Они называли ее колдуньей, искушенной в магии. Все же теперь
она обеднела, и никто ей не помогал, кроме родственницы Турина Аэрин,
которую Бродда, восточноязычный, взял в жены. И Морвен больше всего
боялась, что Турина отберут у нее и обратят в рабство, поэтому у нее
появилась мысль тайно отослать его и просить Тингола дать приют Турину,
потому что Берен, сын Барахира, был родичем ее отца.
И вот в Год Плача Морвен послала Турина за горы с двумя слугами в
королевство Дориат.
Так завязалась судьба Турина, изложенная в песне "История детей
Турина", и это была самая длинная песня в те дни. Здесь эта история
пересказана вкратце, потому что она связана с судьбой Сильмарилей и эльфов
и ее называли Историей Печалей.
В начале года Морвен родила ребенка, дочь Хурина, и назвала ее
Ниенор, Грусть, а Турин и его спутники добрались до границ Дориата, и там
их нашел Белег Тугой Лук, охранявший с воинами границу, и провел путников
в Менегрот.
Тингол принял Турина и взял его своим воспитанником в честь Хурина
Стойкого, потому что отношение Тингола к домам друзей эльфов изменилось к
лучшему. Впоследствии не раз отправлялись гонцы к Морвен с предложением
покинуть Дор-Ломин и вместе вернуться в Дориат, но она не хотела оставлять
дом, в котором жила с Хурином. А когда эльфы тронулись в обратный путь,
Морвен послала вместе с ними шлем дракона из Дор-Ломина, наследственную
реликвию дома Хадора.
Турин рос в Дориате красивым и сильным, девять лет он прожил во
дворце Тингола, и за это время печаль его стала меньше, потому что
посланцы приносили неплохие вести о Морвен и Ниенор. Но наступил день,
когда вестники не вернулись с севера, и Тингол больше не посылал других.
Тогда Турина охватил страх за мать и сестру, и он пришел к королю и просил
у него меч и кольчугу, и Турин надел шлем дракона и отправился сражаться
на границы Дориата, и стал товарищем по оружию Белега Куталиона.
А когда прошли три года, Турин снова вернулся в Менегрот, но он
явился из лесной чащи, нечесанный, в истрепанной одежде. Тогда в Дориате
жил эльф из рода Нандор по имени Саэрос. Он завидовал почестям,
воздаваемым Турину, как приемному сыну Тингола, и сев за стол против
Турина, Саэрос стал насмехаться над ним и сказал:
- Если люди Хитлума такие дикие и нечесанные, тогда какие же женщины
в этой стране? Не бегают ли они, подобно оленям, одетые только
собственными волосами?
Тогда Турин в ярости схватил сосуд для питья и запустил им в Саэроса,
нанеся ему мучительную рану.
На следующий день Саэрос подстерег Турина, но Турин одолел его и
погнал через леса, как дикого зверя, и Саэрос упал в глубокую расселину, и
тело его разбилось о скалу. Но другие эльфы, придя, увидели, что
произошло, и среди них был Маблунг, он приказал Турину вернуться с ним в
Менегрот и ждать правосудия короля. Однако Турин решил, что теперь он вне
закона, и опасаясь, что его схватят, быстро скрылся.
Он миновал пояс Мелиан и ушел в леса к западу от Сириона. Там Турин
присоединился к шайке таких же отчаянных и бездомных людей, но когда все
случившееся стало известно Тинголу, король простил Турина. А в это время
Белег Тугой Лук вернулся в Менегрот, разыскивая Турина.
И Тингол обратился к нему, сказав:
- Я опечален, Куталион, потому что я относился к сыну Хурина как к
собственному, и таким он для меня останется, если только Хурин не
вернется, чтобы потребовать принадлежащее ему. Я считаю, что Турин ушел в
изгнание незаслуженно, и я был бы рад вернуть его обратно, потому что
очень люблю его.
И Белег ответил:
- Я буду искать Турина и приведу его в Менегрот, если смогу, потому
что и я люблю его!
Затем Белег покинул Менегрот и искал по всему Белерианду известий о
Турине.
А Турин надолго поселился среди отверженных и стал их предводителем,
и назвал себя Нейтаном, Обиженным.
Они очень скрытно жили в лесной стране, и когда прошел год со времени
бегства Турина из Дориата, Белег ночью нашел их убежище. Случилось так,
что тогда Турина не было в лагере, и отверженные схватили и связали
Белега. Обращались с ним жестоко, заподозрив в нем шпиона короля Дориата,
но Турин, вернувшись, был опечален тем, что они сделали, и освободил
Белега. Дружба их возобновилась, и Турин поклялся нападать только на слуг
Ангбанда.
Затем Белег передал Турину прощение Тингола и попытался всеми
средствами убедить Турина вернуться с ним в Дориат, говоря, что на
северных границах королевство испытывает большую нужду в его силе и
доблести.
- Недавно орки нашли путь вниз из Таур-ну-Фуина, - сказал он. -
Воспользовавшись проходом Анаха.
- Я не помню такого, - сказал Турин.
- Мы никогда не ходили так далеко от границы, - ответил Белег, - но
ты видел вдалеке вершины Криссаэгрима, а к востоку - темные стены Эред
Горгорота. Димбар, в котором обычно царит мир, попал под власть Черной
Руки, и люди Бретиля встревожены. Мы нужны там!
Но ожесточившись сердцем, Турин отказался принять прощение короля, и
слова Белега оказались бесполезными. А Турин, в свою очередь, попытался
уговорить Белега остаться с ним, но Белег не мог так поступить, и он
сказал:
- Трудный ты человек, Турин, и упрямый. Но теперь моя очередь. Если
ты хочешь иметь Белега рядом с собой, тогда ищи меня в Димбаре, я вернусь
туда.
На следующий день Белег отправился в путь, и Турин проводил его на
расстояниe полета стрелы от лагеря, но ничего не сказал.
- Что ж, прощай, сын Хурина? - спросил Белег.
Тогда Турин посмотрел на запад, увидел вершину Амон Руда и ответил:
- Ты сказал, ищи меня в Димбаре, а я говорю, ищи меня на Амон Руде!
Иначе мы прощаемся навсегда!
Затем они расстались, дружески, но печально.
Белег вернулся в тысячу пещер и предстал перед Тинголом и Мелиан,
рассказав обо всем.
Тогда Тингол вздохнул и сказал:
- Чего еще хочет от меня Турин?
- Разреши мне, повелитель, - сказал Белег, - и я буду охранять его и
руководить им. Я не хотел бы увидеть, как такое величие и доброта пропадут
в дикой глуши.
Тингол дал Белегу разрешение поступить, как тот пожелает, и сказал:
- Белег Куталион! За многие свои подвиги ты заслужил благодарность, и
нe самый малый из них, что ты нашел моего приемного сына. При этом
расставании проси любой дар, и я не откажу тебе ни в чем!
- Тогда я попрошу добрый меч, - сказал Белег, - потому что для одного
лишь лука орки приходят слишком большой толпой, а та сталь, которой я
владею, не годится для их брони.
- Выбирай из всего, что я имею, - сказал Тингол, - не бери лишь
Аранрут, мой собственный!
И Белег выбрал Англашель. То был меч огромной ценности, созданный из
железа, упавшего с небес, и рассекавший любое железо.
Но когда Тингол протянул рукоять Англашель Белегу, Мелиан взглянула
на сталь и сказала:
- Злоба вложена в этот меч, черное сердце кузнеца все еще живет в
нем. Он не будет любить руку, владеющую им, и не долго будет служить тебе.
- И все же я буду владеть им, пока смогу, - ответил Белег.
- Еще один дар я дам тебе, Куталион, - сказала Мелиан, - он поможет
тебе в дикой стране и тем, кого ты изберешь.
И она снабдила его запасом лембас, дорожного хлеба эльфов,
завернутого серебряными нитями. Нити, что связывали его, были скреплены
печатью королевы, потому что в соответствии с обычаями Эльдалие право
владеть лeмбас и дарить его принадлежало одной лишь королеве.
Тогда Белег, взяв дары, покинул Менегрот и отправился на северную
границу, где у него был дом и много друзей. Потом орки были изгнаны из
Димбара, и Англашель радовался, покидая ножны. Но когда пришла зима и
война утихла, товарищи неожиданно потеряли Белега, и больше он к ним не
вернулся.
Когда Белег расстался с отверженными и вернулся в Дориат, Турин увел
их из долины Сириона на запад, потому что они устали от жизни без отдыха.
Как-то вечером они встретились с тремя гномами, убежавшими от них. Но
один отставший был схвачен и брошен на землю, а некий человек из отряда
взял свой лук и пустил стрелу в остальных гномов, когда они почти исчезли
в сумерках.
Гнома, которого они схватили, звали Мим. Он просил Турина пощадить
его, предлагал провести их в тайные залы, которые не мог бы никто найти
без его помощи. Тогда Турину стало жаль Мима, и он пощадил его, спросив:
- Где твой дом?
И Мим ответил:
- Высоко над равниной находится дом Мима, и холм тот называется Амон
Руд - с тех пор как эльфы изменили все названия.
Тогда Тургон задумался и долго смотрел на гнома, а потом сказал:
- Ты поведешь нас к этому месту.
На следующий день они отправились туда, следуя за Мимом. Этот холм
стоял у края горной страны, что возвышалась между долинами Сириона и
Нарога, и вершина высоко поднималась над равниной - серая, обнаженная, не
считая серегона, которым заросли камни. А когда люди шайки Турина подошли
ближе, ктото сказал: "Вершина холма в крови..."
И Мим повел их тайными тропами по склону Амон Руда и возле входа в
свою пещеру поклонился Турину и сказал:
- Войди в Бар-эн-Данвед, Дом Выкупа, потому что так он будет
называться.
И тут появился еще один гном, он нес свет и приветствовал Мима. Они
заговорили между собой и быстро ушли вниз во тьму пещеры, но Турин
последовал за ними и оказался внутри, в помещении, освещенном тусклыми
лампами, висевшими на цепях. Там он нашел Мима, стоявшего на коленях у
каменного ложа рядом со стеной.
Гном рвал свою бороду и причитал, выкрикивая одно и то же имя, а на
ложе лежал третий гном.
Турин, войдя, стал рядом с Мимом и предложил свою помощь. Тогда Мим
поднял на него свои глаза и сказал:
- Ты не можешь помочь мне. Потому что это Хим, мой сын, и он умер,
пронзенный стрелой. Он умер на закате, так сказал мне Ибун, второй мой
сын.
Тогда сочувствие шевельнулось в сердце Турина, и он сказал Миму:
- Увы! Я остановил бы стрелу, если бы мог. Теперь это жилище по праву
будет называться Бар-эн-Данвед. И если я когда-нибудь разбогатею, я
заплачу тебе выкуп золотом за твоего сына в знак печали, хотя это больше
не обрадует твоего сердца.
Тогда Мим встал и посмотрел на Турина.
- Я слышу тебя, - сказал он, - ты говоришь, как вождь гномов древних
времен, и это меня удивляет. Теперь мое сердце остыло. Ты можешь жить
здесь, если пожелаешь, потому что таков выкуп за мою свободу.
Так началась жизнь Турина в скрытом доме Мима на Амон Руде. Турин
бродил по зеленой траве и смотрел на восток, запад и север. Глядя на
север, он видел лес Бретиля. Взгляд Турина все время обращался туда, и он
не знал почему. Так как сердце Турина влекло его скорее к северо-западу -
там находился его дом. Вечером же, когда солнце спускалось в дымку над
берегами, Турин устремлял свой взгляд к западу, на закат.
Турин много разговаривал с Мимом и слушал историю его жизни,
приобщался к его знаниям. Потому что Мим происходил от гномов, изгнанных
из городов на востоке задолго до возвращения Моргота. Но там они стали
меньше ростом, утратили свое искусство в кузнечном деле и привыкли жить
скрываясь, ходить согнувшись. Эльфы Белерианда не знали, что это такие же
гномы, как и на севере, и охотились за ними, и убивали, но потом оставили
их в покое и дали им название Ноэгит Нибин, Малыши-гномы. Эти гномы никого
не любили, хотя и ненавидeли орков, Эльдар они ненавидели не меньше, а
изгнанников больше всего, потому что нольдорцы, как они утверждали, украли
их земли и дома.
Задолго до того, как король Финрод явился из-за моря, гномы
обнаружили подземелья Нарготронда и начали углублять их. Под вершиной Амон
Руда неспешные руки малышей-гномов за долгие годы расширили и
благоустроили пещеры, и Серые эльфы лесов не тревожили их. Теперь же это
племя почти исчезло. В Среднеземелье оставались лишь Мим и двое его
сыновей, но Мим был стар, и в его подземелье кузнечные горны
бездействовали, топоры покрывались ржавчиной, а имена гномов упоминались
только в древних повествованиях Дориата и Нарготронда.
Когда год приблизился к середине зимы, с севера пришел снегопад. Он
укрыл Амон Руд толстым слоем. Теперь только самые храбрые из людей Турина
отваживались бродить по окрестностям, а некоторые заболели, и всех мучил
голод.
Но как-то раз в сумерках зимнего дня неожиданно появился кто-то
огромного роста и обхвата, в белом плаще с капюшоном. Не сказав ни слова,
он подошел к огню.
Когда же люди в страхе вскочили, он отбросил свой капюшон и
засмеялся, а под его плащем оказался большой сверток, и Турин узнал Белега
Куталиона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
она обеднела, и никто ей не помогал, кроме родственницы Турина Аэрин,
которую Бродда, восточноязычный, взял в жены. И Морвен больше всего
боялась, что Турина отберут у нее и обратят в рабство, поэтому у нее
появилась мысль тайно отослать его и просить Тингола дать приют Турину,
потому что Берен, сын Барахира, был родичем ее отца.
И вот в Год Плача Морвен послала Турина за горы с двумя слугами в
королевство Дориат.
Так завязалась судьба Турина, изложенная в песне "История детей
Турина", и это была самая длинная песня в те дни. Здесь эта история
пересказана вкратце, потому что она связана с судьбой Сильмарилей и эльфов
и ее называли Историей Печалей.
В начале года Морвен родила ребенка, дочь Хурина, и назвала ее
Ниенор, Грусть, а Турин и его спутники добрались до границ Дориата, и там
их нашел Белег Тугой Лук, охранявший с воинами границу, и провел путников
в Менегрот.
Тингол принял Турина и взял его своим воспитанником в честь Хурина
Стойкого, потому что отношение Тингола к домам друзей эльфов изменилось к
лучшему. Впоследствии не раз отправлялись гонцы к Морвен с предложением
покинуть Дор-Ломин и вместе вернуться в Дориат, но она не хотела оставлять
дом, в котором жила с Хурином. А когда эльфы тронулись в обратный путь,
Морвен послала вместе с ними шлем дракона из Дор-Ломина, наследственную
реликвию дома Хадора.
Турин рос в Дориате красивым и сильным, девять лет он прожил во
дворце Тингола, и за это время печаль его стала меньше, потому что
посланцы приносили неплохие вести о Морвен и Ниенор. Но наступил день,
когда вестники не вернулись с севера, и Тингол больше не посылал других.
Тогда Турина охватил страх за мать и сестру, и он пришел к королю и просил
у него меч и кольчугу, и Турин надел шлем дракона и отправился сражаться
на границы Дориата, и стал товарищем по оружию Белега Куталиона.
А когда прошли три года, Турин снова вернулся в Менегрот, но он
явился из лесной чащи, нечесанный, в истрепанной одежде. Тогда в Дориате
жил эльф из рода Нандор по имени Саэрос. Он завидовал почестям,
воздаваемым Турину, как приемному сыну Тингола, и сев за стол против
Турина, Саэрос стал насмехаться над ним и сказал:
- Если люди Хитлума такие дикие и нечесанные, тогда какие же женщины
в этой стране? Не бегают ли они, подобно оленям, одетые только
собственными волосами?
Тогда Турин в ярости схватил сосуд для питья и запустил им в Саэроса,
нанеся ему мучительную рану.
На следующий день Саэрос подстерег Турина, но Турин одолел его и
погнал через леса, как дикого зверя, и Саэрос упал в глубокую расселину, и
тело его разбилось о скалу. Но другие эльфы, придя, увидели, что
произошло, и среди них был Маблунг, он приказал Турину вернуться с ним в
Менегрот и ждать правосудия короля. Однако Турин решил, что теперь он вне
закона, и опасаясь, что его схватят, быстро скрылся.
Он миновал пояс Мелиан и ушел в леса к западу от Сириона. Там Турин
присоединился к шайке таких же отчаянных и бездомных людей, но когда все
случившееся стало известно Тинголу, король простил Турина. А в это время
Белег Тугой Лук вернулся в Менегрот, разыскивая Турина.
И Тингол обратился к нему, сказав:
- Я опечален, Куталион, потому что я относился к сыну Хурина как к
собственному, и таким он для меня останется, если только Хурин не
вернется, чтобы потребовать принадлежащее ему. Я считаю, что Турин ушел в
изгнание незаслуженно, и я был бы рад вернуть его обратно, потому что
очень люблю его.
И Белег ответил:
- Я буду искать Турина и приведу его в Менегрот, если смогу, потому
что и я люблю его!
Затем Белег покинул Менегрот и искал по всему Белерианду известий о
Турине.
А Турин надолго поселился среди отверженных и стал их предводителем,
и назвал себя Нейтаном, Обиженным.
Они очень скрытно жили в лесной стране, и когда прошел год со времени
бегства Турина из Дориата, Белег ночью нашел их убежище. Случилось так,
что тогда Турина не было в лагере, и отверженные схватили и связали
Белега. Обращались с ним жестоко, заподозрив в нем шпиона короля Дориата,
но Турин, вернувшись, был опечален тем, что они сделали, и освободил
Белега. Дружба их возобновилась, и Турин поклялся нападать только на слуг
Ангбанда.
Затем Белег передал Турину прощение Тингола и попытался всеми
средствами убедить Турина вернуться с ним в Дориат, говоря, что на
северных границах королевство испытывает большую нужду в его силе и
доблести.
- Недавно орки нашли путь вниз из Таур-ну-Фуина, - сказал он. -
Воспользовавшись проходом Анаха.
- Я не помню такого, - сказал Турин.
- Мы никогда не ходили так далеко от границы, - ответил Белег, - но
ты видел вдалеке вершины Криссаэгрима, а к востоку - темные стены Эред
Горгорота. Димбар, в котором обычно царит мир, попал под власть Черной
Руки, и люди Бретиля встревожены. Мы нужны там!
Но ожесточившись сердцем, Турин отказался принять прощение короля, и
слова Белега оказались бесполезными. А Турин, в свою очередь, попытался
уговорить Белега остаться с ним, но Белег не мог так поступить, и он
сказал:
- Трудный ты человек, Турин, и упрямый. Но теперь моя очередь. Если
ты хочешь иметь Белега рядом с собой, тогда ищи меня в Димбаре, я вернусь
туда.
На следующий день Белег отправился в путь, и Турин проводил его на
расстояниe полета стрелы от лагеря, но ничего не сказал.
- Что ж, прощай, сын Хурина? - спросил Белег.
Тогда Турин посмотрел на запад, увидел вершину Амон Руда и ответил:
- Ты сказал, ищи меня в Димбаре, а я говорю, ищи меня на Амон Руде!
Иначе мы прощаемся навсегда!
Затем они расстались, дружески, но печально.
Белег вернулся в тысячу пещер и предстал перед Тинголом и Мелиан,
рассказав обо всем.
Тогда Тингол вздохнул и сказал:
- Чего еще хочет от меня Турин?
- Разреши мне, повелитель, - сказал Белег, - и я буду охранять его и
руководить им. Я не хотел бы увидеть, как такое величие и доброта пропадут
в дикой глуши.
Тингол дал Белегу разрешение поступить, как тот пожелает, и сказал:
- Белег Куталион! За многие свои подвиги ты заслужил благодарность, и
нe самый малый из них, что ты нашел моего приемного сына. При этом
расставании проси любой дар, и я не откажу тебе ни в чем!
- Тогда я попрошу добрый меч, - сказал Белег, - потому что для одного
лишь лука орки приходят слишком большой толпой, а та сталь, которой я
владею, не годится для их брони.
- Выбирай из всего, что я имею, - сказал Тингол, - не бери лишь
Аранрут, мой собственный!
И Белег выбрал Англашель. То был меч огромной ценности, созданный из
железа, упавшего с небес, и рассекавший любое железо.
Но когда Тингол протянул рукоять Англашель Белегу, Мелиан взглянула
на сталь и сказала:
- Злоба вложена в этот меч, черное сердце кузнеца все еще живет в
нем. Он не будет любить руку, владеющую им, и не долго будет служить тебе.
- И все же я буду владеть им, пока смогу, - ответил Белег.
- Еще один дар я дам тебе, Куталион, - сказала Мелиан, - он поможет
тебе в дикой стране и тем, кого ты изберешь.
И она снабдила его запасом лембас, дорожного хлеба эльфов,
завернутого серебряными нитями. Нити, что связывали его, были скреплены
печатью королевы, потому что в соответствии с обычаями Эльдалие право
владеть лeмбас и дарить его принадлежало одной лишь королеве.
Тогда Белег, взяв дары, покинул Менегрот и отправился на северную
границу, где у него был дом и много друзей. Потом орки были изгнаны из
Димбара, и Англашель радовался, покидая ножны. Но когда пришла зима и
война утихла, товарищи неожиданно потеряли Белега, и больше он к ним не
вернулся.
Когда Белег расстался с отверженными и вернулся в Дориат, Турин увел
их из долины Сириона на запад, потому что они устали от жизни без отдыха.
Как-то вечером они встретились с тремя гномами, убежавшими от них. Но
один отставший был схвачен и брошен на землю, а некий человек из отряда
взял свой лук и пустил стрелу в остальных гномов, когда они почти исчезли
в сумерках.
Гнома, которого они схватили, звали Мим. Он просил Турина пощадить
его, предлагал провести их в тайные залы, которые не мог бы никто найти
без его помощи. Тогда Турину стало жаль Мима, и он пощадил его, спросив:
- Где твой дом?
И Мим ответил:
- Высоко над равниной находится дом Мима, и холм тот называется Амон
Руд - с тех пор как эльфы изменили все названия.
Тогда Тургон задумался и долго смотрел на гнома, а потом сказал:
- Ты поведешь нас к этому месту.
На следующий день они отправились туда, следуя за Мимом. Этот холм
стоял у края горной страны, что возвышалась между долинами Сириона и
Нарога, и вершина высоко поднималась над равниной - серая, обнаженная, не
считая серегона, которым заросли камни. А когда люди шайки Турина подошли
ближе, ктото сказал: "Вершина холма в крови..."
И Мим повел их тайными тропами по склону Амон Руда и возле входа в
свою пещеру поклонился Турину и сказал:
- Войди в Бар-эн-Данвед, Дом Выкупа, потому что так он будет
называться.
И тут появился еще один гном, он нес свет и приветствовал Мима. Они
заговорили между собой и быстро ушли вниз во тьму пещеры, но Турин
последовал за ними и оказался внутри, в помещении, освещенном тусклыми
лампами, висевшими на цепях. Там он нашел Мима, стоявшего на коленях у
каменного ложа рядом со стеной.
Гном рвал свою бороду и причитал, выкрикивая одно и то же имя, а на
ложе лежал третий гном.
Турин, войдя, стал рядом с Мимом и предложил свою помощь. Тогда Мим
поднял на него свои глаза и сказал:
- Ты не можешь помочь мне. Потому что это Хим, мой сын, и он умер,
пронзенный стрелой. Он умер на закате, так сказал мне Ибун, второй мой
сын.
Тогда сочувствие шевельнулось в сердце Турина, и он сказал Миму:
- Увы! Я остановил бы стрелу, если бы мог. Теперь это жилище по праву
будет называться Бар-эн-Данвед. И если я когда-нибудь разбогатею, я
заплачу тебе выкуп золотом за твоего сына в знак печали, хотя это больше
не обрадует твоего сердца.
Тогда Мим встал и посмотрел на Турина.
- Я слышу тебя, - сказал он, - ты говоришь, как вождь гномов древних
времен, и это меня удивляет. Теперь мое сердце остыло. Ты можешь жить
здесь, если пожелаешь, потому что таков выкуп за мою свободу.
Так началась жизнь Турина в скрытом доме Мима на Амон Руде. Турин
бродил по зеленой траве и смотрел на восток, запад и север. Глядя на
север, он видел лес Бретиля. Взгляд Турина все время обращался туда, и он
не знал почему. Так как сердце Турина влекло его скорее к северо-западу -
там находился его дом. Вечером же, когда солнце спускалось в дымку над
берегами, Турин устремлял свой взгляд к западу, на закат.
Турин много разговаривал с Мимом и слушал историю его жизни,
приобщался к его знаниям. Потому что Мим происходил от гномов, изгнанных
из городов на востоке задолго до возвращения Моргота. Но там они стали
меньше ростом, утратили свое искусство в кузнечном деле и привыкли жить
скрываясь, ходить согнувшись. Эльфы Белерианда не знали, что это такие же
гномы, как и на севере, и охотились за ними, и убивали, но потом оставили
их в покое и дали им название Ноэгит Нибин, Малыши-гномы. Эти гномы никого
не любили, хотя и ненавидeли орков, Эльдар они ненавидели не меньше, а
изгнанников больше всего, потому что нольдорцы, как они утверждали, украли
их земли и дома.
Задолго до того, как король Финрод явился из-за моря, гномы
обнаружили подземелья Нарготронда и начали углублять их. Под вершиной Амон
Руда неспешные руки малышей-гномов за долгие годы расширили и
благоустроили пещеры, и Серые эльфы лесов не тревожили их. Теперь же это
племя почти исчезло. В Среднеземелье оставались лишь Мим и двое его
сыновей, но Мим был стар, и в его подземелье кузнечные горны
бездействовали, топоры покрывались ржавчиной, а имена гномов упоминались
только в древних повествованиях Дориата и Нарготронда.
Когда год приблизился к середине зимы, с севера пришел снегопад. Он
укрыл Амон Руд толстым слоем. Теперь только самые храбрые из людей Турина
отваживались бродить по окрестностям, а некоторые заболели, и всех мучил
голод.
Но как-то раз в сумерках зимнего дня неожиданно появился кто-то
огромного роста и обхвата, в белом плаще с капюшоном. Не сказав ни слова,
он подошел к огню.
Когда же люди в страхе вскочили, он отбросил свой капюшон и
засмеялся, а под его плащем оказался большой сверток, и Турин узнал Белега
Куталиона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46