«Гдеуваздабл» не выходило вообще.
Мгновение миновало. Джейк сглотнул, закрыл глаза, глубоко подышал и снова их открыл. На него уставились четыре пары глаз – три гуманоидных, одна животноидная. Ревор, неизлечимый романтик с инстинктивной эмпатией к любой разновидности душевных мук, подскочил к Джейку и, намереваясь утешить, засунул язык ему в ухо.
Это стало последней соломинкой. Джейк подскочил, сшибив Ревора на пол. Тот аккуратно приземлился на четыре точки – невредимый, если не считать надлома в мохнатой душе. Он же только хотел помочь.
Бэби потянула Джейка к себе поближе и подалась к нему. Сладкая слива ее рта оказалась лишь в нескольких дюймах от его… ты все, чего я всегда хотела. Дыша ее медовым дыханием, а заодно упиваясь словами, Джейк зафиксировал, что желудок успокаивается. В чреслах же его снова, на сей раз почти незаметно, возобновилось шевеление. Незаметно, быть может, для средней земной девчонки. Чужие, однако, если чем и знамениты, то остротой восприятия. Все с откровенным интересом воззрились на неуловимые извивания Джейковой брючной змеи под тканью джинсов.
Отметеленный, оглоушенный и, несмотря ни на что, безнадежно возбужденный, Джейк вспыхнул и прикрыл промежность руками.
А ты мальчик тихий.
Сунув руку за спину, Бэби нажала кнопку на слабо светящейся контрольной панели. Одна дверь разъехалась, являя следующую ломтепирожную комнату. Там свет был ярче. Весь центр занимал лабораторный стол, за ним – скамья и шкафчики. На стенке висели всевозможные стерильные на вид орудия – вроде медицинских инструментов. А теперь что?
Постарайся не терять хладнокровия… Остановившись в проеме, Бэби поманила его. И добро пожаловать в отсек сексуальных экспериментов.
Изо всех сил стараясь удержаться за последнюю ниточку четкости, Джейк выровнял голос и осведомился как можно нейтральнее:
– Так что привело вас на Землю?
Бэби улыбнулась. Улыбка у нее была настолько ослепительной, что ему пришлось сощуриться, а в конце концов – и отвернуться. Свет лился сладкими соблазнительными волнами от ее мятной кожи, лаймово-леденцовых глаз, кокосово-ледяных зубов. Свет омывал его, обнимал теплыми ароматными щупальцами и неожиданно, неотразимо усыплял. Сладкий мускус с оттенком муската и апельсиновой кожуры наполнил его ноздри, а веки поддались тяготению странной жаркой гравитации.
– Ты хочешь знать, что привело нас на Землю? – переспросила она. Джейк воспринял ответ Бэби, но крайне смутно, поскольку уже оседал на пол, соскальзывал с дивана и переплывал порог Вовне. – Три вещи, землянчик, – говорила она. – Всего три. Секс, наркотики и рокенролл.
Секс, наркотики и рокенролл – ага, аж два раза. Несмотря на все понты космического разума, всюхину че-оот-кость и «Мок-Дартовую» изысканность, про жизнь на Земле девчонки не понимали определенных критичных вещей. Не осознавали они, к примеру, что Эрос – потенциально огромная проблема землян. По правде же сказать, Эрос практически вышел из-под контроля. Фактически же в некоторых кругах полагали, что Эрос может запросто уничтожить мир.
Эрос. Греческий бог любви и плотского желанья. Сын Афродиты. Крылатый нудист. Гормональный гунн. В «Форуме австралийских женщин» – что ни месяц, мужчина месяца. Французский щекотун души. Бес в каждом беспределе.
Эрос. Самый огромный ебанат из всех астероидов, что когда-либо летали над округой. Помните тот метеор, что грохнул Т-Рекса и всех остальных Динозавров-мл., а заодно и – ст.? Рядом с Эросом он был просто галькетка, пролет центробежного грузика, первородная чечевица.
И вот теперь Эрос, для вас, астрономы, – Эрос 433, член группы Амур, – впал в похоть. В любовь. Короче. Суть в том, что Эрос падал. Или пытался упасть. И виноваты здесь девчонки. Не стоит светить полнолунием или дуть поцелуи астероиду и ожидать, будто жизнь и дальше станет идти как прежде, не так ли? Это же здравый смысл, ну в самом-то деле.
Вам нужны Сказки об Опаленной Земле, мисс Меллан Холли? Погодите, вот в вашу жизнь скоро врубится Эрос.
А тем временем на блюдце…
Бэби окинула взглядом распростертую фигуру Джейка. Потыкала в него ногой. Хотя он крепко спал, губы его слегка сложились, точно предчувствуя поцелуй. Под тяжелыми веками и густой бахромой изогнутых каштановых ресниц глаза его метались взад-вперед, гоняясь за грезой. Дерзкие арки бровей лежали недвижно, чело оставалось высоким и ясным. Серебряное кольцо, пронзавшее левую, посверкивало в клиническом освещении отсека сексуальных экспериментов. Бэби склонилась и дотронулась до Джейковой щеки, затем легонько провела губами по шее. Мощный запах земного мальчика, отчасти бурбон с колой, отчасти пот, проник ей в ноздри и вызвал восхищенный трепет антенн. Она закрыла глаза и вдохнула поглубже.
– Когда закончишь… – зевнула Ляси.
– Ох, сядь на мой протуберанец, – рявкнула Бэби, выламываясь из мечтаний. – И не стой у меня над душой. Лучше помоги.
Вместе они подняли Джейка и внесли его в отсек, где бесцеремонно сгрузили на сверкающий лабораторный стол.
Пупсик с напускным равнодушием следила, как Бэби и Ляси стаскивают с Джейка ботинки, носки и швыряют их на пол. Затем они посадили тело и через голову стянули с него футболку «Хайосса». Длинные руки выскользнули из рукавов и тяжко шлепнулись по бокам. Последовал резкий вдох, но Джейк не проснулся. На шее у него болтался кожаный шнурок, в котором запутались два кусочка сплющенного металла. Стащив его, Ляси на пробу куснула Джейков ключ от дома.
– Ням, – одобрила она, кидая второй ключ Пупсику, которая сидела на боковой скамье, болтая ногами. Та легко его поймала и тоже закинула в рот.
Бэби поводила пальцем по татуировке скорпиона, украшавшей правую лопатку Джейка.
– Немного похоже на тех парней с Зета Ретикули, – заметила Бэби. – Надеюсь, это не значит, что у него уже были контакты, – опасливо добавила она. – Я рассчитывала, что нам достанется девственник.
– О, я думаю, он довольно-таки невинен, – сказала Ляси. – Он с нами едва справился, а мы – ничто по сравнению с другими чужиками. Думаю, просто совпадение.
Бэби кивнула, развязывая фланелетовую рубашку у Джейка на поясе. Снова его укладывая, Бэби ощупывала глазами размах его плеч, мягкие изгибы длинных веснушчатых рук, нежно-пуховую ковровую отделку его кожи, скупые линии торса и аккуратные розовые холмики сосков, один из которых натужно торчал над крохотной серебряной гантелькой. Из-под верха штанов выглядывал клочок коричневых волос, поднимался выше и клубился вокруг странной дырочки в животе. Куда, интересно, уводит эта меховая дорожка?
Бэби нетерпеливо дернула Джейка за джинсы, но стянуть с поджарых бедер не смогла.
– Черт, – выругалась она.
Ляси, на которой тоже были «501-е», плечом отодвинула Бэби и расстегнула ширинку. Вместе они вышелушили длинные Джейковы ноги, а джинсы тоже кинули на пол. Из карманов, звеня, раскатились монетки – Ляси присмотрелась. Склонилась, собрала их в горсть и протянула остальным. Пупсик по-прежнему задумчиво жевала ключ и лишь покачала головой. Бэби даже не заметила подношения.
Она была зачарована. Запах Джейка прилип к ее ноздрям, касание к его коже воспламенило ее кожу, а симпатичное лицо обволокло ей уши дымкой жидкого томления. (У нефонцев крайне чувствительные уши.) Этот земной мальчик, думала она, – поистине что-то божественное. Если спросить Ляси, она ответит, что ей ништяк. Но ей, с другой стороны, всегда ништяк. С ее точки зрения, Джейк – не самый плохой биологический образец, но и только. Пупсик, со своей стороны, оставалась абсолютно равнодушна. Она думала об ударной установке – «Перл» или «Брэди»? По одной каждой?
Когда все выкипает, в осадок действительно выпадает чистая химия.
Пока Ляси развлекалась, подкидывая монетки в воздух одну за другой и ловя их ртом, Бэби подсунула дрожащие пальцы под резинку красных боксерских трусов Джейка и стянула их. И ахнула. Что это? Другие части земного тела не таили в себе столько сюрпризов, поскольку являлись всего-навсего вариациями тех форм, которые приняли сами девчонки. Но эта толстая розовая игрушка, что покоилась на пухлой подушке, увенчанная грубым кустиком волос, – это что-то совсем другое. Бэби робко возложила палец на ее головку. Под любопытным касанием та дернулась.
Ляси начала разматывать ленту «Обмотай-Сушку». По инструкции, которая прилагалась к «Цапоматику», «Обмотай-Сушку» – лучший способ обездвижить живого похищенного. На ощупь лента была шелковой, а держала крепче стали. Бэби неохотно отодвинулась, чтобы Ляси смогла привязать руки и ноги Джейка к столу.
– Ну, девочки, всё! – восторженно заорала Бэби, когда жертва оказалась перед ними распластанной и беспомощной. Бэби потерла руки. – Момент, которого мы ждали.
– Один из моментов, которых мы ждали, – поправила ее Пупсик. Ее слабостью были земные девчонки. Не вставая со скамьи, она взяла расширитель и принялась выстукивать ритм по ряду тщательно оклеенных этикетками мензурок и баночек. – Лично я с нетерпением жду того дня, когда мы станем рок-звездами. Я хочу быть самой здоровенной ебицкой рок-звездой во всюхе. Больше, чем Бей-Гурт.
– Кого бей? – спросила Ляси.
Пупсик безразлично пожала плечами:
– Фиг знает. Может, дифчонка такая. Это сказал один землянин на сейшаке «Агента Малдера». Повернулся к своему другу и говорит: «Мэрилин Мэнсон, чувак, она больше, чем Бей-Гурт».
Бэби взяла увеличительное стекло и принялась исследовать кожу Джейка.
– Какой восторг, – восхитилась она. – Тут полно крохотных дырочек. Погляди.
Ляси подвалила.
– Жутирама, – сказала она. – Интересно, почему он не протекает.
– У них везде дырки, – завистливо заметила Бэби. – Вот бы нам так. Ну, знаешь, чтобы постоянно.
– У нас и так нормально, – сказала Пупсик.
– Ага, ага, ага. – Бэби склонилась ниже и нюхнула Джейкову подмышку. – Мило.
Ляси сунула нос в другую.
– Чую подростковый дух, – пошутила она.
– «Подростковый Дух» – это марка дезодоранта, – отметила Пупсик. – Спорим, вы не знали.
– Да ну! – воскликнула Ляси.
– Ну, – стояла на своем Пупсик.
– И, – спросила, помолчав, Ляси, – что такое дезодорант?
– Кто, блядь, его знает, – пожала плечами Пупсик, выстукивая ритм «Сына Израилева», одновременно поразительно точно воспроизводя подземную басовую партию песни нижними регистрами голоса. – Просто читала где-то. Вам от этой песни не хочется пойти и кого-нибудь убить?
– Хворая ты псина, – одобрительно заметила Ляси, переходя к другому концу стола. Присматриваясь к ороговевшим пальцам на ногах, она содрогнулась от запаха. – Йииюрф! – Ляси помахала рукой перед носом. – И что, по-вашему, нам сейчас делать?
– По инструкции, – ответила Пупсик, – его нужно разбудить. Затем взять длинных и полых стальных иголок, направить ему в голову и перепугать до усрачки.
– На самом деле там такое не написано, правда? – возмутилась Бэби, шокированная, однако немного возбужденная.
– Не-а, не написано, – признала Пупсик. – Я такое в фильме «Причастие» видала. Помните эту сцену?
– Еще бы, – сказала Ляси. – Я бы сказала, нужно кинуть земного мальчонку в ванну, засыпать сухим льдом для эффекта, оживить и посмотреть, что будет делать.
– Хыр хыр хыр. – Бэби покачала головой. Взяла зонд и прощупала им пупок. – Смешной маленький кратер, – заметила она.
– По-моему, он какой-то неправильный, – заявила Ляси. – Может, несчастный случай?
Пупсик постукивала друг о друга лодыжками. «Док» о «Док». Хороший звук. Крепкий.
– А вы знали, что «Причастие» основано на реальных событиях?
– Да ну! – воскликнула Ляси. – Ты же не веришь в чужих, правда?
И все истерически расхохотались. Джейк спал дальше, ни о чем не ведая.
– Знаете, – сказала Бэби, смахивая с глаз голубые слезы, – так очень трудно попасть в нужное настроение. Ох нет – вы только посмотрите!
Не снимая одной хозяйской руки с бедра Джейка, другой она показала под стол.
Ам ам ам! Носи-воси-воси! Ням ням ням! Чп чп чп! Уу-уууу. Вони-чони-чони! Ам ам. Шлюрп шлюрп. Ам ам ам ам! Ннф ннф! Шлёрп. Ннф ннф. Носи воси! Уки вуки! Гррррррррррр. Рррррррррр.
– А у кого-то есть настроение, – хмыкнула она. Даже Пупсик не сдержала улыбки. Ревор проник рылом в один черный шерстяной носок Джейка, прижал его жадными коготками к мордочке и теперь катался, валялся и экстатически ерзал по всему полу, побулькивая, похныкивая и воркуя. Может, носок старый, нестираный, протертый на пальцах и пятке: такой предмет туалета – смущение матерям, позор овцам, а также эстетический и обонятельный репеллент для любых нормальных человеческих отношений. Но для Ревора он был воплощением секса. Ам ам! Ням!
– Вот кто у нас хворая псина, – сухо заметила Пупсик. – Кому-нибудь музыки?
Не дожидаясь ответа, она соскочила со скамьи и пропала в отсеке игр и развлечений. Вскоре по всему блюдцу раскатилась волна энергичного рока. Пупсик вернулась, тряся головой. Антенны и рожки волос у нее неистово подскакивали, и она подпевала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Мгновение миновало. Джейк сглотнул, закрыл глаза, глубоко подышал и снова их открыл. На него уставились четыре пары глаз – три гуманоидных, одна животноидная. Ревор, неизлечимый романтик с инстинктивной эмпатией к любой разновидности душевных мук, подскочил к Джейку и, намереваясь утешить, засунул язык ему в ухо.
Это стало последней соломинкой. Джейк подскочил, сшибив Ревора на пол. Тот аккуратно приземлился на четыре точки – невредимый, если не считать надлома в мохнатой душе. Он же только хотел помочь.
Бэби потянула Джейка к себе поближе и подалась к нему. Сладкая слива ее рта оказалась лишь в нескольких дюймах от его… ты все, чего я всегда хотела. Дыша ее медовым дыханием, а заодно упиваясь словами, Джейк зафиксировал, что желудок успокаивается. В чреслах же его снова, на сей раз почти незаметно, возобновилось шевеление. Незаметно, быть может, для средней земной девчонки. Чужие, однако, если чем и знамениты, то остротой восприятия. Все с откровенным интересом воззрились на неуловимые извивания Джейковой брючной змеи под тканью джинсов.
Отметеленный, оглоушенный и, несмотря ни на что, безнадежно возбужденный, Джейк вспыхнул и прикрыл промежность руками.
А ты мальчик тихий.
Сунув руку за спину, Бэби нажала кнопку на слабо светящейся контрольной панели. Одна дверь разъехалась, являя следующую ломтепирожную комнату. Там свет был ярче. Весь центр занимал лабораторный стол, за ним – скамья и шкафчики. На стенке висели всевозможные стерильные на вид орудия – вроде медицинских инструментов. А теперь что?
Постарайся не терять хладнокровия… Остановившись в проеме, Бэби поманила его. И добро пожаловать в отсек сексуальных экспериментов.
Изо всех сил стараясь удержаться за последнюю ниточку четкости, Джейк выровнял голос и осведомился как можно нейтральнее:
– Так что привело вас на Землю?
Бэби улыбнулась. Улыбка у нее была настолько ослепительной, что ему пришлось сощуриться, а в конце концов – и отвернуться. Свет лился сладкими соблазнительными волнами от ее мятной кожи, лаймово-леденцовых глаз, кокосово-ледяных зубов. Свет омывал его, обнимал теплыми ароматными щупальцами и неожиданно, неотразимо усыплял. Сладкий мускус с оттенком муската и апельсиновой кожуры наполнил его ноздри, а веки поддались тяготению странной жаркой гравитации.
– Ты хочешь знать, что привело нас на Землю? – переспросила она. Джейк воспринял ответ Бэби, но крайне смутно, поскольку уже оседал на пол, соскальзывал с дивана и переплывал порог Вовне. – Три вещи, землянчик, – говорила она. – Всего три. Секс, наркотики и рокенролл.
Секс, наркотики и рокенролл – ага, аж два раза. Несмотря на все понты космического разума, всюхину че-оот-кость и «Мок-Дартовую» изысканность, про жизнь на Земле девчонки не понимали определенных критичных вещей. Не осознавали они, к примеру, что Эрос – потенциально огромная проблема землян. По правде же сказать, Эрос практически вышел из-под контроля. Фактически же в некоторых кругах полагали, что Эрос может запросто уничтожить мир.
Эрос. Греческий бог любви и плотского желанья. Сын Афродиты. Крылатый нудист. Гормональный гунн. В «Форуме австралийских женщин» – что ни месяц, мужчина месяца. Французский щекотун души. Бес в каждом беспределе.
Эрос. Самый огромный ебанат из всех астероидов, что когда-либо летали над округой. Помните тот метеор, что грохнул Т-Рекса и всех остальных Динозавров-мл., а заодно и – ст.? Рядом с Эросом он был просто галькетка, пролет центробежного грузика, первородная чечевица.
И вот теперь Эрос, для вас, астрономы, – Эрос 433, член группы Амур, – впал в похоть. В любовь. Короче. Суть в том, что Эрос падал. Или пытался упасть. И виноваты здесь девчонки. Не стоит светить полнолунием или дуть поцелуи астероиду и ожидать, будто жизнь и дальше станет идти как прежде, не так ли? Это же здравый смысл, ну в самом-то деле.
Вам нужны Сказки об Опаленной Земле, мисс Меллан Холли? Погодите, вот в вашу жизнь скоро врубится Эрос.
А тем временем на блюдце…
Бэби окинула взглядом распростертую фигуру Джейка. Потыкала в него ногой. Хотя он крепко спал, губы его слегка сложились, точно предчувствуя поцелуй. Под тяжелыми веками и густой бахромой изогнутых каштановых ресниц глаза его метались взад-вперед, гоняясь за грезой. Дерзкие арки бровей лежали недвижно, чело оставалось высоким и ясным. Серебряное кольцо, пронзавшее левую, посверкивало в клиническом освещении отсека сексуальных экспериментов. Бэби склонилась и дотронулась до Джейковой щеки, затем легонько провела губами по шее. Мощный запах земного мальчика, отчасти бурбон с колой, отчасти пот, проник ей в ноздри и вызвал восхищенный трепет антенн. Она закрыла глаза и вдохнула поглубже.
– Когда закончишь… – зевнула Ляси.
– Ох, сядь на мой протуберанец, – рявкнула Бэби, выламываясь из мечтаний. – И не стой у меня над душой. Лучше помоги.
Вместе они подняли Джейка и внесли его в отсек, где бесцеремонно сгрузили на сверкающий лабораторный стол.
Пупсик с напускным равнодушием следила, как Бэби и Ляси стаскивают с Джейка ботинки, носки и швыряют их на пол. Затем они посадили тело и через голову стянули с него футболку «Хайосса». Длинные руки выскользнули из рукавов и тяжко шлепнулись по бокам. Последовал резкий вдох, но Джейк не проснулся. На шее у него болтался кожаный шнурок, в котором запутались два кусочка сплющенного металла. Стащив его, Ляси на пробу куснула Джейков ключ от дома.
– Ням, – одобрила она, кидая второй ключ Пупсику, которая сидела на боковой скамье, болтая ногами. Та легко его поймала и тоже закинула в рот.
Бэби поводила пальцем по татуировке скорпиона, украшавшей правую лопатку Джейка.
– Немного похоже на тех парней с Зета Ретикули, – заметила Бэби. – Надеюсь, это не значит, что у него уже были контакты, – опасливо добавила она. – Я рассчитывала, что нам достанется девственник.
– О, я думаю, он довольно-таки невинен, – сказала Ляси. – Он с нами едва справился, а мы – ничто по сравнению с другими чужиками. Думаю, просто совпадение.
Бэби кивнула, развязывая фланелетовую рубашку у Джейка на поясе. Снова его укладывая, Бэби ощупывала глазами размах его плеч, мягкие изгибы длинных веснушчатых рук, нежно-пуховую ковровую отделку его кожи, скупые линии торса и аккуратные розовые холмики сосков, один из которых натужно торчал над крохотной серебряной гантелькой. Из-под верха штанов выглядывал клочок коричневых волос, поднимался выше и клубился вокруг странной дырочки в животе. Куда, интересно, уводит эта меховая дорожка?
Бэби нетерпеливо дернула Джейка за джинсы, но стянуть с поджарых бедер не смогла.
– Черт, – выругалась она.
Ляси, на которой тоже были «501-е», плечом отодвинула Бэби и расстегнула ширинку. Вместе они вышелушили длинные Джейковы ноги, а джинсы тоже кинули на пол. Из карманов, звеня, раскатились монетки – Ляси присмотрелась. Склонилась, собрала их в горсть и протянула остальным. Пупсик по-прежнему задумчиво жевала ключ и лишь покачала головой. Бэби даже не заметила подношения.
Она была зачарована. Запах Джейка прилип к ее ноздрям, касание к его коже воспламенило ее кожу, а симпатичное лицо обволокло ей уши дымкой жидкого томления. (У нефонцев крайне чувствительные уши.) Этот земной мальчик, думала она, – поистине что-то божественное. Если спросить Ляси, она ответит, что ей ништяк. Но ей, с другой стороны, всегда ништяк. С ее точки зрения, Джейк – не самый плохой биологический образец, но и только. Пупсик, со своей стороны, оставалась абсолютно равнодушна. Она думала об ударной установке – «Перл» или «Брэди»? По одной каждой?
Когда все выкипает, в осадок действительно выпадает чистая химия.
Пока Ляси развлекалась, подкидывая монетки в воздух одну за другой и ловя их ртом, Бэби подсунула дрожащие пальцы под резинку красных боксерских трусов Джейка и стянула их. И ахнула. Что это? Другие части земного тела не таили в себе столько сюрпризов, поскольку являлись всего-навсего вариациями тех форм, которые приняли сами девчонки. Но эта толстая розовая игрушка, что покоилась на пухлой подушке, увенчанная грубым кустиком волос, – это что-то совсем другое. Бэби робко возложила палец на ее головку. Под любопытным касанием та дернулась.
Ляси начала разматывать ленту «Обмотай-Сушку». По инструкции, которая прилагалась к «Цапоматику», «Обмотай-Сушку» – лучший способ обездвижить живого похищенного. На ощупь лента была шелковой, а держала крепче стали. Бэби неохотно отодвинулась, чтобы Ляси смогла привязать руки и ноги Джейка к столу.
– Ну, девочки, всё! – восторженно заорала Бэби, когда жертва оказалась перед ними распластанной и беспомощной. Бэби потерла руки. – Момент, которого мы ждали.
– Один из моментов, которых мы ждали, – поправила ее Пупсик. Ее слабостью были земные девчонки. Не вставая со скамьи, она взяла расширитель и принялась выстукивать ритм по ряду тщательно оклеенных этикетками мензурок и баночек. – Лично я с нетерпением жду того дня, когда мы станем рок-звездами. Я хочу быть самой здоровенной ебицкой рок-звездой во всюхе. Больше, чем Бей-Гурт.
– Кого бей? – спросила Ляси.
Пупсик безразлично пожала плечами:
– Фиг знает. Может, дифчонка такая. Это сказал один землянин на сейшаке «Агента Малдера». Повернулся к своему другу и говорит: «Мэрилин Мэнсон, чувак, она больше, чем Бей-Гурт».
Бэби взяла увеличительное стекло и принялась исследовать кожу Джейка.
– Какой восторг, – восхитилась она. – Тут полно крохотных дырочек. Погляди.
Ляси подвалила.
– Жутирама, – сказала она. – Интересно, почему он не протекает.
– У них везде дырки, – завистливо заметила Бэби. – Вот бы нам так. Ну, знаешь, чтобы постоянно.
– У нас и так нормально, – сказала Пупсик.
– Ага, ага, ага. – Бэби склонилась ниже и нюхнула Джейкову подмышку. – Мило.
Ляси сунула нос в другую.
– Чую подростковый дух, – пошутила она.
– «Подростковый Дух» – это марка дезодоранта, – отметила Пупсик. – Спорим, вы не знали.
– Да ну! – воскликнула Ляси.
– Ну, – стояла на своем Пупсик.
– И, – спросила, помолчав, Ляси, – что такое дезодорант?
– Кто, блядь, его знает, – пожала плечами Пупсик, выстукивая ритм «Сына Израилева», одновременно поразительно точно воспроизводя подземную басовую партию песни нижними регистрами голоса. – Просто читала где-то. Вам от этой песни не хочется пойти и кого-нибудь убить?
– Хворая ты псина, – одобрительно заметила Ляси, переходя к другому концу стола. Присматриваясь к ороговевшим пальцам на ногах, она содрогнулась от запаха. – Йииюрф! – Ляси помахала рукой перед носом. – И что, по-вашему, нам сейчас делать?
– По инструкции, – ответила Пупсик, – его нужно разбудить. Затем взять длинных и полых стальных иголок, направить ему в голову и перепугать до усрачки.
– На самом деле там такое не написано, правда? – возмутилась Бэби, шокированная, однако немного возбужденная.
– Не-а, не написано, – признала Пупсик. – Я такое в фильме «Причастие» видала. Помните эту сцену?
– Еще бы, – сказала Ляси. – Я бы сказала, нужно кинуть земного мальчонку в ванну, засыпать сухим льдом для эффекта, оживить и посмотреть, что будет делать.
– Хыр хыр хыр. – Бэби покачала головой. Взяла зонд и прощупала им пупок. – Смешной маленький кратер, – заметила она.
– По-моему, он какой-то неправильный, – заявила Ляси. – Может, несчастный случай?
Пупсик постукивала друг о друга лодыжками. «Док» о «Док». Хороший звук. Крепкий.
– А вы знали, что «Причастие» основано на реальных событиях?
– Да ну! – воскликнула Ляси. – Ты же не веришь в чужих, правда?
И все истерически расхохотались. Джейк спал дальше, ни о чем не ведая.
– Знаете, – сказала Бэби, смахивая с глаз голубые слезы, – так очень трудно попасть в нужное настроение. Ох нет – вы только посмотрите!
Не снимая одной хозяйской руки с бедра Джейка, другой она показала под стол.
Ам ам ам! Носи-воси-воси! Ням ням ням! Чп чп чп! Уу-уууу. Вони-чони-чони! Ам ам. Шлюрп шлюрп. Ам ам ам ам! Ннф ннф! Шлёрп. Ннф ннф. Носи воси! Уки вуки! Гррррррррррр. Рррррррррр.
– А у кого-то есть настроение, – хмыкнула она. Даже Пупсик не сдержала улыбки. Ревор проник рылом в один черный шерстяной носок Джейка, прижал его жадными коготками к мордочке и теперь катался, валялся и экстатически ерзал по всему полу, побулькивая, похныкивая и воркуя. Может, носок старый, нестираный, протертый на пальцах и пятке: такой предмет туалета – смущение матерям, позор овцам, а также эстетический и обонятельный репеллент для любых нормальных человеческих отношений. Но для Ревора он был воплощением секса. Ам ам! Ням!
– Вот кто у нас хворая псина, – сухо заметила Пупсик. – Кому-нибудь музыки?
Не дожидаясь ответа, она соскочила со скамьи и пропала в отсеке игр и развлечений. Вскоре по всему блюдцу раскатилась волна энергичного рока. Пупсик вернулась, тряся головой. Антенны и рожки волос у нее неистово подскакивали, и она подпевала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37