В некоторых окнах Джилмэн-хауза
можно было различить слабые проблески света и мне показалось, что я даже
смутно слышу доносящиеся изнутри приглушенные голоса. Осторожно ступая в
направлении Вашинггон-стрит, я обнаружил несколько распахнутых настежь
дверей и юркнул в первую же, намереваясь таким образом выбраться наружу.
Коридор за ней оказался темным, но когда я достиг противоположного его
конца, то обнаружил, что выходящая на улицу дверь наглухо заперта. Тогда я
решил проверить следующее здание и стал пробираться обратно в сторону
внутреннего двора, но, едва дойдя до порога, остановился как вкопанный.
В этот самый момент из распахнутых дверей Джилмэнхауза вывалилась
внушительных размеров толпа, состоявшая из весьма сомнительных на вид
существ - в темноте раскачивались зажженные фонари, а воздух оглашался
низкими, хриплыми криками, в которых не было абсолютно ничего похожего на
английскую речь. Двигались они, надо сказать, весьма нерешительно, и, как я
вскоре к собственному облегчению обнаружил, совершенно не представляли себе,
куда я мог подеваться. И все же меня вновь охватил самый настоящий ужас при
виде этих практически неразличимых в деталях, но одинаково ссутулившихся,
шаркающих ногами и в целом крайне отталкивающих существ. Хуже всего было то,
что в одном из них я опознал фигуру, облаченную в уже знакомый мне странный
наряд и с тиарой на голове.
Когда толпа стала растекаться по внутреннему, двору я испытал новый
приступ страха. А вдруг мне так и не удастся найти в этом строении выход на
улицу? Рыбий запах сводил меня с ума и я стал всерьез опасаться, как бы от
всей этой вони не свалиться в обморок. Ощупью пробираясь в направлении
улицы, я открыл дверь в холл и вступил в пустынную комнату, оконные проемы
которой были закрыты ставнями, хотя рам на самих окнах не было. В считанные
секунды я выбрался наружу, после чего тщательно и осторожно вернул створки в
прежнее положение.
Итак, я оказался на Вашинггон-стрит и в первое мгновение не увидел на
ней ни единой живой души и ни огонька, если не считать белевшего над головой
лунного диска. Вместе с тем, я явно различал доносившиеся с нескольких
сторон хриплые голоса, звук шагов и какое-то странное шлепанье, которое
отнюдь не походило на человеческие шаги. Мне нельзя было терять ни секунды.
Я достаточно представлял себе направление дальнейшего продвижения и очень
обрадовался тому обстоятельству, что фонари на столбах не горели, что, в
общем-то, довольно часто наблюдалось по ночам в небогатых провинциальных
городах. Некоторые звуки доносились откуда-то с юга, хотя я был твердо
намерен двигаться именно в этом направлении. Кроме того, я знал, что по пути
мне попадется немало пустующих домов, в распахнутые двери которых я всегда
смогу юркнуть, спасаясь от возможных преследователей.
Шел я быстро, мягко ступая и стараясь держаться поближе к
полуразрушенным каркасам домов. Лишившись во время поспешного спуска из окна
гостиницы своей шляпы и порядком растрепавшись, я, даже при встрече со
случайным прохожим, имел немало шансов быть неузнанным. На Бэйтсстрит я
шмыгнул, было, в зияющий вестибюль одного из домов, но, натолкнувшись там на
две неуклюжие фигуры, тут же снова оказался на улице, и стал приближаться к
какому-то перекрестку. В этом районе я еще не успел побывать, но на карте
молодого бакалейщика он был обозначен как довольно опасный, тем более, что в
свете луны я был виден здесь, как на ладони. Я не стал пытаться обойти это
место стороной, поскольку любые обходные пути были чреваты потерей
драгоценного времени, а также перспективой оказаться на еще более освещенном
месте. Самым разумным было просто и открыто пересечь его, что я и сделал,
стараясь максимально имитировать шаркающую походку коренных жителей
Иннсмаута, и моля Господа лишь о том, чтобы по пути не оказалось ни одного
их живого представителя, по крайней мере из числа моих преследователей.
Я не имел ни малейшего представления о том, сколь велики были масштабы
действий и численность моих преследователей, равно как и то, какую цель -
помимо моей поимки - они при этом преследовали. В городе уже отмечались
первые смутные признаки какой-то активности, однако я рассчитывал на то, что
слухи о моем бегстве из гостиницы не успели получить достаточно широкого
распространения, Я уже знал, что довольно скоро мне придется свернуть на
какую-нибудь другую улочку, хотя и ведущую в том же направлении, поскольку
понимал, что та толпа, что наведалась за мной в гостиницу, будет по-прежнему
пытаться найти меня. Кроме того, я наверняка оставил немало следов в том
старом доме, по которым можно было установить, каким образом я выбрался на
улицу.
Открытое пространство, как я и предполагал, оказалось хорошо освещено,
и в центре его я увидел остатки какой-то окруженной железной изгородью
клумбы. К счастью, поблизости от меня никого не было, хотя со стороны
городской площади продолжал доноситься странный и все нарастающий то ли гул,
то ли рокот. Соседняя Саут-стрит оказалась очень широкой и чуть под уклон
вела непосредственно к береговой линии - с нее открывалась довольно
обширная панорама морской глади, и я искренне надеялся на то, что в данный
момент никто оттуда не наблюдает за тем, как я пересекаю ярко освещенное
лунным светом место.
Пока ничто не мешало моему продвижению и ни один звук не давал
оснований подозревать, что преследователи приближаются. Оглянувшись, я
непроизвольно и всего лишь на какую-то секунду сбавил шаг, чтобы посмотреть
вдоль улицы в сторону моря, представлявшего сейчас собой великолепную,
купающуюся в лучах лунного света панораму. Вдалеке за линией волноломов
виднелась темная расплывчатая полоска рифа Дьявола, и, взглянув на него, я
не мог в очередной раз не вспомнить те зловещие легенды, которые мне
довелось услышать за последние полтора суток - легенды, в которых эта
вереница зазубренных камней представала как самые настоящие врата в царство
бездонного ужаса и непостижимого уродства.
И в тот же миг, совершенно неожиданно для себя я увидел на отдаленном
рифе перемежающиеся проблески света. В том, что они были вполне реальными, у
меня не оставалось никаких сомнений, и потому они вновь пробудили в моем
разуме слепой, не поддающийся никакому рациональному осмыслению страх.
Мускулы тела мгновенно напряглись, готовые к стремительному и паническому
рывку вперед, и лишь некая подсознательная осторожность да полугипнотическая
завороженность удержали меня от поспешных действий. В довершение к этому
жутковатому зрелищу я увидел, как схожие вспышки света вырываются также с
куполообразной крыши Джилмэн-хауза, маячившей к северо-востоку позади меня
- это была серия аналогичных, разделенных совершенно четкими промежутками
миганий, которые, вне всякого сомнения, являлись ответными сигналами,
Стараясь сдержать вереницу сменяющих друг друга импульсов и заново
осознав всю ущербность своего ничем незащищенного, открытого для возможного
обзора положения, я проворно, но по-прежнему отчаянно шаркая ногами, побрел
дальше, одновременно стараясь не терять из виду тот дьявольский и зловещий
риф, покуда контуры Саут-стрит оставляли мне возможность смотреть в сторону
моря. Что означала вся эта загадочная процедура, я не имел ни малейшего
понятия, хотя и можно было предположить, что она являлась составной частью
какого-то странного ритуала, имевшего отношение к рифу Дьявола. Кроме того,
я не исключал, что прибывшая на незамеченном мною судне какая-то группа
людей просто зачем-то высадилась на этих зловещих камнях. Вскоре я стал
поворачивать влево, огибая чахлые остатки угасающей растительности, все так
же поглядывая на освещенный призрачным сиянием летней луны океан и наблюдая
за загадочными вспышками этих таинственных, непонятно откуда взявшихся
бакенов.
Внезапно мой мозг пронзило осознание чего-то неимоверно ужасного,
поистине ошеломляющего, лишившее меня последних остатков самоконтроля и
заставившее опрометью, забыв про всякую маскировку, броситься бежать в южном
направлении, мимо зияющих черных дверных проемов и по-рыбьи глазеющих на
меня окон домов, облепивших эту пустынную, кошмарную улицу. Дело в том, что
на какое-то мгновение мой взгляд остановился на залитых лунным светом водах,
заполнявших пространство между рифом и берегом, и я с ужасом обнаружил, что
их поверхность была отнюдь не пустынной. Нет, сейчас они были заполнены
кишащими ордами каких-то едва различимых существ, которые явно плыли в
направлении города. Даже с того значительного расстояния, которое отделало
меня от них, и с учетом мимолетности этого взгляда, я мог с определенностью
сказать, что качающиеся головы и взмахивающие руки были совершенно чуждого
людям, абсолютно ненормального вида, хотя сформулировать или хотя бы как-то
осмыслить про себя, в чем именно эта ненормальность выражалась, я бы не
взялся.
Мой отчаянный бег начал замедляться еще до того, как я достиг конца
квартала, поскольку слева от себя я стал различать что-то похожее на шум или
крики организованной толпы преследователей. Это был топот ног, гортанные
звуки и тарахтенье мотора, доносившиеся откуда-то со стороны Федералстрит. В
считанные секунды мои планы претерпели коренные изменения - поскольку шоссе
к югу от меня оказывалось, таким образом, блокированным, мне следовало найти
какой-то другой способ выбраться из Иннсмаута. Я сделал паузу и юркнул в
пустой дверной проем, втайне радуясь тому, что смог преодолеть ярко
освещенный лунным светом участок пути еще до того, как преследователи вышли
на параллельную улицу.
То, что дошло до моего сознания несколько минут спустя, несколько
охладило мой пыл. Я как-то неожиданно смекнул: раз преследователи двигались
по соседней улице, то они, скорее всего не шли по моим горячим следам, то
есть не гнались непосредственно за мной, а просто отсекали возможные пути к
бегству из города. Но из этою напрашивался вполне логичный вывод о том, что
все аналогичные дороги, ведущие из Иннсмаута, в настоящий момент или вскоре
также будут блокированы, поскольку никто не мог с определенностью сказать,
каким именно путем я намерен воспользоваться. Если все действительно
обстояло именно так, значит мне следовало покидать город отнюдь не по
дорогам, а наоборот, держась как можно дальше от них. Но возможно ли это,
если иметь в виду, что местность во всей округе испещрена бесчисленными
заболоченными участками и мелкими речушками? На какое- то мгновение мой
разум начал давать сбои - как от пронзительного осознания собственной
беспомощности, так и от заметно усилившегося ощущения рыбьего запаха.
Именно тогда я вспомнил о давно заброшенной железнодорожной ветке,
ведущей на Роули, чья основательно уложенная, покоящаяся на толстом слое
щебня, поросшая травой и бурьяном полоса по-прежнему уходила в
северо-западном направлении от располагавшейся неподалеку от реки
заброшенной станции. У меня сохранялся шанс на то, что вся эта братия
попросту забудет о ней, поскольку покрытая зарослями вереска пустынная
полоса была весьма труднопроходима, и едва ли являлась именно тем путем,
который избрал бы для себя отчаявшийся беглец. Я отчетливо видел ее из окна
гостиницы и достаточно хорошо помнил путь к станции. В своей начальной части
она довольно хорошо просматривалась со стороны дороги на Роули и с наиболее
высоких точек в самом городе, но при желании по ней можно было некоторое
расстояние проползти и остаться незамеченным за зарослями чахлой
растительности. Как бы то ни было, иного выхода у меня не оставалось и я
должен был испытать свой шанс.
Забравшись вглубь своего пустынного убежища, я вновь сверился с картой
бакалейщика, подсвечивая ее лучом фонарика. Перво-наперво надо было каким-то
образом добраться до самой железнодорожной ветки, и я сразу же подумал, что
наиболее безопасным будет двинуться в сторону Бэбсонстрит, затем повернуть
на запад, после чего по довольно извилистой Бэнк-стрит, которая тянулась
вдоль устья реки, пробраться к заброшенному и ветхому строению
железнодорожной станции. Намерение направиться именно в сторону Бэбсон-стрит
объяснялось моим нежеланием повторно выходить на тот открытый участок пути,
который я уже пересекал, а также начинать продвижение в западном направлении
с такой широкой улицы как Саут-стрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17