Нет, есть способ получше. - Показывай. - Может быть, нам придется
рискнуть небольшим переполохом... Вот он.
- Что? - Запал. Я была не уверена, что он здесь.
- Запал?
- Видишь ли, среди Исполнителей много чистокровных колонистов. Нам
приходилось подъезжать к ним осторожно и мы потеряли много хороших людей,
заговоривших не с теми, с кем следовало, но дело стоило того. Я надеюсь.
- Кто-то заложил для вас бомбу?
- Я надеюсь. В Исполнении всего двое Сынов Земли и любой из них, или
оба, могут быть подставными. - Она пошарила в больших, просторных карманах
своего выпачканного в грязи командского наряда. - Эта сука не носила
зажигалку. Мэтт?
- Сейчас посмотрим. Вот.
Лэни взяла зажигалку, потом настороженно произнесла:
- Если увидят свет, нам конец. - Она пригнулась над шнуром. Мэтт
пригнулся рядом, заслоняя огонек своим телом. При этом он поднял взгляд.
На ровной черной тени стены появилось два выступа. Они перемещались. Мэтт
зашептал было: "Стой!". Внизу блеснул желтый огонек и было уже поздно.
Головы убрались. Лэни дернула его за руку.
- Бежим! Вдоль стены!
Мэтт последовал, куда она его тащила.
- Теперь ложись!
Он шлепнулся рядом с ней на живот. Раздался ужасный взрыв. Вокруг них
запели кусочки металла, извлекавшие из стены негромкое дзиньканье. Что-то
отгрызло Мэтту кусочек уха и он хлопнул по нему, как по осиному укусу.
Времени выругаться у него не осталось. Лэни вздернула его на ноги и
они побежали обратно. Со стены слышались нестройные крики и Мэтт,
посмотрев вверх, встретился с сотней глядящих оттуда глаз. Потом вся
местность вдруг ярко осветилась.
- Сюда! - Лэни рухнула на колени, прихлопнула руку Мэтта к своей
щиколотке и поползла. Вползая за ней, Мэтт слышал, как щадящие пули
разбиваются оземь у его пяток.
С наружной стороны дыра была как раз такая, чтобы пролезть на
четвереньках. Бомба, должно быть, была с направленным зарядом. Но стена
была толстой и дыра внутри оказалась меньше. Они выбрались исцарапанные,
ползком. Здесь тоже был свет, чересчур яркий, от которого у Мэтта
слезились глаза. Поразительное дело - в грязи вдоль этой стороны стены
расположились ямы, все в ряд и через кордитовую вонь пробивался богатый,
влажный запах свежей земли.
- Мины, - удивленно сказал Мэтт. Нажимные мины, сработавшие от
взрыва, а изначально предназначенные, чтобы взорваться под спрыгнувшим со
стены лазутчиком. - Я польщен, - прошептал он сам себе, и соврал.
- Заткнись! - Лэни метнула в него взгляд и в слепящем искусственном
свете он увидел, как изменились ее глаза. Потом она повернулась и
побежала, оказавшись вне его достижения раньше, чем Мэтт успел
отреагировать.
Вокруг них застучали ноги, все - бегущие с большой скоростью к дырке
в стене. Они окружены! Поразительно - никто не пытался остановить Лэни. Но
Мэтт видел, как некоторые порывались остановиться, а потом огибали ее и
неслись дальше.
И никто не попытался остановить Мэтта. Он был достаточно невидим, но
потерял Лэни. Без него у нее ничего нет, кроме ружья... и он не знает, как
добраться до Полли. Мэтт стоял в растерянности.

Нахмуренный Гарри Кейн осмотрел неодинаковые руки. Пересадки он видел
и раньше, но такого лоскутного человека, как Миллард Парлетт - никогда.
Лидия сказала:
- Это же не искусственное, верно?
- Нет. Но и не обычная трансплантация.
- Он должен начать приходить в себя.
- Да, - сказал Миллард Парлетт. Гарри поразился.
- Ты можешь говорить?
- Да. - Голос Парлетта, измененный музыкальной напевностью командской
речи и искаженный воздействием парализатора, напоминал дверной скрип. Он
говорил медленно, старательно выговаривая слова. - Могу ли я получить
стакан воды?
- Лидия, дай ему воды.
- Вот. - Коренастая тетушка поддерживала рукой голову старика и
вливала воду ему в рот медленными глотками.
Гарри изучал пленника. Его прислонили к стене в вестибюле. С тех пор
он не пошевелился и, вероятно, не мог шевельнуться, но мышцы лица, прежде
вялые и резиновые, теперь отражали личность.
- Спасибо, - произнес он окрепшим голосом. - Вам, знаете ли, не
следовало в меня стрелять.
- У вас есть, что нам сказать, господин Парлетт.
- Вы Гарри Кейн. Да, у меня есть, что вам сказать. А потом я хотел бы
заключить с вами своего рода сделку.
- Я готов к сделкам. Какого же именно рода?
- Вы поймете, когда я закончу. Не начать ли мне с груза недавнего
трамбробота? Разговор будет несколько технический...
- Лидия, приведи Джея. - Лидия Хэнкок безмолвно исчезла. - Я хочу,
чтобы он слышал все технические детали. Джей у нас талант.
- Джейхок Худ? Он тоже здесь?
- Похоже, вы немало знаете о нас.
- Это так. Я изучаю Сынов Земли дольше, чем вы живете на свете.
Джейхок Худ - тонкий ум. Конечно, давайте его подождем.
- Вот как, вы нас изучали? Зачем?
- Я попытаюсь разъяснить вам это, Кейн. На это потребуется время.
приходило ли вам когда-нибудь в голову, что положение на Горе Посмотрика
искусственное, недолговечное?
- Пф! Если бы вы пытались изменить его так долго, как я, вы бы так не
думали.
- Серьезно, Кейн. Наше общество целиком зависит от технологии.
Измените технологию и вы измените общество. В особенности же вы измените
этику.
- Это смехотворно. Этика есть этика.
Старик дернул рукой.
- Дайте мне сказать, Кейн.
Гарри Кейн умолк.
- Рассмотрим хлопковый джин, - сказал Миллард Парлетт. - Это
изобретение сделало экономически приемлемым широкомасштабное выращивание
хлопка на юге, но не севере Соединенных Штатов. Что привело к накоплению
большого количества рабов в одной части страны, тогда как в другой части
рабство исчезло. В результате появилась проблема расовой терпимости,
просуществовавшая столетия. Рассмотрим феодальные доспехи. Этика рыцарства
основывалась на том, что эти доспехи являются абсолютной защитой против
кого угодно, не бронированного сходным образом. Длинная стрела, а
впоследствии порох покончили с рыцарством и вызвали необходимость в новой
этике. Рассмотрим войну, как орудие дипломатии. - Миллард Парлетт
прервался, судорожно переводя дыхание. Мгновение спустя он продолжил: -
Она, видите ли, была таковым орудием. Потом появились отравляющий газ,
атомные и ядерные бомбы и возможность изготовления кобальтовых. Каждое из
этих изобретений делало войну все менее и менее пригодной для навязывания
своей воли, все более и более беспорядочно-разрушительной, пока само
понятие нации не сделалось слишком опасным, чтобы его можно было терпеть и
Объединенные Нации на Земле не стали могущественнее любого мелкого союза
наций. Рассмотрим заселение Пояса астероидов. Чисто техническое
достижение, однако оно сотворило богатейшее население в регионе,
необходимо требующем новой этики, где тупость автоматически влекла за
собою смертный приговор. - Выдохнувшись, старик вновь остановился.
- Я не историк, - сказал Гарри. - Но мораль есть мораль. Что неэтично
здесь и сейчас - неэтично где и когда угодно.
- Кейн, вы неправы. Этично ли казнить человека за воровство?
- Конечно.
- А известно ли вам, что когда-то существовала детально разработанная
система исправления преступников? Это был, разумеется, раздел психологии,
но он намного превосходил в объеме все другие разделы. К середине двадцать
первого века почти две трети преступников можно было в итоге выпускать,
как излеченных.
- Это глупо. К чему вдаваться в такие хлопоты, когда банки органов,
должно быть, прямо взывали... А. Понимаю. Банков органов еще не было.
Старик наконец улыбнулся, показав совершенно новые белые зубы.
Искрящиеся белые зубы и пристальные серые глаза - подлинный Миллард
Парлетт выглядывал из-под потрескавшейся, морщинистой, вялой резиновой
маски лица.
Только вот зубы никак не могут быть его, подумал Гарри. Уж это дудки.
- Продолжайте, - сказал он.
- Одним давним днем я осознал, что этическая ситуация на Горе
Посмотрика нестабильна. Она обречена когда-нибудь измениться, притом
внезапно, так как Земля постоянно бомбардирует нас новыми открытиями. Я
решил к этому подготовиться.
На ступеньках послышались шаги бегущих ног. Ворвались Лидия и Худ.
Гарри Кейн представил Худа Милларду Парлетту так, словно они уже были
союзниками. Худ понял намек и церемонно пожал старику руку, внутренне
содрогнувшись, потому что рука Парлетта на ощупь все еще была как мертвая.
- Не отпускайте мою руку, - предложил Миллард Парлетт. - Осмотрите
ее.
- Мы это уже сделали.
- Ваши заключения?
- Спросить о ней у вас.
- Очевидно, Земля использовала биологическую инженерию в медицинских
целях. В грузе трамбробота находилось четыре подарка, наряду с подробными
инструкциями по обращению с ними и их использованию. Один подарок -
своеобразный грибково-вирусный симбионт. Я окунул в него мизинец. Теперь
эта дрянь замещает мне кожу.
- Замещает?.. Простите, - проговорил Худ. Трудно было не перебивать
Парлетта - такой раздражающе медленной была его речь.
- Верно. Вначале она растворяет эпидермис, оставляя только
нижележащие живые клетки. Затем каким-то образом стимулирует память ДНК
кожного покрова. Вероятно, это осуществляет вирусный компонент. Вам, может
быть, известно, что вирус не воспроизводит себя: он принуждает своего
хозяина продуцировать новые вирусы, вводя собственные репродуктивные цепи
в клетку хозяина.
- Этак вы можете заполучить постоянного жителя, - заметил Худ.
- Нет. Вирус вымирает небольшое время спустя, как и любой вирус.
Тогда грибок умирает от голода.
- Поразительно! Эта гадость движется кольцом, оставляя за собой новую
кожу! - Худ поразмыслил. - На сей раз Земля достала нас по-настоящему. Но
что произойдет, когда это достигнет ваших глаз?
- Не знаю. Но никаких особых инструкций на этот счет не было. Я
предложил себя в качестве испытуемого, поскольку мне могла пригодиться
новая кожа. Предполагалось, что это даже освобождает от шрамов. Так и
вышло.
- Большой успех, - заметил Гарри.
- Но вы еще не поняли, почему это так важно. Кейн, я показал вам
вначале это, потому что так вышло, что я принес это с собой. Остальное вас
потрясет. - Парлетт уронил руку, чтобы уменьшить нагрузку на горло. - Я не
знаю, что за животное породило второй дар, но теперь оно напоминает
человеческую печень. А в подходящей среде оно и вести себя будет, как
печень.
Глаза у Гарри сделались широкими и пустыми. Лидия издала изумленный
шипящий звук. А Миллард Парлетт прибавил:
- Надлежащая среда есть, разумеется, среда человеческой печени. Они
еще не испытаны, поскольку не вполне выросли. Мы можем ожидать неудобств
из-за отсутствия нервных связей...
- Келлер говорил правду. Маленькие сердца и печени! - выпалил Гарри.
- Парлетт, третьим подарком было животное для замещения человеческого
сердца?
- Да. Почти сплошной мускул. Оно отвечает убыстрением сокращений на
адреналин, но, опять-таки, отсутствие нервных...
- Иэх-ха! - Гарри Кейн пустился в пляс. Он сграбастал Лидию Хэнкок и
закружил. Худ смотрел на них, по-дурацки ухмыляясь. Кейн резко выпустил
Лидию и рухнул рядом с Парлеттом на колени.
- Что четвертое?
- Ротифер.
- Ротифер?
- Он живет в качестве симбионта у человека в крови. И делает вещи, на
которые человеческое тело само по себе не способно. Кейн, мне частенько
приходило в голову, что эволюция как процесс оставляет желать лучшего. С
точки зрения эволюции человек кончен, когда он слишком стар для
размножения. Поэтому нет и генетической программы для дальнейшего
сохранения его жизни. Одна инерция. Требуются огромные медицинские
познания, чтобы компен...
- Так что же он делает, этот ротифер?
- Он борется с болезнями. Вычищает жировые отложения из вен и
артерий. Растворяет тромбы в крови. Он слишком велик, чтобы проникнуть в
мелкие капилляры и погибает при контакте с воздухом. Так что необходимому
тромбообразованию он не препятствует. Он выделяет своего рода резину,
чтобы латать слабые участки в стенках артерий и капилляров покрупнее, что
придает бодрости человеку моего возраста. Но он делает и большее. Он
действует, как своего рода универсальная железа, вспомогательный гипофиз.
И поддерживает эндокринное равновесие таким, какое человек должен иметь
примерно в возрасте тридцати лет. Он не продуцирует мужских и женских
половых гормонов и распределение избыточного адреналина занимает добрый
промежуток времени, но в остальном он поддерживает равновесие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36