- Дахар, будь осторожен, пока... пока ты еще здесь. Не исключено, что
Келовару рассказали... о нас.
- Он угрожал тебе?
- Нет. Он попытается убить тебя, а не меня. Келовар никогда не
смирится с тем, что я предпочла солдату-делизийцу джелийского легионера.
Он перекроит правду под свои убеждения... впрочем, как и ты, Дахар. В
общем, будь... осторожен.
Она понимала, каких усилий ему стоил ответ:
- Гракс заберет нас к себе, прямо сейчас. Лахаба и меня. Мы ждали
только... твоего согласия.
Эйрис крепко зажмурилась. Почувствовав на плече тяжесть его руки, она
с такой силой сбросила ее, что мышцы отозвались глухой болью. Дахар
судорожно перевел дыхание. Потом дверь отворилась и снова захлопнулась.

57
Кто-то поднял температуру на десять делений, почти до уровня
торжества. В теплом воздухе витали благоухающие, пьянящие феромоны. В них
все еще сквозил оттенок тревоги и неуверенности, но никто из семнадцати
гедов не просил Энциклопедиста отключить обогрев. Радость сейчас гораздо
важнее, чем кристальность и чистота.
Они собирались домой.
Возвращались с жителями Кома на борту, под бременем последних
известий с Флота, разбитого людьми, возвращались, так и не найдя решения
Ключевого парадокса - но, главное, возвращались. Голоса рокотали
комбинациями точных фактов, иногда переходя на конструкции намеренного
беспочвенного каприза. Последние ни разу не использовались со времени
прибытия на эту коварную, аморальную планету. Руки гедов гладили друг
другу спины, головы, конечности. Мощный, влекущий аромат приближающегося
совокупления будоражил.
Отсутствовал только Гракс, который все еще беседовал с двумя
мужчинами, отправлявшимися на корабле вместе с годами.
Восторг был особенно сладким, потому что никто не надеялся улететь с
Кома до истечения "года". Но после бесконечных рассуждений, на которые
ушла вся "ночь" - и которые доставляли наслаждение сами по себе - геды
решили, забрав с собой тех, кто проникся к ним преданностью, покинуть
планету. Ни к чему мешкать. Эксперименты с целью подчинить людей при
помощи препаратов провалились. Покорность, вызванная химикатами, разрушала
интеллект, а вещества, которые не вредили интеллекту, не делали людей
более податливыми. Значит, управлять их поведением на корабле будет
невозможно.
- Если бы мы продолжили опыты... - сказал Враггаф.
- Гармония поет с нами.
- Гармония поет. Если мы могли продолжить опыты...
- У нас нет времени.
- Гармония поет с нами. Эксперименты над мозгом оказались
бесполезными.
- Бесполезными.
- Гармония поет с нами.
- Человеческий интеллект... - сказал Фрегк, намеренно сочетая
несочетаемые друг с другом понятия. От него повеяло отвращением.
- Человеческий интеллект, - подхватил Крак'гар, - похож на черную
дыру, засасывающую идеи, на создание которых у гедов ушли жизни многих
солнц. Водоворот. Прорва.
Остальные мгновенно поняли метафору и завершили ее. Такова поэзия
разумных, которые все создают сообща.
- Гедийский интеллект.
- Надежное солнце.
- Медленно горящее, дающее свет.
- Лелеющее жизнь.
- Дарящее Единение.
- Гармония поет с нами!
Они отправлялись домой, но понимали, что трое людей на борту корабля
создадут немало проблем. Конечно, геды и раньше перевозили животных, но
тут все будет иначе. Люди смогут свободно передвигаться по кораблю, они
будут союзниками гедов, но их придется постоянно контролировать, потому
что они чужаки. Это угнетало феромоны всей команды, особенно тех, кто не
покидал корабль. Они воспринимали людей как передаваемые Энциклопедистом
изображения на экранах. Но как контролировать поведение людей? Вот
проблема. Решить ее, как всегда на этой зловонной планете, не хватило
времени.
- Важные данные, - объявил Энциклопедист, хотя его просили не
нарушать торжество. Разве что случится что-нибудь непредвиденное. И тут же
раздался голос Гракса, переданный прямо через Энциклопедиста:
- Двое людей, Тей и Криджин, отказались подняться на борт.
- Женская особь, певшая в гармонии с "джелийцами", только что убита
ими, - вслед за Граксом сообщил Энциклопедист. И все услышали, как
вскрикнул Гракс.
Он был один на один с этими дикарями, каждый, почувствовав его
отчаяние, послал ему успокаивающие феромоны, тут же сменившиеся феромонами
раздражения: дотянуться до него сквозь стены было невозможно. Слабый запах
тревоги усилился. Геды начали тихонько рокотать слова утешения, но они не
достигали Гракса, потому что Энциклопедист продолжал запись. Важность
поступающих данных отодвинула все остальное на второй план.
- ...Убей ее! - приказал кто-то хриплым голосом, так кровожадно, что
даже геды, несмотря на то, что слышали чужую речь, содрогнулись. Затем
раздался непонятный звук и грохот чего-то упавшего на пол.
- Доставь на корабль оставшихся троих. Здесь они будут в
безопасности, - обратились к Граксу трое гедов. Они не просили его
отвечать - Гракс в это время говорил с человеком по имени Дахар.
- Сказать это Эйрис наедине? Хорошо, - ответил геду человек. -
Действительно, так будет лучше, только сумею ли я ее убедить? - Голос
Дахара дрожал от возбуждения, которое все семнадцать гедов распознали по
тембру. Кроме того, от человека исходили эмоции, которых они не понимали.
- Вы брачная пара? - спросил Гракс жреца.
Семнадцать услышали смех Дахара. На этот раз никто не знал, что
означает этот звук.
- Я приведу ее сюда.
- Когда ты поведешь их внутрь периметра, - обратился Энциклопедист к
Граксу, - не входите через дверь. Люди совершают насилие у восточной
стены. Дахар не должен этого видеть. Проведи их сквозь стену за пустым
зданием, к северу от помещений с подопытными животными и людьми. В шлюзе
будет атмосфера Кома.
Заговорил Дахар. Его голос был тише - видимо, он остановился в
дверях.
- Гракс... Я никогда не говорил тебе... Ты такой, какими должны быть
жрецы-легионеры. Ты и другие геды... - Последовала долгая пауза, а потом
джелиец с болью продолжал: - Мы стоим на одном клинке, связанные честью
самой жизни. Что ты свободно дал, я никогда не смогу вернуть. Но какой бы
ни оказалась плата, я буду служить тебе изо всех сил, Гракс. Буду.
На время воцарилась тишина, потом Энциклопедист начал передавать
разговор между Дахаром и Эйрис. Он не стал бы этого делать, если бы не
считал его содержание важным.
- Геды намеренно забрали Талот, - говорила Эйрис, - Джехан сказала,
что ее подругу геды забрали внутрь Стены. Талот пошла туда не по своей
воле, ее забрали. Зачем? Откуда нам знать, действительно ли больные
погружены в стазис? Откуда нам знать, лгут нам геды или нет? С самого
начала.
Кто-то попросил Энциклопедиста понизить температуру.

58
Позже Эйрис не сумела вспомнить, сколько времени просидела в темноте.
Потом она очнулась, - вернулась из бездны, где не было ни Эр-Фроу, ни
Дахара, ни Эмбри. Ее вывел из оцепенения настойчивый и вместе с тем
неуверенный стук в дверь, будто стучавший боялся и того, что дверь
откроется, и того, что она останется запертой. Эйрис машинально направила
кресло к двери. В коридоре, освещенном оранжевым светом, стояла СуСу.
Черные глаза на бледном личике казались неестественно огромными.
- Ты его испугалась. - Эйрис поняла, что СуСу видела Дахара -
вооруженного легионера, в гневе захлопнувшего дверь. Какие воспоминания
пробудил он в бедной головке? И все же СуСу не спряталась, не бросила
Эйрис, как не бросила умирающего варвара, который больше не мог защищать
подругу от ее соплеменников. - Со мной все в порядке, - мягко сказала она
СуСу. - Дахар не тронул меня. Скажи, куда он пошел?
СуСу молча смотрела на Эйрис, и ее черные глаза были блестящими и
непроницаемыми, как стена.
В комнате внезапно запахло гарью. Дым шел от куска ткани, закрывавшей
оранжевый круг. Сначала задымилась середина, где ткань плотно прилегала к
врофу. Потом вспыхнуло пламя. Клочья тряпки падали на металлический пол и,
догорая, не причиняли ему никакого вреда. Как только оранжевый круг
освободился, пламя погасло.
- Они снова хотят подглядывать за нами, - прошептала Эйрис и
протянула руку к оранжевому кругу; он быстро остывал.
СуСу, едва взглянув на светящийся глаз, схватила Эйрис за руку и
потянула к двери.
- Нам некуда идти, СуСу, - пожалуй, чересчур резко сказала Эйрис. -
Неужели ты не понимаешь? Нам некуда идти! - Ей и самой было тошно
оставаться под надзором, запертой в четырех стенах, но идти-то
действительно некуда. Изгнание теряет смысл, когда нет места, куда хочется
вернуться. Должно быть, то же чувство все эти десятициклы испытывал
Келовар: отрезанные от всего, к чему привыкли, они становились другими.
Это происходило с неотвратимостью размножения микроорганизмов без
солнечного света.
СуСу вывела Эйрис из-под арки. Жуткий ярко-желтый свет заливал купол
"неба".
- СуСу, что это?
Девочка не ответила. Впереди свет был не таким ярким; вдалеке к
куполу поднимался дым. Отовсюду неслись возгласы и крики. Эйрис
догадалась, что люди подожгли Эр-Фроу.
- Кто это сделал? - воскликнула она. Огонь пылал на юге, в стороне от
лагерей джелийцев и делизийцев. - Кто?
- Джела, - отчетливо произнесла СуСу.
Услышав голос девочки, Эйрис с изумлением уставилась на нее. СуСу
улыбнулась, и желтый отблеск пожара заблестел в ее черных глазах.
- Горожане, - медленно проговорила Эйрис. - Те, кто убил Белазир. Они
восстали против легионеров, которые ими управляли.
СуСу улыбнулась еще шире.
Эйрис нагнулась и пощупала траву. Огонь бушевал далеко, и вспышки,
отраженные куполом "неба", казались яркими только глазам, отвыкшим за
целый год от естественного солнечного света. Трава оказалась очень сухой,
но не успела Эйрис встать, как сверху закапала вода - легкая морось,
которая в Эр-Фроу заменяла дождь. Геды решили потушить пожар? Не из-за
него ли они наконец избавились от заглушек на оранжевых кругах? Если они
сделали это сейчас, значит, могли сделать и раньше. Почему же так долго
терпели самоуправство?
Крики приближались.
СуСу скрылась в кустах - только что была здесь и вдруг исчезла. Двое
делизийцев, мужчина и женщина, выскочили из-за угла Дома Обучения. Они
заметили Эйрис, и женщина остановилась.
- Пойдем! - закричал солдат, хватая ее за руку.
- Подожди, это одна из них, - женщина сверлила Эйрис взглядом из-под
копны светлых, заплетенных в косы волос.
- Кто? Пойдем, она делизийка!
- Она не делизийка. Она с гедами. Она из предателей, увивающихся
возле них, как мерзавец Тей.
Мужчина обеспокоенно поглядывал на зарево.
- Оставь ее. Калиду понадобится каждый нож.
- Нет! Они предатели, поселившиеся с гедами, чтобы находиться поближе
к Джеле! - женщина подскочила к Эйрис, схватила за волосы и, намотав их на
руку, приставила ей нож к горлу. - Гедийская смерть от гедийского ножа
гедийскому предателю. Правда, Эйрис?
- Эйрис? - повторил мужчина и остановился, чтобы взглянуть. - Это
она?
- Дай мне убить ее, Урва! Черт возьми...
- Не будь дурой! Вспомни, о чем предупреждал Келовар...
- Дьявол с ним! - прошипела женщина. - Откуда он узнает?
- Оставь ее! - приказал Урва. В его голосе, прежде безразличном,
зазвучал металл. Женщина заколебалась. - Келовар приказал не трогать!
Женщина отпустила Эйрис. Урва снова кинулся туда, где полыхал пожар,
а женщина, которой так не терпелось разделаться с изменницей, схватилась
за врофовые трубки, вытряхнула больную из кресла на землю, и,
размахнувшись, изо всех сил ударила его оземь. Кресло, конечно же,
выдержало. Она принялась бить его снова и снова. Вернувшийся Урва
чертыхнулся, схватил ее за руку и потянул за собой. Женщина еще раз
глянула на вжавшуюся в землю Эйрис и, прихватив кресло, убежала туда, где
бушевало пламя.
Эйрис лежала неподвижно, дожидаясь, пока боль в ноге немного утихнет.
Потом поняла, что если поменьше опираться на ногу, то можно двигаться. Она
посмотрела вслед делизийке, лишившей ее поля стазиса, и зажмурилась: в
Эр-Фроу люди становились все хуже и хуже, в них все сильнее разгоралась
слепая ненависть...
Открыв глаза, Эйрис увидела СуСу, сидящую возле нее на корточках.
Девочка просунула слабые руки ей под мышки и пыталась волочить по траве.
- Нет, не надо... не надо. Так только хуже. Я сама доползу. - Все же
Эйрис пришлось опереться на слабенькую СуСу, чтобы встать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56