недели. Леонарду Феннеру придется здорово попотеть, чтобы доказать судье и
присяжным заседателям, что я в общем-то хороший человек. Даже если мне
удастся убежать от Него и выпутаться из этой неприятной истории, вполне
может оказаться, что ближайшие семьдесят лет мне придется провести в тюрьме.
Вторая капсула осталась в трехстах футах сзади. Теперь туннель
перегораживал третий "пузырь". Когда я протискивался мимо капсулы, пытаясь
улыбнуться ее пассажирке -- почтенной даме, -- Он снова закричал мне вслед:
-- Джекоб!
-- Иди к черту! -- ответил я.
-- Смотри, что я могу сделать, Джекоб!
Прижавшись к стенке "пузыря", я обернулся, но проволочные "реснички"
почти полностью перекрывали мое поле зрения. И все же я увидел, что Он снял
туфли и превратил Свои стопы в большие серые пластины. Он мог топтать
"реснички", нимало не заботясь о последствиях. Его ноги приобрели прочность
камня, и Он мог идти по туннелю почти с такой же скоростью, что и по
коридору отеля. Он двигался быстрее меня.
Я пробрался мимо капсулы, заработав несколько царапин на левой щеке.
Скорее вперед, где-то здесь был перекресток. Я добрался до перекрестка и
свернул направо. Впереди, в семи-восьми футах от меня, стоял еще один
неподвижный "пузырь", ожидающий, пока заработает система управления. Я
пробрался мимо него. "Реснички" цеплялись за одежду. Мои руки уже начали
кровоточить. Всего лишь в дюжине футов от первого обнаружился второй
"пузырь". Я обогнул и его. Пассажиром второго "пузыря" оказался мальчишка
лет одиннадцати. Пока я пробирался мимо его капсулы, он с любопытством
наблюдал за мной.
-- Эй! -- громко произнес мальчишка, так, что его было слышно даже
через пластик. -- Вы что -- чокнулись?
-- Нет! -- замотал головой я. -- За мной гонятся.
Похоже, мое заявление привело мальчишку в восторг.
Я остановился, переводя дыхание, и понял, что устал, что моих сил
хватит еще минут на пять такой ходьбы, но никак не больше. А как только я
замедлю шаг, Он начнет меня нагонять. Он и так может идти куда быстрее, чем
я, -- с Его-то трансформированными ногами. В девяти футах впереди стоял
очередной "пузырь". Я не был уверен, что у меня хватит сил обойти его. Я
только представил, как я пробираюсь между "пузырем" и стенкой туннеля, а
"реснички" колют меня в спину, и мне сразу стало плохо. Потом меня осенило.
Похоже, в отчаянных ситуациях моя сообразительность резко обострялась.
-- Представители власти извещены о нарушении и прибудут вместе со
"Скорой помощью", -- сообщил тем временем компьютер. -- Вам предлагается
остановиться и не усугублять свое положение. Нарушение правил пользования
транспортной системой карается тюремным заключением на срок от одного
года...
Мне было не до того, чтобы прислушиваться к зудению компьютера. Я
подошел к другому боку того "пузыря", в котором сидел мальчишка, лег на пол
и забился в угол, прижавшись к стене. "Реснички" не замедлили впиться мне в
спину. Он наверняка протиснется с другой стороны "пузыря". Авось, Он не
заметит меня через пластик. К тому же меня будет закрывать мальчик. А потом,
когда Он пройдет, я смогу пойти в обратном направлении и убежать от Него.
-- А что вы делаете? -- поинтересовался мальчишка.
-- Прячусь, -- честно ответил я. -- Ты мне поможешь?
-- А кто тут хороший парень?
-- Один человек гонится за мной и хочет убить. Он не из полиции.
Мальчишка понимающе кивнул.
Почти сразу же я услышал, как Он подходит. Проволочные "реснички" чуть
слышно звенели, когда Он наступал на них. Я постарался как можно глубже
вжаться в угол, не обращая внимания на боль. Потом он начал пробираться
между "пузырем" и стенкой туннеля. Я видел Его темный силуэт.
-- Эй! -- окликнул Его мальчишка, -- Вы гонитесь за человеком с
чемоданом?
-- Совершенно верно, -- ответил Он.
У меня сердце ушло в пятки. Вот ведь маленькая дрянь!
-- Он ушел за следующий "пузырь", -- сообщил мальчишка.
Он кивнул и пошел вперед, не оборачиваясь. Я проскользнул за капсулу
мальчишки, посмотрел на него и одними губами произнес: "Спасибо".
Кажется, мальчик смутился.
Я дошел до перекрестка и повернул было в тот коридор, который вел к
моему разбитому "пузырю". Но тут я вспомнил, что на месте аварии сейчас
находится полиция, а если еще не находится, так сейчас прибудет. Полицейские
арестуют меня, и я никогда не выберусь на свободу. Я не смогу поехать в
Кантвелл. Я не смогу использовать даже свой единственный, незначительный
шанс справиться с Ним. Я свернул в другой туннель и побрел по нему. Теперь я
двигался куда медленнее, чем тогда, когда Он висел у меня на хвосте.
Напряжение отчасти спало, и я почувствовал, как сильно у меня болят руки,
ноги и лицо.
-- Вы приближаетесь к фойе, -- сказал компьютер. -- Остановитесь, или
мне придется пустить в ход средство устрашения, чтобы задержать вас до
прибытия полиции.
Я продолжал идти. Это было здорово -- знать, что рядом находится фойе и
что у меня есть возможность добраться туда раньше полицейских.
Действительно, в конце туннеля виднелась мембрана выхода. Я прибавил шагу.
Подумаешь -- царапиной больше, царапиной меньше.
Потом компьютер пустил в ход свое обещанное средство устрашения. По
проволочкам-"ресничкам" прошел электрический ток. Заряд хлестнул по моему
телу так, что у меня все волосы встали дыбом, потом схлынул. Я упал.
Проволока впилась в руку. Я стряхнул ее и встал.
-- Нарушение правил пользования транспортной системой карается тюремным
заключением на срок... -- снова завел свою волынку компьютер.
Я пустился бежать. "Реснички" вокруг меня колыхались, повизгивали,
кололись, впивались в мое тело. В двадцати футах от выхода меня настиг еще
один разряд. Я ухитрился не упасть, но в глазах у меня потемнело. Глаза
слезились и отчаянно болели, а в правом, похоже, лопнул мелкий сосуд. У меня
сосало под ложечкой, все кости ныли, а тело болело, словно его опалило
огнем. Я кое-как справился со своей головой, прижал чемодан к груди -- на
тот случай, если я опять упаду, -- и побрел дальше.
Проклятый компьютер еще раз долбанул меня током.
-- Стойте! -- приказал он. -- Если вы остановитесь, вам не будет больше
причинен вред.
На этот раз я опять устоял на ногах. Ток прошел по моим жилам и
заставил меня выпрямиться. Еще один удар -- но на этот раз "реснички"
касались только подошв моей обуви. Я чувствовал жужжание электричества у
себя под ногами, но меня оно не задевало. Потом я прошел через мембрану и
оказался в фойе.
-- Вам приказано остановиться! -- возопил компьютер и снова начал
объяснять, чем карается нарушение правил пользования транспортной системой.
Я прошел через фойе и выбрался на платформу. За ней начинался коридор.
С обеих его сторон располагались магазины, по движущимся дорожкам ехали
люди. Полицейских не было видно. Я вышел, стараясь выглядеть как можно более
естественно, но это мне плохо удавалось, учитывая мое исцарапанное лицо,
изорванную одежду и хромоту (у меня было такое ощущение, словно какая-то
злобная тварь с весьма острыми зубами старательно пожевала мои ноги). Отойдя
на полквартала от станции "пузырей", я взошел на первую, самую медленную
движущуюся дорожку, потом попытался перейти на следующую, более скоростную,
и тут впереди взвыла полицейская сирена...
13
На крайней дорожке встречной полосы ехали несколько полицейских и
внимательно осматривали всех встречных, выискивая подозрительно выглядевших
пассажиров. Само собой разумеется, они искали исцарапанного и оборванного
человека -- они-то знали, что бывает с тем, кто пытается пешком пройтись по
туннелю. У каждого полицейского рука лежала на кобуре: они были готовы
пустить наркопистолеты в ход в тот же момент, когда завидят свою дичь. Люди
вокруг меня начали переговариваться и строить предположения, пытаясь
догадаться, что тут потребовалось полиции. Через несколько секунд копы
увидят меня и узнают, а если даже они каким-то чудом и просмотрят меня, то
другие пассажиры обязательно заметят мое окровавленное лицо и изорванную
одежду.
Я остановился, дождался просвета и перешел на другую дорожку, потом еще
на одну, едва не толкнув при этом почтенного седовласого джентльмена.
Следующая дорожка была относительно свободной -- и самой быстрой. Когда я
пересекал ее, меня встряхнуло -- эта дорожка двигалась со скоростью
несколько миль в час. Наконец я преодолел последнюю, самую медленную
дорожку, которая двигалась рядом с краем тротуара. Подъехав к аптеке, я
соскочил на тротуар и прошел через вращающуюся стеклянную дверь.
Аптекарю я сказал, что какой-то идиот переходил с дорожки на дорожку,
не глядя по сторонам, и толкнул меня в промежуток между встречными
дорожками. Аптекарь тут же преисполнился сочувствием, помог подобрать
необходимые медикаменты и проводил меня в комнату отдыха, где я мог оказать
себе первую помощь. Я заперся в ванной, закрыл крышку унитаза и сел, чтобы
изучить свои травмы. Первым делом я снял туфли и носки, поморщившись при
виде исцарапанных ног. Царапины были относительно неглубокими, но еще
продолжали кровоточить. Я покопался в купленных медикаментах, смочил
марлевую прокладку спиртом и вытер кровь. Потом я намазал царапины
антисептической мазью, способствующей свертыванию крови, и натянул туфли.
Носки погибли безвозвратно. Затем я обработал рану на ладони и исцарапанные
руки, а потом хорошенько промыл царапины на лице. По завершении этой
процедуры я стал выглядеть почти прилично, если не считать одежды, а мазь
значительно смягчила боль.
Я отправил оставшиеся медикаменты в мусорный бачок и покинул аптеку. На
улице я встал на самую медленную дорожку и ехал до тех пор, пока не заметил
магазин, торгующий одеждой. Там я купил новую одежду и переоделся в
примерочной кабинке.
После этого мне понадобилось сделать всего одну остановку. Я нашел
крупный магазин спорттоваров и приобрел арктический утепленный костюм. Все
содержимое моего чемодана я вытряхнул в мусоропровод, а новый костюм положил
на освободившееся место.
Через полчаса я уже находился на борту ракетоплана, который должен был
доставить меня в Анкоридж. Путешествие имело ностальгический оттенок: я
снова направлялся на Аляску, в ее ледяную ночь, и все мои мысли и действия
вновь диктовались ролью преследуемого. Я подумал о Нем, сидящем в погребе
домика Гарри, думал о кривой ухмылке на лице андроида, пытавшегося убить
меня, гнавшегося за мной по туннелю. От этих мыслей ностальгия быстро
улетучилась и сменилась гневом. И страхом...
Я сошел в Анкоридже -- высадился в капсуле, -- нанял машину и поехал по
знакомой дороге на Кантвелл. В кантвелльском аэропорту я нашел пункт проката
и арендовал там снегоход. В подземном переходе, в небольшом магазинчике,
торгующем всякой всячиной, я приобрел ножницы, способные резать проволоку.
Погрузив снегоход в машину, я направился в сторону парка. Ворота конечно же
были заперты, но это никогда меня не останавливало, не остановило и сейчас.
Я поставил машину у ограды, рядом со столбом номер 878, переоделся, выгрузил
снегоход и подтащил его к ограде. Минут двадцать я сражался с проволочным
забором и наконец прорезал достаточно широкую дыру и протолкнул снегоход на
ту сторону. Потом я включил магнитное поле, уселся и пристегнулся. Через
полчаса, максимум через сорок минут я буду в хижине. Я вздрогнул, подумал,
не вернуться ли обратно, пока не поздно, потом нажал на акселератор и
помчался к лесу.
Теперь я управлялся со снегоходом как опытный водитель. Та бешеная
гонка с раненым судьей Парнелом на заднем сиденье разбила мой страх на
кусочки, кусочки стерла в пыль, а пыль развеяла по ветру. Я вел машину
безрассудно и вместе с тем расчетливо. Раз я едва не врезался в неожиданно
возникший холмик и чуть не опрокинулся, но в последнее мгновение успел
вывернуть руль и избежать катастрофы.
Я находился в миле от домика Гарри, проезжал мимо домов первого уровня,
и тут-то это и произошло. Когда я поднимался по длинному склону, оставив
справа домик с неосвещенными окнами, через гребень перемахнул белохвостый
олень и остановился, осматриваясь по сторонам. Он пока что не увидел меня,
но я был уверен, что это дело пары секунд. Однако бедное животное так и не
успело меня заметить, поскольку умерло прямо у меня на глазах. Из земли
поднялись блестящие щупальца -- какая-то желеобразная масса в
коричневато-розовой оболочке -- и окружили оленя со всех сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22