И каждый верил, что только он один получил предостережение.
А Феанор устроил тайную кузницу, о которой не знал даже Мелькор. Там
он выковал для себя и своих сыновей ужасные мечи и высокие шлемы с
красными плюмажами. Горько сожалел Махтан о том дне, когда он передал мужу
Нерданель все знания о металле, полученные им от Ауле.
Так, ложью и злобными наветами и коварными советами Мелькор толкнул
сердца Нольдора к противоборству, и ссоры между ними привели в результате
к концу счастливых дней Валинора, к закату его древней славы. Потому что
Феанор открыто стал выступать со словами, обращенными против Валар,
заявляя громко, что он вернется из Валинора во внешний Мир и избавит
Нольдорцев от рабства, если они последуют за ним.
Тогда на Туне начались великие беспорядки, и Финве встревожился и
созвал всех вождей на совет. Фингольфин поспешил к его дворцу и, представ
перед Финве, сказал:
- Король и отец! Не можешь ли ты обуздать высокомерного брата нашегo
Куруфинве, кого по заслугам называют духом огня? По какому праву он
говорит со всем нашим народом, будто он король? Это ты много лет назад
выступил перед Квенди, призывая их внять призыву Валар, это ты вел Нольдор
долгим путем через опасности Среднеземелья к свету Эльдамара. И если ты не
сожалеешь теперь об этом, тогда по крайней мере два твоих сына на твоей
стороне.
Но Фингольфин еще не кончил говорить, когда в зал вошел Феанор, и он
был в полном вооружении: в высоком шлеме, с грозным мечом на боку.
- Все так, как я и предполагал, - сказал он. - Мой единокровный
братец опередил меня у моего отца в этом, как и во всем другом! - Затем,
повернувшись к Фингольфину, он выхватил меч и вскричал:
- Убирайся отсюда и займи положенное тебе место!
Фингольфин поклонился Финве, не сказав ни слова Феанору, не взглянув
на него, вышел из помещения, но Феанор последовал за ним, остановил его в
дверях дома короля и приставил острие своего блестящего меча к груди
Фингольфина.
- Смотри, братец! - сказал он. - Эта вещь острее твоего языка.
Попробуй только еще раз захватить мое место и любовь моего отца, и тогда,
может быть, Нольдор избавится от коекого, кто расчитывает стать
повелителем рабов!
Эти слова услышали многие, потому что дом Финве находился у большой
площади у подножия Миндона.
Но Фингольфин снова не ответил и, молча пройдя через толпу,
отправился на поиски Финарфина, своего брата.
Теперь уже смуту Нольдора нельзя было утаить от Валар, но истоки ее
остались для них скрытыми, и так как Феанор первым во всеуслышанье
выступил против них, Валар заключили, что он и был инициатором беспорядков
из-за своего известного высокомерия (хотя то же можно было теперь сказать
и о всем Нольдоре).
И Манве опечалился, но продолжал наблюдать и не сказал ни слова.
Валар привели Эльдарцев в свою страну с их согласия, не лишив их права
выбора: остаться в ней или покинуть ее. И пусть Валар считали уход Эльдара
безумием, они не стали бы их удерживать.
Но действий Феанора нельзя было не заметить, и Валар были рассержены
и обеспокоены.
Ему велели явиться к воротам Вальмара и ответить за все свои слова и
поступки. Были так же призваны и все другие, кто принимал какое-либо
участие в этом деле или знал о нем.
И Феанору, представшему перед Мандосом в круге судьбы, приказано было
отвечать на все, о чем его спросят.
И тогда, наконец, обнажились корни всего, и злоба Мелькора была
разоблачена. И тотчас же Тулкас покинул совет, чтобы схватить Мелькора и
снова предать правосудию. Но с Феанора не сняли вины, потому что он
нарушил мир Валинора и обнажил меч против своего родича.
И Мандос сказал ему:
- Ты говоришь о рабстве. Если это действительно рабство, тебе все
равно не избежать его, потому что Манве - Король Арда, а не только Амана.
И твои поступки незаконны, будь то в Амане или не в Амане. Поэтому вот
приговор: на двенадцать лет ты покинешь Тирион, которому ты угрожал. И в
это время ты подумай и вспомни, кто и что ты есть. А когда срок пройдет -
с твоим делом будет покончено, если все другие пожелают освободить тебя.
Тогда Фингольфин сказал:
- Я буду за освобождение моего брата!
Но Феанор не ответил ни слова, стоя в молчании перед Валар. Затем он
повернулся и, покинув совет, ушел из Вальмара.
Вместе с ним в изгнание отправились семь его сыновей. Они возвели на
севере Валинора, в холмах, мощное укрепление и сокровищницу, и там, в
Форменосе, хранилось множество камней и оружия, а Сильмарили были заперты
в помещении из железа. Туда же пришел и Финве, король, потому что он любил
Феанора, а Фингольфин правил Нольдором в Тирионе.
Так ложь Мелькора принесла плоды, хотя и сам Феанор своими делами
способствовал этому. И вражда, посеянная Мелькором между сыновьями
Фингольфина и Феанором, не умерла и продолжала существовать много лет
впоследствии.
В это время Мелькор, зная, что его замыслы разоблачены, скрылся и
перебегал с места на место, как облако в холмах. Тулкас тщетно искал его.
И тогда народу Валинора показалось, что свет деревьев начал тускнеть,
а тени всех высоких предметов стали длиннее и чернее.
Рассказывают, что какое-то время Мелькор не показывался в Валиноре, и
никто ничего не слышал о нем, пока он внезапно не объявился в Форменосе,
где говорил с Феанором у его дверей. Хитрыми аргументами он убеждал
Феанора в своей дружбе и подбивал его к прежним мыслям о бегстве от оков
Валар.
Мелькор сказал:
- Смотри, как истинно все, что я говорил, и как несправедливо тебя
изгнали. Но если сердце Феанора так же свободно и отважно, как те слова,
что он произносил в Тирионе, тогда я помогу Феанору и унесу его далеко от
этой тесной страны. Разве я не Валар? Да я могущественнее тех, кто
горделиво восседает в Вальмаре! Я всегда был другом Нольдора, самого
искусного и доблестного народа в Арда.
В это время сердце Феанора было еще переполнено горечью унижения,
которое он потерпел перед Мандосом, и Феанор молча смотрел на Мелькора,
размышляя, можно ли действительно довериться ему настолько, чтобы
воспользоваться его помощью для бегства.
Мелькор, видя, что он колеблется, и зная, что Сильмарили поработили
его сердце, добавил:
- Форменос - мощное укрепление, и оно хорошо охраняется, но не думай,
что Сильмарили будут в безопасности в какой-либо сокровищнице в пределах
королевства Валар!
Однако, здесь Мелькор переусердствовал: его слова проникли слишком
глубоко и пробудили огонь более свирепый, чем он намеревался. Феанор
взглянул на него пылающими глазами, и взгляд его проник сквозь завесу
мыслей Мелькора и обнаружил там исступленное желание обладать
Сильмарилями. И тогда ненависть Феанора превозмогла страх, и он проклял
Мелькора и велел ему убираться, сказав:
- Прочь от моих ворот, ты, тюремный ворон Мандоса!
И захлопнул двери своего дома перед лицом могущественнейшего из всех
жителей За.
Тогда Мелькор ушел со стыдом, потому что ему самому грозила
опасность, и он видел, что час мести для него не настал, но сердце его
почернело от ярости. А Финве исполнился великого страха и тут же отправил
вестников к Манве в Вальмар.
Валар держали совет перед вратами города, потому что удлиняющиеся
тени вызывали у них страх. И в это время появились вестники из Форменоса.
Ороме и Тулкас сразу же вскочили с мест, но они еще не успели броситься в
погоню, как пришли посланцы из Эльдамара и сообщили, что Мелькор бежал
через Калакирна, и Эльфы видели с хребта Туны, как он мчался в гневе,
подобно грозовому облаку. И еще сказали вестники, что оттуда он повернул
на север, потому что Телери в Альквалонде заметили его тень,
промелькнувшую мимо их гаваней в направлении Арамана.
Так Мелькор покинул Валинор, и какое-то время два дерева снова
светили прежним светом, и страна наполнилась им. Но Валар тщетно пытались
добыть сведения об их враге, и радость всех жителей Амана была омрачена,
как будто небосвод постепенно затянуло облаками, принесенными издалека
холодным ветром. И все боялись, что может случиться еще что-нибудь
недоброе.
8. ОБ ОМРАЧЕНИИ ВАЛИНОРА
Когда Манве узнал о путях, которые избрал Мелькор, ему стало ясно,
что тот решил укрыться в своих старых крепостях на севере Среднеземелья. И
Ороме с Тулкасом отправились туда со всей скоростью, чтобы попытаться
догнать Мелькора. Но за пределами побережья Телери, в неназванных
пустошах, простиравшихся вплоть до самых льдов, им не удалось найти ни
одного его следа. С тех пор вдоль северных границ Амана было усилено
наблюдение, но это ничего не дало, так как еще до того, как началось
преследование, Мелькор повернул обратно и тайно ушел на юг. Потому что он
был все-таки одним из Валар и мог изменять свое обличье или совсем не
иметь его, как могли и его собратья. Хотя вскоре он утратил эту
возможность навсегда.
Так, невидимый, он пришел в конце концов в сумрачную местность
Аватар. Она протянулась узкой полоской к югу от залива Эльдамара, у
восточной стороны подножья Пелори, и ее длинное и мрачное побережье
простиралось к югу, лишенное света и не изученное. Там, под отвесными
обрывами гор, у холодного темного моря, тени были самыми глубокими и
непроницаемыми в мире. И там, в Аватар, тайно поселилась Унголиант.
Эльдару неизвестно, откуда она взялась, но некоторые утверждали, что в
давно забытых эпохах ее родила тьма, окружавшая Арда, когда Мелькор
впервые с завистью взглянул вниз на королевство Манве. И она была одной из
тех, кого в самом начале подкупил Мелькор, дабы они служили ему. Но
Унголиант покинула своего хозяина, сжигаемая одной страстью использовать
все живое, чтобы напитать свою пустоту.
Спасаясь от нападения Валар и преследования Ороме, она бежала к югу,
потому что их тревожило положение на севере, а юг они долго оставляли без
внимания. А там Унголиант поползла к свету Благословенного Королевства,
потому что она и жаждала света, и ненавидела его.
Она поселилась в глубоких ущельях и приняла облик чудовищного паука,
заткав черной паутиной теснину в горах. И она поглощала весь свет, который
могла найти, и превращала его в темные сети удушающего мрака, пока,
наконец, никакой свет не мог больше проникнуть в ее жилище. И Унголиант
стала голодать.
Придя в Аватар, Мелькор стал разыскивать ее. Он снова принял облик, в
котором правил в Утумис: образ Темного Владыки, огромного и ужасного, но
Унголиант не вышла из своего убежища. И тогда Мелькор сказал ей:
- Сделай, как мне нужно, и если ты не насытишься еще, когда все будет
кончено, тогда я дам тебе, что пожелаешь, дабы утолить гoлoд полной мерой!
Он легко дал ей это обещание, как поступал всегда, а про себя
смеялся. Так большой вор соблазнял меньшего.
Унголиант соткала вокруг них обоих покрывало тьмы, когда они
отправились в путь. Мрак, в котором вещи не существовали больше, и взгляд
не мог пронзить его, потому что тот мрак был пустотой. Затем она медленно
начала ткать свою паутину: нить за нитью, от ущелья к ущелью, от
выступающей скалы к каменному пику, взбираясь все выше, переползая и
цепляясь, пока, наконец, не достиглa вершины Хиарментира, самой высокой
горы в этой части мира, далеко к югу от великого Таникветиля. За теми
местами Валар не установили наблюдения, потому что западнее Пелори лежала
в сумерках незаселенная страна, а за горной грядой следили, исключая
только всеми забытый Аватар у сумеречных вод бескрайнего моря.
Но теперь на вершине горы жила Унголиант, порождение тьмы. И она
свила из своих нитей канаты, а из них сделала лестницу, и по ней Мелькор
взобрался на эту вершину и встал рядом с Унголиант, глядя вниз на
охраняемое королевство. У подножья лежали леса Ороме, а западнее мерцали
поля и пастбища Яванны, и золотом светилась пшеница, пища богов. И Мелькор
посмотрел на север и увидел вдали сияющую долину и серебряные купола
Вальмара, сверкающие в смешанном свете Тельпериона и Лаурелина.
И тогда Мелькор громко засмеялся и быстро скользнул вниз по длинному
западному склону, а Унголиант была рядом с ним, и ее тьма скрывала их
обоих.
Это было время празднества, как хорошо знал Мелькор. Хотя все времена
года во власти Валар, и Валинор не знает ни зимы, ни смерти, все же он
входил тогда в королевство Арда и был лишь малой частью За, а жизнь За -
есть Время, и оно течет всегда - от первой ноты до заключительного аккорда
Эру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
А Феанор устроил тайную кузницу, о которой не знал даже Мелькор. Там
он выковал для себя и своих сыновей ужасные мечи и высокие шлемы с
красными плюмажами. Горько сожалел Махтан о том дне, когда он передал мужу
Нерданель все знания о металле, полученные им от Ауле.
Так, ложью и злобными наветами и коварными советами Мелькор толкнул
сердца Нольдора к противоборству, и ссоры между ними привели в результате
к концу счастливых дней Валинора, к закату его древней славы. Потому что
Феанор открыто стал выступать со словами, обращенными против Валар,
заявляя громко, что он вернется из Валинора во внешний Мир и избавит
Нольдорцев от рабства, если они последуют за ним.
Тогда на Туне начались великие беспорядки, и Финве встревожился и
созвал всех вождей на совет. Фингольфин поспешил к его дворцу и, представ
перед Финве, сказал:
- Король и отец! Не можешь ли ты обуздать высокомерного брата нашегo
Куруфинве, кого по заслугам называют духом огня? По какому праву он
говорит со всем нашим народом, будто он король? Это ты много лет назад
выступил перед Квенди, призывая их внять призыву Валар, это ты вел Нольдор
долгим путем через опасности Среднеземелья к свету Эльдамара. И если ты не
сожалеешь теперь об этом, тогда по крайней мере два твоих сына на твоей
стороне.
Но Фингольфин еще не кончил говорить, когда в зал вошел Феанор, и он
был в полном вооружении: в высоком шлеме, с грозным мечом на боку.
- Все так, как я и предполагал, - сказал он. - Мой единокровный
братец опередил меня у моего отца в этом, как и во всем другом! - Затем,
повернувшись к Фингольфину, он выхватил меч и вскричал:
- Убирайся отсюда и займи положенное тебе место!
Фингольфин поклонился Финве, не сказав ни слова Феанору, не взглянув
на него, вышел из помещения, но Феанор последовал за ним, остановил его в
дверях дома короля и приставил острие своего блестящего меча к груди
Фингольфина.
- Смотри, братец! - сказал он. - Эта вещь острее твоего языка.
Попробуй только еще раз захватить мое место и любовь моего отца, и тогда,
может быть, Нольдор избавится от коекого, кто расчитывает стать
повелителем рабов!
Эти слова услышали многие, потому что дом Финве находился у большой
площади у подножия Миндона.
Но Фингольфин снова не ответил и, молча пройдя через толпу,
отправился на поиски Финарфина, своего брата.
Теперь уже смуту Нольдора нельзя было утаить от Валар, но истоки ее
остались для них скрытыми, и так как Феанор первым во всеуслышанье
выступил против них, Валар заключили, что он и был инициатором беспорядков
из-за своего известного высокомерия (хотя то же можно было теперь сказать
и о всем Нольдоре).
И Манве опечалился, но продолжал наблюдать и не сказал ни слова.
Валар привели Эльдарцев в свою страну с их согласия, не лишив их права
выбора: остаться в ней или покинуть ее. И пусть Валар считали уход Эльдара
безумием, они не стали бы их удерживать.
Но действий Феанора нельзя было не заметить, и Валар были рассержены
и обеспокоены.
Ему велели явиться к воротам Вальмара и ответить за все свои слова и
поступки. Были так же призваны и все другие, кто принимал какое-либо
участие в этом деле или знал о нем.
И Феанору, представшему перед Мандосом в круге судьбы, приказано было
отвечать на все, о чем его спросят.
И тогда, наконец, обнажились корни всего, и злоба Мелькора была
разоблачена. И тотчас же Тулкас покинул совет, чтобы схватить Мелькора и
снова предать правосудию. Но с Феанора не сняли вины, потому что он
нарушил мир Валинора и обнажил меч против своего родича.
И Мандос сказал ему:
- Ты говоришь о рабстве. Если это действительно рабство, тебе все
равно не избежать его, потому что Манве - Король Арда, а не только Амана.
И твои поступки незаконны, будь то в Амане или не в Амане. Поэтому вот
приговор: на двенадцать лет ты покинешь Тирион, которому ты угрожал. И в
это время ты подумай и вспомни, кто и что ты есть. А когда срок пройдет -
с твоим делом будет покончено, если все другие пожелают освободить тебя.
Тогда Фингольфин сказал:
- Я буду за освобождение моего брата!
Но Феанор не ответил ни слова, стоя в молчании перед Валар. Затем он
повернулся и, покинув совет, ушел из Вальмара.
Вместе с ним в изгнание отправились семь его сыновей. Они возвели на
севере Валинора, в холмах, мощное укрепление и сокровищницу, и там, в
Форменосе, хранилось множество камней и оружия, а Сильмарили были заперты
в помещении из железа. Туда же пришел и Финве, король, потому что он любил
Феанора, а Фингольфин правил Нольдором в Тирионе.
Так ложь Мелькора принесла плоды, хотя и сам Феанор своими делами
способствовал этому. И вражда, посеянная Мелькором между сыновьями
Фингольфина и Феанором, не умерла и продолжала существовать много лет
впоследствии.
В это время Мелькор, зная, что его замыслы разоблачены, скрылся и
перебегал с места на место, как облако в холмах. Тулкас тщетно искал его.
И тогда народу Валинора показалось, что свет деревьев начал тускнеть,
а тени всех высоких предметов стали длиннее и чернее.
Рассказывают, что какое-то время Мелькор не показывался в Валиноре, и
никто ничего не слышал о нем, пока он внезапно не объявился в Форменосе,
где говорил с Феанором у его дверей. Хитрыми аргументами он убеждал
Феанора в своей дружбе и подбивал его к прежним мыслям о бегстве от оков
Валар.
Мелькор сказал:
- Смотри, как истинно все, что я говорил, и как несправедливо тебя
изгнали. Но если сердце Феанора так же свободно и отважно, как те слова,
что он произносил в Тирионе, тогда я помогу Феанору и унесу его далеко от
этой тесной страны. Разве я не Валар? Да я могущественнее тех, кто
горделиво восседает в Вальмаре! Я всегда был другом Нольдора, самого
искусного и доблестного народа в Арда.
В это время сердце Феанора было еще переполнено горечью унижения,
которое он потерпел перед Мандосом, и Феанор молча смотрел на Мелькора,
размышляя, можно ли действительно довериться ему настолько, чтобы
воспользоваться его помощью для бегства.
Мелькор, видя, что он колеблется, и зная, что Сильмарили поработили
его сердце, добавил:
- Форменос - мощное укрепление, и оно хорошо охраняется, но не думай,
что Сильмарили будут в безопасности в какой-либо сокровищнице в пределах
королевства Валар!
Однако, здесь Мелькор переусердствовал: его слова проникли слишком
глубоко и пробудили огонь более свирепый, чем он намеревался. Феанор
взглянул на него пылающими глазами, и взгляд его проник сквозь завесу
мыслей Мелькора и обнаружил там исступленное желание обладать
Сильмарилями. И тогда ненависть Феанора превозмогла страх, и он проклял
Мелькора и велел ему убираться, сказав:
- Прочь от моих ворот, ты, тюремный ворон Мандоса!
И захлопнул двери своего дома перед лицом могущественнейшего из всех
жителей За.
Тогда Мелькор ушел со стыдом, потому что ему самому грозила
опасность, и он видел, что час мести для него не настал, но сердце его
почернело от ярости. А Финве исполнился великого страха и тут же отправил
вестников к Манве в Вальмар.
Валар держали совет перед вратами города, потому что удлиняющиеся
тени вызывали у них страх. И в это время появились вестники из Форменоса.
Ороме и Тулкас сразу же вскочили с мест, но они еще не успели броситься в
погоню, как пришли посланцы из Эльдамара и сообщили, что Мелькор бежал
через Калакирна, и Эльфы видели с хребта Туны, как он мчался в гневе,
подобно грозовому облаку. И еще сказали вестники, что оттуда он повернул
на север, потому что Телери в Альквалонде заметили его тень,
промелькнувшую мимо их гаваней в направлении Арамана.
Так Мелькор покинул Валинор, и какое-то время два дерева снова
светили прежним светом, и страна наполнилась им. Но Валар тщетно пытались
добыть сведения об их враге, и радость всех жителей Амана была омрачена,
как будто небосвод постепенно затянуло облаками, принесенными издалека
холодным ветром. И все боялись, что может случиться еще что-нибудь
недоброе.
8. ОБ ОМРАЧЕНИИ ВАЛИНОРА
Когда Манве узнал о путях, которые избрал Мелькор, ему стало ясно,
что тот решил укрыться в своих старых крепостях на севере Среднеземелья. И
Ороме с Тулкасом отправились туда со всей скоростью, чтобы попытаться
догнать Мелькора. Но за пределами побережья Телери, в неназванных
пустошах, простиравшихся вплоть до самых льдов, им не удалось найти ни
одного его следа. С тех пор вдоль северных границ Амана было усилено
наблюдение, но это ничего не дало, так как еще до того, как началось
преследование, Мелькор повернул обратно и тайно ушел на юг. Потому что он
был все-таки одним из Валар и мог изменять свое обличье или совсем не
иметь его, как могли и его собратья. Хотя вскоре он утратил эту
возможность навсегда.
Так, невидимый, он пришел в конце концов в сумрачную местность
Аватар. Она протянулась узкой полоской к югу от залива Эльдамара, у
восточной стороны подножья Пелори, и ее длинное и мрачное побережье
простиралось к югу, лишенное света и не изученное. Там, под отвесными
обрывами гор, у холодного темного моря, тени были самыми глубокими и
непроницаемыми в мире. И там, в Аватар, тайно поселилась Унголиант.
Эльдару неизвестно, откуда она взялась, но некоторые утверждали, что в
давно забытых эпохах ее родила тьма, окружавшая Арда, когда Мелькор
впервые с завистью взглянул вниз на королевство Манве. И она была одной из
тех, кого в самом начале подкупил Мелькор, дабы они служили ему. Но
Унголиант покинула своего хозяина, сжигаемая одной страстью использовать
все живое, чтобы напитать свою пустоту.
Спасаясь от нападения Валар и преследования Ороме, она бежала к югу,
потому что их тревожило положение на севере, а юг они долго оставляли без
внимания. А там Унголиант поползла к свету Благословенного Королевства,
потому что она и жаждала света, и ненавидела его.
Она поселилась в глубоких ущельях и приняла облик чудовищного паука,
заткав черной паутиной теснину в горах. И она поглощала весь свет, который
могла найти, и превращала его в темные сети удушающего мрака, пока,
наконец, никакой свет не мог больше проникнуть в ее жилище. И Унголиант
стала голодать.
Придя в Аватар, Мелькор стал разыскивать ее. Он снова принял облик, в
котором правил в Утумис: образ Темного Владыки, огромного и ужасного, но
Унголиант не вышла из своего убежища. И тогда Мелькор сказал ей:
- Сделай, как мне нужно, и если ты не насытишься еще, когда все будет
кончено, тогда я дам тебе, что пожелаешь, дабы утолить гoлoд полной мерой!
Он легко дал ей это обещание, как поступал всегда, а про себя
смеялся. Так большой вор соблазнял меньшего.
Унголиант соткала вокруг них обоих покрывало тьмы, когда они
отправились в путь. Мрак, в котором вещи не существовали больше, и взгляд
не мог пронзить его, потому что тот мрак был пустотой. Затем она медленно
начала ткать свою паутину: нить за нитью, от ущелья к ущелью, от
выступающей скалы к каменному пику, взбираясь все выше, переползая и
цепляясь, пока, наконец, не достиглa вершины Хиарментира, самой высокой
горы в этой части мира, далеко к югу от великого Таникветиля. За теми
местами Валар не установили наблюдения, потому что западнее Пелори лежала
в сумерках незаселенная страна, а за горной грядой следили, исключая
только всеми забытый Аватар у сумеречных вод бескрайнего моря.
Но теперь на вершине горы жила Унголиант, порождение тьмы. И она
свила из своих нитей канаты, а из них сделала лестницу, и по ней Мелькор
взобрался на эту вершину и встал рядом с Унголиант, глядя вниз на
охраняемое королевство. У подножья лежали леса Ороме, а западнее мерцали
поля и пастбища Яванны, и золотом светилась пшеница, пища богов. И Мелькор
посмотрел на север и увидел вдали сияющую долину и серебряные купола
Вальмара, сверкающие в смешанном свете Тельпериона и Лаурелина.
И тогда Мелькор громко засмеялся и быстро скользнул вниз по длинному
западному склону, а Унголиант была рядом с ним, и ее тьма скрывала их
обоих.
Это было время празднества, как хорошо знал Мелькор. Хотя все времена
года во власти Валар, и Валинор не знает ни зимы, ни смерти, все же он
входил тогда в королевство Арда и был лишь малой частью За, а жизнь За -
есть Время, и оно течет всегда - от первой ноты до заключительного аккорда
Эру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46