..
— Но ты сам сказал, что у Максимы не было правительства.
— Не совсем так, хотя, вероятно, можно было и так понять мои слова. У жителей Максимы были свои способы принятия решений и разрешения споров, они проводили ежегодные встречи предводителей всех домов.
Магнус кивнул.
— И если такое собрание провозглашало главу дома благородным дворянином, кто мог ему возразить?
— Совершенно верно. Первым получил патент на дворянство граф Малхерн, остальные последовали его примеру. Ваш собственный предок Теодор д'Арманд поменял имя на Рутвен и обратился к Собранию с просьбой присвоить ему звание герцога.
Магнус присвистнул.
— Он не страдал излишней скромностью, верно?
— Верно. Вообще, этот Рутвен не видел смысла ни в чем, кроме собственных идей и планов...
— Расскажи нам о нем, — попросила Корделия.
— Нет! — Магнус с сердитой гримасой повернулся к ней. — Я первый. Я хочу послушать о предке, который искал семейного призрака.
— Твоя очередь прошла, — повернулась к нему Корделия. — Ты знаешь, мама и папа говорили нам...
Она очень правдоподобно изобразила откашливание и повернулась к Фессу. Но прежде чем кто-то смог заговорить, робот произнес:
— Противоречия в ваших желаниях не существует: именно Рутвен хотел отыскать призрака.
— Тогда мы точно должны о нем услышать! — Корделия приготовилась к длинному рассказу.
— Если это абсолютно необходимо...
— А почему ты колеблешься? — поинтересовался Магнус. — Какая беда, если мы о нем услышим?
— Разве мы не должны знать все о своих предках? — подхватила Корделия.
— В вашей семейной истории есть аспекты, о которых вам, пожалуй, лучше узнать лишь тогда, когда подрастете.
— Ну, вот, опять двадцать пять! — возмутилась Корделия, а Магнус поддержал ее:
— Если мы достаточно взрослые для того, чтобы быть свидетелями восстания лордов против своего короля, мы, наверное, имеем право узнать и историю своего семейства.
— Полагаю, что в твоих словах есть смысл...
— Чего хорошего, если узнаешь о предках только хорошее? — спросила Корделия.
— Она говорит правду, — поддержал Магнус. — Ты хочешь, чтобы мы считали своих предков восковыми фигурками?
— Они были просто людьми, Магнус. Лишь в некоторых случаях...
— Некоторые были людьми больше других?
— Да, можно сказать и так.
— Но точность очень важна, — заметил Грегори.
— Действительно! — подхватила Корделия. — Разве не правда — твой главный критерий?
— Откровенно говоря, нет, Корделия. Главный критерий — моя программа, и прежде всего — верность хозяину.
— Но нынешний хозяин не возражает, если ты будешь говорить правду о своих прежних хозяевах, — заметил Магнус.
— Это верно, — неохотно согласился Фесс. Он вспомнил, как Род рылся как-то в библиотеке и обнаружил такие сведения о своих предках, которые Фесс ему не сообщал.
— И ведь верность твоему будущему хозяину при этом не нарушается, — добавил Магнус.
— Так как ты старший, этим будущем хозяином будешь сам.
Магнус счастливо не заметил сердитого взгляда Корделии.
— Итак, твой нынешний хозяин не возражает, а будущий велит тебе говорить. Почему же ты не рассказываешь?
Фесс капитулировал.
— Хорошо, дети. Но помните, если вам не понравится мой рассказ, вы сами о нем просили.
— Мы тебя не будем упрекать, — пообещала Корделия.
* * *
— Но арка в основании башни не выдержит, Рутвен.
— Милорд Рутвен, Фесс, — строго указал Рутвен. — Я теперь дворянин.
— Но Собрание...
— Собрание в следующий раз несомненно удовлетворит мою просьбу. В конце концов, только на прошлой неделе оно произвело Джошуа Отиса в маркизы. У него нет причин не пожаловать мне такой же титул.
Фесс про себя вздохнул и не стал говорить, что у Собрания нет особенных оснований удовлетворять просьбу Рутвена. Если бы семейная фабрика не управлялась автоматически, «Д’Арманд Лимитед» давно бы обанкротилась.
Но дом д'Армандов не пришел в упадок. Совсем наоборот. Рутвен все свободное время отдавал строительству.
— Конечно, башня устоит!
— Каким образом, милорд?
Рутвен отмахнулся от вопроса.
— Это незначительная деталь. Проследи за правильным выполнением, Фесс.
Робот вздохнул и направил линзы на чертежи. Может быть, если благоразумно воспользоваться гравитационными генераторами... На астероиде с низким тяготением можно особенно не опасаться падения башни... Но она может разрушиться от одной лишь центростремительной силы.
— Как они смеют! — бушевал Рутвен, швыряя шлем в Фесса. — Какая наглость! — он так сильно дернул за замок своего скафандра, что ткань порвалась. Увидев дыру, он выругался еще громче.
— Рутвен, пожалуйста, перестань! — со страхом подбежала его жена. — Дети...
— Они должны быть на уроках в детской, мадам, или я прикажу Фессу выпороть их! — Рутвен отбросил скафандр, предоставив Фессу подхватить его, и шагнул вперед. — Подлые деревенщины!
— Рутвен! — ахнула жена. — Твои собственные дети?
— Не дети, дура! Собрание!
— Что... О! — глаза Матильды расширились. — Неужели они отказали в твоей просьбе дворянства?
— Нет! Гораздо хуже! Они присвоили мне звание... — голос Рутвена сменился свистом, — звание виконта!
— Виконта? Но как они посмели? Нельзя иметь более низкое звание, чем соседи!
— Совершенно верно! — Рутвен устремился в гостиную и нажал кнопку передачи сообщений. — Я отомщу им! Я унижу их! Как, еще не знаю... но придет время, придет для каждого из них!
— Но ведь теперь вы законный лорд, — заметил Фесс.
— Только чуть-чуть, ты, неблагодарный чинуша! — завопил Рутвен. — Как ты смеешь так ко мне обращаться? Разве не знаешь почтительных форм обращения?
— Но... моя программа не указывает ни на какие нарушения норм этикета...
— Тогда я указываю! — закричал новый виконт. — Ты научишься называть меня «сэр», научишься! Я сегодня же куплю новый модуль!
Замок Гэллоуглас давно перерос свою скромную основу, превратившись в лабиринт башен, соединенных арочными переходами, сказочную мешанину легких металлических мостиков, луковиц куполов и сидящих под ними горгулий. Получилась дикая смесь.
Смешение периодов и стилей архитектуры, все было собрано без вмешательства рациональных или критических стандартов. Иногда сквозь нагромождение украшений рококо еще проглядывала классическая простота первоначального замысла Лоны, но теперь невнимательный прохожий этого бы не заметил. А обратил бы внимание на поразительную безвкусицу нувориша, каковой даже Фесс никогда не видел, а ведь он сто пятьдесят лет наблюдал творения жителей Максимы!
Конечно, он не мог этого сказать, особенно посторонним о зодческом «шедевре» своего хозяина.
Новая программа-модуль позаботилась об этом.
— Как они могли мне отказать?
— Мне жаль, милорд, — логические цепи Фесса перенапрягались. — Но геральдисты на Земле утверждают, что другой дворянский род уже много поколений владеет этим гербом: поле, разделенное на четыре части, с тремя львами и лилиями.
— Так пусть расстанутся с гербом! Сколько они за него хотят?
Внутренне Фесс содрогнулся, но его голосовой аппарат произнес только:
— О, нет, простите, милорд босс! Герб обычно не продается!
— Не говори мне этого! — гневался Рутвен. — У бывших владельцев нет права на этот герб, говорю тебе, потому что я его хочу!
— Ну, конечно, милорд босс! Но у нас нет способа его получить.
— Должен быть способ! Найди способ получить герб! — и Рутвен направился к бару.
Фесс вздохнул и покатился в библиотеку, подключиться к базам данных. Он прекрасно понимал, что никакой род не согласится расстаться со своим гербом, и даже если бы согласился, Геральдический Совет Земли этого не разрешит. Надо, следовательно, создать герб, который, с одной стороны, понравился бы Рутвену, а с другой — не использовался бы другими.
— Прекрасный рисунок, — Рутвен с улыбкой смотрел на чертеж. — В нем так много сказано.
— Да, милорд босс, — Фесс прекрасно понимал, что рисунок говорит только то, что видит в нем зритель.
На схеме был изображен силуэт человека в плаще с посохом в руке, этот человек стоит на неизвестной геологической формации, глядя влево и повернувшись спиной к зрителю. Цвет силуэта серебряный на голубом поле, и Фесс заранее знал, что Рутвену он понравится.
— Шедевр! Разве я не гений?
— Да, сэр, босс милорд! Нет, босс ми... да, милорд!
— Архитектура, каллиграфия, да и сам рисунок — нет преград для моих талантов! Теперь Геральдический Совет не сможет мне отказать!
— Конечно, нет, сэр, босс милорд! — это Фесс мог сказать уверенно: не зря он предварительно тщательно изучил все протоколы Совета и отправил рисунок факсом, как только тот был закончен. Он не стал бы показывать его Рутвену без предварительного одобрения Совета.
— Никто не смеет мне ни в чем отказать, — Рутвен похлопал себя по животу, который за последние годы значительно вырос и приближался к критической массе. — Нет равного мне!
Эта фраза вызвала в памяти Фесса несколько откликов.
— Но, босс милорд! — возразил Фесс. — Как я могу это сделать?
— Закажи на Земле, конечно. — Рутвен отмахнулся от проблемы.
— Заказать, милорд сэр? Семейного призрака?
— Я полагаю, существует каталог.
— Но нельзя купить то, что не существует!
— Не верно, призраки существуют. У каждого благородного семейства на Земле есть свой призрак, — Рутвен беззаботно помахал толстыми пальцами. — Мне необходим родовой призрак в мой замок, Фесс. Хотя бы один. Но не спрашивай меня о подробностях. Я о призраках ничего не знаю.
Вот это, по крайней мере, правда. Иногда Фесс готов был поклясться, что Рутвен прикладывает специальные усилия, чтобы ничего не знать. А когда случайно подбирает крохи информации, сразу пытается их поглубже запрятать в памяти. Несомненно, это оригинальный способ иметь ясный разум.
Но где взять призрак одного из предков Рутвена? На самом ли деле ему нужен призрак? Фесс испытывал сильное искушение. Если бы он мог, то вызвал бы призрак Лоны. Ему очень хотелось бы посмотреть, как призрак Лоны пятьдесят раз протаскивает Рутвена через игольное ушко, аки верблюда, за то, что он сделал с ее домом. А когда закончит процедуру наказания, заставит то, что от него осталось, восстановить хоть какую-то видимость порядка в поместье. Или призрак Дара, который бросил бы всего один взгляд вокруг, взревел во гневе, разорвал Рутвена на куски, но потом вспомнил свою профессию учителя, сложил бы стареющего плейбоя снова, но уже по-другому и попытался объяснить ему основы хорошего вкуса.
Или, лучше всего, призрак Тода Тамбурина, которого многие знают под именем Уайти-Вино.
Погодите-ка... Призрак Уайти...
Возникают кое-какие возможности...
Крик разорвал ночь, и графиня Фрейлипорт стремительно выбежала из спальни. Фесс испустил шестнадцатифарадный вздох, вытянул суставчатые руки из корпуса (более соответствующие обстановке, поскольку Рутвен придал роботу новое, напоминающее скелет тело), чтобы перехватить женщину, и начал успокаивать:
— Ну-ну, миледи, он исчез. Нечего бояться, здесь нет никаких призраков, только ваш верный старый Фесс, дворецкий. Он позаботится, чтобы этот отвратительный призрак вас не тревожил...
— О! Это ты! — графиня прижалась к металлической груди Фесса, всхлипывая. Но всхлипывания тут же стихли: графиня увидела его ребра и застыла.
Пришлось снова успокаивать ее.
— Это всего лишь мое новое тело, миледи. Виконт решил, что так лучше для интерьера. На самом деле внутри этого безобразного торса по-прежнему прячется добрый старый Фесс. Он на самом деле был так страшен?
— Кто? Призрак? Ох! — графиня обвисла в его объятьях. — Он был ужасен! Сначала только эти призрачные шаги, они все ближе и ближе, и никакого ответа, когда я спросила: «Кто здесь?» Совсем никакого, пока не раздался этот ужасный стон прямо у меня над ухом, и появилось сверкающее облако в изножье кровати!
— Только сверкающее облако?
— Нет, нет! Это только сначала. Оно медленно стало сгущаться, пока не приняло внешность страшного старика, тощего, как двутавровый рельс. Он стонал так жалобно, что мое сердце устремилось к нему, — но тут он увидел меня!
— Увидел вас? И что тогда?
— Он... он подмигнул мне! И стал подходить, улыбаясь похотливо и протягивая тощие руки... Ох! Никогда в жизни я так не пугалась!
В это Фесс мог поверить. Голограмма Уайти была составлена на основании клипов, в которых он играл роль вампира в старинном фильме ужасов. Он же был и режиссером этого фильма.
— Простите, что он вас так испугал, миледи. Если хотите, я позову вашего шофера...
— О, небо, нет! — графиня высморкалась в носовой платок, спрятала его на груди, выпрямилась и повернулась к спальне. — Это было замечательно. За все сокровища мира я не отдала бы такую ночь, — и женщина твердым шагом направилась назад в спальню, но дрогнула и оглянулась через плечо. — Он ведь не вернется? Призрак?
— Боюсь, что не вернется, миледи, — сочувственно ответил Фесс. — Только одно посещение за ночь, вы же знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Но ты сам сказал, что у Максимы не было правительства.
— Не совсем так, хотя, вероятно, можно было и так понять мои слова. У жителей Максимы были свои способы принятия решений и разрешения споров, они проводили ежегодные встречи предводителей всех домов.
Магнус кивнул.
— И если такое собрание провозглашало главу дома благородным дворянином, кто мог ему возразить?
— Совершенно верно. Первым получил патент на дворянство граф Малхерн, остальные последовали его примеру. Ваш собственный предок Теодор д'Арманд поменял имя на Рутвен и обратился к Собранию с просьбой присвоить ему звание герцога.
Магнус присвистнул.
— Он не страдал излишней скромностью, верно?
— Верно. Вообще, этот Рутвен не видел смысла ни в чем, кроме собственных идей и планов...
— Расскажи нам о нем, — попросила Корделия.
— Нет! — Магнус с сердитой гримасой повернулся к ней. — Я первый. Я хочу послушать о предке, который искал семейного призрака.
— Твоя очередь прошла, — повернулась к нему Корделия. — Ты знаешь, мама и папа говорили нам...
Она очень правдоподобно изобразила откашливание и повернулась к Фессу. Но прежде чем кто-то смог заговорить, робот произнес:
— Противоречия в ваших желаниях не существует: именно Рутвен хотел отыскать призрака.
— Тогда мы точно должны о нем услышать! — Корделия приготовилась к длинному рассказу.
— Если это абсолютно необходимо...
— А почему ты колеблешься? — поинтересовался Магнус. — Какая беда, если мы о нем услышим?
— Разве мы не должны знать все о своих предках? — подхватила Корделия.
— В вашей семейной истории есть аспекты, о которых вам, пожалуй, лучше узнать лишь тогда, когда подрастете.
— Ну, вот, опять двадцать пять! — возмутилась Корделия, а Магнус поддержал ее:
— Если мы достаточно взрослые для того, чтобы быть свидетелями восстания лордов против своего короля, мы, наверное, имеем право узнать и историю своего семейства.
— Полагаю, что в твоих словах есть смысл...
— Чего хорошего, если узнаешь о предках только хорошее? — спросила Корделия.
— Она говорит правду, — поддержал Магнус. — Ты хочешь, чтобы мы считали своих предков восковыми фигурками?
— Они были просто людьми, Магнус. Лишь в некоторых случаях...
— Некоторые были людьми больше других?
— Да, можно сказать и так.
— Но точность очень важна, — заметил Грегори.
— Действительно! — подхватила Корделия. — Разве не правда — твой главный критерий?
— Откровенно говоря, нет, Корделия. Главный критерий — моя программа, и прежде всего — верность хозяину.
— Но нынешний хозяин не возражает, если ты будешь говорить правду о своих прежних хозяевах, — заметил Магнус.
— Это верно, — неохотно согласился Фесс. Он вспомнил, как Род рылся как-то в библиотеке и обнаружил такие сведения о своих предках, которые Фесс ему не сообщал.
— И ведь верность твоему будущему хозяину при этом не нарушается, — добавил Магнус.
— Так как ты старший, этим будущем хозяином будешь сам.
Магнус счастливо не заметил сердитого взгляда Корделии.
— Итак, твой нынешний хозяин не возражает, а будущий велит тебе говорить. Почему же ты не рассказываешь?
Фесс капитулировал.
— Хорошо, дети. Но помните, если вам не понравится мой рассказ, вы сами о нем просили.
— Мы тебя не будем упрекать, — пообещала Корделия.
* * *
— Но арка в основании башни не выдержит, Рутвен.
— Милорд Рутвен, Фесс, — строго указал Рутвен. — Я теперь дворянин.
— Но Собрание...
— Собрание в следующий раз несомненно удовлетворит мою просьбу. В конце концов, только на прошлой неделе оно произвело Джошуа Отиса в маркизы. У него нет причин не пожаловать мне такой же титул.
Фесс про себя вздохнул и не стал говорить, что у Собрания нет особенных оснований удовлетворять просьбу Рутвена. Если бы семейная фабрика не управлялась автоматически, «Д’Арманд Лимитед» давно бы обанкротилась.
Но дом д'Армандов не пришел в упадок. Совсем наоборот. Рутвен все свободное время отдавал строительству.
— Конечно, башня устоит!
— Каким образом, милорд?
Рутвен отмахнулся от вопроса.
— Это незначительная деталь. Проследи за правильным выполнением, Фесс.
Робот вздохнул и направил линзы на чертежи. Может быть, если благоразумно воспользоваться гравитационными генераторами... На астероиде с низким тяготением можно особенно не опасаться падения башни... Но она может разрушиться от одной лишь центростремительной силы.
— Как они смеют! — бушевал Рутвен, швыряя шлем в Фесса. — Какая наглость! — он так сильно дернул за замок своего скафандра, что ткань порвалась. Увидев дыру, он выругался еще громче.
— Рутвен, пожалуйста, перестань! — со страхом подбежала его жена. — Дети...
— Они должны быть на уроках в детской, мадам, или я прикажу Фессу выпороть их! — Рутвен отбросил скафандр, предоставив Фессу подхватить его, и шагнул вперед. — Подлые деревенщины!
— Рутвен! — ахнула жена. — Твои собственные дети?
— Не дети, дура! Собрание!
— Что... О! — глаза Матильды расширились. — Неужели они отказали в твоей просьбе дворянства?
— Нет! Гораздо хуже! Они присвоили мне звание... — голос Рутвена сменился свистом, — звание виконта!
— Виконта? Но как они посмели? Нельзя иметь более низкое звание, чем соседи!
— Совершенно верно! — Рутвен устремился в гостиную и нажал кнопку передачи сообщений. — Я отомщу им! Я унижу их! Как, еще не знаю... но придет время, придет для каждого из них!
— Но ведь теперь вы законный лорд, — заметил Фесс.
— Только чуть-чуть, ты, неблагодарный чинуша! — завопил Рутвен. — Как ты смеешь так ко мне обращаться? Разве не знаешь почтительных форм обращения?
— Но... моя программа не указывает ни на какие нарушения норм этикета...
— Тогда я указываю! — закричал новый виконт. — Ты научишься называть меня «сэр», научишься! Я сегодня же куплю новый модуль!
Замок Гэллоуглас давно перерос свою скромную основу, превратившись в лабиринт башен, соединенных арочными переходами, сказочную мешанину легких металлических мостиков, луковиц куполов и сидящих под ними горгулий. Получилась дикая смесь.
Смешение периодов и стилей архитектуры, все было собрано без вмешательства рациональных или критических стандартов. Иногда сквозь нагромождение украшений рококо еще проглядывала классическая простота первоначального замысла Лоны, но теперь невнимательный прохожий этого бы не заметил. А обратил бы внимание на поразительную безвкусицу нувориша, каковой даже Фесс никогда не видел, а ведь он сто пятьдесят лет наблюдал творения жителей Максимы!
Конечно, он не мог этого сказать, особенно посторонним о зодческом «шедевре» своего хозяина.
Новая программа-модуль позаботилась об этом.
— Как они могли мне отказать?
— Мне жаль, милорд, — логические цепи Фесса перенапрягались. — Но геральдисты на Земле утверждают, что другой дворянский род уже много поколений владеет этим гербом: поле, разделенное на четыре части, с тремя львами и лилиями.
— Так пусть расстанутся с гербом! Сколько они за него хотят?
Внутренне Фесс содрогнулся, но его голосовой аппарат произнес только:
— О, нет, простите, милорд босс! Герб обычно не продается!
— Не говори мне этого! — гневался Рутвен. — У бывших владельцев нет права на этот герб, говорю тебе, потому что я его хочу!
— Ну, конечно, милорд босс! Но у нас нет способа его получить.
— Должен быть способ! Найди способ получить герб! — и Рутвен направился к бару.
Фесс вздохнул и покатился в библиотеку, подключиться к базам данных. Он прекрасно понимал, что никакой род не согласится расстаться со своим гербом, и даже если бы согласился, Геральдический Совет Земли этого не разрешит. Надо, следовательно, создать герб, который, с одной стороны, понравился бы Рутвену, а с другой — не использовался бы другими.
— Прекрасный рисунок, — Рутвен с улыбкой смотрел на чертеж. — В нем так много сказано.
— Да, милорд босс, — Фесс прекрасно понимал, что рисунок говорит только то, что видит в нем зритель.
На схеме был изображен силуэт человека в плаще с посохом в руке, этот человек стоит на неизвестной геологической формации, глядя влево и повернувшись спиной к зрителю. Цвет силуэта серебряный на голубом поле, и Фесс заранее знал, что Рутвену он понравится.
— Шедевр! Разве я не гений?
— Да, сэр, босс милорд! Нет, босс ми... да, милорд!
— Архитектура, каллиграфия, да и сам рисунок — нет преград для моих талантов! Теперь Геральдический Совет не сможет мне отказать!
— Конечно, нет, сэр, босс милорд! — это Фесс мог сказать уверенно: не зря он предварительно тщательно изучил все протоколы Совета и отправил рисунок факсом, как только тот был закончен. Он не стал бы показывать его Рутвену без предварительного одобрения Совета.
— Никто не смеет мне ни в чем отказать, — Рутвен похлопал себя по животу, который за последние годы значительно вырос и приближался к критической массе. — Нет равного мне!
Эта фраза вызвала в памяти Фесса несколько откликов.
— Но, босс милорд! — возразил Фесс. — Как я могу это сделать?
— Закажи на Земле, конечно. — Рутвен отмахнулся от проблемы.
— Заказать, милорд сэр? Семейного призрака?
— Я полагаю, существует каталог.
— Но нельзя купить то, что не существует!
— Не верно, призраки существуют. У каждого благородного семейства на Земле есть свой призрак, — Рутвен беззаботно помахал толстыми пальцами. — Мне необходим родовой призрак в мой замок, Фесс. Хотя бы один. Но не спрашивай меня о подробностях. Я о призраках ничего не знаю.
Вот это, по крайней мере, правда. Иногда Фесс готов был поклясться, что Рутвен прикладывает специальные усилия, чтобы ничего не знать. А когда случайно подбирает крохи информации, сразу пытается их поглубже запрятать в памяти. Несомненно, это оригинальный способ иметь ясный разум.
Но где взять призрак одного из предков Рутвена? На самом ли деле ему нужен призрак? Фесс испытывал сильное искушение. Если бы он мог, то вызвал бы призрак Лоны. Ему очень хотелось бы посмотреть, как призрак Лоны пятьдесят раз протаскивает Рутвена через игольное ушко, аки верблюда, за то, что он сделал с ее домом. А когда закончит процедуру наказания, заставит то, что от него осталось, восстановить хоть какую-то видимость порядка в поместье. Или призрак Дара, который бросил бы всего один взгляд вокруг, взревел во гневе, разорвал Рутвена на куски, но потом вспомнил свою профессию учителя, сложил бы стареющего плейбоя снова, но уже по-другому и попытался объяснить ему основы хорошего вкуса.
Или, лучше всего, призрак Тода Тамбурина, которого многие знают под именем Уайти-Вино.
Погодите-ка... Призрак Уайти...
Возникают кое-какие возможности...
Крик разорвал ночь, и графиня Фрейлипорт стремительно выбежала из спальни. Фесс испустил шестнадцатифарадный вздох, вытянул суставчатые руки из корпуса (более соответствующие обстановке, поскольку Рутвен придал роботу новое, напоминающее скелет тело), чтобы перехватить женщину, и начал успокаивать:
— Ну-ну, миледи, он исчез. Нечего бояться, здесь нет никаких призраков, только ваш верный старый Фесс, дворецкий. Он позаботится, чтобы этот отвратительный призрак вас не тревожил...
— О! Это ты! — графиня прижалась к металлической груди Фесса, всхлипывая. Но всхлипывания тут же стихли: графиня увидела его ребра и застыла.
Пришлось снова успокаивать ее.
— Это всего лишь мое новое тело, миледи. Виконт решил, что так лучше для интерьера. На самом деле внутри этого безобразного торса по-прежнему прячется добрый старый Фесс. Он на самом деле был так страшен?
— Кто? Призрак? Ох! — графиня обвисла в его объятьях. — Он был ужасен! Сначала только эти призрачные шаги, они все ближе и ближе, и никакого ответа, когда я спросила: «Кто здесь?» Совсем никакого, пока не раздался этот ужасный стон прямо у меня над ухом, и появилось сверкающее облако в изножье кровати!
— Только сверкающее облако?
— Нет, нет! Это только сначала. Оно медленно стало сгущаться, пока не приняло внешность страшного старика, тощего, как двутавровый рельс. Он стонал так жалобно, что мое сердце устремилось к нему, — но тут он увидел меня!
— Увидел вас? И что тогда?
— Он... он подмигнул мне! И стал подходить, улыбаясь похотливо и протягивая тощие руки... Ох! Никогда в жизни я так не пугалась!
В это Фесс мог поверить. Голограмма Уайти была составлена на основании клипов, в которых он играл роль вампира в старинном фильме ужасов. Он же был и режиссером этого фильма.
— Простите, что он вас так испугал, миледи. Если хотите, я позову вашего шофера...
— О, небо, нет! — графиня высморкалась в носовой платок, спрятала его на груди, выпрямилась и повернулась к спальне. — Это было замечательно. За все сокровища мира я не отдала бы такую ночь, — и женщина твердым шагом направилась назад в спальню, но дрогнула и оглянулась через плечо. — Он ведь не вернется? Призрак?
— Боюсь, что не вернется, миледи, — сочувственно ответил Фесс. — Только одно посещение за ночь, вы же знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39