Через несколько секунд вновь засияло солнце, но этих нескольких секунд оказалось довольно, чтобы перепуганная толпа вдребезги разнесла мебель в зале. Лисле отчаянно плакал и отмахивался от каждого, кто пытался к нему приблизиться. Он дрожал как осиновый лист.
Некоторые из гостей глядели на мальчика так, словно он был колдуном, — словно это он вызвал солнечное затмение! Я слышал, как они шепчутся, видел, как злобно указывают на него пальцами…
Слэтон с трудом сглотнул. На лице его отразились гадливость и презрение. Немного успокоившись, он заговорил вновь:
— Через некоторое время Селии удалось успокоить сына и даже защитить от отцовского гнева — старик намеревался выпороть мальчика за испорченный праздник. С той поры отец охладел к дарованию маленького музыканта…
— Что совершенно неудивительно, — отметил Бростек.
— Это было слабым, но все же утешением, — сказал Слэтон. — Однако после того самого затмения Селия стала потихоньку приходить в отчаяние. Лисле чувствовал приближение каждого затмения, и раз от разу все раньше. Испытывая дикий ужас, он пытался прятаться, дрожа и плача. В конце концов он стал предчувствовать затмение за несколько дней…
— Но отчего затмения так его пугают? — спросил Бростек.
— Не знаю, но со временем и я стал чувствовать себя не в своей тарелке. В этом было нечто неестественное — такое количество затмений и, главное, пугающая их регулярность… А для Лисле они стали сущей пыткой. Селия была на грани помешательства и вот однажды не выдержала и бежала. Я не могу ни в чем ее винить. Отец все еще был зол на них, относился к обоим слишком сурово. Когда же она убежала, я понял, что должен увезти Лисле подальше от всех этих гнусностей.
— А что было во время вашего путешествия? — спросила Магара.
— Братишка по-прежнему чувствует приближение затмений, но, похоже, теперь это не так мучительно для него. Я научился распознавать по его поведению, когда это должно произойти, правда, теперь он уже не так бурно реагирует. Может, привыкает помаленьку… Последний раз все прошло куда легче, чем прежде.
— Однако отсюда ничего не было видно… — задумчиво пробормотал Бростек.
— Отсюда вообще ничего не видно! — прибавила Магара.
— Может, вам с Лисле и впрямь поселиться здесь? — предложил Бростек. — В Тревайне ему будет много спокойнее.
— Действительно, почему бы и нет? — с жаром подхватила Магара. — Совет, несомненно, примет Лисле. Одна его музыка…
Девушка смолкла на полуслове, а Слэтон невесело усмехнулся.
— А вот я, к сожалению, годен лишь на то, чтобы приглядывать за ним, — мрачно сказал он.
— Нет… — попыталась было возразить Магара, но Слэтон перебил ее:
— Я типичный отпрыск аристократической фамилии, мне здорово удается заставлять других на меня ишачить, и только! Мы же попали сюда единственно благодаря Лисле, а вовсе не мне! — Он поднял руки, предупреждая ее протесты. — Бесполезно спорить, Магара! Мы все еще ищем ответы на наши вопросы. Возможно, кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь поймет, в чем дело, и поможет мальчишке. И если ты считаешь, что здесь ответов нам не отыскать, мы передохнем и двинемся дальше…
Варо почти все время молчал и едва притронулся к вину.
— Присоединяйтесь к нам, — просто сказал он. Слэтон изумленно заморгал.
— Но мы же… мы будем вам только обузой… — пробормотал он.
Бростек, похоже, не менее Слэтона был изумлен неожиданным предложением Варо.
— Я иного мнения, — спокойно возразил Варо. — Кстати, так ты скорее сможешь отыскать ответы на интересующие тебя вопросы, а мы, в свою очередь, получим требуемое доказательство серьезности положения и сумеем в конце концов расшевелить Картель и склонить его к сотрудничеству.
— Но… — начала было Магара.
Варо лишь глянул на нее, слегка сдвинув изумительно очерченные брови, и девушка смолкла.
— Я благодарен вам за предложение, — медленно проговорил Слэтон.
— Ложись-ка ты спать, — сказал Варо. — Утро вечера мудренее.
— Но я вовсе не воин…
— Этой премудрости ты сможешь легко научиться, — сказал Бростек, которому эта идея явно пришлась по нраву.
— А как же Лисле?
— Для нас большая честь путешествовать вместе с вами, — настаивал Варо.
— Просто не знаю, что и сказать…
Слэтон явно был застигнут врасплох таким поворотом событий.
— Зато я знаю! — яростно воскликнула Магара. — Это сущее безумие!
— Ничего еще не решено, Маг, — сказал Слэтон, насупившись.
Магара вздрогнула, услышав свое детское прозвище, но решила на этом до поры не сосредоточиваться.
— Да неужто? — саркастически переспросила она. — Ты не знаешь этой парочки. Вся логика мира для них — пустое место!
Варо нахмурился, а Бростек лишь рассмеялся.
— А ты, разумеется, будешь первой, кто противопоставит логике интуицию, — поддразнил он девушку.
Магара сверкнула на него глазами, но рот ее помимо воли растянулся в улыбке.
— Ну, уж только не женскую интуицию, — еще хорохорилась она.
Бростек склонился к Слэтону и громко зашептал ему на ухо:
— Хорошенько думай, что говоришь! А то не ровен час, проснешься на рассвете и обнаружишь, что постель твоя плавает на самой середине озера!
— Если ты не поостережешься, я швырну тебя в воду прямо сейчас! — пригрозила Магара.
— То, что мы делаем, крайне важно, — сказал Варо.
Он единственный, кто на протяжении всей этой словесной перепалки оставался серьезным и невозмутимым.
— Этого я никогда не отрицала. — Магара понемногу сдавалась. — Но пусть они хотя бы некоторое время побудут здесь. Ну пожалуйста!
Варо лишь пожал плечами в ответ и кивком указал на Слэтона, давая девушке понять, что решать ему.
— Кстати, вот и вино кончилось, — объявил Бростек. — Нам пора подыскивать ночлег.
Он поднялся и, слегка пошатываясь, направился к выходу. Остальные последовали за ним. Слэтон направился к юноше, которого сон сморил прямо на дощатом полу. Тень лежала рядышком, настороженно глядя на людей. Когда Слэтон взял на руки спящего паренька, она тоненько и жалобно взвизгнула.
Бростек и Варо тем временем собрали пожитки и приготовились откланяться.
— Доброй ночи, Слэтон, — тихонько сказал Бростек. — Доброй ночи… Маг.
Магара схватила за горлышко пустую бутылку и сделала вид, будто хочет запустить ею в насмешника.
— Еще раз назовешь меня так, — угрожающе прошипела она, — и я попрошу ныряльщиков затащить тебя на самую глубину, да там и оставить!
— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа моя! — Он насмешливо поклонился.
— Убирайся вон! — со смехом приказала девушка.
Молодые люди вышли, и Тень бесшумно потрусила следом за ними по деревянным сходням.
— Ты и вправду думаешь, что они могут нам пригодиться? — спросил друга Бростек.
— Возможно. Дар провидеть будущее может оказаться нам весьма полезен.
— Никак не пойму, каким именно образом…
— Прикинь сам, — очень серьезно начал объяснять Варо. — Не творят ли свои черные дела люди-ножи всякий раз спустя несколько дней после солнечных затмений? Или у меня воображение разыгралось?
Некоторое время они шли молча. Бростек припоминал их путешествия по горам.
— О боги! — внезапно воскликнул он. — Ты ведь прав!
Чуть погодя до него дошел истинный смысл неожиданного предложения друга, и он громко присвистнул:
— Так ведь ежели Лисле умеет предсказывать затмения, то…
— Думай, думай хорошенько!
— Ну, не мучай меня, объясни!
— Слэтон ведь говорил, что вчера как раз было затмение. Так сколько дней у нас в запасе?
Глава 7
— Ты твердо решил? — спросила Магара. — Да. Мне бы очень хотелось побыть тут немного, но… — Слэтон пожал плечами.
— Не передумаешь?
— Нет, — решительно ответил он. — Вчера вечером мне стало совершенно ясно, что никто из местных жителей никогда не видел никого, вроде Лисле. Ты и сама сказала, что не знаешь, кто мог бы ему чем-то помочь. Поэтому разумно будет нам отправиться в путь с Варо и Бростеком — так по крайней мере странствия наши обретут цель. Чем дольше я думаю, тем более крепнет моя уверенность в том, что именно так и следует поступить.
— Это означает, что я совершенно не умею убеждать, — невесело усмехнулась девушка.
— Никто не смог бы на твоем месте быть красноречивее, — улыбнулся он в ответ. — И я вполне оценил твою заботу, но… Давай допустим, будто я знаю, что нам следует поступить именно так.
Двое старинных друзей засиделись за разговорами далеко за полночь, а лишь рассвело, их растолкали Варо и Бростек, явившись с известием, что отправляются в путь нынче же утром. Оба друга радостно восприняли согласие Слэтона сопровождать их и занялись необходимыми приготовлениями.
— Не пойму, зачем так спешить? — жалобно сказала Магара.
— Должно быть, у них есть на то причины.
Слэтон нарезал ломтиками яблоко и передал тарелку Лисле, поглощенному выкладыванием узоров из хлебных крошек на столе. Юноша поднял глаза, слабо улыбнулся и принялся за еду.
— Но они же все равно через некоторое время вернутся сюда, — с надеждой проговорила Магара. — Почему бы вам не отправиться с ними в следующий раз?
— А что я до тех пор стану делать? — спроси. Слэтон. — Они могут отсутствовать и неделю, две, и месяц, а то и дольше. Надо ловить удачу за хвост.
— Но это жестоко по отношению к Лисле!
— Отнюдь не более жестоко, чем то, что ему уже довелось вынести!
Они множество раз за эту ночь обсуждали таинственные способности Лисле и его странный недуг, набеги злобных недругов и солнечные затмения, а заодно и необычный образ жизни Варо и Бростека.
— Может быть, вы и в самом деле сможете им помочь, — предположила Магара, — но я буду по тебе скучать. Я так рада была тебя видеть — и вот ты уже уезжаешь…
Они так долго проговорили о делах и предстоящем путешествии, что не успели всласть предаться воспоминаниям. Прощаясь со Слэтоном, Магара впервые за все эти годы ощутила приступ ностальгии. Они тепло обнялись.
— Мы вернемся, я обещаю, — ласково сказал он.
За спиной у Слэтона послышался скрип — это поднялся со стула Лисле. Магара раскрыла юноше объятия. Он подошел, залившись краской и смущенно моргая, и девушка ласково прижала его к груди.
— Мы вернемся, я обещаю, — тихо повторил Лисле слова Слэтона.
«Я очень на это надеюсь», — мысленно произнесла Магара.
Почти всех, кто впервые отваживался спуститься в кратер, скалолазы убеждали воспользоваться спуском, именуемым Качели, совершенно справедливо утверждая, будто это кратчайший путь как в кратер, так и на поверхность. Многие предпочитали большие скорости, дабы по возможности сократить свои муки. Впрочем, первый такой спуск обычно бывал и последним, ввиду некоего обстоятельства, о котором скалолазы обычно дипломатично умалчивали: две трети пути представляли собой свободное падение. Пассажира либо опутывали специальной сбруей, либо заворачивали в сеть, а затем на лебедке с противовесом, установленной на краю кратера, скидывали вниз со скалы и лишь потом уже опускали на скальную платформу метрах в ста с небольшим внизу, на вершине Алмазного Зигзага. Истинный смысл названия этого спуска путешественник начинал осознавать, лишь раскачиваясь в воздухе над бездной, — это приводило к разнообразным последствиям: от нервного паралича либо истерики, до временной потери рассудка у наиболее впечатлительных особ. По иронии судьбы именно этот этап спуска был наиболее безопасен — скалолазы прекрасно знали свое дело, — однако впечатление, производимое этим приключением на новичков, оставалось прямо-таки неизгладимым.
Сами скалолазы частенько пользовались Качелями, наслаждаясь бешеной скоростью и легкостью спуска. «Старики» шагали с обрыва спиной вперед, а вот молодые и горячие обыкновенно надевали сбрую и стремглав прыгали в пропасть. Обычно такое происходило в присутствии дам, на которых молодые скалолазы стремились произвести должное впечатление. Система противовесов позволяла им вовремя притормозить в воздухе, и если они не прыгали чересчур далеко, что сопряжено было с опасностью при раскачивании сильно удариться о скалу, то не подвергались особой опасности. Нечего и говорить, что подобные фокусы не слишком-то воодушевляли тех, кто намеревался спуститься в кратер впервые…
Но ужас спуска вовсе не исчерпывался «удовольствием» покачаться на Качелях. После недолгой остановки на вершине утеса следовал спуск по извилистой тропинке, которая и дала имя Зигзагу. Разумеется, происходило это лишь в том случае, если бедняга путешественник к тому времени не утрачивал способности передвигать ноги. Хотя на всем протяжении спуска в скалу и были вбиты металлические крючья для рук и ног, веревочные перила отсутствовали, а дно кратера располагалось метрах в сорока пяти внизу… Последнюю часть головокружительного спуска путешественник проделывал либо на канатах, либо в люльке ручной лебедки. Когда новички наконец ступали на дно кратера, многие испытывали такое облегчение, что мешком оседали на землю и некоторое время даже подняться не могли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Некоторые из гостей глядели на мальчика так, словно он был колдуном, — словно это он вызвал солнечное затмение! Я слышал, как они шепчутся, видел, как злобно указывают на него пальцами…
Слэтон с трудом сглотнул. На лице его отразились гадливость и презрение. Немного успокоившись, он заговорил вновь:
— Через некоторое время Селии удалось успокоить сына и даже защитить от отцовского гнева — старик намеревался выпороть мальчика за испорченный праздник. С той поры отец охладел к дарованию маленького музыканта…
— Что совершенно неудивительно, — отметил Бростек.
— Это было слабым, но все же утешением, — сказал Слэтон. — Однако после того самого затмения Селия стала потихоньку приходить в отчаяние. Лисле чувствовал приближение каждого затмения, и раз от разу все раньше. Испытывая дикий ужас, он пытался прятаться, дрожа и плача. В конце концов он стал предчувствовать затмение за несколько дней…
— Но отчего затмения так его пугают? — спросил Бростек.
— Не знаю, но со временем и я стал чувствовать себя не в своей тарелке. В этом было нечто неестественное — такое количество затмений и, главное, пугающая их регулярность… А для Лисле они стали сущей пыткой. Селия была на грани помешательства и вот однажды не выдержала и бежала. Я не могу ни в чем ее винить. Отец все еще был зол на них, относился к обоим слишком сурово. Когда же она убежала, я понял, что должен увезти Лисле подальше от всех этих гнусностей.
— А что было во время вашего путешествия? — спросила Магара.
— Братишка по-прежнему чувствует приближение затмений, но, похоже, теперь это не так мучительно для него. Я научился распознавать по его поведению, когда это должно произойти, правда, теперь он уже не так бурно реагирует. Может, привыкает помаленьку… Последний раз все прошло куда легче, чем прежде.
— Однако отсюда ничего не было видно… — задумчиво пробормотал Бростек.
— Отсюда вообще ничего не видно! — прибавила Магара.
— Может, вам с Лисле и впрямь поселиться здесь? — предложил Бростек. — В Тревайне ему будет много спокойнее.
— Действительно, почему бы и нет? — с жаром подхватила Магара. — Совет, несомненно, примет Лисле. Одна его музыка…
Девушка смолкла на полуслове, а Слэтон невесело усмехнулся.
— А вот я, к сожалению, годен лишь на то, чтобы приглядывать за ним, — мрачно сказал он.
— Нет… — попыталась было возразить Магара, но Слэтон перебил ее:
— Я типичный отпрыск аристократической фамилии, мне здорово удается заставлять других на меня ишачить, и только! Мы же попали сюда единственно благодаря Лисле, а вовсе не мне! — Он поднял руки, предупреждая ее протесты. — Бесполезно спорить, Магара! Мы все еще ищем ответы на наши вопросы. Возможно, кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь поймет, в чем дело, и поможет мальчишке. И если ты считаешь, что здесь ответов нам не отыскать, мы передохнем и двинемся дальше…
Варо почти все время молчал и едва притронулся к вину.
— Присоединяйтесь к нам, — просто сказал он. Слэтон изумленно заморгал.
— Но мы же… мы будем вам только обузой… — пробормотал он.
Бростек, похоже, не менее Слэтона был изумлен неожиданным предложением Варо.
— Я иного мнения, — спокойно возразил Варо. — Кстати, так ты скорее сможешь отыскать ответы на интересующие тебя вопросы, а мы, в свою очередь, получим требуемое доказательство серьезности положения и сумеем в конце концов расшевелить Картель и склонить его к сотрудничеству.
— Но… — начала было Магара.
Варо лишь глянул на нее, слегка сдвинув изумительно очерченные брови, и девушка смолкла.
— Я благодарен вам за предложение, — медленно проговорил Слэтон.
— Ложись-ка ты спать, — сказал Варо. — Утро вечера мудренее.
— Но я вовсе не воин…
— Этой премудрости ты сможешь легко научиться, — сказал Бростек, которому эта идея явно пришлась по нраву.
— А как же Лисле?
— Для нас большая честь путешествовать вместе с вами, — настаивал Варо.
— Просто не знаю, что и сказать…
Слэтон явно был застигнут врасплох таким поворотом событий.
— Зато я знаю! — яростно воскликнула Магара. — Это сущее безумие!
— Ничего еще не решено, Маг, — сказал Слэтон, насупившись.
Магара вздрогнула, услышав свое детское прозвище, но решила на этом до поры не сосредоточиваться.
— Да неужто? — саркастически переспросила она. — Ты не знаешь этой парочки. Вся логика мира для них — пустое место!
Варо нахмурился, а Бростек лишь рассмеялся.
— А ты, разумеется, будешь первой, кто противопоставит логике интуицию, — поддразнил он девушку.
Магара сверкнула на него глазами, но рот ее помимо воли растянулся в улыбке.
— Ну, уж только не женскую интуицию, — еще хорохорилась она.
Бростек склонился к Слэтону и громко зашептал ему на ухо:
— Хорошенько думай, что говоришь! А то не ровен час, проснешься на рассвете и обнаружишь, что постель твоя плавает на самой середине озера!
— Если ты не поостережешься, я швырну тебя в воду прямо сейчас! — пригрозила Магара.
— То, что мы делаем, крайне важно, — сказал Варо.
Он единственный, кто на протяжении всей этой словесной перепалки оставался серьезным и невозмутимым.
— Этого я никогда не отрицала. — Магара понемногу сдавалась. — Но пусть они хотя бы некоторое время побудут здесь. Ну пожалуйста!
Варо лишь пожал плечами в ответ и кивком указал на Слэтона, давая девушке понять, что решать ему.
— Кстати, вот и вино кончилось, — объявил Бростек. — Нам пора подыскивать ночлег.
Он поднялся и, слегка пошатываясь, направился к выходу. Остальные последовали за ним. Слэтон направился к юноше, которого сон сморил прямо на дощатом полу. Тень лежала рядышком, настороженно глядя на людей. Когда Слэтон взял на руки спящего паренька, она тоненько и жалобно взвизгнула.
Бростек и Варо тем временем собрали пожитки и приготовились откланяться.
— Доброй ночи, Слэтон, — тихонько сказал Бростек. — Доброй ночи… Маг.
Магара схватила за горлышко пустую бутылку и сделала вид, будто хочет запустить ею в насмешника.
— Еще раз назовешь меня так, — угрожающе прошипела она, — и я попрошу ныряльщиков затащить тебя на самую глубину, да там и оставить!
— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа моя! — Он насмешливо поклонился.
— Убирайся вон! — со смехом приказала девушка.
Молодые люди вышли, и Тень бесшумно потрусила следом за ними по деревянным сходням.
— Ты и вправду думаешь, что они могут нам пригодиться? — спросил друга Бростек.
— Возможно. Дар провидеть будущее может оказаться нам весьма полезен.
— Никак не пойму, каким именно образом…
— Прикинь сам, — очень серьезно начал объяснять Варо. — Не творят ли свои черные дела люди-ножи всякий раз спустя несколько дней после солнечных затмений? Или у меня воображение разыгралось?
Некоторое время они шли молча. Бростек припоминал их путешествия по горам.
— О боги! — внезапно воскликнул он. — Ты ведь прав!
Чуть погодя до него дошел истинный смысл неожиданного предложения друга, и он громко присвистнул:
— Так ведь ежели Лисле умеет предсказывать затмения, то…
— Думай, думай хорошенько!
— Ну, не мучай меня, объясни!
— Слэтон ведь говорил, что вчера как раз было затмение. Так сколько дней у нас в запасе?
Глава 7
— Ты твердо решил? — спросила Магара. — Да. Мне бы очень хотелось побыть тут немного, но… — Слэтон пожал плечами.
— Не передумаешь?
— Нет, — решительно ответил он. — Вчера вечером мне стало совершенно ясно, что никто из местных жителей никогда не видел никого, вроде Лисле. Ты и сама сказала, что не знаешь, кто мог бы ему чем-то помочь. Поэтому разумно будет нам отправиться в путь с Варо и Бростеком — так по крайней мере странствия наши обретут цель. Чем дольше я думаю, тем более крепнет моя уверенность в том, что именно так и следует поступить.
— Это означает, что я совершенно не умею убеждать, — невесело усмехнулась девушка.
— Никто не смог бы на твоем месте быть красноречивее, — улыбнулся он в ответ. — И я вполне оценил твою заботу, но… Давай допустим, будто я знаю, что нам следует поступить именно так.
Двое старинных друзей засиделись за разговорами далеко за полночь, а лишь рассвело, их растолкали Варо и Бростек, явившись с известием, что отправляются в путь нынче же утром. Оба друга радостно восприняли согласие Слэтона сопровождать их и занялись необходимыми приготовлениями.
— Не пойму, зачем так спешить? — жалобно сказала Магара.
— Должно быть, у них есть на то причины.
Слэтон нарезал ломтиками яблоко и передал тарелку Лисле, поглощенному выкладыванием узоров из хлебных крошек на столе. Юноша поднял глаза, слабо улыбнулся и принялся за еду.
— Но они же все равно через некоторое время вернутся сюда, — с надеждой проговорила Магара. — Почему бы вам не отправиться с ними в следующий раз?
— А что я до тех пор стану делать? — спроси. Слэтон. — Они могут отсутствовать и неделю, две, и месяц, а то и дольше. Надо ловить удачу за хвост.
— Но это жестоко по отношению к Лисле!
— Отнюдь не более жестоко, чем то, что ему уже довелось вынести!
Они множество раз за эту ночь обсуждали таинственные способности Лисле и его странный недуг, набеги злобных недругов и солнечные затмения, а заодно и необычный образ жизни Варо и Бростека.
— Может быть, вы и в самом деле сможете им помочь, — предположила Магара, — но я буду по тебе скучать. Я так рада была тебя видеть — и вот ты уже уезжаешь…
Они так долго проговорили о делах и предстоящем путешествии, что не успели всласть предаться воспоминаниям. Прощаясь со Слэтоном, Магара впервые за все эти годы ощутила приступ ностальгии. Они тепло обнялись.
— Мы вернемся, я обещаю, — ласково сказал он.
За спиной у Слэтона послышался скрип — это поднялся со стула Лисле. Магара раскрыла юноше объятия. Он подошел, залившись краской и смущенно моргая, и девушка ласково прижала его к груди.
— Мы вернемся, я обещаю, — тихо повторил Лисле слова Слэтона.
«Я очень на это надеюсь», — мысленно произнесла Магара.
Почти всех, кто впервые отваживался спуститься в кратер, скалолазы убеждали воспользоваться спуском, именуемым Качели, совершенно справедливо утверждая, будто это кратчайший путь как в кратер, так и на поверхность. Многие предпочитали большие скорости, дабы по возможности сократить свои муки. Впрочем, первый такой спуск обычно бывал и последним, ввиду некоего обстоятельства, о котором скалолазы обычно дипломатично умалчивали: две трети пути представляли собой свободное падение. Пассажира либо опутывали специальной сбруей, либо заворачивали в сеть, а затем на лебедке с противовесом, установленной на краю кратера, скидывали вниз со скалы и лишь потом уже опускали на скальную платформу метрах в ста с небольшим внизу, на вершине Алмазного Зигзага. Истинный смысл названия этого спуска путешественник начинал осознавать, лишь раскачиваясь в воздухе над бездной, — это приводило к разнообразным последствиям: от нервного паралича либо истерики, до временной потери рассудка у наиболее впечатлительных особ. По иронии судьбы именно этот этап спуска был наиболее безопасен — скалолазы прекрасно знали свое дело, — однако впечатление, производимое этим приключением на новичков, оставалось прямо-таки неизгладимым.
Сами скалолазы частенько пользовались Качелями, наслаждаясь бешеной скоростью и легкостью спуска. «Старики» шагали с обрыва спиной вперед, а вот молодые и горячие обыкновенно надевали сбрую и стремглав прыгали в пропасть. Обычно такое происходило в присутствии дам, на которых молодые скалолазы стремились произвести должное впечатление. Система противовесов позволяла им вовремя притормозить в воздухе, и если они не прыгали чересчур далеко, что сопряжено было с опасностью при раскачивании сильно удариться о скалу, то не подвергались особой опасности. Нечего и говорить, что подобные фокусы не слишком-то воодушевляли тех, кто намеревался спуститься в кратер впервые…
Но ужас спуска вовсе не исчерпывался «удовольствием» покачаться на Качелях. После недолгой остановки на вершине утеса следовал спуск по извилистой тропинке, которая и дала имя Зигзагу. Разумеется, происходило это лишь в том случае, если бедняга путешественник к тому времени не утрачивал способности передвигать ноги. Хотя на всем протяжении спуска в скалу и были вбиты металлические крючья для рук и ног, веревочные перила отсутствовали, а дно кратера располагалось метрах в сорока пяти внизу… Последнюю часть головокружительного спуска путешественник проделывал либо на канатах, либо в люльке ручной лебедки. Когда новички наконец ступали на дно кратера, многие испытывали такое облегчение, что мешком оседали на землю и некоторое время даже подняться не могли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49