— Поеду и погляжу. Вы, двое, за мной! — бросил он близнецам, потом повернулся к Варо: — Пусть Сокол нас прикроет.
— А удастся вам пробраться туда незамеченными? — кивнул Варо в сторону солдат в синих повязках.
— Полагаю, да. Мы будем осторожны.
Когда все трое спешились и пошли к башне, Варо отправился предупредить остальных. Все настороженно следили за удаляющимися товарищами, готовые, если понадобится, тотчас поспешить им на помощь.
Бростек первым достиг дверей башни. Мрачное строение скрывало его от противника. Росс и Роган следовали за ним по пятам, держа наготове мечи. Внутри было тихо, но крепкая деревянная дверь болталась, почти сорванная с петель. За ней царил непроглядный мрак.
— На счет «пять»! — шепотом скомандовал Бростек. И принялся загибать пальцы.
Когда рука его сжалась в кулак, близнецы — как и всегда одновременно — распахнули дверь и встали по обеим ее сторонам. Бростек медленно вошел, держа наготове клинок, и быстро оглядел мрачную комнату. Там никого не было.
Лишь сверху доносился монотонный звук — откуда-то капала вода. На второй этаж вела каменная лестница. От того, что увидел Бростек на втором этаже, кровь застыла в его жилах. Тот, кто был в комнате, явно не представлял никакой опасности. Он сидел в кресле в спокойной, расслабленной позе, но на мертвом лице его застыл ужас, глаза почти вылезли из орбит, а пальцы намертво вцепились в подлокотники. Что бы ни явилось причиной его смерти, не оставалось сомнений, что кончина не была ни легкой, ни безболезненной. Близнецы уже стояли за спиной Бростека, глядя на мертвое тело.
— Идите наверх, — велел им Бростек. — Не думаю, чтобы там кто-то был, но проверить необходимо. Я получше рассмотрю труп.
Братья подчинились, а Бростек остался один на один с останками. Человек был облачен в простое дорожное платье, вот только разноцветный плащ выдавал в нем странствующего мага. На теле не было ран. Что-то или кто-то, убивший его, по-видимому, воспользовался более хитроумным способом, нежели меч или кинжал. «Великий маг, оно в башне», — вспомнил Бростек. «Да ты и самого себя спасти не сумел…» Тут Бростек заметил на шее трупа цепочку и, потянув за нее, обнаружил подвеску в форме четырех колец. Поскольку снять цепь через голову мертвеца Бростеку не удалось, он, мысленно попросив прощения у неведомого мага, разорвал ее и спрятал подвеску в карман. Тем временем возвратились Росс и Роган.
— Никого, — сказал Росс. — Верх башни разрушен, похоже, тут даже был пожар. А потом хлынул дождь и все залил…
Оба брата настороженно косились на мертвеца.
— Вы посмотрели, что творится внизу? — спросил Бростек.
— Еще бы, — оживился Роган, — Они все еще копошатся в своем лагере. Просто бродят без всякой цели, но далеко не отходят. Там, кстати, ни костров нет, ни палаток.
— Прекрасно, — сказал Бростек. — Пойдемте обратно.
Они с радостью покинули мрачную башню и полной грудью вдохнули свежий воздух. Возвратившись к товарищам, Бростек кратко обо всем доложил.
— Если в башне и был человек-нож, — заключил он, — то теперь его там нет.
Роган согласно закивал, а Бростек вынул из кармана подвеску и продемонстрировал ее всем.
— Она была на мертвеце. Хоть что-нибудь это говорит тебе, Кередин? — спросил он.
Бывший волшебник протянул было руку, но тотчас отдернул ее.
— Что стряслось? — подозрительно спросил Варо.
— Я не хочу до нее дотрагиваться, — ответил помрачневший Кередин. — Возможно, в ней таятся силы, с которыми мне не совладать…
— Объяснись, — потребовал предводитель.
— Это древний символ света, — заговорил Кередин. — Но его также чтила в старину группа магов, которые свято верили, что противостоят злу и мраку. Они считали, будто это зло столь сильно, что может до основания разрушить весь мир. Некогда эти белые маги были очень могущественны, но, по-моему, последний из них почил много веков тому назад…
— Теперь в этом есть смысл усомниться, — тихо отвечал Бростек, с новым интересом рассматривая подвеску.
— Однако, если погибший — один из них, — Дрожащим голосом продолжал Кередин, — то, значит, они либо утратили былое могущество, либо… либо происходит нечто поистине ужасное.
— Люди-ножи сами по себе достаточно ужасны, — заметил Лангель.
— Ну, кто бы это ни был — человек-нож или кто-то другой, — сказал Варо, — его тут больше нет. А теперь за работу. Надо очистить склон от этой нечисти.
Все как по команде вскочили в седла. Слэтону и Лисле строго-настрого велено было не приближаться к противнику.
— Если Лисле захочется спеть, я ничуть не возражаю, — сказал Бростек. — Но будьте добры, держитесь на безопасном расстоянии.
Слэтон и не думал возражать. А остальные, пришпорив коней, с гиканьем пустились вниз по склону — таиться более не имело смысла.
Враги отреагировали не сразу. Похоже, предводителя у них просто не было, и хотя все тотчас встревожились, но даже не попытались оказать врагу коллективный отпор. Варо сразил пятерых, прежде чем те успели схватиться за оружие.
Слэтон, наблюдая за битвой сверху, видел лишь, как Варо с товарищами прорубают себе дорогу сквозь толпу солдат с синими головными повязками, на которых изображен был странный символ в виде буквы «Т», поставленной сверху на букву «О». Некоторые пытались спастись бегством, но стрелы Сокола неумолимо настигали их. Нескольким счастливчикам все же удалось добежать до опушки, но остальные сражались не на жизнь, а на смерть. Числом они превосходили отряд Варо, однако пешим воинам трудно противостоять всадникам, которые к тому же поднаторели в подобных схватках.
Варо был ужасен. Словно ослепительно белый вихрь, несся он на врага. Бростек и Тень прекрасно сражались в паре. Человек и зверь действовали слаженно, сперва обезоруживая врага, а затем добивая его. Кередин, Бэйр и Лангель тоже недурно сработались, а вот Райкер и Сокол предпочитали сражаться в одиночку. Джед и Чейз бились бок о бок, но видно было, что без братьев они чувствуют себя не в своей тарелке, порой даже мешают друг другу. Задолго до конца схватки в спину Джеда вонзилась стрела, и он упал. Чейз истекал кровью, льющейся из многочисленных ран.
Лисле спокойно и молча наблюдал за происходящим. Слэтон чувствовал, что близится развязка. Последнее сопротивление врага было сломлено, и немногие уцелевшие либо падали под ударами, либо бежали, настигаемые безжалостными стрелами Сокола и упоенным кровью Райкером. Но тут внимание Слэтона привлекла внезапная синяя вспышка, вырвавшаяся из полуразрушенной башни. Лисле вскрикнул, а Слэтон принялся звать Варо и Бростека, одновременно пытаясь сладить с обезумевшим конем.
Из башни раздался полный ярости крик, потом снова вспыхнуло что-то синее — на этот раз ниже этажом. Воины Варо тотчас же покинули поле боя и устремились к башне.
Новая вспышка, сопровождаемая оглушительным ударом грома, вырвалась прямо из дверей, ведущих в башню. Остатки двери слетели с петель, и конь Слэтона взвился на дыбы, чуть было не сбросив седоков. Мгновение спустя в дверном проеме показался человек-нож. Синие одежды его развевал ветер. Слэтон поклясться мог, что за время битвы никто в башню не входил, а прежде в ней никого не было, но какое это имело сейчас значение? Колдун огляделся, отыскал взглядом Слэтона и Лисле, потом презрительно посмотрел на всадников, спешащих вверх по склону.
— Пой, Лисле! — прошипел Слэтон, но юноша никак не отреагировал.
Человек-нож рассмеялся, уперев руки в бока. Видимо, погибшие слуги ровным счетом ничего для него не значили. В воздухе просвистела стрела Сокола — стрелок был меток, как всегда, но человек-нож даже не моргнул, когда она прошла у него между бровей. Он взмахнул руками, и взметнулось синее пламя, окружив колдуна плотным кольцом. Ряды всадников дрогнули. Лошади, испугавшись этого странного огня, вздрагивали и отшатывались, не повинуясь седокам.
И тут запел Лисле. Зазвучала нежная зачаровывающая мелодия без слов. Кое-кому из его товарищей она показалась странно знакомой. Человек-нож взглянул на юношу изумленно, но без тени тревоги или страха.
— Очаровательная песенка, — снисходительно произнес он. Потом глаза его сузились, а в голосе зазвучала злоба. — Особенно мило, что доносится она из такой пустой головы!
Он милостиво прослушал еще несколько пассажей, затем скомандовал:
— Будет!
Один презрительный взмах руки — и Лисле умолк. Мир вокруг мигом переменился…
Яркое солнце, только что сиявшее в синем, промытом недавним дождем небе, внезапно стало меркнуть. Человек-нож поднял голову, и на мгновение в глазах его мелькнул страх. Бростек ощутил в кармане что-то горячее и потянул за обрывок цепочки. Потом подхватил второй ее конец, чтобы подвеска не соскользнула, и с изумлением увидел, что серебристый металл наливается ярким белым светом. Теперь подвеска раскалилась так, что до нее нельзя было дотронуться.
— Нет! — прорычал человек-нож, все еще глядя в небо. — Слишком скоро… Ты же давал слово! — И он принялся изрыгать ужасные проклятия.
Солнце сделалось синим.
Потом наступила темнота, светилась лишь синяя корона вокруг темного солнечного диска да еще очертания фигуры растерянного колдуна. И ярко сияла металлическая подвеска в руках у Бростека.
— Ну же! — крикнул Кередин. — Это наш единственный шанс!
И всадники рванулись вперед. На лице человека-ножа недавний гнев сменился ужасом. Он что-то глухо забормотал, вытянув вперед руки ладонями вверх, и на каждой ладони появилось по синему огненному шару, которые устремились навстречу нападавшим. Первым он явно метил в Бростека, но навстречу синему шару из серебристой подвески вылетела ослепительная вспышка, которая отвела Удар, и синий шар взвился в черное небо.
Лисле снова пел. Наверное, поэтому второй огненный шар черный маг предназначил юноше. Лошадь отчаянно заржала и вскинулась, когда синий огонь ударил в грудь Слэтона, загородившего Лисле своим телом, и сбросила их обоих наземь. Шар изменил направление полета и понесся к их товарищам, которые в панике заметались. Но прежде чем адский огонь утратил свою силу, Роган был опрокинут навзничь…
К тому времени Варо и Бростек усмирили коней и летели прямо на врага. Он сверлил их страшным взором, однако ему так и не суждено было выпустить в них свое грозное оружие. Два меча одновременно взлетели и опустились, и черный маг рухнул на землю. Когда в небе вновь засияло солнце, нападавшие отпрянули, ожидая худшего, но затем вновь подъехали, чтобы взглянуть на дело рук своих.
Из страшных ран извергались потоки крови, но на сей раз она фонтаном била вверх, в воздух, где и исчезала без следа…
Друзья следили за происходящим, перепуганные, но завороженные, покуда крики тех, кто склонился над поверженными товарищами, не вернули их к действительности.
Глава 24
Печально располагались соратники Варо на ночлег в опустевшем Джорданстоуне. Хотя удалось застичь вражеское войско врасплох и расправиться с ним да к тому же умертвить второго ненавистного человека-ножа, потери были слишком велики. Когда они нашли Джеда, он был все еще жив, но, прежде чем его вынесли с поля боя, несчастный испустил дух. Чейз, сильно израненный и потерявший слишком много крови, слабел с каждой минутой, и Кередин опасался, что раненый не доживет до утра.
Роган едва дышал. Одежда его и волосы обгорели, на лице розовели ожоги, но всего этого явно было недостаточно, чтобы послужить причиной его тяжелейшего состояния. Юноша пребывал в глубоком обмороке, тело его было холодным и недвижным, дыхание — прерывистым, пульс — редким и слабым… Что только ни делали друзья, им не удавалось привести его в чувство. Росс, отделавшийся хотя и мелкими, но многочисленными ранами, был потрясен до глубины души и безотлучно находился при раненом брате.
Но состояние Слэтона оказалось самым тяжелым. Он тоже впал в кому, которую нельзя было объяснить легкими ожогами лица и левой руки. Хотя он еще и ушибся, упав с лошади, но стало ясно, что синий огонь не просто обжигал…
Непостижимым образом Лисле удалось остаться невредимым, но паренек, казалось, совершенно утратил связь с действительностью. Он уставился в пространство, ничего не видя и ни на что не реагируя. Ходить он тоже не мог, его приходилось переносить с места на место. Теперь он лежал на постели подле своего старшего товарища, глядя в потолок и время от времени судорожно подергиваясь. Порой губы его шевелились, но слышался лишь нечленораздельный шепот.
Левая рука Бростека оказалась сильно обожжена, виной тому было белое пламя, вырвавшееся из загадочной подвески. У Бэйра же пострадала правая рука, теперь он не мог удержать меч. Другим повезло больше — они отделались легкими царапинами.
Из-за прискорбного состояния Бэйра ухаживать за ранеными пришлось Кередину. Всех их поместили в самом просторном здании Джорданстоуна. Варо и Росс вызвались быть добровольными сиделками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— А удастся вам пробраться туда незамеченными? — кивнул Варо в сторону солдат в синих повязках.
— Полагаю, да. Мы будем осторожны.
Когда все трое спешились и пошли к башне, Варо отправился предупредить остальных. Все настороженно следили за удаляющимися товарищами, готовые, если понадобится, тотчас поспешить им на помощь.
Бростек первым достиг дверей башни. Мрачное строение скрывало его от противника. Росс и Роган следовали за ним по пятам, держа наготове мечи. Внутри было тихо, но крепкая деревянная дверь болталась, почти сорванная с петель. За ней царил непроглядный мрак.
— На счет «пять»! — шепотом скомандовал Бростек. И принялся загибать пальцы.
Когда рука его сжалась в кулак, близнецы — как и всегда одновременно — распахнули дверь и встали по обеим ее сторонам. Бростек медленно вошел, держа наготове клинок, и быстро оглядел мрачную комнату. Там никого не было.
Лишь сверху доносился монотонный звук — откуда-то капала вода. На второй этаж вела каменная лестница. От того, что увидел Бростек на втором этаже, кровь застыла в его жилах. Тот, кто был в комнате, явно не представлял никакой опасности. Он сидел в кресле в спокойной, расслабленной позе, но на мертвом лице его застыл ужас, глаза почти вылезли из орбит, а пальцы намертво вцепились в подлокотники. Что бы ни явилось причиной его смерти, не оставалось сомнений, что кончина не была ни легкой, ни безболезненной. Близнецы уже стояли за спиной Бростека, глядя на мертвое тело.
— Идите наверх, — велел им Бростек. — Не думаю, чтобы там кто-то был, но проверить необходимо. Я получше рассмотрю труп.
Братья подчинились, а Бростек остался один на один с останками. Человек был облачен в простое дорожное платье, вот только разноцветный плащ выдавал в нем странствующего мага. На теле не было ран. Что-то или кто-то, убивший его, по-видимому, воспользовался более хитроумным способом, нежели меч или кинжал. «Великий маг, оно в башне», — вспомнил Бростек. «Да ты и самого себя спасти не сумел…» Тут Бростек заметил на шее трупа цепочку и, потянув за нее, обнаружил подвеску в форме четырех колец. Поскольку снять цепь через голову мертвеца Бростеку не удалось, он, мысленно попросив прощения у неведомого мага, разорвал ее и спрятал подвеску в карман. Тем временем возвратились Росс и Роган.
— Никого, — сказал Росс. — Верх башни разрушен, похоже, тут даже был пожар. А потом хлынул дождь и все залил…
Оба брата настороженно косились на мертвеца.
— Вы посмотрели, что творится внизу? — спросил Бростек.
— Еще бы, — оживился Роган, — Они все еще копошатся в своем лагере. Просто бродят без всякой цели, но далеко не отходят. Там, кстати, ни костров нет, ни палаток.
— Прекрасно, — сказал Бростек. — Пойдемте обратно.
Они с радостью покинули мрачную башню и полной грудью вдохнули свежий воздух. Возвратившись к товарищам, Бростек кратко обо всем доложил.
— Если в башне и был человек-нож, — заключил он, — то теперь его там нет.
Роган согласно закивал, а Бростек вынул из кармана подвеску и продемонстрировал ее всем.
— Она была на мертвеце. Хоть что-нибудь это говорит тебе, Кередин? — спросил он.
Бывший волшебник протянул было руку, но тотчас отдернул ее.
— Что стряслось? — подозрительно спросил Варо.
— Я не хочу до нее дотрагиваться, — ответил помрачневший Кередин. — Возможно, в ней таятся силы, с которыми мне не совладать…
— Объяснись, — потребовал предводитель.
— Это древний символ света, — заговорил Кередин. — Но его также чтила в старину группа магов, которые свято верили, что противостоят злу и мраку. Они считали, будто это зло столь сильно, что может до основания разрушить весь мир. Некогда эти белые маги были очень могущественны, но, по-моему, последний из них почил много веков тому назад…
— Теперь в этом есть смысл усомниться, — тихо отвечал Бростек, с новым интересом рассматривая подвеску.
— Однако, если погибший — один из них, — Дрожащим голосом продолжал Кередин, — то, значит, они либо утратили былое могущество, либо… либо происходит нечто поистине ужасное.
— Люди-ножи сами по себе достаточно ужасны, — заметил Лангель.
— Ну, кто бы это ни был — человек-нож или кто-то другой, — сказал Варо, — его тут больше нет. А теперь за работу. Надо очистить склон от этой нечисти.
Все как по команде вскочили в седла. Слэтону и Лисле строго-настрого велено было не приближаться к противнику.
— Если Лисле захочется спеть, я ничуть не возражаю, — сказал Бростек. — Но будьте добры, держитесь на безопасном расстоянии.
Слэтон и не думал возражать. А остальные, пришпорив коней, с гиканьем пустились вниз по склону — таиться более не имело смысла.
Враги отреагировали не сразу. Похоже, предводителя у них просто не было, и хотя все тотчас встревожились, но даже не попытались оказать врагу коллективный отпор. Варо сразил пятерых, прежде чем те успели схватиться за оружие.
Слэтон, наблюдая за битвой сверху, видел лишь, как Варо с товарищами прорубают себе дорогу сквозь толпу солдат с синими головными повязками, на которых изображен был странный символ в виде буквы «Т», поставленной сверху на букву «О». Некоторые пытались спастись бегством, но стрелы Сокола неумолимо настигали их. Нескольким счастливчикам все же удалось добежать до опушки, но остальные сражались не на жизнь, а на смерть. Числом они превосходили отряд Варо, однако пешим воинам трудно противостоять всадникам, которые к тому же поднаторели в подобных схватках.
Варо был ужасен. Словно ослепительно белый вихрь, несся он на врага. Бростек и Тень прекрасно сражались в паре. Человек и зверь действовали слаженно, сперва обезоруживая врага, а затем добивая его. Кередин, Бэйр и Лангель тоже недурно сработались, а вот Райкер и Сокол предпочитали сражаться в одиночку. Джед и Чейз бились бок о бок, но видно было, что без братьев они чувствуют себя не в своей тарелке, порой даже мешают друг другу. Задолго до конца схватки в спину Джеда вонзилась стрела, и он упал. Чейз истекал кровью, льющейся из многочисленных ран.
Лисле спокойно и молча наблюдал за происходящим. Слэтон чувствовал, что близится развязка. Последнее сопротивление врага было сломлено, и немногие уцелевшие либо падали под ударами, либо бежали, настигаемые безжалостными стрелами Сокола и упоенным кровью Райкером. Но тут внимание Слэтона привлекла внезапная синяя вспышка, вырвавшаяся из полуразрушенной башни. Лисле вскрикнул, а Слэтон принялся звать Варо и Бростека, одновременно пытаясь сладить с обезумевшим конем.
Из башни раздался полный ярости крик, потом снова вспыхнуло что-то синее — на этот раз ниже этажом. Воины Варо тотчас же покинули поле боя и устремились к башне.
Новая вспышка, сопровождаемая оглушительным ударом грома, вырвалась прямо из дверей, ведущих в башню. Остатки двери слетели с петель, и конь Слэтона взвился на дыбы, чуть было не сбросив седоков. Мгновение спустя в дверном проеме показался человек-нож. Синие одежды его развевал ветер. Слэтон поклясться мог, что за время битвы никто в башню не входил, а прежде в ней никого не было, но какое это имело сейчас значение? Колдун огляделся, отыскал взглядом Слэтона и Лисле, потом презрительно посмотрел на всадников, спешащих вверх по склону.
— Пой, Лисле! — прошипел Слэтон, но юноша никак не отреагировал.
Человек-нож рассмеялся, уперев руки в бока. Видимо, погибшие слуги ровным счетом ничего для него не значили. В воздухе просвистела стрела Сокола — стрелок был меток, как всегда, но человек-нож даже не моргнул, когда она прошла у него между бровей. Он взмахнул руками, и взметнулось синее пламя, окружив колдуна плотным кольцом. Ряды всадников дрогнули. Лошади, испугавшись этого странного огня, вздрагивали и отшатывались, не повинуясь седокам.
И тут запел Лисле. Зазвучала нежная зачаровывающая мелодия без слов. Кое-кому из его товарищей она показалась странно знакомой. Человек-нож взглянул на юношу изумленно, но без тени тревоги или страха.
— Очаровательная песенка, — снисходительно произнес он. Потом глаза его сузились, а в голосе зазвучала злоба. — Особенно мило, что доносится она из такой пустой головы!
Он милостиво прослушал еще несколько пассажей, затем скомандовал:
— Будет!
Один презрительный взмах руки — и Лисле умолк. Мир вокруг мигом переменился…
Яркое солнце, только что сиявшее в синем, промытом недавним дождем небе, внезапно стало меркнуть. Человек-нож поднял голову, и на мгновение в глазах его мелькнул страх. Бростек ощутил в кармане что-то горячее и потянул за обрывок цепочки. Потом подхватил второй ее конец, чтобы подвеска не соскользнула, и с изумлением увидел, что серебристый металл наливается ярким белым светом. Теперь подвеска раскалилась так, что до нее нельзя было дотронуться.
— Нет! — прорычал человек-нож, все еще глядя в небо. — Слишком скоро… Ты же давал слово! — И он принялся изрыгать ужасные проклятия.
Солнце сделалось синим.
Потом наступила темнота, светилась лишь синяя корона вокруг темного солнечного диска да еще очертания фигуры растерянного колдуна. И ярко сияла металлическая подвеска в руках у Бростека.
— Ну же! — крикнул Кередин. — Это наш единственный шанс!
И всадники рванулись вперед. На лице человека-ножа недавний гнев сменился ужасом. Он что-то глухо забормотал, вытянув вперед руки ладонями вверх, и на каждой ладони появилось по синему огненному шару, которые устремились навстречу нападавшим. Первым он явно метил в Бростека, но навстречу синему шару из серебристой подвески вылетела ослепительная вспышка, которая отвела Удар, и синий шар взвился в черное небо.
Лисле снова пел. Наверное, поэтому второй огненный шар черный маг предназначил юноше. Лошадь отчаянно заржала и вскинулась, когда синий огонь ударил в грудь Слэтона, загородившего Лисле своим телом, и сбросила их обоих наземь. Шар изменил направление полета и понесся к их товарищам, которые в панике заметались. Но прежде чем адский огонь утратил свою силу, Роган был опрокинут навзничь…
К тому времени Варо и Бростек усмирили коней и летели прямо на врага. Он сверлил их страшным взором, однако ему так и не суждено было выпустить в них свое грозное оружие. Два меча одновременно взлетели и опустились, и черный маг рухнул на землю. Когда в небе вновь засияло солнце, нападавшие отпрянули, ожидая худшего, но затем вновь подъехали, чтобы взглянуть на дело рук своих.
Из страшных ран извергались потоки крови, но на сей раз она фонтаном била вверх, в воздух, где и исчезала без следа…
Друзья следили за происходящим, перепуганные, но завороженные, покуда крики тех, кто склонился над поверженными товарищами, не вернули их к действительности.
Глава 24
Печально располагались соратники Варо на ночлег в опустевшем Джорданстоуне. Хотя удалось застичь вражеское войско врасплох и расправиться с ним да к тому же умертвить второго ненавистного человека-ножа, потери были слишком велики. Когда они нашли Джеда, он был все еще жив, но, прежде чем его вынесли с поля боя, несчастный испустил дух. Чейз, сильно израненный и потерявший слишком много крови, слабел с каждой минутой, и Кередин опасался, что раненый не доживет до утра.
Роган едва дышал. Одежда его и волосы обгорели, на лице розовели ожоги, но всего этого явно было недостаточно, чтобы послужить причиной его тяжелейшего состояния. Юноша пребывал в глубоком обмороке, тело его было холодным и недвижным, дыхание — прерывистым, пульс — редким и слабым… Что только ни делали друзья, им не удавалось привести его в чувство. Росс, отделавшийся хотя и мелкими, но многочисленными ранами, был потрясен до глубины души и безотлучно находился при раненом брате.
Но состояние Слэтона оказалось самым тяжелым. Он тоже впал в кому, которую нельзя было объяснить легкими ожогами лица и левой руки. Хотя он еще и ушибся, упав с лошади, но стало ясно, что синий огонь не просто обжигал…
Непостижимым образом Лисле удалось остаться невредимым, но паренек, казалось, совершенно утратил связь с действительностью. Он уставился в пространство, ничего не видя и ни на что не реагируя. Ходить он тоже не мог, его приходилось переносить с места на место. Теперь он лежал на постели подле своего старшего товарища, глядя в потолок и время от времени судорожно подергиваясь. Порой губы его шевелились, но слышался лишь нечленораздельный шепот.
Левая рука Бростека оказалась сильно обожжена, виной тому было белое пламя, вырвавшееся из загадочной подвески. У Бэйра же пострадала правая рука, теперь он не мог удержать меч. Другим повезло больше — они отделались легкими царапинами.
Из-за прискорбного состояния Бэйра ухаживать за ранеными пришлось Кередину. Всех их поместили в самом просторном здании Джорданстоуна. Варо и Росс вызвались быть добровольными сиделками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49