не выявил также и
Ульру-Уйюрр.
Она выглядела раздраженной.
- Где же тогда вы нашли название?
- В... - он едва успел поймать себя. Он чуть было не признался, что
выудил его из головы умирающего ААнна. - Этого я тоже не могу вам
сообщить.
- Как же мне тогда помочь вам, Флинкс, если вы отказываете мне в
разрешении на поиск?
- Отправившись со мной.
Она стояла словно парализованная.
- Мне нужен кто-то, имеющий право не считаться с мироблюстителем. Вы
- падре-элект службы безопасности. В противном случае вы бы не дежурили на
столь ответственном участке в поверхностном коридоре лифта. Вы можете это
сделать. - Он с волнением уставился на нее.
- Вам лучше пойти поговорить с Советником Дживом, - медленно
проговорила она ему. - Даже предполагая, что я могла бы сделать такое, я
никогда бы не подумала бросить вызов Церковному Эдикту.
- Послушайте, - быстро сказал Флинкс. - Член Церкви высокого ранга не
станет и думать об этом и будет поддержан, хотя бы только по причинам
безопасности. Даже военное судно Содружества не стало бы. Но вы не
настолько высоко стоите в иерархии, чтобы возникла тревога, если вы вдруг
исчезнете. Я также держу пари, что в вас есть что-то от вашего дяди, а он
- самый способный и толковый индивидуум, какого я когда-либо встречал.
Силзензюзекс оглядывалась по сторонам с видом личности, осознавшей
вдруг, что находится в запертой комнате с голодным хищником.
- Я ничего этого не слышала, - неистово забормотала она. - Не слышу.
Это... это кощунство и... идиотизм.
Не отрывая от него глаз, она начала соскальзывать со скамьи.
- Как это я вообще с вами связалась?
- Не кричите, пожалуйста, - мягко предостерег ее Флинкс. - А что
касается вашего вопроса, то если вы минутку подумаете... я спас вам жизнь.

8
Она остановилась. Все четыре беговые конечности поднялись под ней в
готовности к быстрому спринту к столу дежурной. Слова Флинкса
раскатывались у нее в голове.
- Да, - призналась, наконец, она. - Вы спасли мне жизнь. Я на миг
забыла.
- Тогда именем Улья, Царицы-матки и Чуда Преображения, - торжественно
произнес он. - Я называю теперь этот долг обязательным.
Она попыталась казаться позабавленной, но он видел, что она
потрясена.
- Что за странная клятва. Она придумана, чтобы дразнить детей?
Ради усиления эффекта, он повторил ее вновь... На сей раз на
верхнетранксийском. Это было трудно, и он запинался на щелканьях и твердых
голосовых остановках.
- Так значит, вы ее знаете, - прошептала она, заметно обмякнув, а
затем взглянув на спокойно сидящую за отдаленным столом дежурную. Флинкс
знал, что единственный крик может привлечь многочисленных вооруженных
служителей - и сердитые вопросы. Он ставил все на то, что она не крикнет,
что древняя и мощная обязанность жизнью по этой высшей клятве удержит ее.
Она удержала. Силзензюзекс умоляюще поглядела на него:
- Я едва успела повзрослеть, Флинкс. У меня все еще не вскрыты
футляры для крыльев, и я только год назад сбросила свой подростковый
хитиновый покров. Я никогда не была замужем. Я не хочу умирать, Флинкс,
ради вашего необъяснимого помешательства. Я люблю свои исследования и
Церковь, и свое потенциальное будущее. Не позорьте меня перед моей семьей
и моим Кланом. Не... заставляйте меня это делать.
- Я хотела бы вам помочь... честное слово, хотела бы. Вы явно
получили больше, чем положено, несчастья и безразличия. Но, пожалуйста,
постарайтесь понять.
- У меня нет времени понимать, - отрезал он, затыкая ей рот прежде,
чем она ослабит его решимость. Он должен был попасть на Ульру-Уйюрр, если
существовал хотя бы один шанс, что Чаллис находится там. - Если бы я
тратил время на понимание, я бы уже умер полдюжины раз. Я призываю вас
выплатить мне свой долг по этой клятве.
- Тогда я согласна, - ответила она тусклым голосом. - Я должна. Вы
втянули меня в свой кошмар. - И она добавила что-то, указывающее на
безнадежность, смешанную с презрением.
На краткий миг, на секунду он готов был велеть ей исчезнуть, покинуть
помещение, убежать. Миг прошел. Он нуждался в ней. Если он отправится
прямо к кому-нибудь вроде Джива и скажет ему, что он должен ехать на
Ульру-Уйюрр, Советник улыбнется и пожмет плечами. Если же он расскажет ему
о своей теории относительно янусских камней, Джив потребует подробности,
причины, источник подозрений. Это означало бы рассказать без утайки о
своем таланте, чего он просто не мог сделать.
Церковь, при всей своей доброй воле и добрых делах, все-таки была
массивной бюрократией. Она поставит свои собственные заботы выше его.
"Разумеется, - скажут ему, - мы поможем вам найти ваших настоящих
родителей. Но сперва..."
Это "сперва" может продлиться вечность, знал он, или, по крайней
мере, до тех пор, пока заскучавший Чаллис не уничтожит последнее звено
между Флинксом и его предками. И он не был убежден, что ему помогут, даже
если он полностью откроется - он не был уверен, что приспособляемость
Церкви к текущему моменту простиралась до нарушения ее же собственного
Эдикта.
Он отправится на Ульру-Уйюрр, несмотря ни на что, хотя он не мог
никому сказать о настоящей причине. Даже молчаливо ожидающей Силзензюзекс,
уставившейся в пол с выражением живого трупа. Она, однако, наверняка будет
полностью восстановлена в правах, когда станет известно, что она
сопровождала его по принуждению.
Наверняка...
После того как Силзензюзекс запросила и, словно это было само собой
разумеющееся, получила свой накопившийся отпуск в несколько земных недель,
они отправились атмосферным челноком обратно в Брисбенский челночный порт.
Спрашивающей машине она объяснила, что для нее настало время навестить
своих родителей на Ульдоме. Во время всего этого Флинкс ни разу не
поколебался в своей решимости взять ее с собой. С этим ничего нельзя было
поделать. Она отвечала на его вопросы с ледяной вежливостью. По взаимному
согласию они не вступали в небрежную светскую беседу.
Они задержались в Брисбене больше чем на неделю, пока Флинкс завершал
сложную организацию аренды маленького автопилотируемого корабля с
КК-двигателем. Частные суда, способные к межзвездным путешествиям, не были
общедоступны.
Малайка был очень щедр, но трехдневная арендная плата истощила
оставшийся кредитный счет Флинкса. Его это не волновало, поскольку он и
так уже был виновен в похищении личности. После того как пройдут эти три
дня, едва ли будет иметь значение, когда корабельный маклер пошлет к нему
сборщиков. Он будет беспокоиться об уплате навлеченного на себя
астрономического долга в другой раз. Если вообще вернется, напомнил он
себе. Церковь пришпилила на Ульру-Уйюрр Эдикт не из-за скучающей
извращенности. Была какая-то причина... и всегда был Чаллис.
Силзензюзекс понимала в астронавигации меньше его. Если маклер наврал
ему насчет самообеспечения маленького корабля, они никогда не попадут на
Ульру-Уйюрр, или куда бы то ни было.
Фактически, объяснила она, избранная ею область была археологией.
Безопасность была только ее студенческой специальностью. Ее всегда
завораживали древние первобытные инсектоидные общества Ульдома. Она
мечтала изучать их до конца жизни, как только окончит учебу и вернется
домой полным падре - чего никогда уже не случится теперь, с горечью
напоминала она ему.
Он игнорировал ее. Он должен был, иначе затрещала бы по швам вся его
решимость. Флинкс снова строил догадки о том, почему же внешне безобидную
необитаемую планету вроде Ульру-Уйюрра поместили под Эдикт. Сведения,
изученные ими в "Галактографии", длинные списки холодной статистики,
которые привели его в ускоренном порядке к похищению, мошенничеству и
долгу, не удосужились уточнить подробности этого мелкого вопроса.
По крайней мере одно беспокойство было быстро снято, когда мощное
маленькое судно сделало сверхсветовой прыжок, выведший их из
непосредственного диапазона преследования. По показаниям приборов, корабль
продолжал полет с максимальной крейсерской скоростью по курсу на данные
Флинксом координаты.
Флинкс не был по-настоящему озабочен тем, что он хуже чем снова
разорился. В некотором смысле он испытывал почти облегчение. Всю свою
жизнь он провел в безденежном состоянии. Внезапное возобновление этого
знакомого положения было похоже на смену дорогого костюма на любимые
старые поношенные рабочие штаны.
Время, потраченное ими на путешествие, не пропало даром. Флинкс
постоянно советовался и запрашивал корабельный компьютер, улучшая свои
мизерные знания навигации и управления кораблем, оставаясь в то же время
на почтительном расстоянии от автопилота. Он не стыдился своего
невежества. Все корабли с КК-двигателями, по существу, управлялись
компьютерами. Звездные расстояния и скорости были слишком большими, чтобы
ими могли манипулировать простые органические мозги. Челанксийский экипаж
на больших КК-грузовых лайнерах предназначался всего лишь для обслуживания
нужд пассажиров и груза, ну и в качестве предосторожности. Он представлял
собой гибкую аппаратуру для устранения повреждений, готовую взять на себя
управление в случае неисправного функционирования машинного мозга корабля.
Ему здорово повезло, что он так заинтересовался кораблем, потому что
Силзензюзекс оказалась чем угодно, только не веселой спутницей. Вместо
этого она предпочитала оставаться в своей каюте, появлялась только для
принятия еды у автоповара. Постепенно, однако, ее привыкшее к подземной
жизни терпение начало истощаться, и она проводила все больше и больше
времени на псевдороскошном мостике корабля. И все же когда она вообще
соизволяла что-нибудь сказать, ее разговор ограничивался односложными
замечаниями, свидетельствующими о полнейшей подавленности.
Такая безразличная покорность действительности раздражала натуру
Флинкса даже больше, чем ее молчание.
- Я не понимаю, Силзензюзекс. Вы похожи на присутствующую на
собственных поминках. Я же сказал вам, что подтвержу, что похитил вас
вопреки вашей воле. Ведь наверняка же все должны будут признать вас
неповинной во всем, что случится!
- Вы просто не понимаете, - с присвистом прошептала она. - Я не могу
так вот солгать. Ни своим начальникам в Церкви, ни своей семье, ни своей
уль-матке. И уж, конечно, не своим родителям. Я поехала с вами
добровольно.
Ее прелестная головка, сияющая, словно море, в верхнем освещении,
безутешно опустилась.
- Вы говорите бессмыслицу, - яростно спорил Флинкс. - У вас не было
выбора! Я призвал вас исполнять наследственный долг. Как же может
кто-нибудь винить вас за это? А что касается нашей запретной цели, она
была целиком моим выбором. Вы не имели никакого голоса в принятии моего
решения и высказали массу возражений против него.
Пока он говорил, его заранее приготовленный обед лежал, остывая,
поблизости в контейнере. В то же время черные глаза Пипа задумчиво
смотрели на обеспокоенного хозяина.
Силзензюзекс посмотрела на него через рубку.
- В нас есть еще некоторые вещи, которых люди не понимают, - и
отвернулась, словно это были ее последние слова по данной теме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37