После
полуденной трапезы мы с вами отправимся в дальний путь.
Паг и Лори встали и с поклоном вышли из дома Хокану. Они
направились к своему бараку. Паг шагал молча, сосредоточенно
размышляя о происшедшем. Лори положил руку ему на плечо и с
улыбкой проговорил:
- Интересно, куда он отведет нас? - Не дождавшись ответа,
он добавил: - Во всяком случае, я надеюсь, что там, где мы
окажемся, будет намного лучше, чем на этой ужасной плантации!
Однако Паг не разделял его надежд.
Чья-то рука осторожно коснулась плеча Пага. Он тотчас же
проснулся и сел на своем тюфяке. Перед ним стоял Чогана, бывший
фермер, который благодаря рекомендация Пага стал теперь
надсмотрщиком над невольниками. Чогана указал на дремавшего
радом с Пагом Лори и, приложив палец к губам, кивнул в сторону
двери. Паг молча последовал за ним.
Выйдя из барака, они уселись на траву в тени просторного
строения. Чогана неторопливо наклонил голову и заговорил, по
своему обыкновению растягивая слова:
- Господин сказал мне, что по твоей просьбе я назначен на
должность надсмотрщика плантации. - Его морщинистое смуглое
лицо осветила радостная улыбка. - Я в долгу перед тобой.
Паг церемонно поклонился ему в ответ и сдержанно произнес:
- Ни о каком долге не может быть и речи. Я замолвил за тебя
слово, потому что уверен, что лучшего начальника над рабами
господину не найти. Ты не станешь измываться над невольниками,
как Ногаму, и плантация будет приносить больший доход.
Чогана обнажил в улыбке желтоватые зубы, покрытые
коричневыми пятнами от жевания орешков татин. Обладавшие слабым
наркотическим действием, они в изобилии произрастали на
болотистой почве плантации, и почти все невольники постоянно
жевали их. Паг, как и большинство мидкемян, не перенял этой
привычки у рабов-цурани, хотя те и уверяли, что под
воздействием сока татин мысли в голове проясняются, чувство
голода отступает, работа кажется менее тяжелой, а жизнь -
вполне сносной. Паг не мог бы с точностью сказать, почему
именно он избегал искать забвения в безвредном наркотике татин.
Возможно, для него это означало бы полную капитуляцию перед
немилосердной судьбой, которую он все еще надеялся изменить.
Сузив черные глаза, Чогана взглянул в сторону
многочисленных хозяйственных построек, занимавших центральную
часть поляны, на которой был разбит лагерь. С самого рассвета
все они опустели. Лишь в поварне суетились кухарки, да в
отдалении, у дома Хокану, несли вахту два стража в синих
доспехах. Издалека, с болот, доносился стук топоров.
- Когда я был еще совсем мал, - начал раб, - и жил на ферме
отца в Зетаке, у меня обнаружился некий дар. Меня подвергли
испытанию и объявили, что никакими особыми способностями я не
обладаю. - Он лукаво усмехнулся. Паг не вполне понял смысл его
слов, но слушал не перебивая. - И стал я фермером, как и мой
родитель. Но талант мой остался при мне. Порой мне случается
видеть будущее. Я умею предсказывать грядущие события, Паг! Ко
мне стали приходить люди из окрестных деревень. По большей
части это были бедные крестьяне. Они спрашивали у меня совета о
своих делах. Но я был молод и глуп и говорил им правду, требуя
за это щедрых подношений. Потом мне стало совестно запрашивать
так много, и я довольствовался тем, что они могли предложить.
Но люди уходили от меня расстроенные, обозленные и
разочарованные. - Чогана снова усмехнулся и спросил: - А знаешь
почему? - Паг помотал головой. - Только через много лет я
понял, что все они приходили ко мне вовсе не для того, чтобы
узнать правду, а чтобы я сказал им то, что они желали услышать.
- Паг рассмеялся. Чогана, кивнув, продолжал: - И тогда я
притворился, что утратил свой дар. Мало-помалу люди перестали
обращаться ко мне за советами. Но на самом-то деле талант мой
никуда не исчез, Паг! И я по-прежнему могу иногда предсказывать
будущее. Я знаю кое-что из того, что ожидает тебя, Паг. И я
хочу рассказать тебе об этом, прежде чем мы с тобой расстанемся
навек! Слушай же! Мне суждено умереть в этом лагере, но твоя
судьба сложится совсем по-иному. Ты хочешь, чтобы я продолжал?
- Паг снова кивнул. - Ты наделен огромной силой, - торжественно
произнес невольник. - Но что это за сила и чему она послужит,
мне неведомо.
Зная о странном отношении цурани ко всем, кто так или иначе
соприкасался с любыми проявлениями магии и волшебства, Паг не
на шутку испугался, что в лагере прознают о его прежнем ремесле
чародея. Большинство невольников считали его всего лишь бывшим
мастеровым или слугой, и только немногие знали, что на родине
он был приближен ко двору знатного вельможи и носил титул
сквайра.
Чогана закрыл глаза и продолжал нараспев, покачиваясь в
такт своим словам:
- Однажды я увидел тебя во сне, Паг. Ты стоял на вершине
огромной башни. Там же находился и твой заклятый враг, которого
тебе предстояло одолеть. Он был силен и очень опасен. - Открыв
глаза, раб не мигая взглянул на Пага. Во взгляде его читались
надежда и сострадание. - Мне не удалось до конца разгадать
значение этого сна. Но я совершенно уверен в одном: прежде чем
ты взберешься на эту башню и вступишь в единоборство с врагом,
ты должен будешь отыскать свой уал, то главное, что составляет
основу твоего существа, средоточие мира, покоя и силы. Стоит
тебе найти его и утвердиться в нем, и ты будешь спасен. Никакое
зло больше не коснется тебя, никто на свете не сможет причинить
тебе вред. Плоть твоя по-прежнему останется уязвимой. Ты можешь
быть ранен, можешь погибнуть, но ничто не пошатнет оснований,
на которых зиждется твоя душа. Ищи, Паг! Ищи упорно и
неутомимо. Ведь немногим из живущих дано найти свой уал. -
Чогана помолчал и, кивнув Пагу, поднялся на ноги. - Вам пора в
путь. Пойдем-ка разбудим Лори.
У входа в барак Паг замедлил шаги и обернулся к Чогане.
- Спасибо тебе, - сказал он. - Но мне хотелось бы узнать,
кто тот страшный враг, который находился на вершине башни
вместе со мной и которого мне, если верить твоим словам,
предстоит одолеть? Ты успел разглядеть его? На кого он был
похож?
Чогана засмеялся и склонил голову набок.
- О да, я его видел. - Взбираясь по ступеням крыльца, он
продолжал негромко посмеиваться. - Он очень походил на тебя.
Паг. - Раб прищурился и окинул юношу насмешливо-добродушным
взглядом. - Ведь это был ты сам!
Паг и Лори сидели на ступенях храма. Поодаль прохаживались
шестеро вооруженных воинов. Путь до города оказался долгим и
утомительным. Знатные и богатые цурани обычно передвигались в
повозках, запряженных шестиногими нидра. Остальным приходилось
преодолевать любые расстояния пешком. В числе последних,
разумеется, оказались и Паг с Лори. Они молча разглядывали
носилки, в которых восседали вельможные цурани. Тягловой силой
для них служили быстроногие рабы, задыхавшиеся от зноя и
тяжести своей ноши. По лицам их струился пот. Мидкемянам
никогда прежде не случалось видеть ничего подобного.
Перед отправлением в путь обоим юношам были выданы
темно-серые невольничьи балахоны. В лагере они привыкли
обходиться набедренными повязками, но нечего было и помышлять о
том, чтобы появиться в подобном виде на улицах большого города.
Цурани придавали большое значение скромности в одежде и
соблюдению внешних приличий.
Выйдя за пределы лагеря, они долго двигались по узкой
пыльной дороге вдоль берега Залива Битв. Залив казался
огромным, как море. Даже с гребней высоких холмов, на которые
то и дело взбегала дорога, Пагу не удалось разглядеть его
противоположного берега. Через несколько дней путники достигли
обширных пастбищ и вскоре вышли на противоположную сторону
Залива Битв. Но на этом их путь не закончился. Отряду
потребовалось еще пять дней, чтобы достичь города Джамара.
Паг и Лори глядели по сторонам, пока их господин совершал
жертвоприношение в храме. В глазах у них рябило от пестроты
нарядов сновавших мимо горожан. Казалось, цурани не мыслили
своей жизни без ярких, кричащих одеяний. Даже полунищие
мастеровые были разодеты в туники всевозможных цветов и
оттенков. А горожане побогаче украшали свои платья прихотливыми
узорами из драгоценных камней, бусами, цветами и перьями.
Каждый стремился перещеголять другого богатством и роскошью
отделки пестрых туалетов.
Горожане во множестве сновали по площади, посреди которой
возвышался храм. Здесь были фермеры из окрестных деревень,
уличные торговцы, мастеровые и паломники, слуги, воины и
знатные господа. Из ближайших переулков выезжали повозки и
телеги, влекомые шестиногими нидра. Никогда еще Пагу и Лори не
случалось видеть такого скопления народа. Некоторые из цурани
останавливались у ступеней храма, чтобы поглазеть на двух
невольников из другого мира, которых они между собой именовали
великанами-варварами. Сами жители Цурануани были по большей
части приземисты и широкоплечи. Рост взрослого мужчины не
превышал пяти футов и шести дюймов. В сравнении с цурани даже
Паг, за последние годы вытянувшийся до пяти футов и восьми
дюймов, казался высоким. Мидкемяне, в свою очередь,
пренебрежительно называли цурани коротышками.
Храм, у которого расположились Паг и Лори, находился в
самом центре огромного города. Немного поодаль возвышалось еще
несколько подобных ему строений, а между ними были разбиты
тенистые сады, обнесенные яркими деревянными изгородями. С
декоративных горок, возвышавшихся в середине каждого сада,
сбегали быстрые ручейки. Карликовые деревца и кустарники
чередовались с цветочными клумбами и росшими вдоль дорожек
исполинскими деревьями, дававшими густую тень. Под ними
располагались разноцветные скамьи. По тропинкам садов бродили
музыканты, услаждавшие слух горожан игрой на деревянных флейтах
и странного вида щипковых струнных инструментах, отдаленно
напоминавших лютни. Прислушиваясь к необычному полифоническому
звучанию цуранийской музыки, Лори восторженно произнес:
- Как здорово, Паг! Какие нежные полутона! А чего стоит это
диминуэндо в миноре! - Он со вздохом опустил глаза долу и
пробормотал: - Это чужая, непривычная для нас музыка, но она
прекрасна, ты не находишь? Ах, если бы мне когда-нибудь
довелось снова заняться любимым ремеслом! Пожалуй, я даже
согласился бы играть для цуранийских вельмож!
Паг сочувственно улыбнулся другу и взглянул направо, туда,
где находился городской базар. К рыночной площади одна за
другой подъезжали телеги, груженные всяческой снедью.
Разносчики сновали между рядами, предлагая торговцам и
покупателям холодную воду и сласти. Со стороны рынка до Пага и
Лори доносились крики и грубая брань, оттуда тянуло запахами
свежевыпеченного хлеба, свежей и копченой рыбы, помоев и
нечистот. Все это напомнило Пагу рынок в Крайди, и он горестно
вздохнул.
Когда отряд, возглавляемый Хокану, шествовал по улицам
города, прохожие уступали ему дорогу, повинуясь зычным крикам
воинов:
- Шиндзаваи! Шиндзаваи!
Лишь однажды путники остановились на перекрестке, пропуская
процессию мужчин в красных балахонах, украшенных длинными
перьями. Предводитель этой живописной группы, которого Паг
принял за главного жреца какого-то почитаемого в Цурануани
божества, скрывал свое лицо за деревянной маской с изображением
ярко-красного черепа. Физиономии его спутников были разрисованы
алыми кругами и полосами. Они то и дело прикладывали к губам
глиняные свистульки, издававшие пронзительные, визгливые звуки.
Прохожие жались к стенам домов, чтобы дать дорогу этому
необычному отряду. Один из солдат провел ладонью по лицу и
груди, ограждая себя от влияния злых чар. Позже он
словоохотливо объяснил Пагу и Лори, что повстречавшиеся им
жрецы были служителями грозного бога Туракаму, родного брата
богини смерти Сиби.
Устав дожидаться Хокану на ступенях храма, Паг встал и
кивком попросил у ближайшего из стражей разрешения заговорить.
Тот согласно кивнул в ответ, и Паг спросил его:
- Господин, который из богов обитает в этом храме?
Солдат усмехнулся и ворчливо-добродушно ответил:
- Невежественный дикарь! Боги живут не в храмах, а на
небесах, Верхнем и Нижнем. А здесь люди совершают молитвы и
приносят им жертвы. Сын моего господина сейчас смиренно просит
Чококана, доброго бога Верхнего неба, и его слугу Томачачу,
чтобы те были щедры и милостивы к роду Шиндзаваи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48