Ясно, сука?
– Не понял, – сказал кому-то в трубке полковник Жебров, – какие нарушения?
Да о чем вы, Семен Семенович? Просто не успели еще. Сегодня же проведем. – Он опустил трубку на рычаг.
– Откуда? – спросил замначальника майор Гусаков.
– Спиридонов из прокуратуры. Вздрючили его, видать. – Полковник указал глазами на потолок. – Вот он и спустил кобеля.
– И чего им надо?
– Хрен их знает! Решили понаблюдать за тем, как ведется дело Пуришкевича.
С какой стати? Ни черта не понимаю. Видите ли, их интересует, было ли проведено опознание подозреваемого свидетелями. Только работать мешают!
– Да, – согласился майор Гусаков, – им-то что, они настоящего дела и не нюхали. Да он расколется у меня к вечеру. Размазня эта вшивая. Интеллигент!
Такое говно. Еще корчит из себя невесть что. – Лицо майора окаменело, а глаза полыхнули ненавистью. – Шкуры своей жалко. Понимает, что, если признается, без вопросов вышка.
– Не говори, Валентин, – кивнул полковник, – получили бы признание, и все – можно предъявлять обвинение. Считай, дело раскрыто. А тут пока свидетелей соберем… Волокита какая… Что там с хищениями, кстати?
– Глухо, – отозвался Гусаков, – надо подключать Самарина.
– Хорошо. А Березин пусть все силы кинет на вампира. Опознание надо организовать немедленно. Херня это все, конечно, но раз эти, – он снова показал на потолок, – хочут…
Полковник Жебров поднял трубку и набрал номер транспортной прокуратуры:
– Соедините со следователем Березиным. Полковник Жебров. Слышь, Михаил, поступил приказ сверху – провести официальное опознание нашего вампира. Ты уж постарайся там поактивней их собрать. Когда надо? О чем ты спрашиваешь? Вчера!
И чтобы все было чин чином. Ну ты меня понял? Действуй. – Полковник положил трубку и взялся за рацию:
– Сорок пятый? Чекасов, ты? Слушай, пусть твои орлы сгоняют до ларьков. Что? Да нет, чего-нибудь полегче, винца. Ну и закуску соответственно. Нет, ты меня не понял. Все-таки середина дня…
Ровно через пятнадцать минут дверь кабинета распахнулась и появились два сержанта с большой болоньевой сумкой.
– Сюда ставьте. – Полковник указал на стул в ;углу, а потом деловито спросил:
– Сколько набежало?
– Тридцать семь четыреста, – ответил Слава Полищук и покраснел.
– Держи. – Полковник отсчитал деньги и сунул их Славику, не замечая его смущения. – Идите. Чекасову передай, пусть распорядится выдать вампиру пожрать.
А то он у нас тяжело переносит общение с Валентином Николаевичем.
Полковник Жебров не был злым человеком. Но ведь если соблюдать все правила, тогда «преступника хрен поймаешь, а поймаешь – хрен чего докажешь».
Эту мудрую мысль он исповедовал сам и постоянно внедрял ее в головы своих подчиненных. Начальник Ладожского отделения не пользовался и своим служебным положением. Он бы очень возмутило если бы узнал, что цена принесенной закуски с выпивкой была в полтора раза больше, чем та, что он заплатил.
– Чушь полнейшая! – авторитетно заявил Сучков и с презрением посмотрел на молодого следователя:
– Кто вам сказал такую ерунду?
– Слухами земля полнится, – пожал плечами Панков.
– Агентство О-БЭ-ЭС – «Одна Бабка Сказала», – хмыкнул дед Григорий.Поменьше ему доверяйте. Да какой из этого убийца! Из придурка недоделанного!
Чтобы он один с Бастиндой справился? Да ни в жизнь не поверю! Ну мальчонку еще, туда-сюда, мог бы пристукнуть. Шестилетнего. А второго – сомневаюсь. Да и куда он трупы дел? Не-е, – Сучков даже поморщился, – это у кого-то спьяну мания преследования началась.
– А вы его хорошо помните?
– Дак конечно! – воскликнул носильщик. – На вокзал-то не пускали его.
Брезговали. Так он тут и шлялся в конце платформ.
– Значит, Муравьев, по-вашему, не мог быть маньяком-убийцей?
– Убийцей – нет, – убежденно кивнул дед Григорий, – а маньяком был, конечно, не без того!
– То есть? – не понял Никита.
– Ну ходил тут, баб пугал. Снимет штаны и показывает, что там у него.
Они-то, дуры, боятся, а он ведь безвредный. Дурак просто.
– Вот, значит, почему его за убийцу посчитали…
– Люди-то темные. Считают, раз тут по кустам шарахается, значит, он того, ну и на него все грехи можно повесить.
– Хорошо, оставим Муравьева. Куда, по-вашему, могли пропасть Пучкина, негритенок и подросток из детской комнаты? Причем платок Пучкиной и картуз Мориса оказались у Муравьева. Да, – вспомнил Никита, – еще девочка пропала ненормальная. Ну, не ненормальная, а заторможенная. – Девочка? – почесал в бороде дед Григорий. – Много тут у нас на вокзале девочек. Это они только на вид заторможенные, а как минет в мужском туалете за десятку делать, так весь тормоз проходит.
Панков поморщился.
– Да это я так, – махнул рукой Сучков, – теперь у нас все культурно. Нонче сервис на высоте. Та же девочка будет с вами на кровати с белыми простынями.
– А простыни-то откуда?
– Как это? – искренне удивился вопросу дед Григорий. – Белье, оно всякому пассажиру положенно. Нонче, правда, не всякий берет, потому как дорого стало. А так в борделе тебя на самое свежее положат. На новенькое.
«Чтоб я в поезде еще раз брал белье…» – зарекся Никита.
– Так вернемся к Пучкиной и пропавшим детям… Вы считаете, что Муравьев тут ни при чем?
– Не-е, тока не Муравьев! – махнул рукой дед Григорий. – По-моему, так они просто в бега подались. Хотя, может, и порешил их кто… Но не он, как вы его назвали… – Сучков вздохнул, – на такого , посмотришь, не верится, что у таких имя-фамилия бывает.
Муравьев в качестве убийцы трех человек отпадал. Не было ни ясных мотивов, ни реальных возможностей. Самарин сомневался в том, что вокзальные бомжи сами всерьез считали Муравьева убийцей. Скорее нашли повод разделаться с ним.
Человек он был на редкость неприятный, и бомжовая элита хотела таким образом выжить его с вокзала.
Однако возникал вопрос: куда же в таком случае пропали три человека?
Ударились в бега? Вместе или по отдельности? Или кто-то бежал, а кто-то убит?
Фантазировать на эту тему можно было сколько угодно, но версии не складывались, даже рабочие.
В голову лезла полная фантастика. Например, Жебров решает избавиться от своих бывших подопечных Мориса и Мити и убирает их, а Бастинда-Пучкина случайно становится свидетельницей, а потому приходится избавиться и от нее. Логично? Не очень.
Почему тогда Завен явился в отделение и просил открыть розыск на негритенка? Или Жебров сначала выкрал мальчика из «Ел-пал», а потом уже расправился с ним. Опять же – зачем? Вся сложность как раз и заключалась в том, что эти трое никому не были нужны и никому не мешали.
Так ли это? А может быть, мешали кому-то. И сначала следовало решить вопрос: что могло связывать между собой этих троих?
Был и еще один вопрос: как могло случиться, что Вера не «доехала» до приемника-распределителя? Где она? Тоже ударилась в бега вместе с Шебалиным?
Куда она могли пойти – заторможенная, аутичная девочка?
Самарин пытался подступиться к этому уравнению с несколькими неизвестными все время, пока ехал в набитом поезде метро до «Маяковской». Здесь людской поток выбросил его на угол Невского и Марата. Самарин задумчиво шел по направлению к Московскому вокзалу, когда внезапно почувствовал, как чьи-то пальцы схватили его за рукав.
– Вы допросили его? Что он вам сказал? – послышался срывающийся шепот.
Самарин изумленно поднял голову. Перед ним стоял потерпевший Шакутин.
– Вы о Константинове? – наконец сообразил Дмитрий. – Да, я провел допрос.
– И что он вам сказал?
– Вообще-то это тайна следствия, – улыбнулся Самарин, – но в целом картина такая: он слышит о вас впервые в жизни, никогда не видел, в поезде с вами не ехал и вообще из Петербурга за последние три месяца не отлучался. Поэтому не имеет и не может иметь отношения к краже. Вот так.
– Но это же ложь! – вскричал Кол. – А откуда у него мои накладные на фрукты? А фамилия? Ведь именно его фамилия стояла на билете! Отпечатки, наконец! Вы получили данные экспертизы?
– Здесь на улице я не могу вам ответить. Давайте дойдем до прокуратуры.
– Я не понимаю, – говорил по дороге Кол, – ведь он вор, его нашли, неужели нет оснований его задержать?
– Так ведь надо еще доказать, что он совершил кражу.
– А то, что документы на груз оказались у него – это не кража?
– Понимаете, Николай Георгиевич, тут дело тонкое. Можно ориентироваться на статью сто шестьдесят пятую «Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием», но он ущерба причинить не успел.
Они дошли до здания транспортной прокуратуры и поднялись в кабинет Самарина. Ни Никиты, ни ,Кати не было.
Дмитрий снял с полки Уголовный кодекс.
– Я вам сочувствую, Николай Георгиевич, но пока многого сделать не могу.
Как частное лицо я с вами согласен – место этому Константинову на зоне. Но как следователь я пока мало что могу ему предъявить. Уж больно он скользкий. Пока все идет к переквалификации на незаконное получение и разглашение коммерческой тайны. Статья сто восемьдесят третья.
Кол вспомнил про злополучные рубины. Вот если бы притянуть Василия за кражу ювелирных изделий… Эх, если бы не эта чертова статья!
«А действительно ли она существует?» – вдруг подумалось Колу. Ведь узнал-то он о ней от того же Васи Константинова…
– …А можно мне Уголовный кодекс посмотреть?
– Отчего ж нельзя? Вот, пожалуйста. – Самарин подал Шакутину еще не успевшую истрепаться книгу. – Пойду узнаю насчет экспертизы.
Кол лихорадочно начал листать Уголовный кодеке: убийства, кражи, грабежи… Наконец нашел то что было нужно: статья о незаконном обороте драг-металлов. Однако, вчитавшись, Кол с изумлением увидел, что в ней имеется интереснейшая оговорка:
«За исключением ювелирных и бытовых изделий и лома таких изделий». Вот это да! Значит, Василий и тут обвел его вокруг пальца. Видимо, когда говорил об этой статье, уже планировал завладеть кейсом.
«Идиот! Какой же я идиот! – Кол закрыл лицо руками. – Ведь Василий давно бы сидел. И обвинялся бы в краже не каких-то непонятных коносаментов, а вполне ясных ювелирных изделий. Черт, надо же было так проколоться! Хорошо, хоть сейчас догадался заглянуть в У К».
Когда Самарин вернулся, потерпевший совершенно преобразился. Похоже, он снова был готов идти в бой.
– Значит, Константинов говорит, что нашел документы в пластиковой папке чуть ли не у себя на лестнице?
– Именно так.
– А как же кейс? Хочу сделать заявление. Константинов украл у меня не только документы, но и кейс с ювелирными изделиями из рубинов в золоте на сумму более десяти миллионов рублей. Собственно он украл кейс, а документы были в нем.
– Так, – сказал Самарин, – и что же вы раньше молчали?
– Понимаете, – начал Кол, чувствуя себя полнейшим кретином, – Константинов мне сказал, что существует такая статья… – И он чистосердечно поведал следователю о тех страхах, которые ему внушил Василий.
– Ловко он вас, ничего не скажешь, – улыбнулся Самарин, – но время вы упустили, это точно. Конечно, мы и сейчас можем разослать по всем комиссионным магазинам и художественным салонам описание ваших вещей. Но они могли давно уйти.
– Лучше поздно, чем никогда, – уныло сказал Кол.
Дверь кабинета открылась, и появился Никита Панков.
– Составьте подробное описание пропавших вещей, – посоветовал Колу Самарин, – и до завтра.
Кол вздохнул и вышел.
– Вот экземпляр, – сказал Самарин, когда за Шакутиным закрылась дверь, – как говорится, глядя на мир, нельзя не удивляться.
– Типичнейший лопух, – отозвался Никита. – Дмитрий Евгеньевич, выловил я Сорокина. Он теперь работает на дядю. В его фирме, если можно так выразиться.
Знаете, кто его дядя?
– И кто же? – продолжая думать о Шакутине, отозвался Дмитрий.
– Некто Петр Федорович Сорокин, больше известный в определенных кругах под кличкой Француз. Специалист по кражам антиквариата.
– Картины?
– И они тоже. Но главным образом ювелирные изделия: броши, кольца, камеи… Культурный человек, между прочим. Никогда не клевал на фуфло.
– Так-так, – Самарину было знакомо это имя, – значит, с горя подался в криминальные структуры, ну-ну.
– Это и понятно, Дмитрий Евгеньевич, – глубокомысленно заметил Никита,после таких потрясений кто вешается, кто спивается.
– А кто нанимается к любимому дяде.
Почему-то вдруг вспомнилось, что Марина Сорокина была историком и работала в музее…
В отличие от старшего следователя Самарина начальник отделения милиции Ладожского вокзала полковник Жебров всегда чутко прислушивался к мнению начальства. Потому опознание вампира из электрички провели вечером того же дня, когда был получен телефонный звонок сверху.
Миша Березин проявил чудеса оперативности: дозвонился до основных свидетелей и убедил их отложить дела и прийти на опознание. А потом с блеском провел его. Единственное, чего не знал полковник Жебров, – это то, что уже через час копия «Протокола предъявления для опознания лица» находилась на столе криминалиста Дубинина, сотрудника агентства «Эгида-плюс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57