- Два? - переспросил я ошарашенно. Меня поразила не столько та лавина
сведений, которую обрушил мне на голову Белл, сколько личность моего
собеседника. - Я думал...
- Первый из них - индивидуальный подход, - перебил он. - О нем-то вы,
без сомнения, и подумали. Разумеется, мы ставим индивида во главу угла.
Поверьте мне: зная, что твои усопшие родственники покоятся в священной
землице материнской планеты, ощущаешь в душе радость и умиротворение. И
как приятно сознавать, что, окончив все счеты с жизнью, ты тоже окажешься
тут - на планете, которая была колыбелью человечества!
Я повел плечами. Мне стало за него стыдно. Он поставил меня в
неловкое положение, и потому я слегка рассердился. Должно быть, подумалось
мне, он считает меня круглым дураком, если рассчитывает сладкими речами
успокоить мои подозрения насчет истинного лица фирмы "Мать-Земля, Инк." и
обратить меня в свою веру.
- Второй аспект, - продолжал он, - является, пожалуй, еще более
значимым. Мы, то есть наша фирма, сохраняем человечество как единое целое.
Позабыв о Матери-Земле, человек превратился бы в перекати-поле. Он потерял
бы всякую память и всякие связи с этим относительно небольшим кусочком
материи, который кружит вокруг ничем не примечательной звезды. А так,
пускай связь неимоверно хрупка, но она объединяет людей. Земля - вот то,
что принадлежит всем нам без исключения. Лишившись ее, человек обратится в
бродягу, не помнящего родства.
Белл сделал паузу и поглядел на меня. Мне показалось, он ожидает с
моей стороны одобрительного замечания. Если так оно и было на самом деле,
то ему пришлось разочароваться.
- Итак, Земля представляет собой огромное галактическое кладбище, -
произнес он, сообразив, видно, что я не намерен раскрывать рот. - Однако
это отнюдь не просто могильник. Она - памятник, она нить, которая
связывает человечество воедино. Без нас люди бы давным-давно предали Землю
забвению. Сложись обстоятельства иначе, и планета, которая дала жизнь
человеку, вполне вероятно, превратилась бы в предмет академического
интереса и пустых споров. Изредка в поисках туманных свидетельств о
временах юности галактической расы, сюда заглядывали бы археологические
экспедиции - и все.
Он подался вперед и оперся локтями на стол.
- Я утомил вас, мистер Карсон?
- Нисколько, - отозвался я, ничуть не покривив душой. Он вовсе меня
не утомил, скорее, зачаровал. Неужели он и вправду верит всему тому, что
наговорил мне?
- Мистер Карсон, - повторил он. - А имя? Боюсь, я его запамятовал.
- Флетчер, - подсказал я.
- Ну, конечно! Флетчер Карсон. Значит, вы слышали все эти россказни.
Что мы дерем с клиентов три шкуры, что мы облапошиваем их, что мы...
- Слышал, но не все, - заметил я.
- И принимаете их за чистую монету, не так ли?
- Послушайте, мистер Белл, - сказал я, - мне непонятно...
Он перебил меня.
- Надо признать, некоторые наши представители излишне усердны, -
проговорил он. - А рекламщики, преисполнясь творческого пыла, забывают
порой о хорошем вкусе. Но в общем и целом мы прилагаем немалые усилия,
чтобы поддержать лицо фирмы, которая взялась за такое, прямо скажем,
нелегкое дело. Любой из паломников, побывавших на Матери-Земле,
подтвердит, что на планете не найти ничего краше участков, к которым мы
приложили руку. Благоустроенные, обсаженные вечнозеленым кустарником и
тисом... трава бархатистая и аккуратно подстрижена... великолепные
цветочные клумбы... да ведь вы видели все своими глазами, мистер Карсон.
- Лишь мельком, - сказал я.
- Что касается проблем, с которыми мы сталкиваемся, позвольте
привести вам маленький пример, - он словно вдруг проникая доверием ко мне.
- Несколько лет назад одному нашему агенту в дальнем секторе Галактики
вздумалось распустить слух, что на Земле почти не осталось места, и что
тем семьям, которые хотели бы похоронить там своих покойников,
настоятельно рекомендуется заблаговременно приобрести пока еще свободные
территории.
- Разумеется, это была "утка", - закончил я. - Не так ли, мистер
Белл?
Мой вопрос был чисто риторическим. Просто мне захотелось подколоть
Белла. Однако он, если и уловил насмешку в моем голосе, то не подал вида.
Он вздохнул.
- Естественно. Приведись мне услышать такое, я бы, откровенно говоря,
не поверил. Я бы пожал плечами и посмеялся в лицо тому, кто мне это бы
рассказал. Но многие поверили и побежали жаловаться, а власти затеяли
расследование. Короче, нам пришлось несладко во всех отношениях. Хуже
всего то, что слух не умер, что к нему до сих пор некоторые относятся
вполне серьезно. Мы стараемся искоренить его. Мы тратим на борьбу с ним
силы и деньги. Мы опубликовали не одно опровержение, но пока
безрезультатно.
- Мне кажется, этот слух в какой-то степени вам на пользу, - заметил
я. - На вашем месте я бы не особенно боролся с ним.
Белл надул пухлые щеки.
- Вы не понимаете, - сказал он. - Наши отношения с клиентами всегда
строились на основе честности и взаимного доверия. Именно поэтому мы
считаем, что фирма не должна нести ответственности за опрометчивый
поступок одного из агентов. Если принять во внимание грандиозный масштаб
нашей деятельности и трудности поддержания связи, то неудивительно, что
такое иногда может произойти.
- Не могли бы вы рассказать мне об остальной Земле, - попросил я, - о
той ее части, которая не является Кладбищем. Было бы весьма...
Взмахом пухленькой ручки Белл отмел мой вопрос и остальную Землю
вместе с ним.
- Ничего там нет, - ответил он. - Дикая природа. Совершенно дикая.
Интерес на планете представляет лишь Кладбище. С практической точки
зрения, Земля - это могильник и ничего больше.
- Тем не менее, - не отступался я, - мне бы...
Не дав мне договорить, он возобновил свою лекцию.
- Нам никуда не деться от вопроса о наших доходах. Почему-то
считается, что они у нас колоссальные, Но давайте прикинем с вами
издержки, Во-первых, затраты на обеспечение существования фирмы - от них
одних волосы дыбом встают. Прибавьте сюда расходы на содержание флота
похоронной службы, ведь наши корабли привозят на Землю покойников со всей
Галактики. Приплюсуйте еще деньги, которые тратятся на приведение в
порядок участков на планете, и вы получите сумму, по сравнению с которой
расценки на наши услуги покажутся мизерными. Немногие из родственников
соглашаются сопровождать умерших на борту корабля похоронной службы. А
потом, мы сами зачастую не разрешаем им этого. Вы провели несколько
месяцев на одном из кораблей и знаете теперь, что до комфорта туристских
лайнеров нашим звездолетам далеко. Зафрахтовать корабль могут позволить
себе лишь те, у кого денег куры не клюют, а прибытие звездолетов с
паломниками, путешествие на которых, кстати сказать, тоже обходится
недешево, как правило, не совпадает по времени с посадкой кораблей
похоронной службы. Таким образом, поскольку родственники обычно не в
состоянии наблюдать за преданием усопшего земле, на нашу долю выпадает
позаботиться о соблюдении традиций. Невозможно представить себе, чтобы
человека погребли в священной почве Матери-Земли, не проронив над ним ни
слезинки! Поэтому мы содержим большой штат плакальщиц и тех, кто несет
гробы до могилы. Кого у нас только нет - цветочницы и могильщики,
скульпторы и садовники, не говоря уже о священниках. Со священниками
вопрос особый. Их у нас видимо-невидимо. Вера в божественное, которую люди
понесли с собой к звездам, неоднократно видоизменялась, и на сегодняшний
день мы имеем тысячи культов и сект. Однако наша фирма по праву гордится
тем, что тело опускается в могилу лишь после того, как над ним прочитают
заупокойную молитву, которая предписывается его вероисповеданием. Отсюда -
невообразимое количество священников, причем кое-кому из них приходится
отправлять свои обязанности не чаще, чем раз или два в год. Но, чтобы они
всегда были под рукой, мы платим им жалованье круглогодично.
Разумеется, мы смогли бы сэкономить известные средства,
воспользовавшись, к примеру, механическими экскаваторами для рытья могил.
Но мы не хотим нарушать традиции, и потому у нас служит не одна тысяча
могильщиков. Другой пример: значительно дешевле было бы устанавливать на
могилах металлические таблички. Но опять-таки - традиция есть традиция.
Все надгробные памятники на кладбищах вырезаны вручную из камней
Матери-Земли.
Кроме того, существует еще вот какая проблема. Наступит день - не
завтра, но тем не менее, - когда на Земле не останется свободного места.
Источник нашего дохода иссякнет, но кому-то ведь надо будет заботиться о
захоронениях и тратить деньги на их содержание. По этой причине мы
ежегодно отчисляем определенную сумму в страховой фонд, гарантируя
клиентам, что, пока Земля кружит по своей орбите, могилам их близких ничто
не угрожает.
- Очень интересно, - сказал я. - Спасибо за доставленное
удовольствие. Однако не откажите в любезности объяснить, зачем вы все это
мне рассказали.
- Как зачем? - удивился Белл. - Чтобы прояснить ситуацию. Чтобы не
допустить извращения истины. Чтобы вы осознали, с какими трудностями мы
сталкиваемся.
- И чтобы я заметил, вдобавок, как развито у вас чувство долга, и
насколько вы преданы делу.
- А почему бы и нет? - спросил он, ничуть не смутившись. - Мы хотим
показать вам все, что тут есть интересного. Прелестные деревушки, где
живут наши рабочие, удивительно красивые часовни, мастерские, в которых
изготавливают памятники.
- Мистер Белл, - сказал я, - мне не нужны экскурсоводы. Я прибыл сюда
не как паломник.
- Но ведь вы не откажетесь от нашей помощи, которую мы вам с
удовольствием предоставим?
Я покачал головой, надеясь, что Белл не обидится.
- Извините, но это не входит в мои планы. Нам надо работать - мне,
Элмеру и Бронко.
- Вам, Элмеру и кому?
- Бронко.
- Бронко? Что-то я вас не пойму.
- Мистер Белл, - сказал я, - чтобы как следует понять меня, вам
придется изучить историю Земли и познакомиться кое с какими древними
легендами.
- А причем здесь Бронко?
- Так раньше на Земле называли лошадей. Не всех, правда, а особой
породы [бронко (амер.) - полудикая лошадь американских прерий].
- Значит, ваш Бронко - лошадь?
- Нет, - ответил я.
- Мистер Карсон, я не уверен, что понимаю, кто вы такой и что
намереваетесь делать на Земле.
- Я специалист по композиции, мистер Белл. Я собираюсь сочинить
композицию о планете Земля.
Он величественно кивнул, избавившись, как видно, от всяческих
подозрений на мой счет.
- Вот оно что. И как я сразу не догадался! Ведь в вас с первого
взгляда чувствуется что-то этакое... Вы сделали великолепный выбор.
Мать-Земля подарит вам вдохновение. Ей присуще какое-то неуловимое
очарование. Музыка переполняет ее...
- Дело не в музыке, - перебил я. - Вернее, не только в музыке.
- Вы хотите сказать, что музыка не имеет ничего общего с композицией?
- Конечно, нет. Просто музыка - лишь часть композиции. Композиция
есть абсолютная форма искусства. Она включает в себя музыку, письмо и
устную речь, скульптуру, живопись и пение.
- И вы все это умеете делать?
Я покачал головой.
- По правде сказать, я мало что умею. А вот Бронко - да.
Он хлопнул в ладоши.
- Боюсь, я слегка запутался.
- Бронко - композитор, - объяснил я. - Он впитывает в себя
настроение, внешние впечатления, малозаметные нюансы, звуки, формы и
очертания. Он поглощает все это и выдает полуфабрикат - пленки и рисунки.
Тогда наступает моя очередь. На время я как бы становлюсь придатком
Бронко. Он подбирает материал, а я располагаю его в гармоническом порядке,
но не весь, а только часть. Остальное доделывает тоже Бронко. Похоже, я
ничего не сумел объяснить.
Белл покачал головой.
- Никогда ни о чем таком не слышал, Ну и дела!
- Теория композиции возникла на планете Олден лишь пару столетий
назад, - сказал я, - и с тех пор ее непрерывно развивают. Двух одинаковых
инструментов для композиции просто не существует. Как бы ни был хорош тот
или иной экземпляр, всегда найдется какая-нибудь деталька, которая требует
доработки. Поэтому, когда садишься конструировать композитор (неудачное
название, но лучшего пока не придумали), трудно сказать заранее, что
получится.
- Вы назвали свой аппарат Бронко. Наверное, на то была какая-то
причина?
- Понимаете, - ответил я, - композитор - штука довольно громоздкая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24