Или лучше просто сесть и ждать, пока
стена не выпустит ее отсюда...
Эйрис слабо застонала. Нет, если она просто сядет и будет ждать,
придется вернуться в лагерь, к Брил, к тому старику, что бросил в нее
камень, и еще ко многому другому. Монет, которые ей удалось захватить из
Делизии, надолго не хватит. И что тогда? Даже если ей удастся построить
печь для обжига и обзавестись всем необходимым, никому на этих задворках
не нужно стекло. Что же остается? Стать кухаркой или нищенкой,
превратиться в проститутку, влача день за днем бессмысленное
существование, тщетно надеясь получить от Стены драгоценности, которые она
не сможет продать? Возвращение в Делизию ей заказано.
Она по очереди поскребла ножом каждый цилиндр. Деревянный и
известковый поддались резьбе. На каменном и металлических остались
царапины. С другими ничего не удалось сделать. Она играла с ними, как
ребенок, как Эмбри, которая, присев на корточки во дворе стеклодувной
мастерской, бесцельно перекладывала с места на место комки глины и
щепочки.
Эмбри...
Эйрис прикоснулась щекой к стеклянному цилиндрику - нежно-голубому,
как шерсть лины, только что вынутая из красильного чана. Эйрис однажды
сшила для дочери, когда та начала превращаться из ребенка в
девушку-подростка, такую тунику. Цвет безопасности... Матери хотелось
верить, что эта красота сбережет ее дочку...
Цвет.
Женщина взглянула на рассыпанные по полу цилиндры. Оказывается, все
они разного цвета, за исключением двух темных, сделанных из одного
материала. Эти два цилиндрика раскатились в разные углы крохотной
комнатки. Эйрис подобрала их и принялась рассматривать. Цилиндрики
отталкивали друг друга. Она испуганно отшвырнула их прочь. Странно, они не
пытались вырваться, когда она только что скребла их ножом. Любопытство
заставило Эйрис снова протянуть к ним руку.
К одному из темных цилиндриков прилип еще один, металлический. Когда
Эйрис взяла первый, другой тоже начал приподниматься, потом упал и
покатился по полу. Она подняла металлический цилиндрик и поднесла к
темному - они льнули друг к другу, как влюбленные. Эйрис снова испугалась.
По спине пробежал холодок. Темный цилиндр стремился к блестящему и избегал
своего брата. Неужели он живой? А стены, которые дрожали, росли и сами по
себе открывались и закрывались, подобно огромному кембури? Что это такое?
Живая, лишенная разума пасть, поглотившая ее целиком...
На мгновение Эйрис потеряла самообладание; ее мятущийся, стонущий
разум отказывался воспринимать окружающее. Мир начал меркнуть, погружаться
в трясину, не оставляя опоры. Потом на помощь Эйрис пришла логика. Цилиндр
не живой. Это металл. Странный и загадочный, но все же металл. В этой
комнате живое только ее сердце, бешено колотящееся в груди, только ее
мозг. Мастерам-плавильщикам известны разные руды, но, может быть, не все.
Эйрис опять подняла два темных цилиндра. На этот раз они тоже
потянулись друг к другу. Повертев их в руках, Эйрис выяснила, что разные
торцы цилиндриков могут либо притягиваться, либо отталкиваться. Она
принялась подносить темные цилиндрики к остальным. Шесть Металлических
прилипали к обоим темным. Один, тот, что был из неизвестного легкого
металла, на близость темных никак не реагировал. Деревянный, каменный,
стеклянный и сделанный из странного молочно-белого вещества - тоже.
Загадочное явление увлекло Эйрис. Один из металлических цилиндров, сначала
прилипший к темному, после того, как Эйрис потерла их друг о друга и
перевернула, вдруг начал рваться прочь. Она проверила и поразилась: он
стал вести себя в точности, как другой притягивающий цилиндр. Эйрис
уронила его на пол, подняла... Металлический цилиндр, как она его ни
поворачивала, от темного больше не убегал. Почему?
В воздухе появился слабый аромат. Эйрис принюхалась, но понять, чем
пахнет, не успела. Цилиндрики выскользнули из рук, тело пленницы начало
сползать по стене, дыхание замедлилось. Пол наклонился, и цилиндрики
устремились по скату в снова открывшуюся щель. Пол начал подниматься,
плавно увлекая за собой Эйрис. Серебристый нож и мешок остались лежать
рядом.
Потолок как будто растворился, и платформа понесла ее вверх, а затем
в сторону. По пути спящая подверглась тщательному обеззараживанию,
которое, будь она в сознании, вогнало бы ее в краску, хотя делизийцы не
слишком заботились о соблюдении норм морали. Прошло немало времени, прежде
чем платформа доставила сморенную внезапным сном Эйрис в крохотный
прямоугольный отсек в восточной стене. Затем платформа-транспортер
двинулась назад, отсек загерметизировался. Дыхание женщины еще больше
замедлилось, и она погрузилась в стазис.

6
- Пятьсот пятьдесят четыре, - доложил Энциклопедист.
Три геда у экрана не отреагировали. В центре комнатушки, куда можно
было попасть только через центральные ворота, высилась огромная фигура. Ни
"джелийцы", ни "делизийцы" никогда не входили через эти ворота. Человек
был в полтора раза выше, чем остальные представители его расы и вдвое выше
любого геда; ему пришлось пригнуться. Из-за своей абсолютно бесцветной
кожи, на которой даже палящему солнцу Кома не удалось оставить своего
следа, он казался смертельно бледным; белые, словно покрытые инеем,
волосы, заплетенные в десять одинаковых косиц, ниспадали на широкие плечи.
В белоснежной одежде без всяких украшений, с глазами, лишенными обычного
для людей темного пигмента, и которые благодаря тончайшим кровяным сосудам
отливали розовым, он добрался до Стены в темноте и до сих пор не издал ни
звука.
- Родственный вид? - поинтересовался гед, используя конструкцию
сомнительного утверждения. Никто из них прежде не встречал подобных
особей.
- Возможно. Гармония поет с нами.
- Гармония поет с нами.
- И пусть это длится вечно.
- Это продлится вечно.
Геды встали рядом, опустив руки друг другу на плечи, на спины, на
ноги. К их феромонам примешивался элемент нерешительности.
Белый гигант прижал огневик к квадратной выемке. По полу покатились
цилиндрики.
- Стоит принять его, или отправить прямо в Биолабораторию? Я не
уверен.
- Гармония поет с нами, - пробормотали двое других.
Энциклопедист мягко зажужжал:
- Примем его в Эр-Фроу, хотя этот экземпляр, похоже, труден для
лингвистического анализа. Общение только на примитивном уровне. Влияние на
Ключевой парадокс непредсказуемо.
Ответ никого не удивил; каждый уже пришел к такому же решению.
Энциклопедиста геды создали по своему образу и подобию.
Огромный альбинос не обратил внимания на цилиндрики, но поднял нож.
Провел пальцем по лезвию. Капля крови на его обесцвеченной коже выглядела
неестественно.
Геды бесстрастно наблюдали за его поведением.

7
Едва открыв глаза, Джехан тотчас схватилась за пояс. Чудесный клинок
чужаков был при ней. Здесь же оказалось ее собственное оружие - нож и
маленькая черная дубинка. Может, и не следовало брать дубинку, вряд ли она
могла на что-нибудь сгодиться - слишком короткая, да и захват неудобный.
Наверное, мастера-воины Эр-Фроу очень малы, если пользуются такими
дубинками. Но нож-то обычного размера, так что предположение, что все
оружейники - коротышки, - просто глупость. До чего же глупый тест - любой
дурак без труда выберет лучшее оружие из того жалкого набора, который ей
предложили. Эти мысли, ощущения, воспоминания вихрем пронеслись у нее в
голове. Окончательно проснувшись, девушка открыла глаза.
Она лежала в узкой камере, открытой с одного конца. Выглянув наружу,
Джехан скользнула в отверстие и легко приземлилась на свои длинные ноги,
тут же приняв боевую стойку. Даже при таком скудном освещении ей удалось
разглядеть, что все, кто появлялся из других люков, - джелийцы. Но не все
были легионерами.
Как же так? Мастера-воины никогда не связывались с горожанами, тем
более что некоторые из них недостойны даже защиты. Она заметила гончара -
судя по тунике, он не принадлежал ни к одному из легионов, был здесь
узкоплечий мальчишка с тощими голенями и... проститутка! В Городе за Серой
Стеной - проститутка! Невероятно! Если, конечно, они за Стеной.
Джехан почувствовала приступ страха. Единственное, чего она боялась -
провалиться, не выполнить свою задачу, оказаться недостойной Маяка.
Неужели Стена ее не приняла? Но стены комнаты походили на наружную. Пустая
камера без окон. А джелийцы, которые спускались с полок, - они что, спали?
Почему? Но все-таки по крайней мере половина из них - легионеры. Конечно,
они находятся за Стеной.
- Джелийцы, - проскрежетало сзади.
Джехан обернулась. Говорила немолодая сестра-легионер - ее волосы уже
тронула седина, лицо было опалено солнцем, на плече вышиты три солнца.
- Так точно, командующая, - Джехан вскинула в приветствии кулак.
- Но не все, - добавила воительница и вперила взгляд в проститутку,
которая тотчас же опустила голову и, в соответствии с традициями, не смела
поднять глаз. Командующая рассеянно отвернулась. Джехан последовала ее
примеру - если подумать, то проститутки необходимы, ведь здесь и
братья-легионеры. Краем глаза она, однако, успела заметить движение
проститутки. Как только командующая отвернулась, девица подняла голову,
посмотрела на серые стены и снова уставилась на сестру-легионера. Взгляд
ее глубоко посаженных темных глаза, все еще ярко подкрашенных, казался
испуганным и в то же время вызывающим. Вне всяких сомнений, она намеренно
нанесла оскорбление. Взбешенная Джехан схватилась за нож и шагнула вперед.
Старшая жестом остановила ее. Опытным движением командующая мгновенно
выхватила свой кинжал, и Джехан стала озираться, пытаясь понять, в чем
дело. У противоположной стены, на платформе, которой еще минуту назад не
было, стояли три неподвижные фигуры, освещенные оранжевым светом, который
лился неизвестно откуда.
Воины привычно заняли оборонительную позицию. Им даже не пришлось
приказывать. Джехан встала там, где ей полагалось по рангу - в редкой
цепочке, прикрывающей левый фланг. Весь боевой порядок возглавляла
седовласая командующая. Имея самый высокий ранг, она автоматически
становилась главнокомандующей. Воительница возвышалась над толпой
гражданских - она была почти одного роста с двумя братьями-легионерами,
стоявшими рядом с нею, - а над этой тройкой нависла платформа с тремя
неподвижными фигурами.
Фигуры казались металлическими. Или нет, не металлическими - просто
они были одеты в какую-то легкую металлическую броню, которая покрывала их
от шеи до пят и слегка поблескивала. Такое же мерцание окружало их головы.
Маленькие, слишком малорослые для воинов, лысые, с безобразными плоскими
серыми лицами, с... тремя глазами. Все детские сказки об Острове Мертвых
мгновенно всплыли в памяти Джехан. Один горожанин завопил от страха,
Джехан пришла в себя и мигом наставила на него нож. Командующая жестом
велела Соблюдать тишину. Горожанин встретился взглядом с Джехан, опустил
глаза и закусил губу.
- Мы - геды, - произнес стоявший слева. - Мы построили Эр-Фроу. - Гед
сделал паузу, словно чего-то ожидая.
"Оценивает нас, - подумала Джехан, - прикидывает, насколько мы
сильны. Так же поступил бы и мастер-воин. Это чудище, кажется, сильно,
несмотря на свой малый рост: широкая грудь, крепкие ноги". Он говорил
голосом Стены, низким и рокочущим, на его жутком лице не было ни тени
страха перед превосходящими силами противника. Похоже, они опытные воины.
- Вы решили остаться в Эр-Фроу, - продолжала фигура. - Вы предпочли
драгоценным камням то, что может дать вам Эр-Фроу. Вы пришли учиться,
чтобы добыть богатство и оружие. Вы получите их. Эр-Фроу - наш город,
город гедов. Пока вы здесь, вы будете делать то, что скажем мы.
Джехан напряженно слушала. Клятва чести? Чудовище хочет встать с
джелийцами на один клинок чести? Им обещают дать новое оружие, а взамен
просят подчиняться законам гедов в течение года. Суровое требование.
Превосходный нож и эта дубинка, пусть даже замечательно отцентрированная,
едва ли стоят свободы. Если только... Если только гед не подразумевает,
что позже им дадут другое, лучшее оружие. Но это начинало попахивать
сделкой, а не возвратом свободно данной силы... С другой стороны, если это
оружие действительно непревзойденное, то разумнее выдавать его и обучать
им пользоваться постепенно, как поступали мастера-воины, когда тело
ученику становилось достаточно натренированным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56