На всякий случай он все еще не открывал
глаз.
- Ты должен был это проверить, - сказал он.
- Совсем неплохо действует. Это нам еще пригодится.
- Всего наилучшего, дружок. Только не целься из этого в папочку, а то
папочка может рассердиться.
- Я не вижу поводов для шуток, Луис.
Наконец, глаза Луиса снова обрели способность видеть. Он сам и его
скутер были покрыты слоем стеклянной пыли. Силовое поле задержало
разлетевшиеся частицы, чтобы потом позволить им постепенно упасть и
остаться на всех хотя бы слегка горизонтальных плоскостях.
Тем временем Тила уже входила в огромное помещение. Не колеблясь, они
последовали за ней.
Луис просыпался постепенно, испытывая почти уже забытое чувство
комфорта. Он лежал на чудесной мягкой поверхности, положив голову на руку,
которая совершенно одеревенела.
Повернувшись навзничь, он открыл глаза.
Он лежал в постели, глядя на высокий белый потолок. Твердый предмет,
упиравшийся ему в ребра, оказался ступней Тилы.
Все верно. Ночью они нашли эту кровать, огромную, как аэродром, в
необъятной спальне, занимающей то, что в любом здании, стоящем на земле,
можно было бы назвать подвалом.
Прежде чем попасть туда, они повидали множество чудес.
Замок действительно был замком, а не просто стилизованным отелем.
Банкетный зал с пятидесятифутовым окном уже сам по себе был чем-то
необычайным. Расставленные в нем столы окружали центральный, округлый
подиум, на котором стояло одинокое богато украшенное кресло с высокой
спинкой. Вскоре Тиле удалось найти способ, позволявший подниматься вместе
с креслом в воздух, и привести в действие-устройство, усиливающее голос
того, кто его занимал, почти до ураганного рева. Кресло могло еще и
вращаться - при этом вращалась и висевшая над ним скульптура.
Сделана она была из проволоки и состояла в основном из воздуха. Все
это казалось великолепной абстракцией, пока Тила не поставила ее под
определенным углом. Тогда оказалось, что она изображает голову совершенно
лысого мужчины.
Был ли он туземцем, членом общества, в обычаях которого было бритье
лиц и голов? А может, представителем иной расы, живущей на противоположной
стороне Кольца? Ничто не указывало на то, что они когда-нибудь узнают это.
Одно было ясно - правильное симпатичное лицо принадлежало человеку, причем
человеку, привыкшему приказывать.
Луис смотрел вверх и старался запомнить это лицо. Тяжесть
ответственности покрыли его многочисленными морщинами и отягчила глаза
отвисшими мешками. Художнику каким-то необычным способом удалось передать
эти детали в почти невесомой, обозначенной лишь несколькими линиями
скульптуре.
Вероятно, замок был резиденцией правительства. Все указывало на это -
трон, банкетный зал, необычные окна и, наконец, сам замок, снабженный
независимым источником энергии. Но для Луиса самым важным было это лицо.
Они начали осмотр. Этажи соединялись дивно украшенными лестничными
маршами, однако лестницы не двигались, поэтому небольшая экспедиция
отправилась вниз, чтобы не утомлять себя подъемом. В самом низу они нашли
спальню.
Бесконечные дни и ночи, проведенные в креслах скутеров, поспешная
любовь, когда они позволяли себе роскошь приземлиться - все это привело к
тому, что вид кровати подействовал на Луиса и Тилу почти гипнотически. Они
остались в спальне, а кзин пошел дальше один.
Трудно было сказать, много ли еще удалось ему обнаружить.
Луис приподнялся на локте. В онемевшую руку медленно возвращалась
жизнь, но он старался пока не шевелить ею. В антигравитационной кровати
это совершенно невозможно, подумал он. Впрочем, хорошо, что есть хотя бы
такая...
За одной из стеклянных стен спальни был высохший бассейн и белый
скелет огромного бандерснатча смотрел на Луиса пустыми черными глазницами.
Через такую же прозрачную стену по другую сторону спальни был виден город,
раскинувшийся в тысяче футов под ними.
Луис прополз по кровати и упал на пол, устланный мягким ковром, цвет
которого довольно неприятным образом напомнил ему бороды туземцев.
Добравшись до окна, Луис выглянул наружу.
(Что-то нарушало остроту видения, будто слабое мерцание
стереовизионного изображения. Он не осознал этого до конца, и все же это
раздражало).
Под белым бесформенным небом город переливался всеми оттенками
серости. Большинство зданий были достаточно высоки, но несколько из них
затмевали своими размерами все остальные: их крыши поднимались выше
основания летающего замка. Когда-то это было не единственное летающее
здание - тут и там виднелись руины конструкций, весивших тысячи тонн.
Однако этот нереальный, как будто перенесенный из сна, замок имел
свой собственный источник энергии. И в нем была спальня, достаточно
большая, чтобы устроить в ней приличную оргию, с окном, через которое
хозяин мог видеть своих подданных, как маленьких мошек, каковыми они и
были в действительности.
Что-то едва заметное мелькнуло по ту сторону стекла.
Нить. Она зацепилась за торчащий карниз, но все еще падала с неба.
Вероятно, она падала все время, пока ой смотрел на город, вызывая то самое
слабое мерцание.
Понятия не имея, что бы это могло быть, Луис просто отметил необычное
явление, как очередную загадку. Он лежал нагишом на мохнатом ковре и
разглядывал бесконечно падающую нить. Он чувствовал себя в безопасности и
хорошо отдохнул, пожалуй, впервые с тех пор, как на "Лгуна" обрушился
ливень лазерного огня.
Черная нить падала на город огромными петлями. Она была довольно
тонка, и разглядеть ее можно было с трудом. Как оценить ее длину? А как
сосчитать хлопья снега в бушующей метели?
И в этот момент Луис понял, что это такое.
- Рад снова видеть тебя, - сказал он, чувствуя, что внутри у него все
холодеет.
Это была нить, соединяющая черные прямоугольники. Та, которую они
порвали.
В поисках завтрака Луис прошел пять этажей.
Разумеется, он не надеялся, что кухня будет работать. Он хотел
попасть в банкетный зал, но ненароком зашел на кухню.
Это подтвердило его раннее предположение. Владыка является настоящим
владыкой только тогда, когда имеет слуг - здесь их когда-то было без
счета. Кухня была просто чудовищных размеров. Требовалась целая армия
поваров, поварят, лакеев и мойщиков посуды, чтобы приготовить обед, подать
его в банкетный зал, убрать посуду, вымыть ее, высушить...
Он нашел корзины для овощей, а в них - пыль и какие-то почерневшие,
засохшие остатки. Нашел морозильную камеру, где когда-то висели туши мяса
и которая сейчас была пустой и теплой. Нашел большой холодильник, все еще
действующий. Возможно, часть продуктов, стоявших на его полках, все еще
годилась в пищу, но Луис предпочел не рисковать.
Однако он нигде не нашел воды. Краны были сухими.
Кроме холодильника, он не заметил ни единой машины или устройств
более сложного, чем автомат у дверей. В кухне не было ни регуляторов, ни
термометров, нигде он не видел ничего похожего на жаровни и духовки. С
потолка свисали связки высохших клубней, похожих на луковицы - приправы?
Может, их использовали целиком?
Он уже хотел выйти, но напоследок еще раз окинул взглядом все
помещение, и это позволило ему сделать важнейшее открытие.
Когда-то это была вовсе не кухня.
Но что же тогда? Склад? Стереозал? Вполне возможно. Одна из стен была
совершенно гладкой, покрашенной более свежей, чем остальные, краской, на
полу можно было заметить следы от кресел или диванов, когда-то стоявших
там.
Когда-то здесь мог быть роскошный проекционный зал. Потом аппаратура
испортилась и не было уже никого, кто знал бы, как ее исправить. Потом то
же самое случилось с автоматической кухней.
Тогда зал переделали в обычную кухню, обслуживаемую людьми. Наверняка
их становилось все больше и больше, по мере того, как портились сложные
автоматические устройства. Продукты доставляли наверх летающие грузовики.
А что произошло, когда и они один за другим вышли из строя?
Луис вышел.
Наконец, ему удалось попасть в банкетный зал, и вместе с тем - к
единственному источнику пищи. Там он и съел завтрак, состоявший из
обычного кирпичика.
Он уже заканчивал, когда в зал вошел Говорящий с Животными.
Кзин, должно быть, умирал от голода. Он молча направился к своему
скутеру, проглотил три кровавых кирпичика и только тогда обратился к
Луису.
Он уже не был "резиновым кзином". За ночь белая пенорезина закончила
свое лечебное действие и отвалилась, обнажив здоровую розовую кожу,
конечно, если считать, что кожа здорового кзина должна быть именно
розовой. Только местами виднелись серые утолщения свежих шрамов и
фиолетовая сетка жил.
- Иди за мной, - приказал кзин. - Я нашел комнату карт.
16. КОМНАТА КАРТ
О важности этого помещения говорило уже то, что оно располагалось на
самом верху замка. Луис тяжело дышал, утомленный подъемом - ему
приходилось здорово напрягаться, чтобы не остаться позади. Правда, кзин не
бежал, но шел гораздо быстрее, чем обычно ходит человек.
Когда Луис поднялся на последнюю ступеньку, Говорящий как раз
открывал большую двойную дверь у вершины лестницы.
Через проем Луис заметил горизонтальный чернильно-черный пояс шириной
около восьми дюймов, находившийся в трех футах от пола. Машинально он
поднял взгляд в поисках такого же пояса, только светло-голубого цвета с
прямоугольными черными тенями, и нашел его.
Стоя в дверях, он осмотрелся по сторонам. Миниатюрное Кольцо занимало
почти все помещение диаметром около ста двадцати футов. Внутри макета был
большой прямоугольный экран, установленный на вращающейся оси. В данный
момент он был повернут к двери обратной стороной.
Вдоль стены размещались десять вращающихся шаров, отличавшихся друг
от друга размерами и скоростью вращения. Все они имели одинаковый
голубовато-зеленовато-белый цвет, характерный для планет земного типа. Под
каждым из шаров находилась карта его поверхности в конической проекции.
- Я провел здесь всю ночь, - сказы кзин. - Мне нужно многое показать
тебе. Иди сюда.
Луис хотел уже проползти на четвереньках под миниатюрным Кольцом, но
в последний момент остановился, осененный неожиданной мыслью. Тот человек
с гордым лицом, чье изображение украшало банкетный зал, наверняка не
сделал бы этого, даже если бы находился в этом святом месте совершенно
один. Луис двинулся прямо на Кольцо и прошел сквозь него, не чувствуя ни
малейшего сопротивления: это была только проекция.
Он занял место рядом с кзином.
Прямоугольный экран окружали управляющие механизмы. Все ручки -
большие, массивные - были отделаны из серебра, и все изображали головы
животных. Все стенки и плоскости проникали друг в друга богато украшенными
арками. Слишком красиво, подумал Луис. Неужели декаданс?
Экран действовал. Изображение напоминало вид на Кольцо из района
черных прямоугольников.
- Я уже пользовался этим раньше, - сказал кзин. - Если не ошибаюсь...
- он коснулся одной из ручек, и изображение метнулось им навстречу так
быстро, что рука Луиса рефлекторно потянулась к несуществующей рукояти
управления кораблем. - Я хочу показать тебе край Кольца. Ррр... чуть в
сторону... - он коснулся другой резной головки, и изображение
переместилось. Перед ними был край огромной конструкции.
Где-то должны были стоять телескопы, благодаря которым они могли
наблюдать за этим зрелищем. Но где? Неужели на черных прямоугольниках?
Они смотрели сверху вниз на стены тысячемильной высоты. Изображение
все время увеличивалось, не теряя при этом четкости. Сразу за горами
открывалась черная пропасть Космоса.
Наконец Луис заметил линию серебряных точек, тянущуюся вдоль
исполинского хребта. Этого ему хватило.
- Линейный ускоритель.
- Точно, - сказал Говорящий с Животными. - При отсутствии трансферных
кабин это единственный способ перемещаться на такие расстояния. Наверняка
именно на этом основывалась их система коммуникаций.
- Но он на высоте в тысячу миль. Лифты?
- Да. Шахты вдоль всего края. Например, вон там.
Тем временем линия точек увеличилась до размеров маленьких колец,
размещенных через равные промежутки и наверняка невидимых снизу, поскольку
их заслоняли колоссальные вершины. У одного из колечек можно было заметить
тоненькую ниточку шахты лифта, исчезавшую в раскинувшемся ниже вершины
слое облаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
глаз.
- Ты должен был это проверить, - сказал он.
- Совсем неплохо действует. Это нам еще пригодится.
- Всего наилучшего, дружок. Только не целься из этого в папочку, а то
папочка может рассердиться.
- Я не вижу поводов для шуток, Луис.
Наконец, глаза Луиса снова обрели способность видеть. Он сам и его
скутер были покрыты слоем стеклянной пыли. Силовое поле задержало
разлетевшиеся частицы, чтобы потом позволить им постепенно упасть и
остаться на всех хотя бы слегка горизонтальных плоскостях.
Тем временем Тила уже входила в огромное помещение. Не колеблясь, они
последовали за ней.
Луис просыпался постепенно, испытывая почти уже забытое чувство
комфорта. Он лежал на чудесной мягкой поверхности, положив голову на руку,
которая совершенно одеревенела.
Повернувшись навзничь, он открыл глаза.
Он лежал в постели, глядя на высокий белый потолок. Твердый предмет,
упиравшийся ему в ребра, оказался ступней Тилы.
Все верно. Ночью они нашли эту кровать, огромную, как аэродром, в
необъятной спальне, занимающей то, что в любом здании, стоящем на земле,
можно было бы назвать подвалом.
Прежде чем попасть туда, они повидали множество чудес.
Замок действительно был замком, а не просто стилизованным отелем.
Банкетный зал с пятидесятифутовым окном уже сам по себе был чем-то
необычайным. Расставленные в нем столы окружали центральный, округлый
подиум, на котором стояло одинокое богато украшенное кресло с высокой
спинкой. Вскоре Тиле удалось найти способ, позволявший подниматься вместе
с креслом в воздух, и привести в действие-устройство, усиливающее голос
того, кто его занимал, почти до ураганного рева. Кресло могло еще и
вращаться - при этом вращалась и висевшая над ним скульптура.
Сделана она была из проволоки и состояла в основном из воздуха. Все
это казалось великолепной абстракцией, пока Тила не поставила ее под
определенным углом. Тогда оказалось, что она изображает голову совершенно
лысого мужчины.
Был ли он туземцем, членом общества, в обычаях которого было бритье
лиц и голов? А может, представителем иной расы, живущей на противоположной
стороне Кольца? Ничто не указывало на то, что они когда-нибудь узнают это.
Одно было ясно - правильное симпатичное лицо принадлежало человеку, причем
человеку, привыкшему приказывать.
Луис смотрел вверх и старался запомнить это лицо. Тяжесть
ответственности покрыли его многочисленными морщинами и отягчила глаза
отвисшими мешками. Художнику каким-то необычным способом удалось передать
эти детали в почти невесомой, обозначенной лишь несколькими линиями
скульптуре.
Вероятно, замок был резиденцией правительства. Все указывало на это -
трон, банкетный зал, необычные окна и, наконец, сам замок, снабженный
независимым источником энергии. Но для Луиса самым важным было это лицо.
Они начали осмотр. Этажи соединялись дивно украшенными лестничными
маршами, однако лестницы не двигались, поэтому небольшая экспедиция
отправилась вниз, чтобы не утомлять себя подъемом. В самом низу они нашли
спальню.
Бесконечные дни и ночи, проведенные в креслах скутеров, поспешная
любовь, когда они позволяли себе роскошь приземлиться - все это привело к
тому, что вид кровати подействовал на Луиса и Тилу почти гипнотически. Они
остались в спальне, а кзин пошел дальше один.
Трудно было сказать, много ли еще удалось ему обнаружить.
Луис приподнялся на локте. В онемевшую руку медленно возвращалась
жизнь, но он старался пока не шевелить ею. В антигравитационной кровати
это совершенно невозможно, подумал он. Впрочем, хорошо, что есть хотя бы
такая...
За одной из стеклянных стен спальни был высохший бассейн и белый
скелет огромного бандерснатча смотрел на Луиса пустыми черными глазницами.
Через такую же прозрачную стену по другую сторону спальни был виден город,
раскинувшийся в тысяче футов под ними.
Луис прополз по кровати и упал на пол, устланный мягким ковром, цвет
которого довольно неприятным образом напомнил ему бороды туземцев.
Добравшись до окна, Луис выглянул наружу.
(Что-то нарушало остроту видения, будто слабое мерцание
стереовизионного изображения. Он не осознал этого до конца, и все же это
раздражало).
Под белым бесформенным небом город переливался всеми оттенками
серости. Большинство зданий были достаточно высоки, но несколько из них
затмевали своими размерами все остальные: их крыши поднимались выше
основания летающего замка. Когда-то это было не единственное летающее
здание - тут и там виднелись руины конструкций, весивших тысячи тонн.
Однако этот нереальный, как будто перенесенный из сна, замок имел
свой собственный источник энергии. И в нем была спальня, достаточно
большая, чтобы устроить в ней приличную оргию, с окном, через которое
хозяин мог видеть своих подданных, как маленьких мошек, каковыми они и
были в действительности.
Что-то едва заметное мелькнуло по ту сторону стекла.
Нить. Она зацепилась за торчащий карниз, но все еще падала с неба.
Вероятно, она падала все время, пока ой смотрел на город, вызывая то самое
слабое мерцание.
Понятия не имея, что бы это могло быть, Луис просто отметил необычное
явление, как очередную загадку. Он лежал нагишом на мохнатом ковре и
разглядывал бесконечно падающую нить. Он чувствовал себя в безопасности и
хорошо отдохнул, пожалуй, впервые с тех пор, как на "Лгуна" обрушился
ливень лазерного огня.
Черная нить падала на город огромными петлями. Она была довольно
тонка, и разглядеть ее можно было с трудом. Как оценить ее длину? А как
сосчитать хлопья снега в бушующей метели?
И в этот момент Луис понял, что это такое.
- Рад снова видеть тебя, - сказал он, чувствуя, что внутри у него все
холодеет.
Это была нить, соединяющая черные прямоугольники. Та, которую они
порвали.
В поисках завтрака Луис прошел пять этажей.
Разумеется, он не надеялся, что кухня будет работать. Он хотел
попасть в банкетный зал, но ненароком зашел на кухню.
Это подтвердило его раннее предположение. Владыка является настоящим
владыкой только тогда, когда имеет слуг - здесь их когда-то было без
счета. Кухня была просто чудовищных размеров. Требовалась целая армия
поваров, поварят, лакеев и мойщиков посуды, чтобы приготовить обед, подать
его в банкетный зал, убрать посуду, вымыть ее, высушить...
Он нашел корзины для овощей, а в них - пыль и какие-то почерневшие,
засохшие остатки. Нашел морозильную камеру, где когда-то висели туши мяса
и которая сейчас была пустой и теплой. Нашел большой холодильник, все еще
действующий. Возможно, часть продуктов, стоявших на его полках, все еще
годилась в пищу, но Луис предпочел не рисковать.
Однако он нигде не нашел воды. Краны были сухими.
Кроме холодильника, он не заметил ни единой машины или устройств
более сложного, чем автомат у дверей. В кухне не было ни регуляторов, ни
термометров, нигде он не видел ничего похожего на жаровни и духовки. С
потолка свисали связки высохших клубней, похожих на луковицы - приправы?
Может, их использовали целиком?
Он уже хотел выйти, но напоследок еще раз окинул взглядом все
помещение, и это позволило ему сделать важнейшее открытие.
Когда-то это была вовсе не кухня.
Но что же тогда? Склад? Стереозал? Вполне возможно. Одна из стен была
совершенно гладкой, покрашенной более свежей, чем остальные, краской, на
полу можно было заметить следы от кресел или диванов, когда-то стоявших
там.
Когда-то здесь мог быть роскошный проекционный зал. Потом аппаратура
испортилась и не было уже никого, кто знал бы, как ее исправить. Потом то
же самое случилось с автоматической кухней.
Тогда зал переделали в обычную кухню, обслуживаемую людьми. Наверняка
их становилось все больше и больше, по мере того, как портились сложные
автоматические устройства. Продукты доставляли наверх летающие грузовики.
А что произошло, когда и они один за другим вышли из строя?
Луис вышел.
Наконец, ему удалось попасть в банкетный зал, и вместе с тем - к
единственному источнику пищи. Там он и съел завтрак, состоявший из
обычного кирпичика.
Он уже заканчивал, когда в зал вошел Говорящий с Животными.
Кзин, должно быть, умирал от голода. Он молча направился к своему
скутеру, проглотил три кровавых кирпичика и только тогда обратился к
Луису.
Он уже не был "резиновым кзином". За ночь белая пенорезина закончила
свое лечебное действие и отвалилась, обнажив здоровую розовую кожу,
конечно, если считать, что кожа здорового кзина должна быть именно
розовой. Только местами виднелись серые утолщения свежих шрамов и
фиолетовая сетка жил.
- Иди за мной, - приказал кзин. - Я нашел комнату карт.
16. КОМНАТА КАРТ
О важности этого помещения говорило уже то, что оно располагалось на
самом верху замка. Луис тяжело дышал, утомленный подъемом - ему
приходилось здорово напрягаться, чтобы не остаться позади. Правда, кзин не
бежал, но шел гораздо быстрее, чем обычно ходит человек.
Когда Луис поднялся на последнюю ступеньку, Говорящий как раз
открывал большую двойную дверь у вершины лестницы.
Через проем Луис заметил горизонтальный чернильно-черный пояс шириной
около восьми дюймов, находившийся в трех футах от пола. Машинально он
поднял взгляд в поисках такого же пояса, только светло-голубого цвета с
прямоугольными черными тенями, и нашел его.
Стоя в дверях, он осмотрелся по сторонам. Миниатюрное Кольцо занимало
почти все помещение диаметром около ста двадцати футов. Внутри макета был
большой прямоугольный экран, установленный на вращающейся оси. В данный
момент он был повернут к двери обратной стороной.
Вдоль стены размещались десять вращающихся шаров, отличавшихся друг
от друга размерами и скоростью вращения. Все они имели одинаковый
голубовато-зеленовато-белый цвет, характерный для планет земного типа. Под
каждым из шаров находилась карта его поверхности в конической проекции.
- Я провел здесь всю ночь, - сказы кзин. - Мне нужно многое показать
тебе. Иди сюда.
Луис хотел уже проползти на четвереньках под миниатюрным Кольцом, но
в последний момент остановился, осененный неожиданной мыслью. Тот человек
с гордым лицом, чье изображение украшало банкетный зал, наверняка не
сделал бы этого, даже если бы находился в этом святом месте совершенно
один. Луис двинулся прямо на Кольцо и прошел сквозь него, не чувствуя ни
малейшего сопротивления: это была только проекция.
Он занял место рядом с кзином.
Прямоугольный экран окружали управляющие механизмы. Все ручки -
большие, массивные - были отделаны из серебра, и все изображали головы
животных. Все стенки и плоскости проникали друг в друга богато украшенными
арками. Слишком красиво, подумал Луис. Неужели декаданс?
Экран действовал. Изображение напоминало вид на Кольцо из района
черных прямоугольников.
- Я уже пользовался этим раньше, - сказал кзин. - Если не ошибаюсь...
- он коснулся одной из ручек, и изображение метнулось им навстречу так
быстро, что рука Луиса рефлекторно потянулась к несуществующей рукояти
управления кораблем. - Я хочу показать тебе край Кольца. Ррр... чуть в
сторону... - он коснулся другой резной головки, и изображение
переместилось. Перед ними был край огромной конструкции.
Где-то должны были стоять телескопы, благодаря которым они могли
наблюдать за этим зрелищем. Но где? Неужели на черных прямоугольниках?
Они смотрели сверху вниз на стены тысячемильной высоты. Изображение
все время увеличивалось, не теряя при этом четкости. Сразу за горами
открывалась черная пропасть Космоса.
Наконец Луис заметил линию серебряных точек, тянущуюся вдоль
исполинского хребта. Этого ему хватило.
- Линейный ускоритель.
- Точно, - сказал Говорящий с Животными. - При отсутствии трансферных
кабин это единственный способ перемещаться на такие расстояния. Наверняка
именно на этом основывалась их система коммуникаций.
- Но он на высоте в тысячу миль. Лифты?
- Да. Шахты вдоль всего края. Например, вон там.
Тем временем линия точек увеличилась до размеров маленьких колец,
размещенных через равные промежутки и наверняка невидимых снизу, поскольку
их заслоняли колоссальные вершины. У одного из колечек можно было заметить
тоненькую ниточку шахты лифта, исчезавшую в раскинувшемся ниже вершины
слое облаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49