Бывший волшебник в поте лица трудился до заката и с чистой совестью мог признаться себе, что сделал все от него зависящее. Промыв и перевязав раны своих пациентов, он вынужден был признать, что понятия не имеет, чем теперь пользовать Рогана, Слэтона и Лисле. Оставалось лишь ждать и надеяться…
— Схожу-ка я в башню, — устало объявил Кередин. — Хочу поглядеть на этого волшебника.
— Я пойду с тобой, — сказал Варо, беря лампу.
Они вышли на улицу, помахали Соколу и Вильману, которые стояли в дозоре на противоположных концах улицы, и стали подниматься на холм. Не доходя до башни, они помешкали, глядя на труп человека-ножа. Он почернел и стремительно разлагался, как, впрочем, они и ожидали.
— Его необходимо сжечь, — уверенно сказал Кередин, — иначе в деревне начнется эпидемия.
— Я за этим прослежу, — пообещал Варо.
И они побрели к башне. Пройдя сквозь пустой дверной проем, очутились в комнате с почерневшими каменными стенами и обуглившейся мебелью. Осторожно ступая, поднялись по лестнице и обнаружили, что следующий этаж тоже выгорел дотла. Кресло, в котором сидел мертвый маг, стало неузнаваемым, а располагался теперь в нем обугленный скелет, на котором лишь кое-где сохранилась обгоревшая плоть.
— Да, теперь он нам мало что скажет, — заметил Кередин.
— Зачем человеку-ножу это понадобилось? — недоумевал Варо. — С какой целью?
— Может, все произошло случайно, он просто не совладал со своей силой? — предположил бывший волшебник. — А может, ему просто не приглянулось это место…
Они прошли по всем этажам, но ничего необычного не обнаружили.
— Интересно, как он проник сюда? — спросил Варо. — Уверен, Слэтон предупредил бы нас, если б видел, как он входит в башню, а перед боем башня была пуста. Укрыться ему здесь явно было негде.
— На сей счет у меня есть одна теория, — задумчиво произнес Кередин. — Правда, я далеко еще не все для себя прояснил…
— Говори все, что знаешь.
— Я ничего не знаю. Пока лишь догадываюсь.
— Все равно говори.
— Полагаю, люди-ножи, которых мы видели, — это нечто вроде призраков, — начал бывший волшебник. — Или, если угодно, зеркальные отражения. А сам черный маг в это время находится совсем в другом месте.
— В стране Бари?
— Там или где угодно еще.
— И это означает, что здесь они неуязвимы, — заключил Варо.
— Да, — подтвердил Кередин, — за исключением момента солнечного затмения. Тогда они обретают плоть.
— Это уже дважды доказано, — кивнул Варо.
— Каким-то образом, — снова заговорил Кередин, — во время затмения соединяются две «половинки» или же сам маг переносится сюда.
— Надеюсь, верно второе, — серьезно сказал Варо. — Мне даже думать не хочется, что мы уничтожили лишь «половинки»…
— Если бы дело обстояло таким образом, не думаю, что они бы так пугались, — сказал Кередин.
— Но если это для них так опасно, с какой стати они являются во время затмений?
— У тех двоих, с которыми мы разделались, похоже, не было выбора. Ни тот, ни другой явно не испытывали блаженства…
— Неужели кто-то заманил их в ловушку?
— Возможно.
— Но кому это могло понадобиться?
— Не знаю. — Тут Кередина словно осенило. — Впрочем, может быть, именно затмения для чего-то им нужны…
— Но для чего?
— Это вопрос.
— Но затмения явно связаны с набегами на деревни!
— Похоже на то, — согласился Кередин. — Возможно, это своеобразная подготовка к варварским ритуалам людей-ножей…
— То есть к питью крови, — холодно произнес Варо. — Да, эти двое насосались по горло.
— Ну, мы выцедили из них все, что можно, — заметил Кередин.
— А куда делась кровь, как ты полагаешь?
— Ну знаешь, об этом я даже и не задумывался!
Они возвратились в деревню и принялись собирать дрова. С двумя увесистыми охапками снова отправились к башне.
— А какое значение имеют цвета? — поинтересовался Варо. — Солнечная корона во время затмения и свечение вокруг фигуры мага совпадают по цвету, да и головные повязки у солдат тоже…
— Полагаю, это целиком зависит от самого мага, — ответил Кередин. — Последние два затмения были самыми полными из всех, что нам приходилось видеть. Так?
— Ты прав.
— И каждый раз мы были совсем близко от колдуна.
— Значит, затмение вызывает сам маг — так, что ли?
— Это предположение кажется вполне логичным, — заявил бывший волшебник. — Возможно, тьма придает им силы.
— Как так? — не понял Варо.
— Да, пожалуй, полная бессмыслица! — согласился Кередин. — Но возможно и другое: ради того чтобы напиться свежей крови, люди-ножи материализуются.
Они подошли к самой башне.
— А что это за маг? Там, в кресле? — спросил Варо.
— Подвеска… Символ света… — вслух размышлял Кередин. — Тут должна быть какая-то связь…
— Возможно, грядут те самые силы тьмы, которых так опасались древние волшебники? — предположил Варо.
— Вечное затмение солнца? — одними губами прошептал Кередин, содрогаясь.
Дойдя до скорченного тела человека-ножа, они обложили его дровами, стараясь не дышать — зловоние было непереносимым. Кередин запалил охапки соломы и с изумлением заметил странную вспышку в одном из окошек башни. Когда костер разгорелся, Варо и Кередин отправились в башню, чтобы поглядеть, что там творится, и с изумлением увидели, что останки неизвестного волшебника, дымясь, догорают…
Поздно вечером, когда на склоне пылал погребальный костер, Варо рассказал товарищам о догадках Кередина. Бывший волшебник пошел осмотреть раненых. Как он и ожидал, все пребывали в прежнем состоянии. Вздохнув, Кередин отправился ужинать. Когда, отужинав, все лениво беседовали, он уединился и принялся что-то вырезать на дощечке.
— Что ты делаешь? — спросил Бростек, глядя через плечо волшебника.
— Пытаюсь отыскать хоть какую-то закономерность вот в этом, — объяснил Кередин.
На дощечке располагались в ряд семь хорошо знакомых всем знаков.
При виде этих знаков Бростека передернуло, хотя на сей раз они и не светились дьявольским синим огнем.
— Ну и как, получается? — спросил он.
К тому времени к ним присоединился и Варо. При виде дощечки лицо его сделалось каменным.
— Пока нет, — вздохнул Кередин. — Но что-то в них кажется мне смутно знакомым, а вот что именно?.. — Он пожал плечами. — Эти двое, — он указал на два знака слева, — как нам известно, мертвы. И еще мы знаем, что этим символам соответствуют красный и синий цвета. А следующий по порядку тот, с кем мы свиделись в Грассмейре.
— Зеленый, — пробормотал Бростек.
— Но об оставшихся четырех нам ровным счетом ничего не известно, — продолжал Кередин. — Есть у вас соображения на сей счет?
— Лично мне надобен вот этот. — И Варо указал на самый правый знак.
Не было никакой нужды объяснять, почему. Все его товарищи прекрасно знали, что он принадлежал тому, кто некогда опустошил родную деревню Варо и Бростека.
— На их печати все символы вписаны в круг, — сказал Бростек, усилием воли отгоняя страшное воспоминание. — Это может что-то означать?
— Пока не пойму, — ответил Кередин. — Здесь столько всякой всячины: круги, треугольники, буквы даже сердечко какое-то… Я никак не могу связать все это воедино.
Остальные уже прислушивались к их разговору. И вдруг заговорил Сокол:
— Какой нам прок от разгадывания этих шарад? Лучше постараться угадать, где и когда произойдет следующее затмение. Так мы сможем переловить гадов всех до единого и навсегда покончить с этим ужасом!
— Мы все этого хотим, — согласился Варо.
— Что ж, нам и карты в руки, — сказал Лангель. — Последнее время события разворачиваются стремительно. Надо бы этим воспользоваться.
— Но нам необходим Лисле! — напомнил Бростек. — Именно благодаря ему нам удалось сладить с этими двумя…
— Я не могу помочь мальчугану, — подавленно произнес Кередин, опуская глаза под устремленными на него взглядами. — Тут нечего лечить… Сдается мне, он сам себя излечит.
Все посмотрели на невменяемого юношу, и как раз в этот момент губы Лисле зашевелились. Он что-то невнятно зашептал. Кередин метнулся к нему.
— Неужели он пытается нам что-то сказать? — с надеждой спросил Варо.
Кередин лишь пожал плечами.
— Я не разобрал ни слова… Знаете, надо сидеть подле него по очереди. Может, кому-то повезет…
— Послушайте, мы все кое-что упускаем из виду, — сказал Бэйр. — Я надолго выбыл из строя. — Он поднял свою забинтованную руку. — Чейз совсем плох, а эти трое даже передвигаться не могут, не то что сражаться. Как вы собираетесь противостоять людям-ножам, даже если их и настигнете?
— И все-таки попытать счастья стоит, — ответил Варо, помолчав с минуту. — Раненые могут оставаться здесь до полного выздоровления. Жители, должно быть, скоро возвратятся. Когда Лисле поправится, пошлете нам весточку.
— Если Лисле поправится, — уточнил Бростек.
— Он должен прийти в себя, — твердо сказал Варо, словно у него не было в этом ни малейшего сомнения. — А тем временем те из нас, кто пока цел, сделают все, от них зависящее. Как и прежде…
И тут раздался голос Лисле, неожиданно громкий, отчетливый и испуганный.
— Мага…
— Что, Лисле? — ласково спросил Кередин. Остальные сгрудились вокруг постели юноши.
— Маг… ра…
— Магара? — переспросил взволнованный Бростек.
— Мага-а-а-ара! — простонал Лисле. — Мага-а-а-ара!
Все переглянулись, а юноша смолк. Бростек упад на колени подле кровати и горячо зашептал ему на ухо:
— Что с ней? Она в опасности?
Ответа не было. Глаза Лисле ничего не выражали.
— Может, именно она его исцелит, — рискнул предположить Сокол. — Судя по тому, что вы мне про нее наговорили, девчонка знает толк в умственных расстройствах, а мое мнение таково, что у мальца именно это и надо лечить.
— Но не можем же мы сейчас возвратиться в Тревайн! — запротестовал Вильман. — Это так далеко от мест, где орудуют люди-ножи!
— Без Лисле мы все равно никого из них не отыщем, — сказал Лангель.
— Но что нам проку от него сейчас? — спросил Бэйр. — Позвольте мне отвезти мальчишку в Тревайн! Может, Магара и вправду ему поможет? Тогда мы вас нагоним. Кратер отсюда всего в двух-трех днях хорошей скачки. Стоит попытать счастья…
Варо открыл было рот, чтобы возразить, но, поразмыслив, усмотрел в словах старого солдата логику.
— Тебе понадобится помощник, — сказал он..
— Мы с Россом вполне справимся, — ответил Бэйр. — Что скажешь, парень?
Росс ничего не ответил — видно было, что он мучается, желая и продолжить борьбу, и сделать все возможное, чтобы брат поправился.
— Не слишком ли мы торопимся? — спросил Вильман. — Ведь они и сами могут вскоре прийти в себя!
— Тогда мы просто поворачиваем оглобли и догоняем вас, — решительно заявил Бэйр. — Мы почти ничего не теряем. Что скажешь, Кередин?
Бывший волшебник заговорил не сразу.
— Кто знает… Мне ничего подобного видеть не приходилось. Правда твоя: они могут очнуться и через час, но могут пробыть в столь прискорбном состоянии долгие месяцы. Ничего определенного сказать нельзя.
— Значит, стоит показать их Магаре, — подытожил Варо. — Ну что, Росс?
— Я еду, — просто сказал юноша.
— А как же Чейз? — спросил Лангель. — Везти парня будет всего труднее, а оставить здесь одного никак нельзя…
— Кому-то из нас придется остаться с ним, покуда не вернутся местные, — сказал Варо.
— А это значит, нас остается только шестеро, — уныло промолвил Сокол. — Негусто…
— Ничего не поделаешь, — ответил Варо тоном, не допускающим возражений.
Вскоре одна проблема сама собой разрешилась, но это никому не прибавило радости. Невзирая на все старания Кередина, ночью Чейз скончался. Наутро на склоне пылал новый погребальный костер, и все сказали другу последнее прости. Потом сообща они привязали к седлам бесчувственных Рогана, Слэтона и Лисле, и две группы разъехались в разные стороны.
Глава 25
Хьюитт играл до тех пор, покуда пальцы его не свело судорогой. Тогда он запел — вместо путных слов нес какую-то ахинею, но ему было плевать: он разминал пальцы. Потом музыкант заиграл снова, и волны нежных звуков поплыли над холодным серым морем тумана. Текли долгие часы. Стемнело. Он ничего не различал во тьме кроме ярких звезд, мерцающих в вышине и светом своим немного утешающих его в горестном одиночестве. Хьюитт играл всю ночь напролет. Он уже не понимал, где находится и почему играет, знал только, что должен, непременно должен играть. Когда же пальцы вновь отказались ему повиноваться, Хьюитт снова запел — и пел, покуда совершенно не охрип.
С рассветом все стихло — сон сморил музыканта помимо его воли. Он свернулся калачиком прямо на траве, возле загадочного сада, который не существовал более…
Пробудился Хьюитт около полудня, и волна отчаяния захлестнула его. Быстро осмотревшись, он чуть было не разрыдался. Магара так и не возвратилась. Хьюитт старался не думать об ее участи. Он машинально нащупал скрипку, покрытую капельками росы, бережно отер ее платком и настроил. Он собрался было тронуть струны смычком, но раздумал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Схожу-ка я в башню, — устало объявил Кередин. — Хочу поглядеть на этого волшебника.
— Я пойду с тобой, — сказал Варо, беря лампу.
Они вышли на улицу, помахали Соколу и Вильману, которые стояли в дозоре на противоположных концах улицы, и стали подниматься на холм. Не доходя до башни, они помешкали, глядя на труп человека-ножа. Он почернел и стремительно разлагался, как, впрочем, они и ожидали.
— Его необходимо сжечь, — уверенно сказал Кередин, — иначе в деревне начнется эпидемия.
— Я за этим прослежу, — пообещал Варо.
И они побрели к башне. Пройдя сквозь пустой дверной проем, очутились в комнате с почерневшими каменными стенами и обуглившейся мебелью. Осторожно ступая, поднялись по лестнице и обнаружили, что следующий этаж тоже выгорел дотла. Кресло, в котором сидел мертвый маг, стало неузнаваемым, а располагался теперь в нем обугленный скелет, на котором лишь кое-где сохранилась обгоревшая плоть.
— Да, теперь он нам мало что скажет, — заметил Кередин.
— Зачем человеку-ножу это понадобилось? — недоумевал Варо. — С какой целью?
— Может, все произошло случайно, он просто не совладал со своей силой? — предположил бывший волшебник. — А может, ему просто не приглянулось это место…
Они прошли по всем этажам, но ничего необычного не обнаружили.
— Интересно, как он проник сюда? — спросил Варо. — Уверен, Слэтон предупредил бы нас, если б видел, как он входит в башню, а перед боем башня была пуста. Укрыться ему здесь явно было негде.
— На сей счет у меня есть одна теория, — задумчиво произнес Кередин. — Правда, я далеко еще не все для себя прояснил…
— Говори все, что знаешь.
— Я ничего не знаю. Пока лишь догадываюсь.
— Все равно говори.
— Полагаю, люди-ножи, которых мы видели, — это нечто вроде призраков, — начал бывший волшебник. — Или, если угодно, зеркальные отражения. А сам черный маг в это время находится совсем в другом месте.
— В стране Бари?
— Там или где угодно еще.
— И это означает, что здесь они неуязвимы, — заключил Варо.
— Да, — подтвердил Кередин, — за исключением момента солнечного затмения. Тогда они обретают плоть.
— Это уже дважды доказано, — кивнул Варо.
— Каким-то образом, — снова заговорил Кередин, — во время затмения соединяются две «половинки» или же сам маг переносится сюда.
— Надеюсь, верно второе, — серьезно сказал Варо. — Мне даже думать не хочется, что мы уничтожили лишь «половинки»…
— Если бы дело обстояло таким образом, не думаю, что они бы так пугались, — сказал Кередин.
— Но если это для них так опасно, с какой стати они являются во время затмений?
— У тех двоих, с которыми мы разделались, похоже, не было выбора. Ни тот, ни другой явно не испытывали блаженства…
— Неужели кто-то заманил их в ловушку?
— Возможно.
— Но кому это могло понадобиться?
— Не знаю. — Тут Кередина словно осенило. — Впрочем, может быть, именно затмения для чего-то им нужны…
— Но для чего?
— Это вопрос.
— Но затмения явно связаны с набегами на деревни!
— Похоже на то, — согласился Кередин. — Возможно, это своеобразная подготовка к варварским ритуалам людей-ножей…
— То есть к питью крови, — холодно произнес Варо. — Да, эти двое насосались по горло.
— Ну, мы выцедили из них все, что можно, — заметил Кередин.
— А куда делась кровь, как ты полагаешь?
— Ну знаешь, об этом я даже и не задумывался!
Они возвратились в деревню и принялись собирать дрова. С двумя увесистыми охапками снова отправились к башне.
— А какое значение имеют цвета? — поинтересовался Варо. — Солнечная корона во время затмения и свечение вокруг фигуры мага совпадают по цвету, да и головные повязки у солдат тоже…
— Полагаю, это целиком зависит от самого мага, — ответил Кередин. — Последние два затмения были самыми полными из всех, что нам приходилось видеть. Так?
— Ты прав.
— И каждый раз мы были совсем близко от колдуна.
— Значит, затмение вызывает сам маг — так, что ли?
— Это предположение кажется вполне логичным, — заявил бывший волшебник. — Возможно, тьма придает им силы.
— Как так? — не понял Варо.
— Да, пожалуй, полная бессмыслица! — согласился Кередин. — Но возможно и другое: ради того чтобы напиться свежей крови, люди-ножи материализуются.
Они подошли к самой башне.
— А что это за маг? Там, в кресле? — спросил Варо.
— Подвеска… Символ света… — вслух размышлял Кередин. — Тут должна быть какая-то связь…
— Возможно, грядут те самые силы тьмы, которых так опасались древние волшебники? — предположил Варо.
— Вечное затмение солнца? — одними губами прошептал Кередин, содрогаясь.
Дойдя до скорченного тела человека-ножа, они обложили его дровами, стараясь не дышать — зловоние было непереносимым. Кередин запалил охапки соломы и с изумлением заметил странную вспышку в одном из окошек башни. Когда костер разгорелся, Варо и Кередин отправились в башню, чтобы поглядеть, что там творится, и с изумлением увидели, что останки неизвестного волшебника, дымясь, догорают…
Поздно вечером, когда на склоне пылал погребальный костер, Варо рассказал товарищам о догадках Кередина. Бывший волшебник пошел осмотреть раненых. Как он и ожидал, все пребывали в прежнем состоянии. Вздохнув, Кередин отправился ужинать. Когда, отужинав, все лениво беседовали, он уединился и принялся что-то вырезать на дощечке.
— Что ты делаешь? — спросил Бростек, глядя через плечо волшебника.
— Пытаюсь отыскать хоть какую-то закономерность вот в этом, — объяснил Кередин.
На дощечке располагались в ряд семь хорошо знакомых всем знаков.
При виде этих знаков Бростека передернуло, хотя на сей раз они и не светились дьявольским синим огнем.
— Ну и как, получается? — спросил он.
К тому времени к ним присоединился и Варо. При виде дощечки лицо его сделалось каменным.
— Пока нет, — вздохнул Кередин. — Но что-то в них кажется мне смутно знакомым, а вот что именно?.. — Он пожал плечами. — Эти двое, — он указал на два знака слева, — как нам известно, мертвы. И еще мы знаем, что этим символам соответствуют красный и синий цвета. А следующий по порядку тот, с кем мы свиделись в Грассмейре.
— Зеленый, — пробормотал Бростек.
— Но об оставшихся четырех нам ровным счетом ничего не известно, — продолжал Кередин. — Есть у вас соображения на сей счет?
— Лично мне надобен вот этот. — И Варо указал на самый правый знак.
Не было никакой нужды объяснять, почему. Все его товарищи прекрасно знали, что он принадлежал тому, кто некогда опустошил родную деревню Варо и Бростека.
— На их печати все символы вписаны в круг, — сказал Бростек, усилием воли отгоняя страшное воспоминание. — Это может что-то означать?
— Пока не пойму, — ответил Кередин. — Здесь столько всякой всячины: круги, треугольники, буквы даже сердечко какое-то… Я никак не могу связать все это воедино.
Остальные уже прислушивались к их разговору. И вдруг заговорил Сокол:
— Какой нам прок от разгадывания этих шарад? Лучше постараться угадать, где и когда произойдет следующее затмение. Так мы сможем переловить гадов всех до единого и навсегда покончить с этим ужасом!
— Мы все этого хотим, — согласился Варо.
— Что ж, нам и карты в руки, — сказал Лангель. — Последнее время события разворачиваются стремительно. Надо бы этим воспользоваться.
— Но нам необходим Лисле! — напомнил Бростек. — Именно благодаря ему нам удалось сладить с этими двумя…
— Я не могу помочь мальчугану, — подавленно произнес Кередин, опуская глаза под устремленными на него взглядами. — Тут нечего лечить… Сдается мне, он сам себя излечит.
Все посмотрели на невменяемого юношу, и как раз в этот момент губы Лисле зашевелились. Он что-то невнятно зашептал. Кередин метнулся к нему.
— Неужели он пытается нам что-то сказать? — с надеждой спросил Варо.
Кередин лишь пожал плечами.
— Я не разобрал ни слова… Знаете, надо сидеть подле него по очереди. Может, кому-то повезет…
— Послушайте, мы все кое-что упускаем из виду, — сказал Бэйр. — Я надолго выбыл из строя. — Он поднял свою забинтованную руку. — Чейз совсем плох, а эти трое даже передвигаться не могут, не то что сражаться. Как вы собираетесь противостоять людям-ножам, даже если их и настигнете?
— И все-таки попытать счастья стоит, — ответил Варо, помолчав с минуту. — Раненые могут оставаться здесь до полного выздоровления. Жители, должно быть, скоро возвратятся. Когда Лисле поправится, пошлете нам весточку.
— Если Лисле поправится, — уточнил Бростек.
— Он должен прийти в себя, — твердо сказал Варо, словно у него не было в этом ни малейшего сомнения. — А тем временем те из нас, кто пока цел, сделают все, от них зависящее. Как и прежде…
И тут раздался голос Лисле, неожиданно громкий, отчетливый и испуганный.
— Мага…
— Что, Лисле? — ласково спросил Кередин. Остальные сгрудились вокруг постели юноши.
— Маг… ра…
— Магара? — переспросил взволнованный Бростек.
— Мага-а-а-ара! — простонал Лисле. — Мага-а-а-ара!
Все переглянулись, а юноша смолк. Бростек упад на колени подле кровати и горячо зашептал ему на ухо:
— Что с ней? Она в опасности?
Ответа не было. Глаза Лисле ничего не выражали.
— Может, именно она его исцелит, — рискнул предположить Сокол. — Судя по тому, что вы мне про нее наговорили, девчонка знает толк в умственных расстройствах, а мое мнение таково, что у мальца именно это и надо лечить.
— Но не можем же мы сейчас возвратиться в Тревайн! — запротестовал Вильман. — Это так далеко от мест, где орудуют люди-ножи!
— Без Лисле мы все равно никого из них не отыщем, — сказал Лангель.
— Но что нам проку от него сейчас? — спросил Бэйр. — Позвольте мне отвезти мальчишку в Тревайн! Может, Магара и вправду ему поможет? Тогда мы вас нагоним. Кратер отсюда всего в двух-трех днях хорошей скачки. Стоит попытать счастья…
Варо открыл было рот, чтобы возразить, но, поразмыслив, усмотрел в словах старого солдата логику.
— Тебе понадобится помощник, — сказал он..
— Мы с Россом вполне справимся, — ответил Бэйр. — Что скажешь, парень?
Росс ничего не ответил — видно было, что он мучается, желая и продолжить борьбу, и сделать все возможное, чтобы брат поправился.
— Не слишком ли мы торопимся? — спросил Вильман. — Ведь они и сами могут вскоре прийти в себя!
— Тогда мы просто поворачиваем оглобли и догоняем вас, — решительно заявил Бэйр. — Мы почти ничего не теряем. Что скажешь, Кередин?
Бывший волшебник заговорил не сразу.
— Кто знает… Мне ничего подобного видеть не приходилось. Правда твоя: они могут очнуться и через час, но могут пробыть в столь прискорбном состоянии долгие месяцы. Ничего определенного сказать нельзя.
— Значит, стоит показать их Магаре, — подытожил Варо. — Ну что, Росс?
— Я еду, — просто сказал юноша.
— А как же Чейз? — спросил Лангель. — Везти парня будет всего труднее, а оставить здесь одного никак нельзя…
— Кому-то из нас придется остаться с ним, покуда не вернутся местные, — сказал Варо.
— А это значит, нас остается только шестеро, — уныло промолвил Сокол. — Негусто…
— Ничего не поделаешь, — ответил Варо тоном, не допускающим возражений.
Вскоре одна проблема сама собой разрешилась, но это никому не прибавило радости. Невзирая на все старания Кередина, ночью Чейз скончался. Наутро на склоне пылал новый погребальный костер, и все сказали другу последнее прости. Потом сообща они привязали к седлам бесчувственных Рогана, Слэтона и Лисле, и две группы разъехались в разные стороны.
Глава 25
Хьюитт играл до тех пор, покуда пальцы его не свело судорогой. Тогда он запел — вместо путных слов нес какую-то ахинею, но ему было плевать: он разминал пальцы. Потом музыкант заиграл снова, и волны нежных звуков поплыли над холодным серым морем тумана. Текли долгие часы. Стемнело. Он ничего не различал во тьме кроме ярких звезд, мерцающих в вышине и светом своим немного утешающих его в горестном одиночестве. Хьюитт играл всю ночь напролет. Он уже не понимал, где находится и почему играет, знал только, что должен, непременно должен играть. Когда же пальцы вновь отказались ему повиноваться, Хьюитт снова запел — и пел, покуда совершенно не охрип.
С рассветом все стихло — сон сморил музыканта помимо его воли. Он свернулся калачиком прямо на траве, возле загадочного сада, который не существовал более…
Пробудился Хьюитт около полудня, и волна отчаяния захлестнула его. Быстро осмотревшись, он чуть было не разрыдался. Магара так и не возвратилась. Хьюитт старался не думать об ее участи. Он машинально нащупал скрипку, покрытую капельками росы, бережно отер ее платком и настроил. Он собрался было тронуть струны смычком, но раздумал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49