Умерев, Эльфы собираются в залах Мандоса в Валиноре, и
оттуда, когда придет срок, они смогут вернуться.
Но люди действительно умирают и навсегда покидают Мир, и потому их
называют Гостями и еще Чужими. Смерть, их судьба - дар Илюватара, которому
с течением времени будут завидовать даже властители. Но тень Мелькора
омрачила этот дар, и Мелькор обратил доброе в злое, и надежду - в страх.
В древности Валар говорили Эльфам Валинора, что судьба людей была
определена второй музыкой Аинур. Судьбу же Эльфов после конца Мира
Илюватар не открыл никому, и Мелькор ничего не узнал об этом.
2. ОБ АУЛЕ И ЯВАННЕ
Рассказывают, что своим возникновением гномы обязаны Ауле,
сотворившему их во мраке Среднеземелья.
Так сильно желал Ауле прихода Детей, дабы передать ученикам свои
знания и свое искусство в ремеслах, что не смог дождаться завершения
замысла Илюватара. И Ауле создал гномов - такими, какие они и сейчас,
потому что образы Детей, которым предстояло явиться, были ему неясны. И
так как Земля пока была под властью Мелькора, Ауле постарался, чтобы
творения его оказались сильными и выносливыми.
Опасаясь, что другие Валар могут осудить его замысел, он трудился
тайно. И сначала он создал в пещере под одной из гор Среднеземелья семерых
отцов гномов. Однако Илюватар знал о том, что происходило. И в тот самый
час, когда труд Ауле был, к его удовольствию завершен, и Ауле начал
обучать гномов речи, которую он придумал для них - в тот самый час
Илюватар заговорил с ним, и Ауле, услыхав его голос, замолчал.
И Илюватар сказал ему: "Зачем ты сделал это? Почему ты пытаешься
создать то, что, как ты знаешь, выше твоих сил и не в твоей власти? От
меня ты, как дар, получил только свое собственное существование и ничего
больше, и потому существа, созданные твоей рукой и твоим разумом могут не
жить, а существовать, двигаясь только тогда, когда ты мысленно велишь им
двигаться, а если твоя мысль занята чем-нибудь другим, они останутся
недвижимы. Разве этого ты хотел?"
Тогда Ауле ответил: "Я не хотел этого. Я хотел создать существа, не
похожие на меня, чтобы любить и обучать их, дабы и они тоже смогли постичь
красоту За, сотворенную тобой. Потому что Арда кажется мне огромным
помещением для многих существ, которые могли бы насладиться в ней жизнью.
Тем более, что большей частью она еще не заселена и безгласна. В своем
нетерпении я был безрассуден, но все же стремление к творчеству, скрытое у
меня в сердце, заложено при моем сотворении самим тобой. Неразумный
ребенок, что превращает в игру замыслы отца, может делать это без злого
умысла, а только потому, что он сын своего отца. Но что мне сделать
теперь, чтобы ты окончательно не рассердился на меня?
Как сын своего отца, я предлагаю тебе эти существа, творения рук,
созданных самим тобой. Делай с ними, что пожелаешь. Но не должен ли я
уничтожить свою несовершенную работу?"
И Ауле поднял свой огромный молот, чтобы поразить гномов, и заплакал.
Но, тронутый его покорностью, Илюватар почувствовал сострадание к Ауле и к
его желанию, а гномы в ужасе отшатнулись от молота, склонили головы и
молили о милосердии. И тогда Илюватар сказал Ауле: "Я принял твое
творение, каким ты создал его. Разве ты не видишь, что эти существа имеют
теперь собственную жизнь и говорят собственными голосами! А ведь они не
уклонились от удара, не оспаривали принятого тобой решения".
И Ауле, обрадовавшись, отбросил свой молот и возблагодарил Илюватара,
сказав: "Пусть Эру благославит мою работу и исправит ее!"
Но Илюватар заговорил снова: "Как я дал бытие замыслам Аинур при
сотворении мира, так теперь я осуществлю твое желание и дам им жизнь, но
ни в чем другом я не буду исправлять дело твоих рук. И какими ты создал
их, такими они и останутся. Но я не допущу, чтобы эти существа появились
раньше Перворожденных моего замысла. Ни того, чтобы твое творение было
вознаграждено. Они будут спать во мраке под камнем и не появятся, пока не
пробудятся на Земле Перворожденные. И пока не настанет этот час, ты и твои
создания будете ждать, хотя бы и долго. Но когда придет время, они
проснутся и станут для тебя, как дети твои, и часты будут столкновения
между твоими и моими созданиями, детьми, которых я усыновил, и детьми,
избранными мною".
И тогда Ауле взял семерых отцов-гномов и уложил их отдыхать в
укромное место, а сам вернулся в Валинор и ждал, пока тянулись долгие
годы.
Так как гномам предстояло появиться в дни могущества Мелькора, Ауле
создал их сильными и выносливыми, и потому они тверды, как камень, упрямы,
крепки в дружбе и вражде и более стойко переносят тяготы изнурительного
труда, голод и телесные раны, чем все прочие, обладающие речью народы. И
гномы живут долго, намного дольше, чем дано жить людям - но не вечно.
В былые времена Эльфы Среднеземелья считали, что умершие гномы
обращаются в землю и камень, из которых они созданы, но сами гномы в это
не верят. Они говорят, что Ауле-творец, кого они называют Махал, заботится
о них и собирает их в Мандосе в отдельных залах, что, когда настанет конец
Мира, он даст им благословение и поместит среди детей. И тогда их делом
будет служба Ауле и помощь ему в перестройке Арда после Последней Битвы. И
еще они говорят, что семь отцовгномов снова и снова воскреснут в их
племени и опять будут носить свои древние имена. Из них в последующие
эпохи наиболее известным стал Дарин, родоначальник самого дружественного
Эльфам племени, чье местожительство было в Хазад-Думе.
Когда Ауле трудился над созданием гномов, он держал это в тайне от
остальных Валар, но в конце концов открыл свой замысел Яванне и поведал ей
все о том, что произошло. И тогда Яванна сказала ему:
- Эру милосерден. Я вижу, что сердце твое радуется, ибо ты получил не
только прощение, но и подарок. Однако, поскольку ты скрывал свой замысел
от меня вплоть до его завершения, твои дети будут мало любить то, что
люблю я. Больше всего им будут нравиться вещи, созданные их собственными
руками - так же, как их отцу. Они будут рыться в земле, а то, что растет и
живет в ней, не привлечет их внимания. Многие деревья почувствуют
безжалостные удары железа гномов.
Но Ауле возразил:
- Это же будет истинно и в отношении Детей Илюватара, потому что им
предстоит питаться и строить. И хотя то, что ты создала в своем
королевстве, имеет ценность само по себе и имело бы ее, если бы даже Дети
не появились, все же Эру даст им господство над твоими творениями, и они
будут пользоваться всем, что найдут в Арда, правда, как замыслил Эру, с
почтением к тебе и с благодарностью.
- Если только Мелькор не омрачит их сердце, - сказала Яванна.
И она не успокоилась и опечалилась сердцем, опасаясь того, что может
произойти в Среднеземелье в будущем. Потому она предстала перед Манве и
спросила:
- Король Арда, правда ли, что, как мне говорил Ауле, когда придут
Дети, они получат господство над всеми плодами моих трудов и будут делать
с ними все, что пожелают?
- Это так, - сказал Манве. - Но почему ты спрашиваешь? Разве тебе не
достаточно слов Ауле?
Тогда Яванна умолкла и собралась с мыслями. И она ответила:
- Потому что сердце мое тревожится, когда я думаю о грядущих днях.
Все мои труды дороги мне. Разве мало того, что Мелькор столько испортил?
Неужели ничего из придуманного мною не будет свободно от владычества
других?
- Если бы была возможность, что бы ты сберегла? - спросил Манве. -
Чем ты дорожишь из всего твоего королевства?
- Все имеет свою цену, - сказала Яванна, - и от каждого зависит цена
другого. Но Келвар могут убежать или постоять за себя, а Ольвар - растения
не могут. И среди них всех дороже для меня деревья. Они долго растут, а
срубить их можно быстро. И если они не платят дань плодами своих ветвей,
мало кто жалеет об их исчезновении. Так вижу я в своих мыслях. О, если бы
эти деревья могли говорить от имени всего, что имеет корни, и наказывать
тех, кто причинил им зло!
- Какая странная речь! - сказал Манве.
- И все же она была в Песне, - ответила Яванна, - потому что, пока ты
витал в небесах и вместе с Ульмо создавал облака и проливал из них дождь,
я поднимала вверх ветви огромных деревьев, чтобы принять этот дождь, и
пела Илюватару среди ветра и дождя.
Тогда Манве умолк, а мысль Яванны, что она вложила в его сердце,
стала расти и раскрываться, и Илюватар увидел это. И вот Манве показалось,
что Песня снова зазвучала вокруг него, и теперь он услышал в ней то, на
что раньше не обратил внимания. И наконец, вновь появилось видение, но
теперь оно не было далеким, потому что Манве сам находился внутри него. И
еще он увидел, что все поддерживала рука Илюватара. И рука прошла внутрь
видения, и из нее появилось много чудес, что доселе было скрыто от Манве в
сердцах Аинур.
И тут Манве очнулся и спустился к Яванне на Эзеллохар и сел рядом с
ней под Двумя деревьями. И Манве сказал:
- О, Коментари! Вот слова Эру: "Или кто-нибудь из Валар полагает, что
я не слышал всей Песни, не различил малейших звуков самого слабого голоса?
Знай: когда проснутся Дети, тогда вновь пробудится мысль Яванны и призовет
издалека Духов, и они будут бродить среди Келвар и Ольвар, а некоторые
поселятся там и будут внушать к себе благоговение и страх перед их
справедливым гневом. Но только на первое время: пока Перворожденные в
расцвете сил, а Второрожденные юны". Так сказал Эру. И разве ты,
Коментари, не вспомнишь теперь, что твоя песнь не всегда звучала в
одиночестве. Вспомни, твоя мысль встречалась с моей, и мы с тобой обретали
крылья, подобно огромным птицам, что парят над облаками. И этому предстоит
осуществиться по воле Илюватара еще до того, как проснутся Дети - на
крыльях, подобно ветру, появятся Орлы Повелителей Запада.
И тогда Яванна возрадовалась, и, встав, подняла руки к небесам и
воскликнула:
- Высоко поднимутся деревья Коментари, чтобы орлы короля смогли
поселиться там!
Но Манве тоже поднялся и, казалось, стал таким высоким, что голос его
доносился вниз, к Яванне, как будто из обители ветров.
- Нет! - сказал он. - Только высоты Ауле окажутся достаточно высокими
для Орлов. В горах поселятся они и будут слушать голоса тех, кто взывает к
ним. В лесах же появятся пастухи деревьев.
Затем Яванна рассталась с Манве и возвратилась к Ауле. Он трудился в
своей кузнице - выливал в форму расплавленный металл.
- Эру щедр, - сказала Яванна. - Пусть теперь твои дети остерегутся,
потому, что некая сила будет бродить в лесах, и гнев ее проснется, если
лесам будет грозить опасность.
- И все же мои дети будут нуждаться в дереве, - сказал Ауле и
вернулся к своей работе.
3. О ПРИХОДЕ ЭЛЬФОВ И О ПЛЕНЕНИИ МЕЛЬКОРА
Много времени жили Валар в блаженстве за горами Амана, озаряемые
светом деревьев. Но все Среднеземелье лежало в сумерках под звездами. Пока
сияли светильники, продолжался расцвет всего живущего, но все замерло,
когда снова воцарился мрак. Однако, уже существовали древнейшие формы
жизни: в морях большие водные растения, на суше - огромные деревья, а в
долинах среди одетых ночным мраком холмов жили таинственные существа,
древние и могущественные.
Исключая Яванну и Ороме, Валар редко бывали в тех землях и лесах.
Яванна жe бродила там, опечаленная, потому что рост всего живого
прекратился вместе с концом Весны Арда. И Яванна погрузила в сон многие
существа, появившиеся на свет Весной, дабы они не старели, а дождались
времени своего пробуждения, которое еще должно было прийти.
А на севере Мелькор укреплял свое могущество и бодрствовал, наблюдая
и готовясь, а злые существа, совращенные им, бродили повсюду, и во мраке
дремлющих лесов часто появлялись чудовища и страшные призраки. И Мелькор
собрал возле себя в Утумис своих демонов, тех духов, что первыми
присягнули ему в верности в дни его великолепия и стали больше других
схожи с ним в его падении. Сердца их пылали огнем, но мрак был их
облачением и ужас предшествовал им, и огненные бичи служили им оружием. В
позднейшие дни Среднеземелья их называли Бальрогами.
И в это мрачное время Мелькор создал много других различных чудовищ,
долго беспокоивших Мир, и власть его распространялась теперь и на юг
Среднеземелья.
И Мелькор построил также крепость и арсенал недалеко от
северно-западных берегов моря, дабы обезопасить себя от возможного
нападения из Амана. Этой крепостью командовал Саурон, военачальник
Мелькора, а называлась она Ангбанд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
оттуда, когда придет срок, они смогут вернуться.
Но люди действительно умирают и навсегда покидают Мир, и потому их
называют Гостями и еще Чужими. Смерть, их судьба - дар Илюватара, которому
с течением времени будут завидовать даже властители. Но тень Мелькора
омрачила этот дар, и Мелькор обратил доброе в злое, и надежду - в страх.
В древности Валар говорили Эльфам Валинора, что судьба людей была
определена второй музыкой Аинур. Судьбу же Эльфов после конца Мира
Илюватар не открыл никому, и Мелькор ничего не узнал об этом.
2. ОБ АУЛЕ И ЯВАННЕ
Рассказывают, что своим возникновением гномы обязаны Ауле,
сотворившему их во мраке Среднеземелья.
Так сильно желал Ауле прихода Детей, дабы передать ученикам свои
знания и свое искусство в ремеслах, что не смог дождаться завершения
замысла Илюватара. И Ауле создал гномов - такими, какие они и сейчас,
потому что образы Детей, которым предстояло явиться, были ему неясны. И
так как Земля пока была под властью Мелькора, Ауле постарался, чтобы
творения его оказались сильными и выносливыми.
Опасаясь, что другие Валар могут осудить его замысел, он трудился
тайно. И сначала он создал в пещере под одной из гор Среднеземелья семерых
отцов гномов. Однако Илюватар знал о том, что происходило. И в тот самый
час, когда труд Ауле был, к его удовольствию завершен, и Ауле начал
обучать гномов речи, которую он придумал для них - в тот самый час
Илюватар заговорил с ним, и Ауле, услыхав его голос, замолчал.
И Илюватар сказал ему: "Зачем ты сделал это? Почему ты пытаешься
создать то, что, как ты знаешь, выше твоих сил и не в твоей власти? От
меня ты, как дар, получил только свое собственное существование и ничего
больше, и потому существа, созданные твоей рукой и твоим разумом могут не
жить, а существовать, двигаясь только тогда, когда ты мысленно велишь им
двигаться, а если твоя мысль занята чем-нибудь другим, они останутся
недвижимы. Разве этого ты хотел?"
Тогда Ауле ответил: "Я не хотел этого. Я хотел создать существа, не
похожие на меня, чтобы любить и обучать их, дабы и они тоже смогли постичь
красоту За, сотворенную тобой. Потому что Арда кажется мне огромным
помещением для многих существ, которые могли бы насладиться в ней жизнью.
Тем более, что большей частью она еще не заселена и безгласна. В своем
нетерпении я был безрассуден, но все же стремление к творчеству, скрытое у
меня в сердце, заложено при моем сотворении самим тобой. Неразумный
ребенок, что превращает в игру замыслы отца, может делать это без злого
умысла, а только потому, что он сын своего отца. Но что мне сделать
теперь, чтобы ты окончательно не рассердился на меня?
Как сын своего отца, я предлагаю тебе эти существа, творения рук,
созданных самим тобой. Делай с ними, что пожелаешь. Но не должен ли я
уничтожить свою несовершенную работу?"
И Ауле поднял свой огромный молот, чтобы поразить гномов, и заплакал.
Но, тронутый его покорностью, Илюватар почувствовал сострадание к Ауле и к
его желанию, а гномы в ужасе отшатнулись от молота, склонили головы и
молили о милосердии. И тогда Илюватар сказал Ауле: "Я принял твое
творение, каким ты создал его. Разве ты не видишь, что эти существа имеют
теперь собственную жизнь и говорят собственными голосами! А ведь они не
уклонились от удара, не оспаривали принятого тобой решения".
И Ауле, обрадовавшись, отбросил свой молот и возблагодарил Илюватара,
сказав: "Пусть Эру благославит мою работу и исправит ее!"
Но Илюватар заговорил снова: "Как я дал бытие замыслам Аинур при
сотворении мира, так теперь я осуществлю твое желание и дам им жизнь, но
ни в чем другом я не буду исправлять дело твоих рук. И какими ты создал
их, такими они и останутся. Но я не допущу, чтобы эти существа появились
раньше Перворожденных моего замысла. Ни того, чтобы твое творение было
вознаграждено. Они будут спать во мраке под камнем и не появятся, пока не
пробудятся на Земле Перворожденные. И пока не настанет этот час, ты и твои
создания будете ждать, хотя бы и долго. Но когда придет время, они
проснутся и станут для тебя, как дети твои, и часты будут столкновения
между твоими и моими созданиями, детьми, которых я усыновил, и детьми,
избранными мною".
И тогда Ауле взял семерых отцов-гномов и уложил их отдыхать в
укромное место, а сам вернулся в Валинор и ждал, пока тянулись долгие
годы.
Так как гномам предстояло появиться в дни могущества Мелькора, Ауле
создал их сильными и выносливыми, и потому они тверды, как камень, упрямы,
крепки в дружбе и вражде и более стойко переносят тяготы изнурительного
труда, голод и телесные раны, чем все прочие, обладающие речью народы. И
гномы живут долго, намного дольше, чем дано жить людям - но не вечно.
В былые времена Эльфы Среднеземелья считали, что умершие гномы
обращаются в землю и камень, из которых они созданы, но сами гномы в это
не верят. Они говорят, что Ауле-творец, кого они называют Махал, заботится
о них и собирает их в Мандосе в отдельных залах, что, когда настанет конец
Мира, он даст им благословение и поместит среди детей. И тогда их делом
будет служба Ауле и помощь ему в перестройке Арда после Последней Битвы. И
еще они говорят, что семь отцовгномов снова и снова воскреснут в их
племени и опять будут носить свои древние имена. Из них в последующие
эпохи наиболее известным стал Дарин, родоначальник самого дружественного
Эльфам племени, чье местожительство было в Хазад-Думе.
Когда Ауле трудился над созданием гномов, он держал это в тайне от
остальных Валар, но в конце концов открыл свой замысел Яванне и поведал ей
все о том, что произошло. И тогда Яванна сказала ему:
- Эру милосерден. Я вижу, что сердце твое радуется, ибо ты получил не
только прощение, но и подарок. Однако, поскольку ты скрывал свой замысел
от меня вплоть до его завершения, твои дети будут мало любить то, что
люблю я. Больше всего им будут нравиться вещи, созданные их собственными
руками - так же, как их отцу. Они будут рыться в земле, а то, что растет и
живет в ней, не привлечет их внимания. Многие деревья почувствуют
безжалостные удары железа гномов.
Но Ауле возразил:
- Это же будет истинно и в отношении Детей Илюватара, потому что им
предстоит питаться и строить. И хотя то, что ты создала в своем
королевстве, имеет ценность само по себе и имело бы ее, если бы даже Дети
не появились, все же Эру даст им господство над твоими творениями, и они
будут пользоваться всем, что найдут в Арда, правда, как замыслил Эру, с
почтением к тебе и с благодарностью.
- Если только Мелькор не омрачит их сердце, - сказала Яванна.
И она не успокоилась и опечалилась сердцем, опасаясь того, что может
произойти в Среднеземелье в будущем. Потому она предстала перед Манве и
спросила:
- Король Арда, правда ли, что, как мне говорил Ауле, когда придут
Дети, они получат господство над всеми плодами моих трудов и будут делать
с ними все, что пожелают?
- Это так, - сказал Манве. - Но почему ты спрашиваешь? Разве тебе не
достаточно слов Ауле?
Тогда Яванна умолкла и собралась с мыслями. И она ответила:
- Потому что сердце мое тревожится, когда я думаю о грядущих днях.
Все мои труды дороги мне. Разве мало того, что Мелькор столько испортил?
Неужели ничего из придуманного мною не будет свободно от владычества
других?
- Если бы была возможность, что бы ты сберегла? - спросил Манве. -
Чем ты дорожишь из всего твоего королевства?
- Все имеет свою цену, - сказала Яванна, - и от каждого зависит цена
другого. Но Келвар могут убежать или постоять за себя, а Ольвар - растения
не могут. И среди них всех дороже для меня деревья. Они долго растут, а
срубить их можно быстро. И если они не платят дань плодами своих ветвей,
мало кто жалеет об их исчезновении. Так вижу я в своих мыслях. О, если бы
эти деревья могли говорить от имени всего, что имеет корни, и наказывать
тех, кто причинил им зло!
- Какая странная речь! - сказал Манве.
- И все же она была в Песне, - ответила Яванна, - потому что, пока ты
витал в небесах и вместе с Ульмо создавал облака и проливал из них дождь,
я поднимала вверх ветви огромных деревьев, чтобы принять этот дождь, и
пела Илюватару среди ветра и дождя.
Тогда Манве умолк, а мысль Яванны, что она вложила в его сердце,
стала расти и раскрываться, и Илюватар увидел это. И вот Манве показалось,
что Песня снова зазвучала вокруг него, и теперь он услышал в ней то, на
что раньше не обратил внимания. И наконец, вновь появилось видение, но
теперь оно не было далеким, потому что Манве сам находился внутри него. И
еще он увидел, что все поддерживала рука Илюватара. И рука прошла внутрь
видения, и из нее появилось много чудес, что доселе было скрыто от Манве в
сердцах Аинур.
И тут Манве очнулся и спустился к Яванне на Эзеллохар и сел рядом с
ней под Двумя деревьями. И Манве сказал:
- О, Коментари! Вот слова Эру: "Или кто-нибудь из Валар полагает, что
я не слышал всей Песни, не различил малейших звуков самого слабого голоса?
Знай: когда проснутся Дети, тогда вновь пробудится мысль Яванны и призовет
издалека Духов, и они будут бродить среди Келвар и Ольвар, а некоторые
поселятся там и будут внушать к себе благоговение и страх перед их
справедливым гневом. Но только на первое время: пока Перворожденные в
расцвете сил, а Второрожденные юны". Так сказал Эру. И разве ты,
Коментари, не вспомнишь теперь, что твоя песнь не всегда звучала в
одиночестве. Вспомни, твоя мысль встречалась с моей, и мы с тобой обретали
крылья, подобно огромным птицам, что парят над облаками. И этому предстоит
осуществиться по воле Илюватара еще до того, как проснутся Дети - на
крыльях, подобно ветру, появятся Орлы Повелителей Запада.
И тогда Яванна возрадовалась, и, встав, подняла руки к небесам и
воскликнула:
- Высоко поднимутся деревья Коментари, чтобы орлы короля смогли
поселиться там!
Но Манве тоже поднялся и, казалось, стал таким высоким, что голос его
доносился вниз, к Яванне, как будто из обители ветров.
- Нет! - сказал он. - Только высоты Ауле окажутся достаточно высокими
для Орлов. В горах поселятся они и будут слушать голоса тех, кто взывает к
ним. В лесах же появятся пастухи деревьев.
Затем Яванна рассталась с Манве и возвратилась к Ауле. Он трудился в
своей кузнице - выливал в форму расплавленный металл.
- Эру щедр, - сказала Яванна. - Пусть теперь твои дети остерегутся,
потому, что некая сила будет бродить в лесах, и гнев ее проснется, если
лесам будет грозить опасность.
- И все же мои дети будут нуждаться в дереве, - сказал Ауле и
вернулся к своей работе.
3. О ПРИХОДЕ ЭЛЬФОВ И О ПЛЕНЕНИИ МЕЛЬКОРА
Много времени жили Валар в блаженстве за горами Амана, озаряемые
светом деревьев. Но все Среднеземелье лежало в сумерках под звездами. Пока
сияли светильники, продолжался расцвет всего живущего, но все замерло,
когда снова воцарился мрак. Однако, уже существовали древнейшие формы
жизни: в морях большие водные растения, на суше - огромные деревья, а в
долинах среди одетых ночным мраком холмов жили таинственные существа,
древние и могущественные.
Исключая Яванну и Ороме, Валар редко бывали в тех землях и лесах.
Яванна жe бродила там, опечаленная, потому что рост всего живого
прекратился вместе с концом Весны Арда. И Яванна погрузила в сон многие
существа, появившиеся на свет Весной, дабы они не старели, а дождались
времени своего пробуждения, которое еще должно было прийти.
А на севере Мелькор укреплял свое могущество и бодрствовал, наблюдая
и готовясь, а злые существа, совращенные им, бродили повсюду, и во мраке
дремлющих лесов часто появлялись чудовища и страшные призраки. И Мелькор
собрал возле себя в Утумис своих демонов, тех духов, что первыми
присягнули ему в верности в дни его великолепия и стали больше других
схожи с ним в его падении. Сердца их пылали огнем, но мрак был их
облачением и ужас предшествовал им, и огненные бичи служили им оружием. В
позднейшие дни Среднеземелья их называли Бальрогами.
И в это мрачное время Мелькор создал много других различных чудовищ,
долго беспокоивших Мир, и власть его распространялась теперь и на юг
Среднеземелья.
И Мелькор построил также крепость и арсенал недалеко от
северно-западных берегов моря, дабы обезопасить себя от возможного
нападения из Амана. Этой крепостью командовал Саурон, военачальник
Мелькора, а называлась она Ангбанд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46