В результате отношения Эдварда с администрацией обострились до крайности.
Ко всем головным болям Эдварда добавилась еще одна. До отдела лицензирования Гарварда дошли слухи о его причастности к компании «Омни». Отдел был обеспокоен известием о попытке запатентовать новый класс молекул. В результате отдел лицензирования засыпал Эдварда запросами, которые тот предпочел проигнорировать.
Гарвардский университет попал в довольно щекотливую ситуацию. С одной стороны, администрация не хотела терять Эдварда восходящую и самую яркую звезду современной биохимии. С другой — университет должен был пресечь неблагоприятное развитие событий, чтобы не нарушать академические принципы и не создавать прецедентов.
Образовавшаяся напряженность бесила Эдварда вкупе с волнениями по поводу организации «Омни», необходимостью выдать на-гора «ультра» и ежедневно надзирать за ходом строительства лаборатории.
Ким прекрасно видела, что над головой Эдзарда сгущаются тучи, и старалась компенсировать его тревоги и хоть немного скрасить его жизнь. Теперь она почти каждый вечер оставалась в квартире Эдварда, взяв на себя домашние дела, хотя он не просил ее об этом. Она готовила обеды, кормила собаку и временами даже занималась уборкой и стиркой.
К сожалению, Эдвард обращал весьма мало внимания на усилия Ким, а если и обращал, то с существенным опозданием. Как только она стала часто оставаться у Эдварда, он перестал дарить ей цветы. Сам факт она могла объяснить, но вместе с цветами исчезло и его внимание к ней. А с этим она примириться не могла.
Выйдя с работы в пятницу, Ким обдумала сложившуюся ситуацию. Ко всем прочим неприятностям добавилась еще одна: они с Эдвардом так и не решили вопрос переезда, хотя оба должны были уже через пять дней освободить свои квартиры. Ким опасалась приставать к Эдварду с этим делом, пока он был так занят. Она ждала, когда у него появится хотя бы один свободный день. Но такой день так и не наступил.
Ким зашла в продовольственный магазин и купила продукты на обед. Она выбрала такие деликатесы, которые должны были наверняка прийтись Эдварду по вкусу. Она даже раскошелилась на бутылку вина.
Придя домой к Эдварду, Ким достала из почтового ящика журналы и газеты и навела в квартире порядок. Накормила собаку. Эдвард должен был прийти домой к семи часам. Ким приготовила обед и стала ждать.
Пробило семь часов. Ким сняла с огня кастрюлю с рисом. В половине восьмого она накрыла салат пластиковой крышкой и поставила его в холодильник. В восемь часов явился Эдвард.
— Чтоб оно все провалилось! — Он начал ругаться, не успев захлопнуть входную дверь. — Беру назад все комплименты, которые я наговорил о твоих подрядчиках. Эти парни просто ослы. Днем я был готов пришибить этого распрекрасного Марка. Он обещал, что сегодня приедут электрики, но они так и не появились.
Ким попыталась отвлечь его, рассказав, что у них сегодня на обед. В ответ он прохрюкал что-то нечленораздельное и скрылся в ванной. Ким сунула рис в микроволновую печь.
— Эту чертову лабораторию можно было бы запустить очень быстро, если бы эти идиоты умели согласовывать свои действия, — прокричал Эдвард, перекрывая шум текущей воды.
Ким налила в бокалы вино и отнесла их в спальню, куда? Эдвард направился, вымыв руки. Взяв один бокал, Эдвард сделал глоток.
— Единственное, чего я хочу, это приступить к контрольным испытаниям «ультра», — проговорил он. — У меня создается впечатление, что все хотят мне помешать и все время суют палки в колеса.
— Мне надо тебе кое-что сказать. Конечно, сейчас не самое лучшее время для этого… — Ким поколебалась несколько секунд, — но боюсь, что подходящего времени я не дождусь никогда. У нас с тобой не организован переезд, a первое сентября уже на носу. Я собираюсь поговорить с тобой на эту тему уже почти две недели.
Эдвард взорвался. Размахнувшись, он швырнул бокал с вином в камин, где тот со звоном разлетелся на мелкие осколки.
— Не хватало еще, чтобы и ты давила мне на психику! — заорал он.
Он всей своей массой навис над Ким. Глаза его бешено расширились, на висках набухли вены, под кожей лица начали кататься желваки. Он сжимал и разжимал кулаки.
— Прости, пожалуйста! — в страхе выпалила Ким. Какое-то мгновение она была не в силах пошевелиться, парализованная ужасом. Она еще не знала Эдварда с такой стороны. Он был силен и при его росте мог сделать с ней все, что ему заблагорассудится.
Придя в себя, Ким бросилась из комнаты. Скрывшись на кухне, она стала размышлять, что ей делать дальше. Когда шок прошел, она решила ехать домой. Она пошла к выходу, но остановилась. На ее пути стоял Эдвард. К великой радости Ким, он совершенно преобразился. Вместо гнева и ярости на его лице были написаны смущение и раскаяние. В глазах выражение печали.
— Мне очень жаль, — сказал он. Эдвард заикался и с трудом произносил слова. — Сам не понимаю, что на меня вдруг нашло. Постоянное давление обстоятельств, хотя оно не может быть извинением. Я очень смущен и растерян. Прости меня.
Ким была тронута его искренностью. Она шагнула ему навстречу, и они обнялись. Пройдя в гостиную, они сели на диван.
— Обстановка ужасно меня подавляет, — пожаловался он. — Гарвард выражает мне свое недовольство и, что называется, катит на меня бочку, а я горю нетерпением снова заняться «ультра». Элеонор продолжает работу и получает обнадеживающие результаты. Но я меньше всего хочу выливать на тебя свое недовольство.
— Я сама уже дошла до ручки, — призналась Ким. — Переезд всегда действует мне на нервы. Да, кроме того, Элизабет не выходит у меня из головы. Я стала просто одержимой. Это какое-то навязчивое состояние.
— А я оставил тебя без всякой поддержки. И об этом я тоже очень сожалею. Давай будем более внимательными друг к другу, договорились?
— Прекрасная идея. И как это она пришла тебе в голову? — улыбнулась Ким.
— Мне следовало бы самому вспомнить о переезде, — повинился Эдвард. — Это ведь касается не только тебя, и ты не можешь и не должна заниматься всем в одиночку. Когда ты хочешь переехать?
— Мы должны освободить наши квартиры к первому сентября, — напомнила Ким.
— Отлично, итак, мы переезжаем тридцать первого августа, — решил Эдвард.
Среда, 31 августа 1994 года
Ким проснулась на рассвете, и сразу же началась суматоха переезда. В семь тридцать к ее дому подъехал грузовик, куда загрузили ее вещи. Потом фургон отправился к дому Эдварда за его имуществом. Когда в контейнер погрузили последнее кресло, он оказался заполненным до отказа.
В имение Ким и Эдвард ехали каждый на своей машине, прихватив с собой животных. Когда они прибыли на место, произошла первая встреча Шебы и Буфера. Так как оба были примерно одной весовой категории, схватка закончилась вничью. После этого звери разошлись и больше не обращали друг на друга никакого внимания.
Когда они начали вносить вещи в коттедж, Эдвард удивил Ким предложением поселиться в разных спальнях.
— Почему? — изумилась Ким.
— Потому что сейчас я не в себе, — пустился в объяснения Эдвард. — Я не могу спокойно спать, когда происходят всякие вещи, которые действуют мне на нервы. Если мы будем спать отдельно, то, когда я не смогу заснуть, я просто включу свет и почитаю, чтобы успокоиться.
— Но этим ты меня не побеспокоишь, — попробовала настаивать Ким.
— Последние несколько ночей ты провела у себя дома, — проговорил Эдвард. — Скажи, ты спала лучше, чем у меня?
— Нет, — ответила Ким.
— Ну, значит, мы с тобой разные люди, — заключил Эдвард. — Лично я спал лучше. Я стану чувствовать себя спокойнее, если буду знать, что не мешаю тебе спать. Но как бы то ни было, это явление временное. Вот откроется лаборатория, все успокоится, и мы переедем в одну спальню. Ты меня понимаешь?
— Наверное, да, — ответила Ким, стараясь скрыть разочарование.
Разгрузка мебельного фургона продвигалась намного быстрее, чем погрузка, и скоро коттедж оказался заполненным коробками и беспорядочно расставленной мебелью. После того, как все вещи были внесены в дом, Ким расписалась в квитанции, грузчики сложили свои приспособления в кузов, сели в кабину и уехали.
Не успел фургон скрыться из виду, как Ким заметила, что из-за деревьев показался «мерседес», который на большой скорости приближался к дому. Ким сразу же узнала машину. Это был автомобиль Стентона. Идя открывать дверь, Ким крикнула Эдварду, что к нему пожаловали гости.
— Где Эдвард? — Стентон не стал тратить время на приветствия.
— Он наверху. — Ким показала рукой через плечо. Стентон проскочил мимо нее и крикнул Эдварду, чтобы тот спускался вниз. Стентон остановился в холле, уперев руки в бока и притопывая правой ногой. Он был явно чем-то возбужден.
Ким последовала за Стентоном. Зная неустойчивое состояние психики Эдварда, она опасалась, что Стентон сейчас окончательно выбьет его из седла. Стентону никогда не было дела до чувств окружающих его людей.
— Спускайся сюда, Эдвард! — еще раз крикнул Стентон. — Нам надо потолковать.
На верху лестницы появился Эдвард.
— Что случилось? — спросил он, медленно спускаясь вниз.
— Ничего особенного, — с сарказмом отозвался Стентон. — Кроме того, что ты сжигаешь наш капитал, как в паровозной топке. Ты вышел из-под контроля. Эта лаборатория уже обошлась в немыслимую сумму. Что ты здесь творишь? Инкрустируешь сортиры бриллиантами?
— О чем это ты? — воинственно спросил Эдвард.
— Обо всем! — выкрикнул Стентон. — Я начинаю думать, что ты привык работать на Пентагон. Все, что ты заказываешь, стоит необычайно дорого.
— Чтобы ставить первоклассные опыты, необходимо первоклассное оборудование, — парировал Эдвард. — Я совершенно ясно тебе об этом говорил, когда речь шла о проекте «Омни». Уж не думаешь ли ты, что эта лаборатория стоит, как какой-нибудь паршивый гараж?
Ким наблюдала за перепалкой мужчин. Чем дольше они спорили, тем меньше она волновалась. Эдвард был разозлен, но не терял над собой контроля.
— Ладно, — сдался Стентон, — давай пока оставим в покое стоимость лаборатории. Вместо этого ты должен представить мне график утверждения «ультра» Комитетом по лекарствам и пищевым продуктам. Я должен это знать, чтобы прикинуть, когда, наконец, деньги начнут поступать на счета, а не утекать неизвестно куда.
Эдвард в отчаянии воздел руки к небу.
— Мы еще не успели открыть лабораторию, а ты уже заговорил о сроках. Мы обсуждали вопрос о комитете в ресторане, перед тем, как согласились заняться основанием компании. Ты что, все забыл?
— Слушай, умная твоя задница! — в запальчивости крикнул Стентон. — Бремя поддержания всей операции на плаву легло на мои плечи. Оно оказалось не слишком легким, если принять во внимание скорость, с какой ты растранжириваешь первоначальный капитал. — Стентон повернулся к Ким, которая стояла, прижавшись к стене в прихожей. — Ким, скажи этому толстокожему бегемоту, что финансовая ответственность — это первое требование, которое предъявляется к любой начинающей компании.
— Не впутывай ее в это дело! — прорычал Эдвард.
Очевидно, Стентон понял, что зашел чересчур далеко и слишком сильно уязвил Эдварда. Тон его сразу стал более умиротворяющим.
— Давайте успокоимся. — Он поднял руки в умоляющем жесте. — Ты должен признать мое требование разумным. Мне надо иметь хотя бы примерное представление о том, что ты собираешься делать в этой вымощенной золотом лаборатории, чтобы постараться прикинуть необходимые финансовые потребности.
Эдвард шумно выдохнул воздух и несколько расслабился.
— Интересоваться тем, что мы будем делать в лаборатории, и врываться сюда и спрашивать, когда комитет утвердит новое лекарство, это совсем разные вещи, — проговорил он.
— Прошу прощения, что не смог соблюсти политес, — произнес Стентон. — Но доложи мне, пожалуйста, свой план атаки.
— Со всей возможной быстротой мы займемся выяснением всех свойств нового препарата «ультра», — начал Эдвард. — Сначала нам надо полностью понять его химические свойства — такие как растворимость в различных растворителях и его поведение в присутствии других активных соединений. Затем мы проведем контролируемые биологические исследования с целью выяснить и понять механизмы метаболизма и выделения из организма, нам надо, кроме того, определить, насколько токсично это соединение. Токсикологические исследования надо провести на отдельных клетках и группах клеток ин виво и ин витро — на целостном интактном организме. Нам придется начать с вирусов и бактерий, а закончить высшими животными. Нам предстоит, кроме этого, сформулировать правила качественного и количественного определения препарата в жидких средах организма. На молекулярном уровне нужно найти сайты связывания и механизм действия. Свойства лекарства надо проверить при различных температурах и значениях водородного показателя — рН. Все протоколы перечисленных исследований надо будет приложить к заявке на регистрацию нового лекарственного средства, которую мы подадим в Комитет по лекарствам и пищевым продуктам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Ко всем головным болям Эдварда добавилась еще одна. До отдела лицензирования Гарварда дошли слухи о его причастности к компании «Омни». Отдел был обеспокоен известием о попытке запатентовать новый класс молекул. В результате отдел лицензирования засыпал Эдварда запросами, которые тот предпочел проигнорировать.
Гарвардский университет попал в довольно щекотливую ситуацию. С одной стороны, администрация не хотела терять Эдварда восходящую и самую яркую звезду современной биохимии. С другой — университет должен был пресечь неблагоприятное развитие событий, чтобы не нарушать академические принципы и не создавать прецедентов.
Образовавшаяся напряженность бесила Эдварда вкупе с волнениями по поводу организации «Омни», необходимостью выдать на-гора «ультра» и ежедневно надзирать за ходом строительства лаборатории.
Ким прекрасно видела, что над головой Эдзарда сгущаются тучи, и старалась компенсировать его тревоги и хоть немного скрасить его жизнь. Теперь она почти каждый вечер оставалась в квартире Эдварда, взяв на себя домашние дела, хотя он не просил ее об этом. Она готовила обеды, кормила собаку и временами даже занималась уборкой и стиркой.
К сожалению, Эдвард обращал весьма мало внимания на усилия Ким, а если и обращал, то с существенным опозданием. Как только она стала часто оставаться у Эдварда, он перестал дарить ей цветы. Сам факт она могла объяснить, но вместе с цветами исчезло и его внимание к ней. А с этим она примириться не могла.
Выйдя с работы в пятницу, Ким обдумала сложившуюся ситуацию. Ко всем прочим неприятностям добавилась еще одна: они с Эдвардом так и не решили вопрос переезда, хотя оба должны были уже через пять дней освободить свои квартиры. Ким опасалась приставать к Эдварду с этим делом, пока он был так занят. Она ждала, когда у него появится хотя бы один свободный день. Но такой день так и не наступил.
Ким зашла в продовольственный магазин и купила продукты на обед. Она выбрала такие деликатесы, которые должны были наверняка прийтись Эдварду по вкусу. Она даже раскошелилась на бутылку вина.
Придя домой к Эдварду, Ким достала из почтового ящика журналы и газеты и навела в квартире порядок. Накормила собаку. Эдвард должен был прийти домой к семи часам. Ким приготовила обед и стала ждать.
Пробило семь часов. Ким сняла с огня кастрюлю с рисом. В половине восьмого она накрыла салат пластиковой крышкой и поставила его в холодильник. В восемь часов явился Эдвард.
— Чтоб оно все провалилось! — Он начал ругаться, не успев захлопнуть входную дверь. — Беру назад все комплименты, которые я наговорил о твоих подрядчиках. Эти парни просто ослы. Днем я был готов пришибить этого распрекрасного Марка. Он обещал, что сегодня приедут электрики, но они так и не появились.
Ким попыталась отвлечь его, рассказав, что у них сегодня на обед. В ответ он прохрюкал что-то нечленораздельное и скрылся в ванной. Ким сунула рис в микроволновую печь.
— Эту чертову лабораторию можно было бы запустить очень быстро, если бы эти идиоты умели согласовывать свои действия, — прокричал Эдвард, перекрывая шум текущей воды.
Ким налила в бокалы вино и отнесла их в спальню, куда? Эдвард направился, вымыв руки. Взяв один бокал, Эдвард сделал глоток.
— Единственное, чего я хочу, это приступить к контрольным испытаниям «ультра», — проговорил он. — У меня создается впечатление, что все хотят мне помешать и все время суют палки в колеса.
— Мне надо тебе кое-что сказать. Конечно, сейчас не самое лучшее время для этого… — Ким поколебалась несколько секунд, — но боюсь, что подходящего времени я не дождусь никогда. У нас с тобой не организован переезд, a первое сентября уже на носу. Я собираюсь поговорить с тобой на эту тему уже почти две недели.
Эдвард взорвался. Размахнувшись, он швырнул бокал с вином в камин, где тот со звоном разлетелся на мелкие осколки.
— Не хватало еще, чтобы и ты давила мне на психику! — заорал он.
Он всей своей массой навис над Ким. Глаза его бешено расширились, на висках набухли вены, под кожей лица начали кататься желваки. Он сжимал и разжимал кулаки.
— Прости, пожалуйста! — в страхе выпалила Ким. Какое-то мгновение она была не в силах пошевелиться, парализованная ужасом. Она еще не знала Эдварда с такой стороны. Он был силен и при его росте мог сделать с ней все, что ему заблагорассудится.
Придя в себя, Ким бросилась из комнаты. Скрывшись на кухне, она стала размышлять, что ей делать дальше. Когда шок прошел, она решила ехать домой. Она пошла к выходу, но остановилась. На ее пути стоял Эдвард. К великой радости Ким, он совершенно преобразился. Вместо гнева и ярости на его лице были написаны смущение и раскаяние. В глазах выражение печали.
— Мне очень жаль, — сказал он. Эдвард заикался и с трудом произносил слова. — Сам не понимаю, что на меня вдруг нашло. Постоянное давление обстоятельств, хотя оно не может быть извинением. Я очень смущен и растерян. Прости меня.
Ким была тронута его искренностью. Она шагнула ему навстречу, и они обнялись. Пройдя в гостиную, они сели на диван.
— Обстановка ужасно меня подавляет, — пожаловался он. — Гарвард выражает мне свое недовольство и, что называется, катит на меня бочку, а я горю нетерпением снова заняться «ультра». Элеонор продолжает работу и получает обнадеживающие результаты. Но я меньше всего хочу выливать на тебя свое недовольство.
— Я сама уже дошла до ручки, — призналась Ким. — Переезд всегда действует мне на нервы. Да, кроме того, Элизабет не выходит у меня из головы. Я стала просто одержимой. Это какое-то навязчивое состояние.
— А я оставил тебя без всякой поддержки. И об этом я тоже очень сожалею. Давай будем более внимательными друг к другу, договорились?
— Прекрасная идея. И как это она пришла тебе в голову? — улыбнулась Ким.
— Мне следовало бы самому вспомнить о переезде, — повинился Эдвард. — Это ведь касается не только тебя, и ты не можешь и не должна заниматься всем в одиночку. Когда ты хочешь переехать?
— Мы должны освободить наши квартиры к первому сентября, — напомнила Ким.
— Отлично, итак, мы переезжаем тридцать первого августа, — решил Эдвард.
Среда, 31 августа 1994 года
Ким проснулась на рассвете, и сразу же началась суматоха переезда. В семь тридцать к ее дому подъехал грузовик, куда загрузили ее вещи. Потом фургон отправился к дому Эдварда за его имуществом. Когда в контейнер погрузили последнее кресло, он оказался заполненным до отказа.
В имение Ким и Эдвард ехали каждый на своей машине, прихватив с собой животных. Когда они прибыли на место, произошла первая встреча Шебы и Буфера. Так как оба были примерно одной весовой категории, схватка закончилась вничью. После этого звери разошлись и больше не обращали друг на друга никакого внимания.
Когда они начали вносить вещи в коттедж, Эдвард удивил Ким предложением поселиться в разных спальнях.
— Почему? — изумилась Ким.
— Потому что сейчас я не в себе, — пустился в объяснения Эдвард. — Я не могу спокойно спать, когда происходят всякие вещи, которые действуют мне на нервы. Если мы будем спать отдельно, то, когда я не смогу заснуть, я просто включу свет и почитаю, чтобы успокоиться.
— Но этим ты меня не побеспокоишь, — попробовала настаивать Ким.
— Последние несколько ночей ты провела у себя дома, — проговорил Эдвард. — Скажи, ты спала лучше, чем у меня?
— Нет, — ответила Ким.
— Ну, значит, мы с тобой разные люди, — заключил Эдвард. — Лично я спал лучше. Я стану чувствовать себя спокойнее, если буду знать, что не мешаю тебе спать. Но как бы то ни было, это явление временное. Вот откроется лаборатория, все успокоится, и мы переедем в одну спальню. Ты меня понимаешь?
— Наверное, да, — ответила Ким, стараясь скрыть разочарование.
Разгрузка мебельного фургона продвигалась намного быстрее, чем погрузка, и скоро коттедж оказался заполненным коробками и беспорядочно расставленной мебелью. После того, как все вещи были внесены в дом, Ким расписалась в квитанции, грузчики сложили свои приспособления в кузов, сели в кабину и уехали.
Не успел фургон скрыться из виду, как Ким заметила, что из-за деревьев показался «мерседес», который на большой скорости приближался к дому. Ким сразу же узнала машину. Это был автомобиль Стентона. Идя открывать дверь, Ким крикнула Эдварду, что к нему пожаловали гости.
— Где Эдвард? — Стентон не стал тратить время на приветствия.
— Он наверху. — Ким показала рукой через плечо. Стентон проскочил мимо нее и крикнул Эдварду, чтобы тот спускался вниз. Стентон остановился в холле, уперев руки в бока и притопывая правой ногой. Он был явно чем-то возбужден.
Ким последовала за Стентоном. Зная неустойчивое состояние психики Эдварда, она опасалась, что Стентон сейчас окончательно выбьет его из седла. Стентону никогда не было дела до чувств окружающих его людей.
— Спускайся сюда, Эдвард! — еще раз крикнул Стентон. — Нам надо потолковать.
На верху лестницы появился Эдвард.
— Что случилось? — спросил он, медленно спускаясь вниз.
— Ничего особенного, — с сарказмом отозвался Стентон. — Кроме того, что ты сжигаешь наш капитал, как в паровозной топке. Ты вышел из-под контроля. Эта лаборатория уже обошлась в немыслимую сумму. Что ты здесь творишь? Инкрустируешь сортиры бриллиантами?
— О чем это ты? — воинственно спросил Эдвард.
— Обо всем! — выкрикнул Стентон. — Я начинаю думать, что ты привык работать на Пентагон. Все, что ты заказываешь, стоит необычайно дорого.
— Чтобы ставить первоклассные опыты, необходимо первоклассное оборудование, — парировал Эдвард. — Я совершенно ясно тебе об этом говорил, когда речь шла о проекте «Омни». Уж не думаешь ли ты, что эта лаборатория стоит, как какой-нибудь паршивый гараж?
Ким наблюдала за перепалкой мужчин. Чем дольше они спорили, тем меньше она волновалась. Эдвард был разозлен, но не терял над собой контроля.
— Ладно, — сдался Стентон, — давай пока оставим в покое стоимость лаборатории. Вместо этого ты должен представить мне график утверждения «ультра» Комитетом по лекарствам и пищевым продуктам. Я должен это знать, чтобы прикинуть, когда, наконец, деньги начнут поступать на счета, а не утекать неизвестно куда.
Эдвард в отчаянии воздел руки к небу.
— Мы еще не успели открыть лабораторию, а ты уже заговорил о сроках. Мы обсуждали вопрос о комитете в ресторане, перед тем, как согласились заняться основанием компании. Ты что, все забыл?
— Слушай, умная твоя задница! — в запальчивости крикнул Стентон. — Бремя поддержания всей операции на плаву легло на мои плечи. Оно оказалось не слишком легким, если принять во внимание скорость, с какой ты растранжириваешь первоначальный капитал. — Стентон повернулся к Ким, которая стояла, прижавшись к стене в прихожей. — Ким, скажи этому толстокожему бегемоту, что финансовая ответственность — это первое требование, которое предъявляется к любой начинающей компании.
— Не впутывай ее в это дело! — прорычал Эдвард.
Очевидно, Стентон понял, что зашел чересчур далеко и слишком сильно уязвил Эдварда. Тон его сразу стал более умиротворяющим.
— Давайте успокоимся. — Он поднял руки в умоляющем жесте. — Ты должен признать мое требование разумным. Мне надо иметь хотя бы примерное представление о том, что ты собираешься делать в этой вымощенной золотом лаборатории, чтобы постараться прикинуть необходимые финансовые потребности.
Эдвард шумно выдохнул воздух и несколько расслабился.
— Интересоваться тем, что мы будем делать в лаборатории, и врываться сюда и спрашивать, когда комитет утвердит новое лекарство, это совсем разные вещи, — проговорил он.
— Прошу прощения, что не смог соблюсти политес, — произнес Стентон. — Но доложи мне, пожалуйста, свой план атаки.
— Со всей возможной быстротой мы займемся выяснением всех свойств нового препарата «ультра», — начал Эдвард. — Сначала нам надо полностью понять его химические свойства — такие как растворимость в различных растворителях и его поведение в присутствии других активных соединений. Затем мы проведем контролируемые биологические исследования с целью выяснить и понять механизмы метаболизма и выделения из организма, нам надо, кроме того, определить, насколько токсично это соединение. Токсикологические исследования надо провести на отдельных клетках и группах клеток ин виво и ин витро — на целостном интактном организме. Нам придется начать с вирусов и бактерий, а закончить высшими животными. Нам предстоит, кроме этого, сформулировать правила качественного и количественного определения препарата в жидких средах организма. На молекулярном уровне нужно найти сайты связывания и механизм действия. Свойства лекарства надо проверить при различных температурах и значениях водородного показателя — рН. Все протоколы перечисленных исследований надо будет приложить к заявке на регистрацию нового лекарственного средства, которую мы подадим в Комитет по лекарствам и пищевым продуктам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64