– У нас появился человек с накладными на фрукты для фирмы «Олеся», – сказала девушка. – Документы выписаны на ваше имя, но он утверждает, что вы заболели и ему пришлось заменить вас в самый последний момент. В дирекции меня попросили запросить Москву, и я узнала, что замены не было, а вас обокрали. Там мне сообщили и ваш телефон.
– Девушка, милая! – крикнул Кол, вцепившись в трубку обеими руками. – Вы мне только скажите, где он?
– Он здесь, в дирекции.
– Не отпускайте его. Задержите под любым предлогом. Я сейчас у вас буду!
Трудно поверить, что переход от полной апатии к бурной деятельности может быть таким резким. Кол с бешеной скоростью заметался по квартире, не в силах обнаружить второй носок, потом галстук, затем часы. Наконец он выскочил на улицу и буквально бросился под колеса первой же автомашины с криками «В порт! В порт!». К чести Кола надо отметить, что он действительно добрался до порта в рекордно короткое время – за тридцать семь минут. К счастью для него, утренний час пик уже прошел, а вечерний еще не начинался. Поэтому частник, подгоняемый щедрыми посулами Кола, мчался по городу на предельной скорости.
– Он еще тут? – крикнул Кол, ворвавшись в кабинет секретарши, видимо той самой девушки, которая разговаривала с ним по телефону.
– Его попросили подождать в другой комнате, – ответила она. – Только, пожалуйста, потише. У директора важные переговоры. Вот телефон, звоните.
Кол дрожащими руками набрал «02».
– Дежурный слушает.
– Срочно, прошу вас. Торговый порт, дирекция Понимаете, меня обокрали в поезде, и я нашел его, вора!
– Соединяю с районным отделением.
– Знаете что, – девушка протянула руку за трубкой, – давайте лучше поговорю я.
То ли сообщение о том, что говорят из дирекции порта, подействовало на очередного дежурного по отделению, то ли действительно девушка говорила более убедительно, чем умел Кол, однако в трубке сказали, что сейчас будет послан наряд. И более того, действительно выслали его. По крайней мере минут через десять в дверях показались трое: капитан патрульно-постовой службы и два сержанта.
Василий Константинов спокойно дожидался в соседнем помещении. Он сидел в кресле, небрежно просматривая иллюстрированные журналы, лежавшие перед ним на столике, и если бы кому-то пришлось решать вопрос, кто является настоящим полномочным представителем знаменитой «Олеси», то спор решился бы скорее всего в пользу Константинова.
– Вот этот гражданин принес накладные, которые были украдены, – сказала секретарша, – он сразу вызвал у меня подозрения.
– Ваши документы, – обратился капитан к Василию.
Тот небрежным жестом сунул руку во внутренний карман куртки, достал паспорт и подал его милиционеру.
Капитан некоторое время изучал документ, сличал фотографии с Васиным лицом, а затем грозно сказал:
– Вынужден вас задержать. Пройдемте.
– На каком основании? – хладнокровно спросил Василий. – Вы в чем-то меня подозреваете?
– Разговорчики! – сказал капитан. – Больно ты деловой, смотрю.
– Прошу перейти на «вы», – не моргнув глазом варировал Василий. – Соблюдайте Уголовно-процессуальный кодекс, гражданин капитан.
– Смотрите-ка, – проворчал милиционер, однако больше не обращался к Василию ни на «ты», ни на «вы».
Кол ожидал, что Васю швырнут на пол, заломят за спиной руки. Но на него даже не надели наручников. И спокойно, даже вежливо, вывели из комнаты.
– Вы тоже, – повернулся капитан к Колу.
– А я зачем? – Кол опешил. – Мне работать надо. Вот накладные!
– Вы потерпевший? – спросил капитан.
– Да! – кивнул Кол. – Я потерпевший. Он обокрал меня в поезде.
– Этого человека я вижу первый раз в жизни, – оглянувшись, спокойно сказал Константинов. Кол чуть не задохнулся от такой наглости.
– Во всем разберемся, – сказал капитан, которому не терпелось поскорее вернуться в отделение. – Вы идете с нами, – он с явным отвращением посмотрел на Кола, – напишете заявление.
– Так я уже писал! – воскликнул Кол. – Мое заявление уже лежит в отделении, при Ладожском вокзале. И дело там заведено. И отпечатки его сняты, и билет с его фамилией. Все там. У следователя Березина.
Эта информация обрадовала капитана – он понял, что их отделению заниматься Константиновым не придется, а потому взглянул на Васю более благосклонно.
Кол заметил это. Душа не выдержала, и он крикнул:
– Скажи, куда дел рубины, сволочь?
– Рубины, – остановился капитан, – какие рубины? Ах да, – он махнул рукой, – вспомнил: киви, гранаты, фрукты…
– Он знает, о каких фруктах идет речь.
– Повторяю, – совершенно спокойно сказал Константинов, – я впервые вижу этого человека и совершенно не понимаю, о чем он говорит. По-моему, он просто маньяк.
– Маньяк он или нет, это его проблемы, а у тебя похищение документов, понял?
Капитан милиции двинул задержанного по плечу – не для того, чтобы сбить с ног, а скорее в шутку. Похоже, задержанный вызывал в нем больше симпатии, чем потерпевший.
Кол обалдело смотрел на Константинова.
– Николай Георгиевич, – голос секретарши вывел его из ступора, – как освободитесь, сразу возвращайтесь, начнем отгрузку.
– Да, действительно! – Только сейчас Кол осознал, как ему повезло. Он не только нашел вора, но и вернул накладные. Хоть фрукты нашлись! «Олеся» перестанет платить за складирование, и сам он. Кол, уже не будет выглядеть полным идиотом.
– Самарин, тебя на Ладожский. Опознали какого-то Гринько!
В который раз Дмитрий пожалел, что в отличие от своих коллег еще не обзавелся машиной. У него одного это никак не получалось. К счастью, сегодня повезло – Толька Жебров зачем-то заезжал в прокуратуру и вызвался добросить Самарина до Ладожского.
Дмитрий сразу бросился в дежурку.
– Буфетчица Смирнова опознала Гринько, хорошо его помнит. Ты сходи к ней – она в нижнем буфете.
В ожидании следователя, по слухам молодого и красивого, Зинаида Смирнова навела в своем хозяйстве марафет: протерла прилавок, выровняла ряды бутылок и банок с пивом и водами и вытащила из загашника ослепительно белый фартук и такую же хружевную наколку.
– Зинуля, замуж выходишь? – на полном серьезе спросил Серый.
– Повышаем культуру обслуживания, – гордо ответила Зина, – а то клиент весь в «Палы» к Завену убежит.
– Свои-то не уйдут.
– Как бы не так. Венька вон теперь ко мне и носу не кажет.
Щипач Веня был любимцем Зинули – тихий, вежливый, во хмелю добродушный. И деньгами сорил, когда были. А бывали они у него часто. Вокзал все-таки. Серый возразил, что в «Елах-палах» у Завена запрещено распивать крепкие напитки и таким макаром он скоро прогорит к чертовой бабушке. Внезапно Зинуля приосанилась и стала похожа на Екатерину Вторую – в буфет вошел высокий молодой человек с папкой в руках.
– Старший следователь Самарин. В отделении мне сообщили, что вы опознали человека по предъявленной вам фотографии. – Он вынул из папки оперативку на Гринько.
– Опознала, – кивнула Зинаида. – И видела его не раз. Мой постоянный клиент. Он-то и увел негритенка. – И, видя, что следователь не в курсе, объяснила:
– Тут несколько дней назад негритосик потерялся. Прибился сюда в буфет, я его подкармливала – дите все-таки. А тут этот, – она кивнула на ксерокопию фотографии, – он-то негритосика и увел.
– И вы не препятствовали?
– Так он сказал, что ведет в отделение. Еще Бастинда за ними пошла – проверять. А то знаете что бывает… Маньяки, они и на мальчишек охотятся, а на таких тем более.
– Значит, этот человек увел потерявшегося негритенка. Что еще вам известно о нем? Часто ли вы его здесь видите?
– Чего о нем известно? Ест, пьет, как все. После того случая еще приходил.
Раза два, может, точно не припомню.
– Тогда последний вопрос. Как он обычно одет? Видели ли вы когда-либо на его одежде грязь, кровь?
– Нет, – покачала головой Зинаида, – с этим у меня строго. – Она указала на большой плакат: «Посетители в пачкающей одежде не обслуживаются». – А в чем был одет? Кепка у него черная кожаная. Куртка – обыкновенная, ничем не запомнилась. Портфель в руках, большой такой, как раньше носили.
– Какого цвета, не помните? Зинка пожала плечами:
– Черный вроде…
– Спасибо, – поблагодарил буфетчицу Самарин, – сейчас оформлю протокол, вы его подпишете.
Пока следователь писал, Смирнова стояла как громом пораженная.
– Елкин корень! – воскликнула она. – Так это маньяк был! А я с ним тут…
Бывало, что ведь и одна!
– Вальку Самохину спросите, – решил помочь следствию Серый, – она своими глазами маньяка видела. Насилу отбилась от него. Где-то там промышляет, за путями, ближе к сортировке.
– И Бастинда его видала, – раздался хриплый голос. Дмитрий оглянулся и увидел неопрятную беззубую бабку.
– Бастинда? – переспросил Самарин. – А Гингема у вас тут еще не завелась?
– Не-е, такой нету, – покачала головой Зина.
– Ну и темнота ты, Нюшка, – расхохотался Серый и пояснил:
– «Бастинда» – потому что не моется.
– А как ее по паспорту?
– А кто ж это знает? – Серый показал на Нюшу – Вон ее как по паспорту?
– Анна Эдуардовна, – прошамкала подъедала, – папаню Эдиком звали.
Из буфета Самарин отправился в отделение. Надо срочно позвонить в прокуратуру и дать распоряжение установить постоянное наблюдение за Гринько.
Телефон внизу был занят, и Дмитрий поднялся наверх к начальнику.
– Дмитрий Евгеньевич! – Секретарша Жеброва-старшего Таня оторвалась от работы.
– Здравствуйте, Таня, – ответил Дмитрий, немного удивившись, что его встречают таким возгласом. – Меня искали?
– Да нет, – улыбнулась Таня и расправила кружевной воротничок. – Просто…
– она замялась, поправила очки и снова улыбнулась, – просто я рада,. что вы пришли. Вот и все.
Самарин посмотрел на Таню, словно увидел ее в первый раз. Да по сути дела, так оно и было. «Господи, а ведь я ей нравлюсь, – вдруг дошло до него. – Какой же я все-таки тупой!»
Одно дело выслеживать преступников, преследовать их, вступать в перестрелку или в рукопашный бой. И совсем другое – говорить с девушкой, которая смотрит на тебя вот так, как сейчас Таня.
– Иван Егорович у себя? – Ничего другого Самарин не смог выдумать.
– У себя, – ответила Таня. Она опустила глаза и стала разбирать бумаги.
– А Анатолий Григорьевич где?
– Его пока не было, – покачала головой девушка.
«Странно, – мелькнула мысль, – ведь вместе ехали».
Мелькнула и пропала. Было не до того. На срочно разыскать этих Самохину и Бастинду, которые, по слухам, подвергались нападению маньяка, предъявить им оперативку на Гринько. Если он не убийца из электрички, то, очень может быть насильник. Причем из «многостаночников» – те кто интересуется и женщинами, и мальчиками ему незачем находиться на свободе.
– Как ты говоришь? Самохина и Бастинда? – переспросил полковник Жебров, когда Самарин изложил ему свои соображения. – Выясним! – Он снял трубку внутреннего телефона:
– Валентин Николаевич? Нет его? Ну как появится, пусть зайдет. Не беспокойся, всех опросим. Отыщет Гусаков твою Бастинду. У нас такие кадры, один Виктор Чекасов чего стоит – он на вокзале каждую собаку знает.
Пора было возвращаться в прокуратуру. Придется трястись в метро. «Может, Толька в центр поедет…»
– Иван Егорович, племянник ваш уехал уже?
– Толя? Да его не было… А насчет этих баб сразу сообщат, не беспокойся.
Дмитрий вышел из кабинета и снова столкнулся с Таней.
– Дмитрий Евгеньевич, я хотела… – Она запнулась, а потом продолжила:
– Вы по гороскопу кто? А я – Дева. И мне сегодня будут удаваться все начинания.
– Жаль, что я не Дева, – ответил Самарин, представления не имевший, кем по гороскопу является он сам.
– А когда у вас день рождения?
– Уже-прошел.
– Нет, правда? – Таня смотрела умоляюще: для нее знаки зодиака имели первостепенное значение.
– В начале октября.
– Значит, вы Весы А у вас сегодня приятные новости в романтической сфере, – пробормотала девушка, запнулась и быстро перевела разговор на другую тему:
– Я совсем недавно узнала, что мы, оказывается, с вами соседи. Я живу на улице Куйбышева…
– Да?
– И вот я… Думала, что, может быть… Давайте куда-нибудь сходим, завтра суббота… В Зоопарк…
– В Зоопарк? – переспросил Дмитрий, все еще не до конца понимая, что девушка назначает ему свидание.
– Ну не обязательно в Зоопарк, это я так… – Таня вспыхнула до самых корней волос. – Ну хоть… – К своему ужасу, Самарин увидел, что ее глаза подозрительно заблестели.
– Да нет, ну что вы, Таня. Зоопарк – это прекрасно! – заговорил он, желая одного – чтобы из глаз исчез этот подозрительный блеск. – Я тысячу лет там не был. Чака возьмем. Чак – это мой пес, я с ним всегда гуляю по субботам. Ему тоже будет интересно посмотреть на зверье.
– С собаками туда нельзя, – улыбнулась Таня.
– А с вами можно?
– Вы правда хотите?
– Очень хочу. Я и раньше хотел, только не догадывался. Большое вам спасибо.
– Тогда…
– Давайте встретимся на «Горьковской». В двенадцать годится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57