И ее любовь к этой горной стране Монтанье
выражалась в горячем поклонении ее природе.
Понемногу Фьельд учился узнавать эту обычно столь молчаливую и
сдержанную девушку совсем с другой стороны. Ледяная сосулька Лимы растаяла
без следа в этой жизни на вольном воздухе. Как далека она была от
утонченной, разряженной куклы! Дедушка был ее учителем. Он взял ее на свое
попечение с тех пор, как злая судьба отняла у нее родителей, и сам
направил ее первые шаги в тот мир, где наука и любовь к природе шествуют
бок о бок. В свободные часы и во время каникул он брал ее с собой в
экскурсии и путешествия...
- Бросай твои книги! - говорил он ей в таких случаях. - Теперь мы
будем читать историю, географию и естествознание на самой земле. Там
найдем мы все книги жизни, раскрытые перед нашими глазами...
Через неделю экспедиция достигла Пуэрто-Бермудеса, где маленький,
плоскодонный пароход ожидал пассажиров на реке Начитеа, одной из самых
маленьких ветвей в могучем разветвлении Амазонки.
То не было совсем приятным путешествием, так как пароходы здесь очень
малы, а остановки не представляют ничего заманчивого для избалованного
туриста. Но все-таки эта поездка к большой реке, называемой по-индейски
Укаяли, - в которую впадает Начитеа, и которая в свою очередь вливается в
Амазонку, - изобилует своеобразными чудесами. Потому что Начитеа течет
через местности, где крупнейшие индейские племена Южной Америки ведут
жизнь тихую, уединенную и первобытную.
Инки не имеют ничего общего с этими племенами так же, как и ацтеки и
тольтеки в Мексике не имеют ничего общего с индейцами девственных лесов
Северной Америки. То было высокоразвитое племя, которое теперь совершенно
вымерло. В течение одного столетия испанцам удалось уничтожить их всех до
последнего. Немногие, которые избежали меча, плахи и орудий пытки, были
замучены до смерти теми "божьими людьми" [Миссионеры-иезуиты], что в
религиозном садизме наслаждались стойким и философским презрением к
смерти, свойственным инкам.
Остановим же ненадолго наш взор на этих сынах Солнца, которые в
анналах мировой истории пребывают в романтическом тумане, до сих пор еще
не рассеянном наукой.
Откуда происходит этот загадочный народ, пришедший в Перу гораздо
раньше, чем испанцы, и живший некогда на высоких плоскогорьях Анд, где он
возделывал землю и строил памятники, до сих пор преисполняющие нас
удивлением?
Науке приходится в этом вопросе идти ощупью в темноте. В течение
многих лет одна теория за другой пытались выяснить происхождение инков.
Некоторые думают, что они - автохтоны [Автохтоны - то же, что и аборигены.
Здесь - племя, жившее в Америке с незапамятных времен; особый вид
человека, Homo americanus, не имеющий общих с людьми Старого Света
предков]. Другие приписывают им происхождение из разных стран, как,
например, Египет, Сирия, Китай, Месопотамия, Япония, Карфаген, Ханаан;
нашлись даже ученые, утверждавшие, что предки инков пришли из Норвегии.
Норвежцы, во всяком случае, не могут притязать на честь хотя бы
отдаленного родства с этим гордым и благородным племенем. Хотя викинги и
заходили далеко на своих открытых кораблях, но все-таки едва ли возможно,
чтобы они могли забраться в горную страну Перу.
Более правдоподобно предположение, что инки происходят от азиатского
источника. Их наружность, искусство и нравы указывают на близость к
монгольскому типу. Их ткани, керамика, земледелие и религиозные обряды -
как и у древних мексиканцев, - очень часто напоминают о Китае.
Но, с другой стороны, египетская теория имеет многочисленных
приверженцев по причине большого сходства некоторых черт у обоих народов.
Так, например, пирамидальная форма их построек и бальзамирование умерших.
Челны, употребляемые на озере Титикака, очень схожи с судами,
изображенными на гробнице Рамзеса III.
Но, как здесь уже упоминалось, происхождение инков окутано
мистическим и сказочным туманом, оно - тайна, о которой нашептывают лишь
ветер на вершинах Анд, да волны Тихого океана.
Испанские завоеватели не принадлежали к людям, задумывающимся над
загадками, они не были сознательными людьми. Их отвага, упорство,
жестокость и самоуверенность были настолько же велики, насколько
безгранично было их невежество.
Исключением из них являлся один одаренный человек, в котором
смешалась кровь завоевателей с кровью побежденных, а именно, знаменитый
летописец Гарсиласо де ла Вега [Гарсиласо де ла Вега (1535 - 1616) -
родился в Перу; с 1560 г. жил в Испании. Автор книги о происхождении инков
(1609 г.), "Всеобщей истории Перу" (1617_г.) и др.]. Его мать была
индианка из племени инков, а отец испанец. Этому человеку обязаны мы тем,
что до сих пор сохранились кое-какие сведения об истории инков.
Читатель спросит, из каких архивов почерпал Гарсиласо де ла Вега свои
материалы, потому что инки не знали ни иероглифов, ни какой-либо другой
буквенной системы. И все же у них был своеобразный род книги.
В их архивах были собраны кипу - самая странная, необыкновенная
литература, которую когда-либо видел мир. Она состояла из шнуров с
узелками различных размеров и цветов. Эти шнуры и узелки составляли в
совокупности мнемотехническую систему, которую опытные ученые могли
изъяснить без затруднения. Эти разноцветные шнуры, в которых каждое
составное волокно, каждый цвет, каждый узел имели соответствующее
значение, и составляли литературу инков. То были словно страницы книги, и,
переходя из поколения к поколению, они хранили богатое красками
повествование о предках, об их деяниях и об их общественном строе.
Первый инка родился от солнца. Однажды, из своего сверкающего жилища,
он заметил, что жители Андских гор обитают в своих пещерах скорее как
дикие звери, нежели как люди. Тогда он послал сына и дочь к этим жалким
созданиям. И эти двое инков научили дикие народы сажать маис и строить
дома и города...
Так начинает Гарсиласо де ла Вега историю инков. Это сказание не
особенно древнее. Так как Манко Капак [Манко Капак - первый инка,
легендарный первый правитель государства инков, основатель г. Куско,
столицы Тауантинсуйу], первый царь инков, жил, по всей вероятности, в то
же время, что и Святой Олаф [Олаф Святой - король Норвегии, жил в первой
половине XI века, убит в сражении в 1030 г.].
Все это и еще многое другое рассказала Инеса во время семидневного
плавания по реке Укаяли. А тропическое солнце и тихо волнующаяся трава
пампасов содействовали продолжению дороги между двумя этими человеческими
душами, такими разными, но одинаково жаждавшими одиночества великих
приключений.
И вот однажды пароход обогнул глинистую косу, и перед ними открылся
город Икитос, смиренный и скромный, но бывший все же огромным клапаном,
пульсирующим сердцем, отправляющим жизнетворящий поток через сердечные
полости Южной Америки.
22. ИКИТОС
Индеец племени тоба, Паквай не был похож на сынов юга, любителей
качаться в гамаке и курить вонючие сигареты.
Напротив, он обладал чрезвычайно деятельной натурой, не знающей
никогда покоя. Он принадлежал к тому сорту людей, на которых рядовой
обыватель смотрит с открытым презрением, но одновременно и с тайной
завистью и удивлением.
Взрослый индеец в Монтанье является чем-то вроде божества. На него
молится вся семья. Сам он ничего не делает и предоставляет жене всю
хозяйственную работу. Разумеется, он, как и подобает благородному
властелину, занимается немного охотой, заботится о своем оружии и собирает
ядовитые растения для своих стрел. Но вся черная работа возложена на плечи
женщины. При таких условиях мужчине необходимо иметь несколько жен: в то
время, как одна жена родит ребенка, другая ведет хозяйство и собирает
каучук.
Но Паквай понемногу отстал от этих прирожденных индейских вкусов. Он
вел весьма деятельный образ жизни. Икитос, конечно, вовсе не был городом
многочисленных развлечений. Это - один из тех своеобразных заново
отстроенных городов, которые попадаются среди пустынных, диких местностей.
Здесь назначили себе место встречи всевозможные расы земли. Здесь говорили
на всех языках и упражняются во всех пороках.
Несмотря на свое уединенное положение, Икитос - очень оживленный узел
путей между востоком и западом Южной Америки. Испанцы, американцы,
англичане и немцы в течение многих лет протягивали свои жадные объятия к
этому неотшлифованному алмазу. Этот оазис, лежащий в пустынной местности,
где индейцы девственного леса целыми веками жили своей вольной жизнью, был
когда-то во власти крокодилов и огромных удавов. Там, где когда-то пума
подстерегала речную свинку, теперь стоит бар, где можно получить
превкусный, отлично смешанный коктейль. А меленькие, грязные спекулянты и
ростовщики, испанцы и евреи, лезут из кожи вон, чтобы ловко прикарманить
трудовые денежки, заработанные в поте лица и краснокожими и людьми белой
расы.
Но Паквай не поддерживал никаких знакомств, несмотря на то, что был
известным человеком в Икитосе. Он чувствовал себя уже на службе у Фьельда
и пользовался временем ожидания, чтобы ориентироваться как можно лучше. Из
этого города предпринял Сен-Клэр свою последнюю экспедицию, и сюда же была
прислана первая и последняя весть за все время его таинственного
путешествия.
Паквай очень скоро встретился с индейцем Хуамото, судьба которого в
общих чертах напоминала собственную судьбу Паквая и который, вследствие
своего основательного знания языков и нравов индейцев Амазонки, был в
Икитосе первым проводником, ценимым как учеными, так и охотниками,
рискующими своей жизнью в этой опасной стране.
У обоих индейцев было о чем поговорить, а когда выяснилось, что они
оба имели отношение к экспедиции Сен-Клэра, их знакомство выросло в
неизменно верную дружбу.
Брат Кончи был невысокий индеец племени майуруна, с некрасивым,
плоским лицом. Но его темные глаза были привлекательны и умны, а вся его
осанка имела тот отпечаток благородства и гордости, который так часто
встречается у людей его расы.
При других условиях Хуамото мог бы далеко пойти. У него был гений
лингвиста, поймавшего в свои уши все неведомые речи, звучащие кругом него
в девственных лесах. Были даже суеверные люди, утверждавшие, будто бы
лингвистические познания маленького индейца простирались так далеко, что
он без всякого труда мог разговаривать с зверями, обезьянами и тапирами и
даже со змеями...
Оба достойных индейца сидели и ждали. Близ гавани стоял маленький
трактир, где можно было получить так называемый chicha - род маисового
пива, который легко скользил по хрупкому индейскому горлу, не волнуя
головы.
Когда встречаются два индейца, вы не услышите обильных разговоров,
если только "огненная вода" не развяжет языки. И эти два цивилизованных
сына вечно темной загадки беседовали друг с другом почти без слов. Тихое
"гм-гм", кивок головы, неуловимое движение век казались их единственными
средствами общения, но дым их трубок свивался мирно и дружелюбно.
Хозяин, маленький, рябой и болтливый испанец, пытался по временам
вызвать в своих гостях немного оживления. Но все его старания поддержать
разговор неизменно претерпевали полное поражение. Тогда он посвятил себя
своей ежедневной войне с мухами.
Впрочем, все знали старого Бенито в Икитосе и побаивались его. Его
связи простирались до самой Лимы. И кое-кто даже утверждал, что Бенито не
очень стеснялся в средствах, когда у его друзей появлялись враги, против
которых, по условиям политики или экономики, надо было принять некоторые
меры, не совсем приятного свойства.
Поэтому нельзя было сказать, чтобы он содействовал понижению процента
смертности в Икитосе. Впрочем, в этом городе бывали смертные случаи и от
других причин.
Маленький хозяин трактира был сегодня в очень нервном состоянии. Он
только что получил телеграмму, доставившую ему немало неприятностей.
Бенито не был ученым человеком. Он не был силен в чтении. И такие
торжественные документы, как телеграммы, являлись для него очень трудной
головоломкой.
После нескольких часов подробного изучения, для Бенито стало ясно,
что речь идет о необходимости уничтожить чужестранного доктора, который
должен приехать с пароходом из Пуэрто-Бермудеса, в сопровождении внучки
профессора Сен-Клэра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
выражалась в горячем поклонении ее природе.
Понемногу Фьельд учился узнавать эту обычно столь молчаливую и
сдержанную девушку совсем с другой стороны. Ледяная сосулька Лимы растаяла
без следа в этой жизни на вольном воздухе. Как далека она была от
утонченной, разряженной куклы! Дедушка был ее учителем. Он взял ее на свое
попечение с тех пор, как злая судьба отняла у нее родителей, и сам
направил ее первые шаги в тот мир, где наука и любовь к природе шествуют
бок о бок. В свободные часы и во время каникул он брал ее с собой в
экскурсии и путешествия...
- Бросай твои книги! - говорил он ей в таких случаях. - Теперь мы
будем читать историю, географию и естествознание на самой земле. Там
найдем мы все книги жизни, раскрытые перед нашими глазами...
Через неделю экспедиция достигла Пуэрто-Бермудеса, где маленький,
плоскодонный пароход ожидал пассажиров на реке Начитеа, одной из самых
маленьких ветвей в могучем разветвлении Амазонки.
То не было совсем приятным путешествием, так как пароходы здесь очень
малы, а остановки не представляют ничего заманчивого для избалованного
туриста. Но все-таки эта поездка к большой реке, называемой по-индейски
Укаяли, - в которую впадает Начитеа, и которая в свою очередь вливается в
Амазонку, - изобилует своеобразными чудесами. Потому что Начитеа течет
через местности, где крупнейшие индейские племена Южной Америки ведут
жизнь тихую, уединенную и первобытную.
Инки не имеют ничего общего с этими племенами так же, как и ацтеки и
тольтеки в Мексике не имеют ничего общего с индейцами девственных лесов
Северной Америки. То было высокоразвитое племя, которое теперь совершенно
вымерло. В течение одного столетия испанцам удалось уничтожить их всех до
последнего. Немногие, которые избежали меча, плахи и орудий пытки, были
замучены до смерти теми "божьими людьми" [Миссионеры-иезуиты], что в
религиозном садизме наслаждались стойким и философским презрением к
смерти, свойственным инкам.
Остановим же ненадолго наш взор на этих сынах Солнца, которые в
анналах мировой истории пребывают в романтическом тумане, до сих пор еще
не рассеянном наукой.
Откуда происходит этот загадочный народ, пришедший в Перу гораздо
раньше, чем испанцы, и живший некогда на высоких плоскогорьях Анд, где он
возделывал землю и строил памятники, до сих пор преисполняющие нас
удивлением?
Науке приходится в этом вопросе идти ощупью в темноте. В течение
многих лет одна теория за другой пытались выяснить происхождение инков.
Некоторые думают, что они - автохтоны [Автохтоны - то же, что и аборигены.
Здесь - племя, жившее в Америке с незапамятных времен; особый вид
человека, Homo americanus, не имеющий общих с людьми Старого Света
предков]. Другие приписывают им происхождение из разных стран, как,
например, Египет, Сирия, Китай, Месопотамия, Япония, Карфаген, Ханаан;
нашлись даже ученые, утверждавшие, что предки инков пришли из Норвегии.
Норвежцы, во всяком случае, не могут притязать на честь хотя бы
отдаленного родства с этим гордым и благородным племенем. Хотя викинги и
заходили далеко на своих открытых кораблях, но все-таки едва ли возможно,
чтобы они могли забраться в горную страну Перу.
Более правдоподобно предположение, что инки происходят от азиатского
источника. Их наружность, искусство и нравы указывают на близость к
монгольскому типу. Их ткани, керамика, земледелие и религиозные обряды -
как и у древних мексиканцев, - очень часто напоминают о Китае.
Но, с другой стороны, египетская теория имеет многочисленных
приверженцев по причине большого сходства некоторых черт у обоих народов.
Так, например, пирамидальная форма их построек и бальзамирование умерших.
Челны, употребляемые на озере Титикака, очень схожи с судами,
изображенными на гробнице Рамзеса III.
Но, как здесь уже упоминалось, происхождение инков окутано
мистическим и сказочным туманом, оно - тайна, о которой нашептывают лишь
ветер на вершинах Анд, да волны Тихого океана.
Испанские завоеватели не принадлежали к людям, задумывающимся над
загадками, они не были сознательными людьми. Их отвага, упорство,
жестокость и самоуверенность были настолько же велики, насколько
безгранично было их невежество.
Исключением из них являлся один одаренный человек, в котором
смешалась кровь завоевателей с кровью побежденных, а именно, знаменитый
летописец Гарсиласо де ла Вега [Гарсиласо де ла Вега (1535 - 1616) -
родился в Перу; с 1560 г. жил в Испании. Автор книги о происхождении инков
(1609 г.), "Всеобщей истории Перу" (1617_г.) и др.]. Его мать была
индианка из племени инков, а отец испанец. Этому человеку обязаны мы тем,
что до сих пор сохранились кое-какие сведения об истории инков.
Читатель спросит, из каких архивов почерпал Гарсиласо де ла Вега свои
материалы, потому что инки не знали ни иероглифов, ни какой-либо другой
буквенной системы. И все же у них был своеобразный род книги.
В их архивах были собраны кипу - самая странная, необыкновенная
литература, которую когда-либо видел мир. Она состояла из шнуров с
узелками различных размеров и цветов. Эти шнуры и узелки составляли в
совокупности мнемотехническую систему, которую опытные ученые могли
изъяснить без затруднения. Эти разноцветные шнуры, в которых каждое
составное волокно, каждый цвет, каждый узел имели соответствующее
значение, и составляли литературу инков. То были словно страницы книги, и,
переходя из поколения к поколению, они хранили богатое красками
повествование о предках, об их деяниях и об их общественном строе.
Первый инка родился от солнца. Однажды, из своего сверкающего жилища,
он заметил, что жители Андских гор обитают в своих пещерах скорее как
дикие звери, нежели как люди. Тогда он послал сына и дочь к этим жалким
созданиям. И эти двое инков научили дикие народы сажать маис и строить
дома и города...
Так начинает Гарсиласо де ла Вега историю инков. Это сказание не
особенно древнее. Так как Манко Капак [Манко Капак - первый инка,
легендарный первый правитель государства инков, основатель г. Куско,
столицы Тауантинсуйу], первый царь инков, жил, по всей вероятности, в то
же время, что и Святой Олаф [Олаф Святой - король Норвегии, жил в первой
половине XI века, убит в сражении в 1030 г.].
Все это и еще многое другое рассказала Инеса во время семидневного
плавания по реке Укаяли. А тропическое солнце и тихо волнующаяся трава
пампасов содействовали продолжению дороги между двумя этими человеческими
душами, такими разными, но одинаково жаждавшими одиночества великих
приключений.
И вот однажды пароход обогнул глинистую косу, и перед ними открылся
город Икитос, смиренный и скромный, но бывший все же огромным клапаном,
пульсирующим сердцем, отправляющим жизнетворящий поток через сердечные
полости Южной Америки.
22. ИКИТОС
Индеец племени тоба, Паквай не был похож на сынов юга, любителей
качаться в гамаке и курить вонючие сигареты.
Напротив, он обладал чрезвычайно деятельной натурой, не знающей
никогда покоя. Он принадлежал к тому сорту людей, на которых рядовой
обыватель смотрит с открытым презрением, но одновременно и с тайной
завистью и удивлением.
Взрослый индеец в Монтанье является чем-то вроде божества. На него
молится вся семья. Сам он ничего не делает и предоставляет жене всю
хозяйственную работу. Разумеется, он, как и подобает благородному
властелину, занимается немного охотой, заботится о своем оружии и собирает
ядовитые растения для своих стрел. Но вся черная работа возложена на плечи
женщины. При таких условиях мужчине необходимо иметь несколько жен: в то
время, как одна жена родит ребенка, другая ведет хозяйство и собирает
каучук.
Но Паквай понемногу отстал от этих прирожденных индейских вкусов. Он
вел весьма деятельный образ жизни. Икитос, конечно, вовсе не был городом
многочисленных развлечений. Это - один из тех своеобразных заново
отстроенных городов, которые попадаются среди пустынных, диких местностей.
Здесь назначили себе место встречи всевозможные расы земли. Здесь говорили
на всех языках и упражняются во всех пороках.
Несмотря на свое уединенное положение, Икитос - очень оживленный узел
путей между востоком и западом Южной Америки. Испанцы, американцы,
англичане и немцы в течение многих лет протягивали свои жадные объятия к
этому неотшлифованному алмазу. Этот оазис, лежащий в пустынной местности,
где индейцы девственного леса целыми веками жили своей вольной жизнью, был
когда-то во власти крокодилов и огромных удавов. Там, где когда-то пума
подстерегала речную свинку, теперь стоит бар, где можно получить
превкусный, отлично смешанный коктейль. А меленькие, грязные спекулянты и
ростовщики, испанцы и евреи, лезут из кожи вон, чтобы ловко прикарманить
трудовые денежки, заработанные в поте лица и краснокожими и людьми белой
расы.
Но Паквай не поддерживал никаких знакомств, несмотря на то, что был
известным человеком в Икитосе. Он чувствовал себя уже на службе у Фьельда
и пользовался временем ожидания, чтобы ориентироваться как можно лучше. Из
этого города предпринял Сен-Клэр свою последнюю экспедицию, и сюда же была
прислана первая и последняя весть за все время его таинственного
путешествия.
Паквай очень скоро встретился с индейцем Хуамото, судьба которого в
общих чертах напоминала собственную судьбу Паквая и который, вследствие
своего основательного знания языков и нравов индейцев Амазонки, был в
Икитосе первым проводником, ценимым как учеными, так и охотниками,
рискующими своей жизнью в этой опасной стране.
У обоих индейцев было о чем поговорить, а когда выяснилось, что они
оба имели отношение к экспедиции Сен-Клэра, их знакомство выросло в
неизменно верную дружбу.
Брат Кончи был невысокий индеец племени майуруна, с некрасивым,
плоским лицом. Но его темные глаза были привлекательны и умны, а вся его
осанка имела тот отпечаток благородства и гордости, который так часто
встречается у людей его расы.
При других условиях Хуамото мог бы далеко пойти. У него был гений
лингвиста, поймавшего в свои уши все неведомые речи, звучащие кругом него
в девственных лесах. Были даже суеверные люди, утверждавшие, будто бы
лингвистические познания маленького индейца простирались так далеко, что
он без всякого труда мог разговаривать с зверями, обезьянами и тапирами и
даже со змеями...
Оба достойных индейца сидели и ждали. Близ гавани стоял маленький
трактир, где можно было получить так называемый chicha - род маисового
пива, который легко скользил по хрупкому индейскому горлу, не волнуя
головы.
Когда встречаются два индейца, вы не услышите обильных разговоров,
если только "огненная вода" не развяжет языки. И эти два цивилизованных
сына вечно темной загадки беседовали друг с другом почти без слов. Тихое
"гм-гм", кивок головы, неуловимое движение век казались их единственными
средствами общения, но дым их трубок свивался мирно и дружелюбно.
Хозяин, маленький, рябой и болтливый испанец, пытался по временам
вызвать в своих гостях немного оживления. Но все его старания поддержать
разговор неизменно претерпевали полное поражение. Тогда он посвятил себя
своей ежедневной войне с мухами.
Впрочем, все знали старого Бенито в Икитосе и побаивались его. Его
связи простирались до самой Лимы. И кое-кто даже утверждал, что Бенито не
очень стеснялся в средствах, когда у его друзей появлялись враги, против
которых, по условиям политики или экономики, надо было принять некоторые
меры, не совсем приятного свойства.
Поэтому нельзя было сказать, чтобы он содействовал понижению процента
смертности в Икитосе. Впрочем, в этом городе бывали смертные случаи и от
других причин.
Маленький хозяин трактира был сегодня в очень нервном состоянии. Он
только что получил телеграмму, доставившую ему немало неприятностей.
Бенито не был ученым человеком. Он не был силен в чтении. И такие
торжественные документы, как телеграммы, являлись для него очень трудной
головоломкой.
После нескольких часов подробного изучения, для Бенито стало ясно,
что речь идет о необходимости уничтожить чужестранного доктора, который
должен приехать с пароходом из Пуэрто-Бермудеса, в сопровождении внучки
профессора Сен-Клэра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26