— Я влюблена в тебя до сих пор, — прошептала она, их губы встретились, и она обвилась вокруг него гибкой змеей. Кто сказал, что дьявол в личине Змея соблазнил Еву? Скорее дело обстояло несколько иначе: гибкая дьяволица-змея соблазнила Адама.
— Хотя это и ненормально — любить собственного мужа.
Дар со вздохом покачал головой: замечательный способ прощания. Он сам не понимал причин своего счастья: у ее клиентов есть положение в обществе, богатство, влияние, образование, внешность — но Лона права: у него есть одно отличие от прочих — она сама.
С другой стороны, через два часа Лона уже была в космосе, летела на Землю, а он оставался на астероиде — присматривать за фабрикой вместе с ее получившим отставку роботом. И это все еще терзало его.
Но не очень — когда она улетала в этот кипящий страстями земной котел, ему становилось очень одиноко, а Фесс — совсем неплохое общество.
Котел страстей — эта мысль вызвала у Дара дрожь. Что она там делает, в этом Граде Греха? А этот термин для самого Дара означал всю планету. Что она там делает? И сколько раз была неверна мужу?
Неважно.
Он знает, что это не будет иметь значения, когда он снова увидит любимую, когда она, живая и полная энергии, снова окажется перед ним. Лона всегда возвращается домой со звездами в глазах и контрактами на руках. Кто он такой, чтобы быть недовольным?
— Ее супруг, вот кто, — прошептал он.
— Неофициальный, — поправил Фесс.
— Разве это важно, официальный или нет?
— Несомненно. В настоящее время ваш статус — партнер по бизнесу.
— Да, партнеры по бизнесу, которые живут вместе уже семь лет!
— Тем не менее это всего лишь вопрос удобства и взаимного удовольствия от сексуального общения, — строго указал Фесс, напоминая пуритан шестнадцатого века, которые весьма блюли законы морали, не допускавшей адюльтера. — По закону вы не связаны друг с другом ничем, кроме постели.
— Ну, вот и договорился. Ты говоришь о законах, а я живу в реальной действительности.
— Вы вольны уйти в любой момент из этого дома и Лона не сможет заявить на вас никаких прав, Дар. Ибо не является вашей законной супругой.
— Да, уйти-то я смогу, и претензии смогу отринуть, но у нее на руках все патенты, — хотя Дар знал, что патенты далеко не главное в совместной жизни.
— Вы стали таким опытным инженером, Дар, что легко заработаете себе на жизнь в любом месте.
— Да, но там не будет Лоны, — Фесс такого не скажет, но Дар знал, что у него проблемы с представлением о самом себе. Робот больше всего напоминал леденец на палочке, который не представляет себе, насколько он сладок. — Пошли. Если я такой хороший инженер, должен же я решить проблему автоматической доставки завтрака в спальню.
— Конечно, Дар. А потом мы сможем заняться действительно интересной программой — научить робота мыть окна.
Дар вспомнил отбитую эмаль и вздрогнул. Потом посмотрел на небо.
— Ну, время у нас есть. Еще добрых два часа до следующего восхода. Пошли, Х-НВ-9, — и он направился в мастерскую.
Следующее испытание они закончили (и успешно), когда первые лучи восхода коснулись купола. Дар посмотрел вверх, проглотил тост (все равно время чая) и приказал:
— Стань в угол, Х-НВ-9.
— Есть, сэр, — ответила маленькая канистра, откатилась в угол, где подключилась к розетке для подзарядки, и на какое-то время застыла.
— Встретимся у шлюза, — крикнул Дар. Он отхлебнул последний глоток чая, опустошив чашку, опустил ее в посудомоечную машину и пошел за скафандром.
Одевшись, он проверил швы, вышел в шлюз и поплыл. Дверь шлюза закрылась за ним автоматически, но Дару пришлось правой рукой держаться за скобу, пока левой он поворачивал запирающее колесо, иначе бы он сам поворачивался в противоположном направлении. Воздух со свистом уходил в баки, а Дар удовлетворенно подумал: правильно ли он сделал, настояв на том, чтобы в шлюзе не было искусственной силы тяжести. Прежде чем выйдешь на поверхность, следовало привыкнуть к невесомости. Дара постоянно преследовал кошмар: поломка пластин гравитации.
С другой стороны, можно не беспокоиться о том, что упадешь. Нет, это сравнение надо отменить: в невесомости каждый постоянно падает. Просто можно не беспокоиться о резкой остановке в конце падения. Конечно, он умеет падать: ему много раз приходилось спотыкаться, и он научился приземляться безопасно, хотя и не мягко, — но все равно ему это не нравилось.
Фесс ждал его сразу у выхода из шлюза — еще один камень с острыми углами в этом сюрреалистическом ландшафте из яркого света и абсолютно черной тени.
— Прошу произвести визуальный осмотр, — приказал Дар.
— Никаких видимых протечек, — ответил Фесс медленно поворачивающемуся Дару, которому при этом приходилось все время менять руки. — Все швы целы. Хорошие манеры не обязательны в обращении с роботом, Дар.
— Да, но если я не буду их соблюдать, это может войти в привычку, и я стану невежлив с людьми. А этого я не могу допустить, Фесс, мне дорог каждый человек, особенно тот, который способен стать мне другом, особенно учитывая, что на Максиме нас, людей, всего каких-нибудь двести пятьдесят шесть душ. Пошли, поглядим, что сделал резчик за последние три часа, — он присоединил свой трос безопасности к тросу-проводнику и оттолкнулся в направлении на север.
Робот, режущий скалы, за три часа произвел еще четыре десятка блоков.
— Ну, производство в норме, — Дар взглянул на оплавленный след, оставленный резчиком. — Хотелось бы мне заиметь еще одного.
— Конечно, это желательно, Дар, но тогда у нас были бы перебои с подачей энергии. Выпуск шлака потребляет шестьдесят процентов мощности реактора, а козловой кран и потребности фабрики забирают остальное.
— Значит, нужно закупить более мощный реактор, — Дар посмотрел на кабель, отходящий от крана к реактору, расположенному в глубине скалы в ста ярдах от дома.
— Вы сможете это себе позволить в близком будущем, Дар.
— Насколько близком? — проворчал Дар.
И тут неожиданно на него накатил бурный вал воспоминаний. Ему показалось, что с ним разговаривает не металлический напарник, а Лона, любимая и в данный момент отсутствующая. Разум понимал, что беседовать с иллюзией бессмысленно, но сердце легко и бестрепетно поверило в мираж.
— Всего через каких-нибудь четыре года, — сказала она, неожиданно появившись из-за скалы. — Придет наш корабль, Дар. Вот увидишь.
— Да, но будет ли это буксир или торговец?
— Торговец, — Лона подняла руку, словно давала клятву. — Вот тебе крест!
— Отлично, — Дар потянулся к ней.
— Не сейчас, нахал, — Лона игриво шлепнула его по руке. — У меня еще много работы.
— Я сделаю ее за тебя, — предложил Дар. — Потом.
— Хвастун. А потом скажешь, что сделаешь со мной?
— Ну, как раз...
— И не пытайся, — она прижала палец к его губам. — Учитель, который знает свое дело, не обязан заниматься им сам.
— Я перестал учить уже шесть лет назад.
— Только потому, что за тобой по пятам гнался шериф. Если бы на Максиме были дети, ты бы открыл школу и здесь.
— Это грязная сплетня. У нас есть четырнадцать детей.
— Конечно, но старшему только четыре.
— Ну, я специализировался по обучению подростков. Неужели моя вина в том, что все здесь, по меньшей мере, бакалавры. Кроме меня...
— Да, азбуке детей учить еще рановато. Особенно поскольку ты, в основном, обучал молодых холостяков.
— Да, но странное дело, интересовали меня только незамужние девушки...
— Итак, я стала мотивировкой твоей тяги к педагогике, ибо была, есть и остаюсь незамужем, — Лона передернула плечами. — Но учился ты.
— Да, а ты учила...
— Я и маленькая, но хорошо подобранная библиотека. Ты даже научился не бояться реактора.
— О, я бы этого не сказал, — Дар повернулся и посмотрел в иллюминатор на скалу, в которую только что погрузил реактор. — Умом я понимаю, что радиация не может вырваться из своей плазменной бутылки, но эмоционально мне все равно хочется быть подальше. Так герпетолог* знает, что змея не способна прокусить стекло террариума, но все равно рефлекторно отпрыгивает, когда его подопечная делает выпад.
— Ну, ты всего лишь человек, который к герпетологии не имеет никакого отношения, — Лона встала за спиной Дара, просунула свои руки под его и начала чертить геометрические фигуры у него на груди.
— Конечно, пятьсот метров расстояния ничего не дадут, если реактор взорвется. Мы все равно окажемся внутри огненного шара.
Руки ее застыли.
— Ты знаешь, что он не может взорваться.
— Да, знает мой мозг, но не внутренности, которые холодеют от одной лишь мысли о том, во что превращается органика в эпицентре плазменной горелки.
— Даже если произойдет что-нибудь, чего не выдержит плазменная бутылка, прекратится подача водорода и реакция мгновенно остановится.
— Знаю, знаю. Мне просто не нравится жить по соседству с водородной бомбой, даже если она загнана в бутылку. Я все время думаю, что будет, если кто-то откроет пробку и джинн вырвется наружу.
— Ну, пока никакого любознательного Алладина не предвидится, стало быть этот джинн никогда не вырвется, а мы тем временем позволим себе удовлетворять любые желания.
— Для этого нам и нужен больший джинн?
— Конечно. Это единственная возможность сделать так, чтобы сбылись любые, самые экстравагантные пожелания. Нужно призвать большого брата, — руки ее снова заскользили по его груди.
Дар застыл, стараясь ощутить всем телом ласки любимой женщины.
— Что, по-твоему, ты делаешь, Алладин в юбке? Натираешь лампу?
— Рисую. Я тебе ведь говорила, что завтра должна улететь на Землю?
— Да, но ты пообещала, что я запомню сегодняшний день.
— Тогда carpe diem* .
— Ну, мне не карп нужен, — ответил Дар, демонстрируя незнание латыни. — И одним мгновением ты не отделаешься.
Но она отделалась. Он готов был бы поклясться, что прошло всего одно мгновение, время в объятиях любимого человека обладает способностью замедляться. А с другой стороны, очаровательные ощущения длились целый час. Дар перевел дыхание и покачал головой, приходя в себя от восхитительных воспоминаний.
— Могу ли я напомнить о деле, Дар? — донесся из наушников металлический голос, лишенный обертонов. Так же неожиданно, как прежде накатил, бурный вал иллюзорных воспоминаний схлынул прочь.
— Что? — Дар увидел на фоне темных скал силуэт Фесса, напоминающий стержень с отростками, и заставил себя вернуться к настоящему. — Просто немного задумался.
— Я тревожусь о твоей безопасности, Дар, когда ты работаешь под стрелой крана. Это опасно.
— Не волнуйся. Я включу радио.
— Тебе вовсе не обязательно помогать. Я способен и один построить стену.
— Да, но если я буду помогать, это займет вдвое меньше времени.
— Ты нужен, чтобы руководить фабрикой.
— Зачем? Я проверил все автоматы перед чаем, Фесс. Все они в прекрасной форме, а если что-нибудь случится, мы услышим сигнал тревоги.
— Контроль качества...
— Я пустил монитор с тройной скоростью и еще одну проверку проделал только сегодня утром. Послушай, время бросать камни, — Дар несильно оттолкнулся от скалы и скользнул к крану, отсоединил свой трос безопасности, присоединил к новому креплению и ловко взобрался в кабину.
— Пока вы еще не живете в стеклянном доме, Дар, — послышался в наушниках голос Фесса.
— Тогда буду передвигать скалы, пока могу. А дом будет стеклянным только снаружи, когда мы закончим покрывать его шлаком. Вернее, обсидианом. Если и не обсидианом, то чем-то очень похожим на него, — он включил подачу энергии, проверил уровень воды, направил вниз вертикальные сопла и переместил якорь магнитной подвески. Наклонил стрелу, поднял каменный блок и перенес через стену к дому.
Фесс уже находился там, он принял блок и уложил его на верхнюю кромку стены, связал раствором с соседними блоками в углу. Потом отошел.
— Готово, Дар.
— Иду, — Дар продвинул кран на шаг вперед и опустил блок на место. Естественно, это мог бы сделать и робот, но если на кране одним электронным мозгом меньше, значит, этот мозг можно продать компании на Земле. Хоть переноска тяжестей скучная работа, но Дару дешевле выполнять ее самому.
Он отодвинул кран, и Фесс занял место для приема очередного блока. Так и пошло. Через каждые полтора часа они менялись местами, и стена становилась все выше и выше.
Наконец Фесс объявил:
— Полдень, Дар.
— Готово, — Дар закрепил стрелу крана в нейтральном положении и оглянулся на робота — резчика блоков. — Рассчитали мы все правильно: он опередил нас только на три блока. Ну, ладно, верный работник, пускаем шлак.
— Я встану на разумном удалении, Дар.
— Пожалуйста, — Дар развернул кран от стены, повернул сидение и взялся за управление факелом.
— Хорошо, что у нас на этом астероиде достаточно воды, — он нажал спусковую кнопку большого лазера.
— Я думаю, это одна из причин, почему основатели колонии выбрали для поселения Максиму, Дар.
— Ага. И уж точно не по эстетическим причинам.
— Спорное утверждение, Дар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39