И поскольку сигнала о приближении Маэдроса не
было, Хурин убеждал их дождаться этого сигнала. Но предводителю западной
армии Моргота было приказано любыми средствами выманить Фингона из его
холмов, и он продвигался к потокам Сириона, и аванпосты Фингона могли уже
видеть глаза своих врагов.
Но ответа на вызов орков не последовало. Тогда предводитель Моргота
послал парламентеров, приведя с собой Гальмира, сына Гуилина - вождя из
Нарготронда, которого орки ослепили, захватив его в Дагор Браголахе. Затем
герольды Ангбанда вытолкнули его вперед, выкрикивая:
- Дома у нас много лучших, чем этот. Однако вам следует торопиться,
если вы хотите найти их, потому что мы разделаемся с ними, когда вернемся!
И они отрубили Гальмиру руки и ноги, и затем голову - и бросили его.
По несчастной случайности в том месте находился Гвиндор, брат
Гальмира. Его ярость перешла в безумие. Он прыгнул на спину коня, и многие
последовали его примеру. Они убили герольдов и вклинились в главное
войско. Видя это, воины Нольдора воодушевились, и Фингон, надев свой шлем,
велел трубить в трубы, и все войско Хитлума ринулось с холмов в атаку.
И блеск взметнувшихся мечей Нольдора напоминал пламя на поле, их
натиск был быстр и ужасен, замыслы Моргота едва не оказались нарушены.
Прежде чем армия, которую он послал на запад, успела закрепиться, она была
сметена, и знамена Фингона взвились перед стенами Ангбанда. И в первых
рядах сражались Гвиндор и эльфы Нарготронда, они перебили охрану на самых
ступенях Ангбанда, и Моргот задрожал на своем троне.
Но там они попали в ловушку и все погибли, кроме Гвиндора,
захваченного живым, потому что Фингон не мог прийти им на помощь. Через
тайные двери Моргот выпустил войско, и Фингон с большими потерями был
отброшен назад, от стен.
И тогда на равнине Анфауглита началась битва Нирнает Арноедиад -
Битва Бесчисленных Слез, потому что ни песня, ни рассказы не могут
вместить в себя все причиненные ею несчастья.
Войско Фингона отступало через пески, Хальдир был убит, а с ним
погибло много людей Бретиля.
К концу пятого дня орки окружили войско Хитлума. Сражение
продолжалось до наступления дня, и кольцо сжималось все сильнее. Утро
принесло надежду, когда послышались звуки рогов Тургона, спешившего с
войском Гондолина. Теперь он торопился на помощь брату.
Отряд телохранителей короля разметал орков, и Тургон прорубил себе
путь к брату, и встреча их была радостной.
В третьем часу утра раздались звуки труб Маэдроса, и знамена сыновей
Феанора развернулись у врага в тылу. Орки дрогнули, и атаки их
захлебнулась, и многие обратились в бегство.
Но лишь только авангард Маэдроса вступил в бой, Моргот бросил в бой
последние силы, опустошив Ангбанд. То были волки, всадники на волках,
бальроги и драконы, и среди них Глаурунг, отец драконов. Сила и могущество
великого змея стали теперь огромными, и эльфы и люди бежали перед ним. И
он прошел между войсками Маэдроса и Фингона, уничтожая все на своем пути.
Если бы не предательство людей, Моргот не добился бы своей цели.
Тогда же открылась измена Уфланга. Многие обратились в бегство, но сыновья
Уфланга неожиданно переметнулись к Морготу и ударили в тыл сыновьям
Феанора, и им удалось пробиться к знаменам Маэдроса.
Но они не получили награды, обещанной Морготом, потому что Маглор
убил Ульдора Проклятого, предводителя изменников, а сыновья Бора
прикончили Ульфаста и Ульварта, однако, подоспели новые силы злых людей с
Ульдором во главе и овладели восточными холмами.
Воины Маэдроса были атакованы с трех сторон, разбиты и бежали. Судьба
спасла сыновей Феанора, и они бежали в направлении горы Долмед на восток.
Дольше всех из сил Востока держались гномы Белегоста и тем
прославились. Они отважнее противостояли огню, нежели люди и эльфы.
Глаурунг быстро бы расправился с остатками нольдорцев, если бы не гномы,
но Наугрим образовали кольцо; когда же в ярости Глаурунг обернулся и
сразил Азагала, повелителя Белегоста, Азагал последним ударом вонзил нож
ему в живот и ранил дракона, и Глаурунг бежал с поля битвы, а звери
Ангбанда в панике последовали за ним. Тогда гномы подняли тело Азагала и
унесли его.
Но теперь в западном сражении Фингон и Тургон были атакованы потоком
врагов. Появился Готмог, верховный начальник Ангбанда, и враги черным
клином врезались в войска эльфов, окружив Фингона и отбросив Тургона и
Хурина к топи Сереха. Затем Готмог ударил на Фингона, и то была страшная
встреча. Фингон остался один среди своих мертвых телохранителей и сражался
с Готмогом, но другой бальрог зашел сзади и обвил ноги Фингона огненным
бичом. Тогда Готмог зарубил Фингона топором, и из расколотого шлема
Фингона ударило вверх белое пламя. Так погиб король Нольдора, и враги
изуродовали его тело и знамя втоптали в лужу крови.
Битва была проиграна, но все же Хурин с Хуором и остатки людей из
дома Хадора продолжали сражаться вместе с Тургоном из Гондолина, и войска
Моргота не смогли завладеть проходом Сириона.
Тогда Хурин обратился к Тургону:
- Теперь, вождь, уходи, пока есть время! Потому что в твоей жизни -
последняя надежда Эльдара, и пока стоит Гондолин, сердцу Моргота ведом
страх!
Но Тургон ответил:
- Теперь Гондолину недолго оставаться скрытым, а когда он будет
обнаружен, он падет!
Ему возразил Хуор:
- И все же, если он устоит хотя бы недолго, тогда из твоего дома
будет исходить надежда для эльфов и людей. Вот что я скажу тебе, вождь,
перед лицом смерти: хотя мы расстаемся здесь навсегда и мне больше не
увидеть твоих белых стен, от тебя и от меня возгорится новая звезда.
Прощай!
И Маэглин, сын сестры Тургона, слышал эти слова и не забыл их, но
ничего не сказал.
Тогда Тургон внял советам Хурина и Хуора и, собрав оставшееся войско
и тех из народа Фингона, кто остался в живых, отступил к проходу Сириона.
Его военачальники Эктелион и Глорфиндель охраняли фланги справа и слева,
так что ни один враг не мог миновать их. Люди же Дор-Ломина остались в
арьергарде, потому что они не хотели покидать северные земли, желая
вернуться в свои дома.
Так люди искупили предательство Ульдора, и из всех подвигов в войне,
которые совершили отцы людей ради эльфов, последнее сопротивление людей из
Дор-Ломина - самое прославленное.
А Тургон, сражаясь, проложил себе путь к югу и спустился вниз по
Сириону и спасся. Он скрылся c глаз Моргота.
Братья же, собрав вокруг себя остатки людей, отступали шаг за шагом,
пока не очутились за топью Сереха, и поток Ривиля оказался перед ними, и
там они остановились.
Тогда все войско Ангбанда двинулось против них, и враги запрудили
поток телами своих мертвецов и окружили оставшуюся часть Хитлума.
Когда на шестой день солнце клонилось к закату, Хуор пал, пораженный
в глаз отравленной стрелой, и вокруг лежали грудой доблестные люди Хадора.
Орки отрубили им головы и сложили их кучей.
Хурин остался один. Он отбросил щит и схватил топор, и в песне
говорится, что топор дымился от крови троллей - охранников Готмога, и
каждый раз, нанося удар, Хурин кричал:
- Ауре энтулува! День придет снова!
Семьдесят раз издал он этот клич, и по приказу Моргота его захватили
в плен, Готмог связал его и с насмешкой потащил в Ангбанд.
Так окончилась битва Нирнает Арноедиад.
Велик был триумф Моргота, и замысел его завершился полностью.
С этого времени сердца эльфов отвернулись от людей, за исключением
тех, кто принадлежал к трем домам Эдайна.
Королевства Фингона больше не существовало, а сыновья Феанора
скитались, как листья, гонимые ветром. Их силы иссякли, союз распался, и
жить им пришлось в диких лесах, смешавшись с Зелеными эльфами Оссирианда.
В Бретиле все еще обитали немногие из Халадин, и Хандир, младший сын
Хальдира, был их вождем.
Моргот послал в Хитлум восточноязычных, служивших ему, отказав им в
землях Белерианда, которых они жаждали. Он поселил их в Хитлуме и запретил
покидать его. Вот такое вознаграждение дал Моргот восточноязычным за их
предательство Маэдроса: возможность грабить стариков, женщин, детей народа
Хадора и издеваться над ними.
Остатки эльфов попали в рудники Севера и работали там, как рабы.
Орки и волки бродили по всему Северу, забираясь в Белерианд и до
границ Оссирианда. Еще оставались Дориат и скрытые земли Нарготронда. Но
Моргот уделял им мало внимания.
Многие же теперь бежали в гавани, чтобы найти убежище за стенами
Сирдана, моряки крейсировали вдоль побережья, уничтожая врагов в вылазках.
На следующий год Моргот послал большие силы через Хитлум и Невраст,
опустошившие весь Фалас и осадившие стены Бритомбара и Эглареста. Враги
привезли с собой кузнецов и установили машины. И хотя осажденные
сопротивлялись, враги обрушили стены, превратили в развалины башни, и
большая часть народа была убита.
Некоторым удалось уйти в море, и среди них был сын Фингона, Эрейнион
Джил-Гилад, которого отец отослал в гавани после Дагор Браголаха. Эти
оставшиеся в живых уплыли с Сирданом к югу, на остров Балар, где прятали
быстроходные корабли.
И когда Тургон узнал об этом, он снова послал вестников в устье
Сириона и просил помощи Сирдана. По просьбе Тургона Сирдан построил семь
быстроходных кораблей, и они уплыли на запад, но в Балар так и не пришли
известия об этих кораблях - кроме одного. Моряки его претерпели лишения в
море и попали в жестокий шторм, и пошли ко дну. Но Ульмо спас одного из
моряков от гнева Оссе, и волны выбросили его на побережье Невраста. Моряка
звали Воронве, и он был один из вестников Тургона.
Теперь мысли Моргота были заняты Тургоном, потому что из всех врагов
Морготу больше всего хотелось захватить и уничтожить Тургона, потому что
Тургон стал теперь по праву королем всего Нольдора.
Поэтому к Морготу привели Хурина, так как Моргот знал, что тот был в
дружбе с королем Гондолина, но Хурин пренебрежительно говорил с Морготом,
насмехался над ним; тогда Моргот проклял Хурина и Морвен, и их потомство и
предсказал им мрачную судьбу. Взяв Хурина из темницы, он поместил его на
каменное сиденье высоко на Тангородриме. Могущественные чары Моргота
приковали Хурина к этому месту, и Моргот сказал:
- Теперь сиди здесь и смотри на страны, где зло и отчаяние станут
уделом тех, кого ты любишь. Ты осмелился издеваться надо мной и
сомневаться в могуществе Мелькора, поэтому ты будешь видеть моими глазами
и слышать моими ушами, и никуда ты не двинешься с этого места, пока все не
придет к горькому концу!
И так все и случилось, но нигде не говорится, что Хурин когда-либо
просил у Моргота милосердия или смерти для себя и своих родичей.
По приказу Моргота орки с трудом собрали тела всех погибших в битве,
доспехи и оружие. Они сложили все это посреди Анфауглита в виде большого
кургана, и он был подобен холму, который можно было видеть издалека.
Хауд-эн-Нденгин - назвали его эльфы, Холм Убитых, и Хауд-эн-Нирнает, Холм
Слез. На том холме выросла трава, высокая и зеленая, и ни одна тварь
Моргота с тех пор не осмеливалась ступать на землю, под которой ржавели
мечи Эльдара и Эдайна.
21. О ТУРИНЕ ТУРАНБАРЕ
Риан, дочь Белагунда, была женой Хуора, сына Гальдора. Она была в
браке с ним два месяца до того, как он ушел с Хурином, своим братом, на
битву Нирнает Арноедиад.
Когда перестали приходить вести о ее супруге, она убежала в лесные
дебри, но ей помогли Серые эльфы Митрима, и когда родился ее сын Туор, они
воспитали его.
Тогда Риан покинула Хитлум и, добравшись до Хауд-эн-Нденгина,
оставалась на этом холме, пока не умерла.
Морвен, дочь Белагунда, стала женой Хурина, а их сыном был Турин,
родившийся в тот год, когда Берен Эрхамион встретился с Лютиен. Еще у них
была дочь по имени Лалайт, Смеющаяся, и она стала любимицей Турина, ее
брата. Но когда ей исполнилось три года, в Хитлуме начался мор от ветра из
Ангбанда, и она умерла.
Теперь, после битвы Нирнает Арноедиад, Морвен все еще жила в
Дор-Ломине, потому что Турину было всего лишь восемь лет, а она снова
носила ребенка. То были недобрые дни, потому что восточноязычные,
пришедшие в Хитлум, презирали остатки народа Хадора, обращали в рабство
его детей. Но так велики были красота и благородство Госпожи Дор-Ломина,
что восточноязычные боялись ее и не отваживались тронуть Морвен или ее
домочадцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
было, Хурин убеждал их дождаться этого сигнала. Но предводителю западной
армии Моргота было приказано любыми средствами выманить Фингона из его
холмов, и он продвигался к потокам Сириона, и аванпосты Фингона могли уже
видеть глаза своих врагов.
Но ответа на вызов орков не последовало. Тогда предводитель Моргота
послал парламентеров, приведя с собой Гальмира, сына Гуилина - вождя из
Нарготронда, которого орки ослепили, захватив его в Дагор Браголахе. Затем
герольды Ангбанда вытолкнули его вперед, выкрикивая:
- Дома у нас много лучших, чем этот. Однако вам следует торопиться,
если вы хотите найти их, потому что мы разделаемся с ними, когда вернемся!
И они отрубили Гальмиру руки и ноги, и затем голову - и бросили его.
По несчастной случайности в том месте находился Гвиндор, брат
Гальмира. Его ярость перешла в безумие. Он прыгнул на спину коня, и многие
последовали его примеру. Они убили герольдов и вклинились в главное
войско. Видя это, воины Нольдора воодушевились, и Фингон, надев свой шлем,
велел трубить в трубы, и все войско Хитлума ринулось с холмов в атаку.
И блеск взметнувшихся мечей Нольдора напоминал пламя на поле, их
натиск был быстр и ужасен, замыслы Моргота едва не оказались нарушены.
Прежде чем армия, которую он послал на запад, успела закрепиться, она была
сметена, и знамена Фингона взвились перед стенами Ангбанда. И в первых
рядах сражались Гвиндор и эльфы Нарготронда, они перебили охрану на самых
ступенях Ангбанда, и Моргот задрожал на своем троне.
Но там они попали в ловушку и все погибли, кроме Гвиндора,
захваченного живым, потому что Фингон не мог прийти им на помощь. Через
тайные двери Моргот выпустил войско, и Фингон с большими потерями был
отброшен назад, от стен.
И тогда на равнине Анфауглита началась битва Нирнает Арноедиад -
Битва Бесчисленных Слез, потому что ни песня, ни рассказы не могут
вместить в себя все причиненные ею несчастья.
Войско Фингона отступало через пески, Хальдир был убит, а с ним
погибло много людей Бретиля.
К концу пятого дня орки окружили войско Хитлума. Сражение
продолжалось до наступления дня, и кольцо сжималось все сильнее. Утро
принесло надежду, когда послышались звуки рогов Тургона, спешившего с
войском Гондолина. Теперь он торопился на помощь брату.
Отряд телохранителей короля разметал орков, и Тургон прорубил себе
путь к брату, и встреча их была радостной.
В третьем часу утра раздались звуки труб Маэдроса, и знамена сыновей
Феанора развернулись у врага в тылу. Орки дрогнули, и атаки их
захлебнулась, и многие обратились в бегство.
Но лишь только авангард Маэдроса вступил в бой, Моргот бросил в бой
последние силы, опустошив Ангбанд. То были волки, всадники на волках,
бальроги и драконы, и среди них Глаурунг, отец драконов. Сила и могущество
великого змея стали теперь огромными, и эльфы и люди бежали перед ним. И
он прошел между войсками Маэдроса и Фингона, уничтожая все на своем пути.
Если бы не предательство людей, Моргот не добился бы своей цели.
Тогда же открылась измена Уфланга. Многие обратились в бегство, но сыновья
Уфланга неожиданно переметнулись к Морготу и ударили в тыл сыновьям
Феанора, и им удалось пробиться к знаменам Маэдроса.
Но они не получили награды, обещанной Морготом, потому что Маглор
убил Ульдора Проклятого, предводителя изменников, а сыновья Бора
прикончили Ульфаста и Ульварта, однако, подоспели новые силы злых людей с
Ульдором во главе и овладели восточными холмами.
Воины Маэдроса были атакованы с трех сторон, разбиты и бежали. Судьба
спасла сыновей Феанора, и они бежали в направлении горы Долмед на восток.
Дольше всех из сил Востока держались гномы Белегоста и тем
прославились. Они отважнее противостояли огню, нежели люди и эльфы.
Глаурунг быстро бы расправился с остатками нольдорцев, если бы не гномы,
но Наугрим образовали кольцо; когда же в ярости Глаурунг обернулся и
сразил Азагала, повелителя Белегоста, Азагал последним ударом вонзил нож
ему в живот и ранил дракона, и Глаурунг бежал с поля битвы, а звери
Ангбанда в панике последовали за ним. Тогда гномы подняли тело Азагала и
унесли его.
Но теперь в западном сражении Фингон и Тургон были атакованы потоком
врагов. Появился Готмог, верховный начальник Ангбанда, и враги черным
клином врезались в войска эльфов, окружив Фингона и отбросив Тургона и
Хурина к топи Сереха. Затем Готмог ударил на Фингона, и то была страшная
встреча. Фингон остался один среди своих мертвых телохранителей и сражался
с Готмогом, но другой бальрог зашел сзади и обвил ноги Фингона огненным
бичом. Тогда Готмог зарубил Фингона топором, и из расколотого шлема
Фингона ударило вверх белое пламя. Так погиб король Нольдора, и враги
изуродовали его тело и знамя втоптали в лужу крови.
Битва была проиграна, но все же Хурин с Хуором и остатки людей из
дома Хадора продолжали сражаться вместе с Тургоном из Гондолина, и войска
Моргота не смогли завладеть проходом Сириона.
Тогда Хурин обратился к Тургону:
- Теперь, вождь, уходи, пока есть время! Потому что в твоей жизни -
последняя надежда Эльдара, и пока стоит Гондолин, сердцу Моргота ведом
страх!
Но Тургон ответил:
- Теперь Гондолину недолго оставаться скрытым, а когда он будет
обнаружен, он падет!
Ему возразил Хуор:
- И все же, если он устоит хотя бы недолго, тогда из твоего дома
будет исходить надежда для эльфов и людей. Вот что я скажу тебе, вождь,
перед лицом смерти: хотя мы расстаемся здесь навсегда и мне больше не
увидеть твоих белых стен, от тебя и от меня возгорится новая звезда.
Прощай!
И Маэглин, сын сестры Тургона, слышал эти слова и не забыл их, но
ничего не сказал.
Тогда Тургон внял советам Хурина и Хуора и, собрав оставшееся войско
и тех из народа Фингона, кто остался в живых, отступил к проходу Сириона.
Его военачальники Эктелион и Глорфиндель охраняли фланги справа и слева,
так что ни один враг не мог миновать их. Люди же Дор-Ломина остались в
арьергарде, потому что они не хотели покидать северные земли, желая
вернуться в свои дома.
Так люди искупили предательство Ульдора, и из всех подвигов в войне,
которые совершили отцы людей ради эльфов, последнее сопротивление людей из
Дор-Ломина - самое прославленное.
А Тургон, сражаясь, проложил себе путь к югу и спустился вниз по
Сириону и спасся. Он скрылся c глаз Моргота.
Братья же, собрав вокруг себя остатки людей, отступали шаг за шагом,
пока не очутились за топью Сереха, и поток Ривиля оказался перед ними, и
там они остановились.
Тогда все войско Ангбанда двинулось против них, и враги запрудили
поток телами своих мертвецов и окружили оставшуюся часть Хитлума.
Когда на шестой день солнце клонилось к закату, Хуор пал, пораженный
в глаз отравленной стрелой, и вокруг лежали грудой доблестные люди Хадора.
Орки отрубили им головы и сложили их кучей.
Хурин остался один. Он отбросил щит и схватил топор, и в песне
говорится, что топор дымился от крови троллей - охранников Готмога, и
каждый раз, нанося удар, Хурин кричал:
- Ауре энтулува! День придет снова!
Семьдесят раз издал он этот клич, и по приказу Моргота его захватили
в плен, Готмог связал его и с насмешкой потащил в Ангбанд.
Так окончилась битва Нирнает Арноедиад.
Велик был триумф Моргота, и замысел его завершился полностью.
С этого времени сердца эльфов отвернулись от людей, за исключением
тех, кто принадлежал к трем домам Эдайна.
Королевства Фингона больше не существовало, а сыновья Феанора
скитались, как листья, гонимые ветром. Их силы иссякли, союз распался, и
жить им пришлось в диких лесах, смешавшись с Зелеными эльфами Оссирианда.
В Бретиле все еще обитали немногие из Халадин, и Хандир, младший сын
Хальдира, был их вождем.
Моргот послал в Хитлум восточноязычных, служивших ему, отказав им в
землях Белерианда, которых они жаждали. Он поселил их в Хитлуме и запретил
покидать его. Вот такое вознаграждение дал Моргот восточноязычным за их
предательство Маэдроса: возможность грабить стариков, женщин, детей народа
Хадора и издеваться над ними.
Остатки эльфов попали в рудники Севера и работали там, как рабы.
Орки и волки бродили по всему Северу, забираясь в Белерианд и до
границ Оссирианда. Еще оставались Дориат и скрытые земли Нарготронда. Но
Моргот уделял им мало внимания.
Многие же теперь бежали в гавани, чтобы найти убежище за стенами
Сирдана, моряки крейсировали вдоль побережья, уничтожая врагов в вылазках.
На следующий год Моргот послал большие силы через Хитлум и Невраст,
опустошившие весь Фалас и осадившие стены Бритомбара и Эглареста. Враги
привезли с собой кузнецов и установили машины. И хотя осажденные
сопротивлялись, враги обрушили стены, превратили в развалины башни, и
большая часть народа была убита.
Некоторым удалось уйти в море, и среди них был сын Фингона, Эрейнион
Джил-Гилад, которого отец отослал в гавани после Дагор Браголаха. Эти
оставшиеся в живых уплыли с Сирданом к югу, на остров Балар, где прятали
быстроходные корабли.
И когда Тургон узнал об этом, он снова послал вестников в устье
Сириона и просил помощи Сирдана. По просьбе Тургона Сирдан построил семь
быстроходных кораблей, и они уплыли на запад, но в Балар так и не пришли
известия об этих кораблях - кроме одного. Моряки его претерпели лишения в
море и попали в жестокий шторм, и пошли ко дну. Но Ульмо спас одного из
моряков от гнева Оссе, и волны выбросили его на побережье Невраста. Моряка
звали Воронве, и он был один из вестников Тургона.
Теперь мысли Моргота были заняты Тургоном, потому что из всех врагов
Морготу больше всего хотелось захватить и уничтожить Тургона, потому что
Тургон стал теперь по праву королем всего Нольдора.
Поэтому к Морготу привели Хурина, так как Моргот знал, что тот был в
дружбе с королем Гондолина, но Хурин пренебрежительно говорил с Морготом,
насмехался над ним; тогда Моргот проклял Хурина и Морвен, и их потомство и
предсказал им мрачную судьбу. Взяв Хурина из темницы, он поместил его на
каменное сиденье высоко на Тангородриме. Могущественные чары Моргота
приковали Хурина к этому месту, и Моргот сказал:
- Теперь сиди здесь и смотри на страны, где зло и отчаяние станут
уделом тех, кого ты любишь. Ты осмелился издеваться надо мной и
сомневаться в могуществе Мелькора, поэтому ты будешь видеть моими глазами
и слышать моими ушами, и никуда ты не двинешься с этого места, пока все не
придет к горькому концу!
И так все и случилось, но нигде не говорится, что Хурин когда-либо
просил у Моргота милосердия или смерти для себя и своих родичей.
По приказу Моргота орки с трудом собрали тела всех погибших в битве,
доспехи и оружие. Они сложили все это посреди Анфауглита в виде большого
кургана, и он был подобен холму, который можно было видеть издалека.
Хауд-эн-Нденгин - назвали его эльфы, Холм Убитых, и Хауд-эн-Нирнает, Холм
Слез. На том холме выросла трава, высокая и зеленая, и ни одна тварь
Моргота с тех пор не осмеливалась ступать на землю, под которой ржавели
мечи Эльдара и Эдайна.
21. О ТУРИНЕ ТУРАНБАРЕ
Риан, дочь Белагунда, была женой Хуора, сына Гальдора. Она была в
браке с ним два месяца до того, как он ушел с Хурином, своим братом, на
битву Нирнает Арноедиад.
Когда перестали приходить вести о ее супруге, она убежала в лесные
дебри, но ей помогли Серые эльфы Митрима, и когда родился ее сын Туор, они
воспитали его.
Тогда Риан покинула Хитлум и, добравшись до Хауд-эн-Нденгина,
оставалась на этом холме, пока не умерла.
Морвен, дочь Белагунда, стала женой Хурина, а их сыном был Турин,
родившийся в тот год, когда Берен Эрхамион встретился с Лютиен. Еще у них
была дочь по имени Лалайт, Смеющаяся, и она стала любимицей Турина, ее
брата. Но когда ей исполнилось три года, в Хитлуме начался мор от ветра из
Ангбанда, и она умерла.
Теперь, после битвы Нирнает Арноедиад, Морвен все еще жила в
Дор-Ломине, потому что Турину было всего лишь восемь лет, а она снова
носила ребенка. То были недобрые дни, потому что восточноязычные,
пришедшие в Хитлум, презирали остатки народа Хадора, обращали в рабство
его детей. Но так велики были красота и благородство Госпожи Дор-Ломина,
что восточноязычные боялись ее и не отваживались тронуть Морвен или ее
домочадцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46