По эльфийским
меркам он был еще совсем ребенком.
Сзади к нему бесшумно приблизился Гаррет.
- Слева от поляны я обнаружил еще одну цепочку следов,
учитель, - сказал он. - Похоже, цурани просто наводнили эти
леса. Мартин кивнул и ступил на едва приметную тропинку,
которая вела в Эльвандар, жестом приказав Гаррету следовать за
собой. Они пробирались сквозь густые заросли кустарников,
пересекали поляны, переходили через неглубокие ручьи. Путь до
границы Эльвандара занял у них несколько часов. Наконец впереди
показалась река. Обойдя лагерь цурани с запада, они
переправились на другой берег и оказались под густой сенью
эльфийского леса.
- Учитель, а почему мы не остались, чтобы похоронить убитых
эльфов? - осторожным шепотом спросил Гаррет. Мартин остановился
и оперся о лук.
- Потому что эльфы никогда не предают своих умерших земле.
Лес поглотит их тела, Гаррет. А что касается душ... Эльфы
верят, что души погибших находят покой на Благословенных
островах. - Он с улыбкой взглянул на своего ученика. - Ты,
Гаррет, самый толковый из моих следопытов. - Юноша зарделся от
похвалы. - Это вовсе не комплимент, а чистая правда. И я хочу,
чтобы ты, если меня не станет, умел находить с эльфами общий
язык. Ведь кто-то должен служить связующим звеном между их и
нашим мирами.
- Мне кажется, я понимаю, о чем вы, мастер.
- А для этого тебе необходимо знать, чем они живут и во что
верят. Ты слыхал когда-нибудь, что некоторым из святых отцов
удается воскрешать умерших, если с момента их кончины прошло не
больше часа?
- Слыхать-то я об этом слыхал, но мало ли на свете вздорных
выдумок? Не верю я, что такое бывает.
- Нет, это вовсе не выдумки, Гаррет. Я хотел рассказать
тебе об одном случае, чтобы ты уяснил, насколько разнятся наши
и эльфийские представления о жизни и смерти, о душе и ее
странствиях.
Так вот слушай. Однажды священник - какого ордена, я сейчас
уж не припомню, да это и не так важно, - ища покоя и уединения
для своих молитв и благочестивых размышлений, забрел в
эльфийский лес. На поляне он увидел мертвого эльфа. Смерть
настигла его за несколько минут до появления святого отца. И
тот стал взывать к его душе, чтобы возвратить ее в тело.
Священник тот обладал даром воскрешать мертвых и оказывал
помощь всякому, кто в ней нуждался. Но вдова погибшего эльфа
велела старцу умолкнуть и оставить душу ее супруга в покое.
- Но почему? - удивился Гаррет.
- Этот же вопрос задал вдове святой отец, - с улыбкой
ответил Мартин. - И она сказала ему: "Мы не зовем своих мертвых
назад. Мой муж теперь вкушает покой и отдохновение. Если ты с
помощью своих заклинаний вернешь его душу в тело, он вынужден
будет помимо своей воли и к нашей великой скорби вновь принять
на свои плечи тяжкое бремя земной жизни, от которого
освободился лишь несколько минут назад. Ведь мы избегаем даже
произносить имена наших умерших, чтобы не омрачать своей
печалью той радости, что окружает их на Благословенных
островах".
- Неужто все это правда, учитель? - спросил Гаррет.
- Да. Умершим эльфом был не кто иной как последний из
королей, муж Агларанны. Я был тогда совсем мальчишкой, ведь все
это случилось три десятка лет тому назад. Я участвовал в той
охоте, во время которой погиб его величество король, и говорил
со святым отцом, пытавшимся воскресить его.
Разведчики продолжили свой путь ко дворцу королевы. Гаррет,
впервые попавший в Эльвандар, был потрясен красотой и величием
заколдованного леса. Закатное солнце еще освещало своими лучами
зеленые поляны и золотило стволы огромных деревьев, но в вышине
уже начали загораться волшебные разноцветные
листья-светильники. Когда они приблизились ко дворцу, Мартину
пришлось взять Гаррета под руку, чтобы юноша, разинувший рот от
удивления и то и дело озиравшийся по сторонам, не оступился на
узких дорожках из сплетенных ветвей и не рухнул вниз.
- Добро пожаловать, Мартин Длинный Лук, - с улыбкой
приветствовала охотника Агларанна. - Ты так давно не бывал у
нас!
Мартин представил королеве Гаррета. Юноша неловко
поклонился и отступил в сторону. В это мгновение из тени
выступила другая фигура, при виде которой Гаррет отшатнулся и
закрыл лицо руками и даже по-эльфийски выдержанный Мартин едва
не вскрикнул от изумления и испуга.
Оба охотника были немало наслышаны о переменах, происшедших
с Томасом, но действительность превзошла все их ожидания. В
этом великане, облаченном в бело-золотые доспехи, ростом своим
превосходившим самого высокого из подданных Агларанны, с
сумрачным и надменным выражением лица и резкими жестами, едва
угадывались знакомые им обоим черты мальчика из Крайди. Неужто
это он, оглядывающий их теперь о недоверием и вызовом, когда-то
затаив дыхание слушал рассказы Мартина об эльфах и играл с
Гарретом в мяч?
- Что нового в Крайди? - резко, отрывисто спросил тот, кто
продолжал называть себя Томасом.
- Принц Арута кланяется ее величеству, - ответил Мартин,
повернувшись к королеве. - Он велел передать вам, что Черный
Гай, герцог Бас-Тайры, захватил власть в Крондоре, и потому
крайдийский гарнизон не получит подкрепления с востока, на
которое рассчитывал принц. Судя по всему, вскоре войска
неприятеля предпримут массированное наступление. По мнению
Аруты, они двинут свои главные силы на позиции герцогов
Боуррика и Брукала. - Он повернулся к Томасу и добавил,
внимательно следя за выражением его лица: - Еще я уполномочен
сообщить вам печальную весть: один из молодых придворных
герцога, сын барона Толбурта погиб во время боя с отрядом
цурани. - Мартин намеренно не упомянул имени Роланда, чтобы не
нарушать принятых в Эльвандаре обычаев.
В глазах Томаса блеснула искра сожаления и печали, но через
мгновение они приняли прежнее сурово-высокомерное выражение. Он
пожал плечами и отрывисто бросил:
- Еще одна жертва войны.
Принц Калин, стоявший у трона матери, вышел в середину
Круга Совета и проговорил, обращаясь к Мартину:
- Если пришельцы не блокируют подступы к горам, наши друзья
карлики скоро снова будут здесь. Враг по-прежнему без всякого
успеха пытается перебросить в Эльвандар небольшие отряды своих
воинов, но о перемещении войск в наши края пока, судя по всему,
не помышляет. Мне думается, что предположения Аруты верны, а
если так, то мы можем и должны прийти на помощь герцогам в их
решительном бою с цурани.
- Что?! - вскричал Томас. В глазах его блеснула ярость. -
Оставить Эльвандар без защиты?! Ведь для оказания герцогам
более или менее значительной поддержки мы должны отправить туда
всех до единого воинов!
Лицо Калина осталось бесстрастным, и лишь по едва заметному
подрагиванию его густых ресниц Мартин понял, что принц взбешен
недопустимо резким и властным тоном Томаса.
- Мне как военачальнику Эльвандара, - сдержанно проговорил
он, - подобает единолично решать вопросы о переброске войск и
нести ответственность за свои решения. Угроза нападения
неприятеля на наши леса значительно ослабеет, если он
предпримет наступление на войска герцогов. Ведь тогда на
главный фронт будут оттянуты и те силы, что теперь
сосредоточены близ наших границ. А помощь наша герцогам может
решить исход сражения, особенно если мы ударим по самому
слабому из флангов противника.
Томас слушал Калина, сдвинув густые брови и опустив глаза.
Когда тот закончил, великан в бело-золотых доспехах успел
вполне овладеть собой. Он холодно улыбнулся принцу и с
нарочитым спокойствием проговорил:
- Карлики слушаются Долгана, а Долган поступит так, как
велю ему я. Они не примут участия в битве, если я не дам на это
своего согласия.
Не добавив к сказанному ни слова, не попрощавшись ни с кем
из присутствовавших, он резко повернулся и вышел из зала.
Мартин проводил его взглядом, исполненным недоумения и печали.
В этом существе, соединившем в себе мальчика из Крайди и нечто
свирепое, беспощадное и враждебное всему живому, чувствовалась
неимоверная сила. Инстинкт охотника, еще ни разу в жизни не
подводивший Мартина, подсказал ему, что гнева этого создания, в
которое по странной прихоти судьбы перевоплотился Томас,
следует опасаться всем и каждому.
Королева поднялась со своего трона и с вымученной улыбкой
произнесла:
- Простите, но я вынуждена покинуть вас. Томас устал и
скверно себя чувстввет. Мне надо позаботиться о нем. Мартин,
ставший свидетелем конфликта между сыном королевы и ее
возлюбленным, проводил Агларанну сочувственным взглядом. Он не
мог не догадаться о том, какая мучительная борьба происходит в
ее душе. Стоило королеве удалиться, как к охотнику обратился
принц Калин:
- Мартин, - сказал он, кивком подозвав к себе Тэйтара, - ты
- единственный из людей, кто знаком с историей нашего племени.
Тебе известно, какую ненависть питаем мы к памяти об
исчезнувших валкеру. Мы страшимся возврата их былой власти над
нами едва ли не больше, чем вторжения вааши леса
захватчиков-цурани. Ты видел, каким стал Томас, и не можешь не
догадываться, что в скором времени нам придется решать вопрос
об его участи...
Мартин пристально взглянул в светло-голубые глаза принца и
кивнул.
- Я понимаю тебя. Калин. Речь идет о его жизни. - Многие из
молодых эльфов готовы слепо повиноваться Томасу, - с .печальным
вздохом проговорил Тэйтар. - И все до одного карлики
беспрекословно подчиняются его командам. Ведь в бою он не знает
себе равных, и многие из сражений с цурани закончились нашей
победой лишь благодаря ему. Но что если этот
получеловек-полувалкеру попытается подчинить себе всех нас,
стать нашим господином? - Старый эльф горестно покачал головой.
- В этом случае нам останется только одно - умертвить его.
Сердце Мартина сдавила ледяная рука страха. Из толпы
крайдийских мальчишек, искавших его дружбы и расположения, он
всегда выделял троих: Гаррета, Пага и Томаса. Он долго скорбел
о гибели Пага в цуранийском плену. Неужто и Томас обречен на
смерть? Какое бы тяжкое впечатление ни произвел на него нынче
мрачный и надменный великан, споривший с Калином, в нем все же
осталась частица души прежнего Томаса. Что если перемена,
происшедшая с юным воином, окажется обратимой?
- По-твоему, это неизбежно? - спросил он Тэйтара.
Старый чародей развел руками.
- Мы не всесильны! Волшебники Эльвандара денно и нощно
творят заклинания, чтобы помочь Томасу вновь обрести себя. Если
же нам это не удастся, если он станет подлинным валкеру, ему
придется умереть. Пойми, Мартин, мы не питаем ненависти к
Томасу, но он представляет собой слишком серьезную угрозу для
всех нас...
Мартин поднял голову и взглянул на разноцветные
листья-светильники. Прежде это зрелище всегда наполняло его
душу радостью, теперь же в мерцании этих неярких огней ему
почудилось что-то зловещее.
- Когда вы решите его участь?
Тэйтар снова развел руками.
- Ты знаешь нас и наши обычаи, Мартин. Мы примем решение,
когда придет время.
Охотник обвел взглядом всех советников королевы, Тэйтара и
Калина и с надеждой произнес:
- Я уверен, что ваша мудрость и прозорливость возобладают
над страхом, который внушает вам Томас, и действия ваши не
будут слишком поспешными. Ведь он еще не окончательно утратил
возможность вновь стать самим собой. Иначе... иначе его уже не
было бы в живых, - добавил он вполголоса.
Тэйтар наклонил голову.
- Ты прав, друг Мартин. Мы будем ждать до по. следнего.
- Быть может, мне удастся, как прежде, повлиять на него, -
неуверенно проговорил Мартин. - Я пойду разыщу Томаса и
попробую вызвать его на разговор.
Эльфы расступились, давая ему дорогу. Никто из них не
проронил больше ни звука, но по их встревоженным лицам Мартин
видел, как мало они надеются на благоприятный исход его беседы
с Томасом.
Томас сквдел на заросшем травой пригорке у небольшого
пруда, обхватив голову руками. Пульсирующая боль, которая
всегда свидетельствовала о приближении тех смутных грез о
прошлом, что преследовали его в последние годы, вновь тугим
обручем сдавила его лоб, виски и затылок. Он молча ждал минуты,
когда воображением его снова завладеют образы былого, с которым
он помимо своей воли был отныне связан таинственной, неодолимой
связью.
За спиной его послышались легкие шаги.
- Я хочу побыть один, - бросил он не оборачиваясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
меркам он был еще совсем ребенком.
Сзади к нему бесшумно приблизился Гаррет.
- Слева от поляны я обнаружил еще одну цепочку следов,
учитель, - сказал он. - Похоже, цурани просто наводнили эти
леса. Мартин кивнул и ступил на едва приметную тропинку,
которая вела в Эльвандар, жестом приказав Гаррету следовать за
собой. Они пробирались сквозь густые заросли кустарников,
пересекали поляны, переходили через неглубокие ручьи. Путь до
границы Эльвандара занял у них несколько часов. Наконец впереди
показалась река. Обойдя лагерь цурани с запада, они
переправились на другой берег и оказались под густой сенью
эльфийского леса.
- Учитель, а почему мы не остались, чтобы похоронить убитых
эльфов? - осторожным шепотом спросил Гаррет. Мартин остановился
и оперся о лук.
- Потому что эльфы никогда не предают своих умерших земле.
Лес поглотит их тела, Гаррет. А что касается душ... Эльфы
верят, что души погибших находят покой на Благословенных
островах. - Он с улыбкой взглянул на своего ученика. - Ты,
Гаррет, самый толковый из моих следопытов. - Юноша зарделся от
похвалы. - Это вовсе не комплимент, а чистая правда. И я хочу,
чтобы ты, если меня не станет, умел находить с эльфами общий
язык. Ведь кто-то должен служить связующим звеном между их и
нашим мирами.
- Мне кажется, я понимаю, о чем вы, мастер.
- А для этого тебе необходимо знать, чем они живут и во что
верят. Ты слыхал когда-нибудь, что некоторым из святых отцов
удается воскрешать умерших, если с момента их кончины прошло не
больше часа?
- Слыхать-то я об этом слыхал, но мало ли на свете вздорных
выдумок? Не верю я, что такое бывает.
- Нет, это вовсе не выдумки, Гаррет. Я хотел рассказать
тебе об одном случае, чтобы ты уяснил, насколько разнятся наши
и эльфийские представления о жизни и смерти, о душе и ее
странствиях.
Так вот слушай. Однажды священник - какого ордена, я сейчас
уж не припомню, да это и не так важно, - ища покоя и уединения
для своих молитв и благочестивых размышлений, забрел в
эльфийский лес. На поляне он увидел мертвого эльфа. Смерть
настигла его за несколько минут до появления святого отца. И
тот стал взывать к его душе, чтобы возвратить ее в тело.
Священник тот обладал даром воскрешать мертвых и оказывал
помощь всякому, кто в ней нуждался. Но вдова погибшего эльфа
велела старцу умолкнуть и оставить душу ее супруга в покое.
- Но почему? - удивился Гаррет.
- Этот же вопрос задал вдове святой отец, - с улыбкой
ответил Мартин. - И она сказала ему: "Мы не зовем своих мертвых
назад. Мой муж теперь вкушает покой и отдохновение. Если ты с
помощью своих заклинаний вернешь его душу в тело, он вынужден
будет помимо своей воли и к нашей великой скорби вновь принять
на свои плечи тяжкое бремя земной жизни, от которого
освободился лишь несколько минут назад. Ведь мы избегаем даже
произносить имена наших умерших, чтобы не омрачать своей
печалью той радости, что окружает их на Благословенных
островах".
- Неужто все это правда, учитель? - спросил Гаррет.
- Да. Умершим эльфом был не кто иной как последний из
королей, муж Агларанны. Я был тогда совсем мальчишкой, ведь все
это случилось три десятка лет тому назад. Я участвовал в той
охоте, во время которой погиб его величество король, и говорил
со святым отцом, пытавшимся воскресить его.
Разведчики продолжили свой путь ко дворцу королевы. Гаррет,
впервые попавший в Эльвандар, был потрясен красотой и величием
заколдованного леса. Закатное солнце еще освещало своими лучами
зеленые поляны и золотило стволы огромных деревьев, но в вышине
уже начали загораться волшебные разноцветные
листья-светильники. Когда они приблизились ко дворцу, Мартину
пришлось взять Гаррета под руку, чтобы юноша, разинувший рот от
удивления и то и дело озиравшийся по сторонам, не оступился на
узких дорожках из сплетенных ветвей и не рухнул вниз.
- Добро пожаловать, Мартин Длинный Лук, - с улыбкой
приветствовала охотника Агларанна. - Ты так давно не бывал у
нас!
Мартин представил королеве Гаррета. Юноша неловко
поклонился и отступил в сторону. В это мгновение из тени
выступила другая фигура, при виде которой Гаррет отшатнулся и
закрыл лицо руками и даже по-эльфийски выдержанный Мартин едва
не вскрикнул от изумления и испуга.
Оба охотника были немало наслышаны о переменах, происшедших
с Томасом, но действительность превзошла все их ожидания. В
этом великане, облаченном в бело-золотые доспехи, ростом своим
превосходившим самого высокого из подданных Агларанны, с
сумрачным и надменным выражением лица и резкими жестами, едва
угадывались знакомые им обоим черты мальчика из Крайди. Неужто
это он, оглядывающий их теперь о недоверием и вызовом, когда-то
затаив дыхание слушал рассказы Мартина об эльфах и играл с
Гарретом в мяч?
- Что нового в Крайди? - резко, отрывисто спросил тот, кто
продолжал называть себя Томасом.
- Принц Арута кланяется ее величеству, - ответил Мартин,
повернувшись к королеве. - Он велел передать вам, что Черный
Гай, герцог Бас-Тайры, захватил власть в Крондоре, и потому
крайдийский гарнизон не получит подкрепления с востока, на
которое рассчитывал принц. Судя по всему, вскоре войска
неприятеля предпримут массированное наступление. По мнению
Аруты, они двинут свои главные силы на позиции герцогов
Боуррика и Брукала. - Он повернулся к Томасу и добавил,
внимательно следя за выражением его лица: - Еще я уполномочен
сообщить вам печальную весть: один из молодых придворных
герцога, сын барона Толбурта погиб во время боя с отрядом
цурани. - Мартин намеренно не упомянул имени Роланда, чтобы не
нарушать принятых в Эльвандаре обычаев.
В глазах Томаса блеснула искра сожаления и печали, но через
мгновение они приняли прежнее сурово-высокомерное выражение. Он
пожал плечами и отрывисто бросил:
- Еще одна жертва войны.
Принц Калин, стоявший у трона матери, вышел в середину
Круга Совета и проговорил, обращаясь к Мартину:
- Если пришельцы не блокируют подступы к горам, наши друзья
карлики скоро снова будут здесь. Враг по-прежнему без всякого
успеха пытается перебросить в Эльвандар небольшие отряды своих
воинов, но о перемещении войск в наши края пока, судя по всему,
не помышляет. Мне думается, что предположения Аруты верны, а
если так, то мы можем и должны прийти на помощь герцогам в их
решительном бою с цурани.
- Что?! - вскричал Томас. В глазах его блеснула ярость. -
Оставить Эльвандар без защиты?! Ведь для оказания герцогам
более или менее значительной поддержки мы должны отправить туда
всех до единого воинов!
Лицо Калина осталось бесстрастным, и лишь по едва заметному
подрагиванию его густых ресниц Мартин понял, что принц взбешен
недопустимо резким и властным тоном Томаса.
- Мне как военачальнику Эльвандара, - сдержанно проговорил
он, - подобает единолично решать вопросы о переброске войск и
нести ответственность за свои решения. Угроза нападения
неприятеля на наши леса значительно ослабеет, если он
предпримет наступление на войска герцогов. Ведь тогда на
главный фронт будут оттянуты и те силы, что теперь
сосредоточены близ наших границ. А помощь наша герцогам может
решить исход сражения, особенно если мы ударим по самому
слабому из флангов противника.
Томас слушал Калина, сдвинув густые брови и опустив глаза.
Когда тот закончил, великан в бело-золотых доспехах успел
вполне овладеть собой. Он холодно улыбнулся принцу и с
нарочитым спокойствием проговорил:
- Карлики слушаются Долгана, а Долган поступит так, как
велю ему я. Они не примут участия в битве, если я не дам на это
своего согласия.
Не добавив к сказанному ни слова, не попрощавшись ни с кем
из присутствовавших, он резко повернулся и вышел из зала.
Мартин проводил его взглядом, исполненным недоумения и печали.
В этом существе, соединившем в себе мальчика из Крайди и нечто
свирепое, беспощадное и враждебное всему живому, чувствовалась
неимоверная сила. Инстинкт охотника, еще ни разу в жизни не
подводивший Мартина, подсказал ему, что гнева этого создания, в
которое по странной прихоти судьбы перевоплотился Томас,
следует опасаться всем и каждому.
Королева поднялась со своего трона и с вымученной улыбкой
произнесла:
- Простите, но я вынуждена покинуть вас. Томас устал и
скверно себя чувстввет. Мне надо позаботиться о нем. Мартин,
ставший свидетелем конфликта между сыном королевы и ее
возлюбленным, проводил Агларанну сочувственным взглядом. Он не
мог не догадаться о том, какая мучительная борьба происходит в
ее душе. Стоило королеве удалиться, как к охотнику обратился
принц Калин:
- Мартин, - сказал он, кивком подозвав к себе Тэйтара, - ты
- единственный из людей, кто знаком с историей нашего племени.
Тебе известно, какую ненависть питаем мы к памяти об
исчезнувших валкеру. Мы страшимся возврата их былой власти над
нами едва ли не больше, чем вторжения вааши леса
захватчиков-цурани. Ты видел, каким стал Томас, и не можешь не
догадываться, что в скором времени нам придется решать вопрос
об его участи...
Мартин пристально взглянул в светло-голубые глаза принца и
кивнул.
- Я понимаю тебя. Калин. Речь идет о его жизни. - Многие из
молодых эльфов готовы слепо повиноваться Томасу, - с .печальным
вздохом проговорил Тэйтар. - И все до одного карлики
беспрекословно подчиняются его командам. Ведь в бою он не знает
себе равных, и многие из сражений с цурани закончились нашей
победой лишь благодаря ему. Но что если этот
получеловек-полувалкеру попытается подчинить себе всех нас,
стать нашим господином? - Старый эльф горестно покачал головой.
- В этом случае нам останется только одно - умертвить его.
Сердце Мартина сдавила ледяная рука страха. Из толпы
крайдийских мальчишек, искавших его дружбы и расположения, он
всегда выделял троих: Гаррета, Пага и Томаса. Он долго скорбел
о гибели Пага в цуранийском плену. Неужто и Томас обречен на
смерть? Какое бы тяжкое впечатление ни произвел на него нынче
мрачный и надменный великан, споривший с Калином, в нем все же
осталась частица души прежнего Томаса. Что если перемена,
происшедшая с юным воином, окажется обратимой?
- По-твоему, это неизбежно? - спросил он Тэйтара.
Старый чародей развел руками.
- Мы не всесильны! Волшебники Эльвандара денно и нощно
творят заклинания, чтобы помочь Томасу вновь обрести себя. Если
же нам это не удастся, если он станет подлинным валкеру, ему
придется умереть. Пойми, Мартин, мы не питаем ненависти к
Томасу, но он представляет собой слишком серьезную угрозу для
всех нас...
Мартин поднял голову и взглянул на разноцветные
листья-светильники. Прежде это зрелище всегда наполняло его
душу радостью, теперь же в мерцании этих неярких огней ему
почудилось что-то зловещее.
- Когда вы решите его участь?
Тэйтар снова развел руками.
- Ты знаешь нас и наши обычаи, Мартин. Мы примем решение,
когда придет время.
Охотник обвел взглядом всех советников королевы, Тэйтара и
Калина и с надеждой произнес:
- Я уверен, что ваша мудрость и прозорливость возобладают
над страхом, который внушает вам Томас, и действия ваши не
будут слишком поспешными. Ведь он еще не окончательно утратил
возможность вновь стать самим собой. Иначе... иначе его уже не
было бы в живых, - добавил он вполголоса.
Тэйтар наклонил голову.
- Ты прав, друг Мартин. Мы будем ждать до по. следнего.
- Быть может, мне удастся, как прежде, повлиять на него, -
неуверенно проговорил Мартин. - Я пойду разыщу Томаса и
попробую вызвать его на разговор.
Эльфы расступились, давая ему дорогу. Никто из них не
проронил больше ни звука, но по их встревоженным лицам Мартин
видел, как мало они надеются на благоприятный исход его беседы
с Томасом.
Томас сквдел на заросшем травой пригорке у небольшого
пруда, обхватив голову руками. Пульсирующая боль, которая
всегда свидетельствовала о приближении тех смутных грез о
прошлом, что преследовали его в последние годы, вновь тугим
обручем сдавила его лоб, виски и затылок. Он молча ждал минуты,
когда воображением его снова завладеют образы былого, с которым
он помимо своей воли был отныне связан таинственной, неодолимой
связью.
За спиной его послышались легкие шаги.
- Я хочу побыть один, - бросил он не оборачиваясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48