Он, должно быть, обладал незаурядным умом и держался подальше от докторов. В те времена, когда уповали только на кровопускания и примитивные лекарства, соприкосновение с докторами было почти столь же смертельным, как соприкосновение с болезнями, которые они брались лечить.
Рядом с Рональдом покоилась Ребекка Стюарт. На камне было написано, что она была женой Рональда.
— Думаю, что он впоследствии женился повторно, — сказала Ким.
— Элизабет тоже похоронена здесь? — спросил Эдвард.
— Не знаю, — ответила Ким. — Мне никто ни разу не показывал ее могилу.
— А вы уверены, что Элизабет вообще существовала?
— Думаю, что существовала, но поклясться не могу.
— Давайте поищем, может быть, нам удастся найти ее могилу, — предложил Эдвард. — Она должна быть похоронена на фамильном кладбище.
Несколько минут они искали молча. Ким пошла в одну сторону, Эдвард — в другую.
— Эдвард! — позвала его Ким.
— Вы нашли ее? — спросил Эдвард.
— Можно сказать, да, — ответила она.
Эдвард присоединился к Ким. Она рассматривала надгробие, похожее по форме на могильный камень Рональда. В этой могиле покоился Джонатан Стюарт, о котором на камне было написано, что он сын Рональда и Элизабет Стюарт.
— По крайней мере, мы теперь знаем, что она доподлинно существовала, — констатировала Ким.
Они продолжали поиски в течение еще получаса, но найти могилу Элизабет не удалось. Наконец, они прекратили бесплодные попытки, сдались и пошли назад к машине. Несколько минут спустя они уже были у входа в старый дом. Оба вышли из машины.
— Да, вы не шутили, когда говорили, что этот дом похож на «Дом ведьмы», — проговорил Эдвард. — Такая же массивная центральная дымовая труба, такая же высокая крутая двускатная крыша, такая же дощатая окантовка стен и такие же стекла в окнах, похожие на бриллианты. И что самое любопытное — второй этаж выступает за периметр первого. Интересно, зачем строители в те времена так делали?
— Не думаю, что кто-нибудь знает точно, — ответила Ким. — Одно из зданий в институте «Пибоди-Эссекс» построено точно так же.
— Орнамент под выступами выглядит более живописно, чем в «Доме ведьмы», — заметил Эдвард.
— У тех, кто их делал, было хорошее художественное чутье.
— Очаровательный домик, — сказал Эдвард, — в нем гораздо больше вкуса, чем в замке.
Рассматривая архитектурные детали, они медленно обошли старинную постройку со всех сторон. У задней стены дома стояло маленькое, такое же старое каменное здание. Он спросил, что это может быть.
— Мне говорили, что раньше здесь держали скот, — ответила Ким.
— Мини-хлев, — определил Эдвард.
Они вернулись к парадной двери, и Ким достала связку ключей. Она перепробовала несколько из них, пока, наконец, ей удалось отпереть замок. Дверь открылась с таким же скрежетом, как и ворота.
— Очень похоже на дом с привидениями, — констатировал Эдвард.
— Не говорите так, — запротестовала Ким.
— Только не уверяйте, что вы верите в призраков.
— Я скажу, что уважаю их, — произнесла Ким со смехом. — Вы войдете первым.
Эдвард шагнул в небольшую прихожую. Прямо перед ним начиналась высокая лестница, ведущая наверх. По бокам прихожей располагались двери. Правая вела на кухню, левая — в гостиную.
— Куда мы пойдем сначала?
— Куда захотите. Вы мой гость.
— Тогда мы сначала обследуем гостиную, — выбрал Эдвард.
Над всем помещением господствовал огромный камин шириной в шесть футов. В комнате была в беспорядке расставлена колониальная мебель, разбросаны садовые инструменты и прочее мелкое имущество. Самой интересной деталью убранства являлась старинная кровать под балдахином. Сохранились даже расшитые шерстяными нитками старинные занавеси.
Эдвард подошел к камину и заглянул в дымоход.
— Камин в рабочем состоянии, — удивился он. Потом взглянул на стену над каминной полкой. Отступив на шаг, он снова посмотрел на этот участок стены.
— Вы видите здесь едва заметный прямоугольник? — спросил он.
Ким подошла к нему, встала рядом и внимательно всмотрелась в это место на стене.
— Да, вижу. Такое впечатление, что здесь висела картина.
— Мне тоже так кажется, — согласился Эдвард. Смочив слюной кончик пальца, он попытался стереть границу. Ему это не удалось. — Должно быть, картина висела здесь очень много лет, и копоть по периметру рамки успела основательно въесться в стену.
Они вышли из гостиной и поднялись по лестнице. Добравшись до верха, обнаружили кабинет, расположенный над прихожей. Кроме кабинета, на втором этаже помещались спальни, расположенные над кухней и гостиной. В каждой спальне имелся свой камин. Единственными предметами, которые там находились, были несколько кроватей и прялка.
Они вернулись на первый этаж и вошли в кухню. И Ким, и Эдвард были поражены размерами очага — более десяти футов. Слева к стене была приставлена кочерга, тут же можно было увидеть старинные горшки, сковороды и котлы.
— Вы представляете себе, каково было готовить здесь? — спросил Эдвард. Он заглянул в печь. — Интересно, как они ухитрялись поддерживать здесь нужную температуру? Ведь это очень важно при выпечке хлеба.
Через дверь они прошли в пристройку, и Эдвард очень удивился, обнаружив там еще одну кухню.
— Думаю, что это летняя кухня, — предположила Ким. — Наверное, на таком огне, как в той кухне, было очень жарко готовить в теплую летнюю погоду.
— Разумно, — похвалил Эдвард предусмотрительных предков.
Когда они вернулись в дом, Эдвард остановился посреди кухни, задумчиво покусывая нижнюю губу. Ким с интересом ожидала, что он скажет. Было совершенно ясно, что он что-то обдумывает.
— О чем вы думаете? — не выдержала она.
— Вы никогда не думали о том, чтобы жить здесь? — спросил он, наконец.
— Нет, мне это никогда не приходило в голову, — ответила Ким. — Для меня это все равно, что жить за городом в палатке.
— Я не имею в виду жить в этом доме именно в такой средневековой обстановке, — возразил Эдвард. — Не составит никакого труда здесь кое-что переделать.
— Вы хотите сказать, что дом можно обновить и реконструировать? Мне было бы стыдно разрушать такую историческую ценность.
— В этом я более чем согласен с вами, — поддержал ее Эдвард. — Но и не надо ничего разрушать. В пристройке можно оборудовать современную кухню и нормальную ванную, это же всего-навсего пристройка. Вам не придется нарушать планировку главной части дома.
— Вы действительно так думаете? — спросила Ким. Она оглядела интерьер еще раз. Несомненно, это был очаровательный и очень милый дом, и будет неплохим вызовом ее способностям попытаться украсить и подновить его, при этом, не повредив исторической ценности.
— Я уж не говорю о том, — продолжал Эдвард, — что вам все равно придется покинуть квартиру, в которой вы сейчас живете. Это же просто стыдно, что такой великолепный дом пустует. Рано или поздно вандалы доберутся и сюда, вот тогда и в самом деле произойдут необратимые разрушения.
Ким и Эдвард снова обошли дом, раздумывая о том, как сделать его пригодным для жилья. Энтузиазм Эдварда нарастал, и Ким чувствовала, что и ей все больше приходится по душе эта идея.
— Это потрясающая возможность вступить во владение своим наследством, — подзадоривал ее Эдвард. — Я бы сделал это, не задумываясь.
— Мне надо подумать. Утро вечера мудренее, — после некоторой паузы произнесла, наконец, Ким. — Очень заманчиво, но мне надо переговорить с братом. Как-никак, но мы совладельцы.
— Меня лично смущает только одно обстоятельство. — Эдвард оглядел кухню в третий раз. — Я не могу понять, где они хранили провизию.
— Думаю, что в погребе, — ответила Ким.
— Мне кажется, что его здесь нет. Я специально приглядывался, когда мы обходили дом по улице, но так и не нашел никаких признаков входа. Да и лестницы вниз здесь нет.
Ким обогнула длинный, стоявший на козлах стол и откинула в сторону стоптанный войлочный коврик.
— Вход в погреб через этот люк, — пояснила она. Ким взялась рукой за отверстие в полу и откинула дверку люка. Открылся вход в погреб. Ким положила створку на пол. Вниз, в темноту, вела деревянная лестница. — Я очень хорошо помню этот погреб. Однажды, когда мы были детьми, брат пригрозил мне, что запрет меня в погреб. Ему очень нравился этот люк.
— Милый у вас братец, — заметил Эдвард. — Нет ничего удивительного, что у вас появилась боязнь оказаться в ловушке. Такие угрозы могут устрашить любого.
Эдвард наклонился над люком и попытался рассмотреть, что находится в погребе, но смог увидеть только очень маленький участок пола.
— На самом деле он не собирался меня там запирать, он шутил и поддразнивал меня. Нам запрещали находиться на кухне, поэтому и без того я уже была испугана. Вы же понимаете, что дети обожают дразнить друг друга.
— У меня в машине есть фонарик. Сейчас я пойду, принесу его.
Вернувшись с фонариком, Эдвард спустился по лестнице в погреб. Стоя там, он посмотрел наверх и спросил у Ким, не хочет ли она спуститься.
— Это обязательно? — спросила она полушутя. Ким сошла вниз по ступенькам и встала рядом с Эдвардом.
— Холодно, сыро и пахнет плесенью, — констатировал Эдвард.
— Меткое замечание, — съязвила Ким. — И что мы собираемся тут делать?
Погреб был невелик. По площади он точно соответствовал кухне, под которой находился. Стены выложены плоскими камнями, скрепленными глиной. Пол земляной. У задней стены видно несколько ларей, выложенных камнем и отделанных деревом. Эдвард посветил в них фонариком. Ким инстинктивно держалась поближе к Эдварду.
— Вы были правы, — сказал он. — Здесь хранили провизию.
— И что же здесь хранили? — спросила Ким.
— Ну, яблоки, кукурузу, пшеницу, рожь и все в этом роде, — перечислял Эдвард. — Кроме того, здесь помещались, наверное, молочные продукты. А вот колбасы и окорока висели в пристройке.
— Это действительно интересно, — согласилась Ким без всякого, впрочем, энтузиазма. — Вы еще не насмотрелись?
Эдвард заглянул в один из ларей и поскреб пальцем земляное дно. Отколупнув кусочек земли, он покатал его между пальцами.
— Земля влажная, — задумчиво произнес он. — Я, конечно, не ботаник, но рискну предположить, что в такой почве созданы прекрасные условия для размножения Claviceps purpurea .
Ким была заинтригована.
— А это можно доказать? — спросила она. Эдвард пожал плечами.
— Скорее всего, да. Зависит от того, удастся ли в этой земле найти споры Claviceps . Если мы сможем взять образцы, я найду ботаника, у меня есть друг, который занимается этим, и он сделает необходимые анализы.
— Мы можем найти какие-нибудь емкости в замке, — предложила Ким.
— Пойдемте, — откликнулся Эдвард.
Выйдя из старого дома, они направились к замку. Погода была прекрасная, и они пошли пешком. В траве, доходившей им до колен, стрекотали кузнечики, в воздухе летали разноцветные бабочки.
— Там впереди, между деревьями, проглядывает вода, — отметил Эдвард.
— Это Дензерс-Ривер, — ответила Ким. — Было время, когда поле продолжалось до самого берега.
Чем ближе подходили они к замку, тем больший восторг испытывал Эдвард, созерцая здание.
— Этот замок даже огромнее, чем показался мне с первого взгляда, — восхищался он. — Мой Бог, он даже обнесен бутафорским рвом.
— Мне говорили, он выстроен по образцу замка Шамбор во Франции, — пояснила Ким. — По форме он напоминает латинское U. В одном крыле покои для гостей, а в другом помещения для слуг.
Они прошли по мосту, перекинутому через сухой ров. Пока Эдвард восхищался готическим оформлением входа, Ким мучилась, подбирая нужный ключ. На связке их было около дюжины. Наконец, ключ был найден и дверь открыта. Они прошли через отделанный дубом парадный холл и, ми— новав арку, оказались в большом зале. Зал был впечатляющих размеров, с огромными готическими очагами по обе стороны. В дальней стене, в обрамлении двух гигантских, как в соборе, окон, находился проем, в котором виднелась широкая лестница. Сквозь тонированное стекло окна, которое венчало лестницу, в помещение проникал бледно-желтый свет.
Эдвард издал нечто среднее между смехом и стоном.
— Это невероятно! — крикнул он в полном восторге. — Я и предположить не мог, что здесь все так сохранилось.
— Здесь все осталось, как было, — сказала Ким.
— Когда умер ваш дед? — спросил Эдвард. — Вся обстановка выглядит так, словно хозяева уехали отсюда в двадцатые годы нашего века и до сих пор не вернулись.
— Мой дед умер прошлой весной, — ответила Ким, — но он был очень эксцентричным человеком, особенно же его чудачества усилились после смерти сорок лет назад его жены. Я сомневаюсь, что он менял что-нибудь в этом доме. Здесь все осталось так, как было при его родителях. Этот дом строил его отец, мой прадед.
Эдвард возбужденно расхаживал по залу, не в силах оторвать взгляд от роскошной мебели, картин в позолоченных рамах и красивых безделушек. В одном углу стояли даже доспехи средневекового рыцаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64