– Что вы имеете в виду, ваша светлость?
– Я имею в виду лишь то, что мне и моим гвардейцам эти отчаянные рубаки и храбрецы кажутся маленькими и беззащитными детьми, с которыми просто нельзя вступать в сражение.
Трои был настолько потрясеи этим заявлением, что краска отхлынула у него от лица, и кожа стала мертвенно-бледной.
– Ваша светлость, – решился он неожиданно для самого себя, – позвольте мне убедиться в этом на собственном опыте. Окажите мне невероятную честь – сразитесь со мной.
Герцог внимательно поглядел сначала на графа, затем на его взъерошенного, бледного племянника. Покачал головой.
– Нет, юноша. Не подумайте, что я хочу обидеть вас, но вот уже много лет я не выступаю на турнирах, не участвую в состязаниях и даже дружеских поединках, даже с безопасным оружием.
– Тогда позвольте мне померяться силами с кем-нибудь из ваших воинов!
Шовелен внезапно поддержал молодого человека:
– Пусть, ваша светлость. Если это не противоречит вашим уставам и правилам, то почему бы и нет? Я сторонник набивания шишек при учебе. Юношам свойственно переоценивать себя и считать, что уж они-то найдут рецепт правильной и счастливой жизни, потому что умнее своих предков. Они всегда так думают, я тоже думал так, когда мне было семнадцать лет. Потом сознаешь, что все обстоит чуть-чуть иначе, чем кажется в юности, и чем раньше это произойдет, тем лучше.
– Если вы так считаете… – с сомнением произнес Аластер. – Что ж, возможно, вы и правы.
Он знаком подозвал к себе одного из гвардейцев и обратился к нему:
– Теренсе, я хотел бы, чтобы ты сразился с этим рыцарем. Прикажи, чтобы ему дали оружие и доспехи для тренировок.
Гвардеец уклонился и повернулся, чтобы идти, пропустив Троя вперед себя. Аластер осторожно придержал его за рукав и произнес вполголоса:
– Только очень, очень осторожно.
Шовелен внимательно слушал и смотрел, буквально впитывая происходящее. Когда его племянник удалился в сопровождении Теренса, он обернулся к Аластеру:
– Не стоило так беспокоиться. Мальчик прав: что-что, а меч он умеет держать в руках.
– Это неважно, – откликнулся герцог. – Сейчас вы поймете. И я надеюсь, он тоже поймет.
Трои вышел из маленькой пристройки, одетый в легкую кольчужную рубаху до колен, с боковыми разрезами от пояса, чтобы было удобнее двигаться, в кожаный нагрудник, под который была надета толстая стеганая безрукавка, чтобы смягчить удары, голова его была прикрыта прочным шлемом с сетчатым забралом, а ноги защищены высокими сапогами с металлическими полосами. К великому недоумению юноши, ему выдали деревянные копии меча, копья и топора, равные по весу, но совершенно безопасные.
Гвардеец как был, так и остался в своих доспехах, только снял шлем и наручи. И оружие поменял на тренировочное.
– Вы начнете по сигналу господина графа, – зычно объявил герцог, становясь шагах в шести от соперников.
Шовелен подошел и встал рядом с ним. Вытащил из-за пояса большой белый платок, вдохнул глубоко и махнул.
Дальше все случилось так быстро, что никто ничего толком не сумел понять. Трои сделал всего полшага в сторону Теренса, намереваясь, как говорят, «прощупать» противника. И вот страшная сила уже отбросила его на две-три длины копья в сторону, благо, что приземлился он на мягкие ковры, постеленные повсюду, специально для подобных случаев.
Гвардеец даже меча не обнажил.
От графа не укрылось, что племянник его поднялся, слегка пошатываясь, как в качку на корабле. Постоял с полминуты, тряся головой, приходя в себя, а затем ринулся в схватку.
– Совсем плохо, – заметил Аластер в никуда. – Одно и то же – теряют голову от гнева и злости и проигрывают. Или поединок, или жизнь, если речь идет о серьезной схватке.
Шовелен во все глаза смотрел на великана Теренса, который словно и усилий не прилагал к тому, чтобы защищаться. Когда Трои налетел на него с копьем наперевес, он одной рукой легко отвел древко в сторону, а другой коснулся груди юноши как раз напротив сердца.
– Убит, – прокомментировал Аластер.
– Герцог, – спросил Шовелен тихо, – он щадит Троя по вашему приказу?
– Конечно. Не хватало еще изувечить юношу только потому, что он считает себя хорошим бойцом. Это ведь не самое худшее заблуждение, хотя одно из самых опасных.
– А что было бы?.
Граф не договорил, но Аластер прекрасно понял, что имел в виду его собеседник.
– Он бы мог разорвать его пополам. Мог бы просто раздавить, убить любым из нескольких сотен ему известных способов. И случилось бы это не за такой долгий срок, а значительно быстрее, потому что в настоящем сражении ждать и щадить невозможно.
Шовелея с нескрываемым ужасом смотрел, как гвардеец поднял его племянника вверх на вытянутой руке и затем осторожно положил на ковры. Хотя проделывал он это медленно и плавно, отчаянно брыкающийся и извивающийся Трои так и не смог освободиться. Он лежал, придавленный к земле тяжелой, мощной ладонью. Теренс все так же молча взял в руки деревянное копье за оба конца, дернул и разорвал его пополам, как рвут истлевшую ткань, травинку, волосок.
– О Господи! – выдохнул граф.
– Он щадит его, – сказал герцог у него над ухом. – Все еще щадит…
Джералдин растолкал одноглазого не совсем почтительно. Почтительно он тоже пытался, но если Сивард засыпал от усталости в своем кресле, то у него над ухом могли трубить в трубы все герольды империи – для пробуждения его особы требовались более серьезные меры. Потому молодой человек просто тряс его до тех пор, пока начальник Тайной службы не открыл глаз и не уставился на своего секретаря обиженно и печально:
– Ну, что еще?
Затем огляделся и обнаружил, что за окном стоит глухая ночь.
– Посреди ночи что могло случиться?
– Можете спать и дальше, – сказал Джералдин, – но только прежде вам стоит узнать, что нашли «Летучую мышь».
Сивард тут же сел прямо, сон с него сняло как рукой.
– Ну, ну, нашли все-таки. И что говорит Джой ан-Ноэллин по поводу своего пребывания в роанских водах?
– Ничего, – ответил молодой человек. – И на любой другой вопрос, боюсь, он вам ничего не ответит. Дело в том, что Джой Красная Борода мертв, как и все члены его команды.
– Не может быть, – шумно выдохнул одноглазый. – Где? Как? Кто?
– «Летучую мышь» нашли случайно. Ее несло ветром прямо на военную галеру, и матросы просто глотки надорвали, требуя, чтобы она сменила курс. Ну а потом поняли, что дело неладно, – ладью крутило во все стороны и весла были брошены. А такую ладью просто так не покидают. Вот капитан и приказал взять ее на абордаж, высадить туда человек десять, чтобы поглядеть, что твориться. Ну и обнаружил полный комплект трупов.
– Где капитан?
– В приемной. Я его накормил и усадил ждать вашего пробуждения. На «Летучей мыши» уже вовсю орудуют наши ребята – если там есть хоть какие-то следы, то они их найдут.
– Будем надеяться, – пробурчал Сивард. – Давай сюда этого капитана… Как его зовут-то?
Джералдин лукаво улыбнулся и ответил, стараясь четко произносить слова:
– Некто Камиллорой Нарриньерри.
– Господи! – простонал Сивард. – Кого на службу берем? Ведь не выговоришь!
– Я так и знал, маркиз, что вам понравится, – сказал молодой человек. – Ну, так я его зову.
Капитан оказался человеком немолодым, но здоровым и сильным. Его хищное, горбоносое лицо с пронзительными карими глазами было загоревшим и обветренным. Нарядный костюм сидел на его фигуре не слишком ловко и каждой своей складкой словно пытался сказать, что ему здесь не место. Капитан военной галеры явно привык ходить либо в латах, либо в свободной одежде, достоинством которой отнюдь не являлась элегантность. На указательном пальце правой руки сверкал огромный бриллиант, но и он будто по ошибке попал на эту крепкую, мозолистую руку, привыкшую держать штурвал.
Все это Сивард Ру ухватил одним-единственным коротким цепким взглядом.
– Прошу садиться, капитан, – указал своему посетителю на кресло. – И извините за то, что доставляем вам беспокойство в столь поздний час.
Знавшие одноглазого достаточно близко утверждали, что при желании он мог обаять даже ядовитую змею. Капитан был добычей гораздо более легкой: через несколько минут непринужденного общения и после первого бокала, выпитого вместе с Сивардом за здоровье его императорского величества, он был готов отвечать на вопросы не официально, а по-свойски, что предполагало выяснение деталей и подробностей, которые обычно забывают упомянуть в отчетах.
– Итак, господин Нарриньерри…
– Зовите меня просто Камилл. И на ты.
– Хорошо, Камилл. Итак, ты увидел «Летуху» – и что?.. Что ты подумал?
– Сперва я даже не понял, что это «Летуха», – искренне признался капитан. – Ты, маркиз, сам посуди: кто же поверит, что Джой в это время года рискнет показаться в наших водах так открыто? Я сперва решил, что это какие-то юнцы рискнули сыграть под Джоя, чтобы обеспечить себе полный успех. Да и шла ладья так косо-криво, что чуть было не врезалась в мою красавицу. Мы направо, они направо; мы налево, они налево. Я, разумеется, рассвирепел – поставил ребят у борта с луками наготове: думал, перестреляю паршивцев, если только сунутся. А потом гляжу, совсем странно ладья идет, вообще то есть без управления. Это меня и смутило. Ну а потом я людей туда послал…
– А сам?
– С собой во главе, это естественно. Какой же из меня капитан, ежели я за спинами своих ребят стану отсиживаться?
– Что было на «Летухе»? – спросил Сивард.
– Кровь, – ответил Камилл, содрогнувшись. – Я человек бывалый, но на море Луан таких кошмаров отродясь не творилось. У берегов империи, во всяком случае, здесь никогда подобного не видели. Вся палуба в крови, команда изрезана на кусочки, сам Джой… Я Джоя ведь знал давно-давно, почти с детства. Он тогда только из Эмдена удрал, и я тоже из дома сбежал в свое время. Ну, после нас судьба развела, и он старался мне на глаза не попадаться. Но лицо я его помню. Правда, от лица-то как раз почти ничего и не осталось… Можно еще глоточек? А то тошно… Заметь, маркиз, не мясник ведь работал, а одним ударом раскромсали так, что мать родная не признает: ума лишится раньше от этакого зрелища.
– Думаешь, это свои его так разделали?
– Ни в коем случае. Таких зверств нигде не чинят. Да ведь если бы это было нападение или же стычка между своими, ребята Джоя убили бы кого-то: у всех в руках оружие было. Их хоть и застали врасплох – это явно, – но большинство успело похватать режущие и колющие предметы.
– Ну, тела нападавшие могли забрать с собой, – заметил одноглазый.
– Дело не в телах, а в оружии, – хмуро откликнулся Камилл. – Оружие все в руках держат, а между тем лезвия чистые. И выходит, что ни одного врага они не достали
– Это вполне возможно. – начал было одноглазый.
– Это возможно, если расстрелять их из луков или нашпиговать метательными дротиками, ножами или копьями – что уже труднее. Но они убиты иначе. Страшно, но чисто.
– То есть как это, чисто?
– Твои специалисты, может, больше скажут, а по мне чисто – это так, чтобы после первого же удара твой противник уже не встал. Кровью истек, от болевого шока умер, еще как. Понятно излагаю?
– Куда понятнее.
– Их наверняка резали, а так только одни существа в мире могут.
– Убийцы Терея? – спросил Сивард.
– Кто ж еще…
– Кроме трупов, что-нибудь нашел необычное?
– Перевернуто там все вверх дном, вещи разбросаны. Причем в трюме-то как раз полный порядок, а вот в капитанской каюте и на палубе как ураган пронесся.
– Странно, – пробормотал рыжий.
В кабинете воцарилась тишина. Но не гнетущая, а спокойная, которая возникает не из отсутствия нужных слов, а из отсутствия необходимости обмениваться словами. Воспользовавшись паузой, в приоткрытые двери заглянул Джералдин, осторожно постучал по косяку – в порядке вещей было заходить просто так, но при посетителе он не рискнул демонстрировать свои права. Молодой человек более серьезно относился к репутации Сиварда, нежели сам одноглазый, и при всяком удобном случае создавал образ этакого неприступного, величественного аристократа с блестящим острым умом и оригинальными взглядами на жизнь. Что ж, это почти соответствовало действительности.
– Маркиз! – негромко молвил Джералдин, пытаясь привлечь к себе внимание.
– Угу! – откликнулся Сивард. – Чего маячишь на сквозняке? В чем дело?
– Закончили осмотр ладьи, – доложил помощник, заходя в кабинет. – Есть кое-что интересное.
Камиллорой Нарриньерри встал со своего места:
– Я, пожалуй, пойду, маркиз. Приятно было с тобой поговорить.
– Постой-ка, – вытянул этот аристократ голубых кровей свою цепкую ручищу и ухватил капитана за манжет. – Не торопись. Может, мне твой совет сгодится, кто знает.
– Ну, если ты настаиваешь…
– Наливай себе стаканчик и слушай внимательно.
– Так точно! – рявкнул бравый капитан.
Джералдин хотел было прокомментировать происходящее, но он был неизменно верен своим принципам и потому только пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68