Радиомаяк был в ранце Уайта!

14
- Роберт! - в отчаянии крикнула Эмили еще раз. Тишина. Мертвая
тишина. Если бы пилот был жив, но без сознания, в наушниках можно было бы
услышать хотя бы его дыхание. Эмили окончательно осознала, что Роберт Уайт
мертв. Значит, ей ничего не оставалось, кроме как спуститься. Она еще
посмотрела вниз, надеясь, что хоть часть пути можно проделать по ветвям. В
трех местах ветви подходили довольно близко к тросу, но все же
недостаточно, чтобы просто схватиться за него: надо было прыгнуть и
поймать трос уже в воздухе. Хотя прыгать пришлось бы менее чем на метр,
Эмили не могла на это решиться. "К тому же, - рассудила она, - нельзя
правильно рассчитать прыжок в условиях пониженной силы тяжести." Еще в
одном месте ветка почти касалась троса, но была слишком тонкой. Эмили
тяжело вздохнула, легла на сук, вцепилась в трос и стала медленно спускать
ноги в бездну. В какой-то момент скафандр зашуршал по коре, и дочь
миллиардера повисла на руках на высоте в несколько сот метров.
Физическая сила - животный архаизм. Цивилизованный человек должен
уметь нажимать на кнопки. Именно это она и собиралась сделать. Но для
этого нужно спуститься по тросу на пятнадцать метров вниз.
Уже на втором метре она поняла, что нет нужды спускаться, перебирая
руками: перчатки скафандра предохранят ее ладони от трения, и можно просто
скользить вниз. Через несколько секунд ее колени ударились о плечи пилота.
Теперь, очевидно, следовало сесть ему на плечи, достать из ранца
радиомаяк, включить его и ждать. Ждать несколько часов, сидя на плечах у
мертвеца... Эмили передернуло.
И в этот момент мертвец схватил ее за ногу.
Девушка закричала и чуть не выпустила трос. Роберт протянул руку
выше, ухватил ее за локоть и потянул вниз. Эмили пришлось нагнуться, их
шлемы стукнулись друг о друга. Этого и надо было Роберту.
- У меня отказала вся связь, - услышала Эмили его голос. - И наружные
микрофоны тоже. Так что, если хотите со мной побеседовать, плотнее
прижимайтесь шлемом.
- Вы могли хотя бы рукой помахать! Я ведь уже думала, что вы погибли!
- Я недавно очухался. У этой птички неплохой удар. Кстати, я тоже
успел испугаться, что она вас слопала.
- Она сцепилась с другой тварью, и они растерзали друг друга. Но я
приятно удивлена, что вы обо мне беспокоились.
- О вас? Ничуть не бывало. Я беспокоился о своих миллионах.
- Пожалуй, мне не следовало сюда спускаться. Надо было оставить вас
висеть без всякой помощи.
- Пока что ваша помощь сводится к тому, что вы сели мне на шею, чего
я, кстати, ни одной женщине не позволял и впредь не намерен. Но, даже если
принять как рабочую гипотезу, что вы в самом деле хотели мне помочь, а не
порыться в моем ранце (Эмили почувствовала, что краснеет), подумали ли вы,
как будете возвращаться на твердую почву, то есть ветку?
- Ну... - еще больше смутилась Эмили. Теперь, когда она убедилась,
что Уайт жив, коррингартский плен перестал казаться ей столь
привлекательным.
- Напрасно. Один из наиболее универсальных принципов гласит: прежде
чем куда-то лезть, подумай, как будешь выбираться оттуда. К счастью для
вас, обо всем подумал я. Вы катались в детстве на качелях? Наша цель -
достать вон до той ветки... раскачиваться буду я, а вы сидите смирно и не
падайте вниз. И держитесь за трос, а не за мой шлем, я ж не вижу ни черта!
Через несколько минут гигантский маятник набрал достаточную
амплитуду, и Роберт, не слышавший периодического визга Эмили, так как их
шлемы больше не соприкасались, смог ухватиться за крепкий сук. Земляне
выбрались на ветку, и пилот, оставив Эмили приходить в себя после
раскачивания над бездной, полез по ветвям наверх, чтобы отцепить верхний
конец троса. Вернувшись, он некоторое время сидел, борясь с
головокружением, а потом решительно обернул трос вокруг ветки.
- Вы собираетесь лезть дальше? - удивленно спросила Эмили.
- Конечно. Мы и так потеряли много времени.
- Вы с ума сошли! Вам, может, себя не жалко, но я должна хоть немного
передохнуть после всех этих ужасов!
- Я сам не в восторге от местной фауны. Но именно это вынуждает меня
как можно быстрее добираться до бластера.
- Ну и лезьте за ним один. Я остаюсь.
Роберт поглядел на нее, затем снял шлем.
- Кое в чем вы правы. Мы можем отдохнуть и при этом потратить время с
пользой. Надо восстановить радиосвязь.
Наученный горьким опытом поисков отвертки, Роберт захватил с корабля
инструменты из ящичка. Теперь он похвалил себя за дальновидность. Минут
через сорок ему удалось починить внешние микрофоны и наполовину
восстановить связь: Эмили могла слышать пилота, а он ее - нет.
- Что ж, это наилучший вариант, - прокомментировал Роберт и надел
шлем, спасаясь от ответной тирады.
Земляне вновь начали спускаться, придерживаясь прежнего порядка.
Некоторое время Уайт молчал, затем принялся разговаривать, не заботясь о
том, слушает ли его Эмили.
- К счастью, наш единственный нож не постигла участь нашего
единственного бластера. Он был пристегнут к моему поясу, когда прилетела
эта птичка. Любопытно, почему я так поздно ее заметил? Кажется,
рассматривал что-то интересное... Вот бы еще вспомнить, что именно! Надо
было сразу вернуться посмотреть. Жаль, далеко уже спустились.
В этот момент он вспомнил, но не стал ничего говорить. Известие о
печальном конце, постигшем на этой планете одного из представителей вида
homo sapiens, вряд ли могло поднять дух его спутницы. Конечно, это мог
быть и череп коррингартца, но и такой вариант не слишком обнадеживал.
В развилке гигантских ветвей возле главного ствола земляне
остановились перекусить - если этим словом можно назвать запивание водой
питательных таблеток - а затем полезли дальше. По мере того, как слой
листьев и ветвей над их головой увеличивался, делалось все темнее, словно
при погружении под воду. Ветви становились длиннее и толще, среди них
стали попадаться сухие, с отваливающейся корой, похожие на мертвые земные
деревья. Листва здесь была более редкой и менее зеленой, исчезли яркие
цветы, с неровностей бугристой коры свешивались седые бороды мха. Мелкие
животные тоже утратили яркую окраску верхних ярусов и шныряли меж
узловатых ветвей, словно призрачные тени. Не только Эмили, но и Роберт
чувствовал себя неуютно при мысли о царстве вечного мрака, ожидающем их
внизу. В этой гнетущей атмосфере даже крики птиц, веселые и беззаботные
наверху, казались резкими и зловещими.
- Разумеется, характер древесной фауны зависит от высоты, - рассуждал
вслух Роберт. - Наверху много места в воздухе, между ветвями, и мало на
самих ветвях. Поэтому наверху нелетающие животные мелкие, а летающие -
большие; здесь должно быть наоборот. Это хорошо, поскольку сами мы -
нелетающие животные, и, значит, нам легче справиться с нелетающим
хищником.
Эмили не слушала. Пользуясь тем, что пилот не может ее услышать, она
ругала на чем свет стоит его и себя - за то, что ввязалась в эту дурацкую
авантюру. Внезапно очередная фраза Роберта оборвалась на середине
возгласом страха и изумления. Эмили вздрогнула и наклонилась, всматриваясь
в зеленый полумрак, в который уходил трос, но в первый момент ничего не
могла разглядеть.
А Роберт в этот миг почувствовал, как толстая лиана, за которую он
держался, вздрогнула и напряглась под ее рукой. В следующее мгновение он
понял, что держится за прекрасно замаскированное гигантское щупальце, но
было уже поздно. Бурые тугие кольца сжимающейся плоти обвили тело
землянина.

15
Через несколько секунд Роберт убедился, что сопротивляться
бесполезно. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, не мог дотянуться до
ножа на поясе. Но кое-что в его положении обнадеживало: как ни старалось
чудовище, скафандр защищал человека от страшного давления, способного
переломать кости крупному животному. Щупальце пару раз ударило пилота о
крепкий сук, а затем потащило в сторону главного ствола. Осознав, что пока
его жизнь под защитой скафандра, Роберт подумал о своей спутнице.
- Эмили! У меня проблемы с местной фауной! Не высовывайтесь и не
смотрите сюда - вас может стошнить, а в скафандре это смертельная
опасность! Сейчас же уходите с ветки, к которой привязан трос - его эта
зверюга не порвет, а ветку сломать может! Все, не до вас! Ждите меня и не
хватайтесь за лианы!
Щупальце, конвульсивно сокращаясь, тащило пилота к огромному дуплу,
из которого, как успел заметить Роберт, высовывалось еще несколько "лиан".
Перед самым дуплом трос натянулся, и Роберт получил возможность более
внимательно изучить своего врага.
Это был гигантский бурый мешок, лоснящийся от клейкой слизи, которая,
видимо, вместе с присосками позволяла ему держаться в дупле; контуры дупла
не давали возможности определить истинных размеров существа, но, вероятно,
ему бы не составило труда проглотить корову. По всей видимости, чудовище
было чем-то вроде громадного сухопутного спрута и проводило в дупле всю
свою жизнь, раскинув щупальца по ветвям в ожидании добычи, которую душило
и затаскивало в пасть. Именно эту огромную разверстую пасть, окаймленную
двойной кожистой складкой, и наблюдал теперь Роберт не более чем в метре
от себя. Внутри пасти извивались и корчились какие-то мокрые отростки и
сочилась едкая слизь; по бокам из кожаных складок глядели два выпученных
тусклых глаза, каждый размером с кулак взрослого мужчины; они казались
слишком маленькими для такой громадной туши.
Щупальце дернулось еще несколько раз, но трос держал крепко. Тем не
менее пасть приближалась. Роберт понял, в чем дело: столкнувшись со столь
строптивой добычей, тварь вылезала из дупла. Обычно она оставалась в
глубине его, так что, даже подойдя к дуплу вплотную, можно было увидеть
только щупальца. Но теперь решила изменить привычке и, словно разбухая на
глазах, издавая противные влажные звуки, конвульсивными движениями
протискивало свою бесформенную тушу через узкое, по ее масштабам,
отверстие. В то же время остальные щупальца чудовища не принимали участия
в схватке: борьба с одной жертвой не должна мешать поимке других.
Неожиданно Роберт услышал треск, и его резко рвануло вперед. "Ветка
сломалась", - понял пилот, и в тот же момент гигантская пасть с
отвратительным чавканьем сомкнулась за его спиной. В следующее мгновение
страшная хватка исчезла, и чудовище быстро вытащило из пасти щупальце.
Роберт упал во что-то мягкое и скользкое.
Первым делом он включил фонарик на шлеме. Луч вырывал из мрака жирные
складки, бугры, отростки мокрой багровой плоти. Все это тянулось к пилоту;
пульсирующие стены живой пещеры и потоки какой-то густой жидкости толкали
его вглубь гигантского чрева, Уцепиться было не за что, с каждым
мгновением становилось все теснее. Роберт выхватил нож.
В этот момент трос вновь натянулся, и движение прекратилось.
Очевидно, ветка лишь надломилась, а не сломалась до конца. Фонарик
выхватил из темноты какую-то бесформенную желеобразную массу, из которой
торчали крупные кости. В огромном желудке хватало места сразу для
нескольких жертв, и процесс переваривания длился по многу дней...
Роберт с размаху полоснул ножом по нависшему над ним тяжелому бугру,
усеянному брызжущими едким соком пупырышками. Бугор дернулся, поднимаясь,
но, видимо, не получил серьезных повреждений: на ноже осталась только
слизь. Следующий удар оказался результативнее: нож отсек бахрому мелких
щупалец, протянувшихся к землянину. Темная кровь хлынула на Роберта. Он
продолжал наносить удары, стараясь вонзать нож как можно глубже. Это было
нелегко: на скользкой шевелящейся плоти было невозможно стоять, Роберт все
время падал и постоянно должен был вытирать рукавом от крови и мутной
слизи прозрачную пластину шлема. Поначалу казалось, что удары ножа не
приносят эффекта: хотя обычно жертвы попадали в чрево твари уже
задавленными насмерть, однако их переломанные кости могли ранить стенки
желудка, это было в порядке вещей. Однако Роберт резал и кромсал в одном и
том же месте, углубляя раны. Желудочный сок чудовища начал разъедать их, и
оно испытало настоящую боль. Резкие спазмы швыряли Роберта из стороны в
сторону, тяжелые отростки хлестали его, но трос позволял держаться на
месте. Пилот решил, что прорежет себе путь на свободу, сколько бы времени
это не потребовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56