- ...и три джелийца: их командующая, ее первый лейтенант и еще один
человек. Сегодня утром или вчера ночью джелийский легионер убил солдата, и
джелийцы позволили Калиду убить легионера, который сделал это. Они отдали
его нам. Если кто-нибудь еще убьет, эти шестеро найдут убийцу и... вместе
казнят его. И так будет до тех пор, пока убийства в Эр-Фроу не
прекратятся. - Ондар грустно улыбнулась. - Трудно поверить, да? Создан
совет, вот что это такое, городской совет. Джелийцы и делизийцы вместе.
- Чтобы ослабить нас, - снова перебил женщину Карим.
- Нет, чтобы показать гедам, что мы по крайней мере пытаемся жить по
их законам, делаем то, что они приказывают, чтобы остаться в Эр-Фроу.
- А что, тебе здесь нравится? - Карим фыркнул. - Так нравится, что ты
готова позволить Джеле управлять нами?
- Да, - в бешенстве крикнула Ондар. - Мне здесь нравится! Мне
нравится есть вдосталь, не мерзнуть, быть там, где мой мужчина... где
никто не может найти меня. А управляет нами Калид, а не Джела. Калид,
Санкар и Келовар.
- Келовар - нет.
- Он согласился, - сказала Ондар. Она стояла, лицом к Эйрис, боком к
Кариму, будто ей было больно смотреть на него, потом повернулась к
мужчине, прижав к бокам руки с плотно стиснутыми кулаками. - Или ты хочешь
сказать, Карим, что Келовар мог ослушаться Калида? Своего командира? Так
вот как работает твоя "военная сметка"? А ты - если Калид даст тебе
приказ, связанный с этими Кридогами - ты подчинишься своему командиру?
Карим нахмурился.
- Ответь мне. Ты подчинишься?
По лицу Карима было видно, что он борется сам с собой.
- Если Калид отдаст солдата этим подонкам и прикажет мне участвовать
в этом... - начал он неуверенно.
- То что ты сделаешь?
- Я выполню приказ командира, - выдохнул он.
Напряжение оставило Ондар. Она мягко, почти смиренно, будто
извиняясь, дотронулась до руки Карима.
- Я знала, что ты скажешь это.
- Но Келовар мог не подчиниться. Он мог, Ондар.
При имени Келовара Ондар снова повернулась к Эйрис.
- Почему ты молчишь, Эйрис? Я знаю, что ты и Келовар...
Эйрис почувствовала сухость в горле. Ей удалось выдавить из себя
только одно слово:
- Нет, это не так.
- Мне кажется, - задумчиво продолжала Ондар, и Эйрис поняла, что она
говорила это для Карима, чтобы проверить, насколько велика ее только что
одержанная победа, - что это хуже для джелийцев, чем для нас. Они никогда
не участвовали в сделках: попытки заполучить что-нибудь по лучшей цене
только раздражают их, потому что им самим не разрешается поступать так.
Моя мать торговала с Джелой. Они не могут торговаться, они не знают, как
на самом деле нужно заключать сделки...
- Потому что они дураки, - вмешался Карим, - тупые, как камень. Не
позволяют мужчинам и женщинам-легионерам спать друг с другом, боятся
беременности. Не позволяют легионерам спать с горожанками, потому что те
ниже их по положению. Приходится их женщинам спать друг с другом -
любопытно, как это они делают, интересно было бы посмотреть...
Ондар сжала кулаки и обратилась к Эйрис:
- Пойдем, пообедаешь с нами.
- Нет. Мне... мне надо кое-что сделать, я...
- Ты какая-то бледная. Не заболела?
- В Эр-Фроу никто не болеет, - изрек Карим. Он пристальнее посмотрел
на Эйрис. - Скажи нам, Эйрис, что ты думаешь о соглашении Кридогов? Ты еще
ничего не сказала.
- Я думаю, его заключили смелые люди, - свое убеждение Эйрис
высказала тихим голосом, но это было ее собственное убеждение. - Все
шестеро - смелые люди. Они решили попытаться остановить убийства, любой
ценой... Эр-Фроу - не для убийств, и Дахар прав, что понял это.
- Калид, - поправил ее Карим. Его глаза сузились. - За Делизию
говорил Калид.
- Она имела в виду и Калида тоже, - вмешалась Ондар. - Ты не видишь,
что она устала? Иди, приляг, Эйрис.
- Сейчас пойду.
Стоя рядом с кухаркой, кипятящей отвар из шар-травы и ягод лин, она
пыталась вспомнить слова Дахара и понять их скрытый смысл. "Почему
делизийка беспокоится о джелийской проститутке? У тебя есть причина?" -
спросил он с волнением. Возможно, Дахар искал подтверждения, что
существует какая-то связь между ней и СуСу, между делизийцами и джелийцами
- между ним и Калидом? "Это хуже для джелийцев, чем для нас, - сказала
Ондар. - Они никогда не понимали сделок". Да, подумала Эйрис, потому, что
джелийцы всегда стараются выполнить условия сделок. И вспомнила о Джехан,
которая провела делизийку через вельд, считая, что к этому ее обязывает
честь. Но когда Джехан убила мужчин, напавших, на Эйрис, и та спросила ее:
"А что, если бы они были джелийцами?", даже Джехан, молодая и
неискушенная, заметила, что два обязательства, которые противоречат друг
другу, могут раздавить ее, как два катящихся навстречу камня, и в гневе
отступила.
Дахар не был ни молодым, ни неискушенным. Эйрис подумала о его остром
уме, жадном до всего, чему учили геды, снова почувствовала его ладонь на
своей руке и поняла, что у Дахара была какая-то своя боль, когда он нес
варвара внутрь Стены. Его попытка не показать эту боль не удалась, когда
она задала вопрос: "Что произошло сегодня утром? Что ты сделал?" Но то
была только половина того, что она хотела спросить. Чего ему стоило то,
что он сделал, и как смог позволить себе вступить в торг с делизийцами -
вот что интересно Эйрис. Наверное, этот торг и причинил ему боль.
- Держи, - сказала кухарка. - Два харбина.
- Мы договаривались - один.
- Нет, не договаривались. Два, - сказала женщина. - Это же базар, и
на нем принято торговаться. - Она хитро блеснула глазами.
Эйрис кинула кухарке под ноги одну монету и пошла прочь,
сопровождаемая градом проклятий. Вряд ли стоило уделять внимание этому
маленькому происшествию, но оно вывело Эйрис из себя, и она долго не могла
успокоиться.
Когда женщина дошла до караульных, почти стемнело. Караульные не
разрешили ей пройти в залы делизийцев, она повернулась и пошла назад.
Эйрис душила бессильная злоба, и она отчетливо представила себе, что
должна чувствовать СуСу, эта крохотная женщина, почти ребенок, сидя одна в
своей запертой комнате. Помня, что Дахар советовал ей не давать настою
осесть, она не смешала отвары, а несла их в двух разных чашах, чтобы
отдать их СуСу завтра, когда караульные начнут пропускать людей в Дом
Обучения. Бедная девочка! Ей всю ночь придется пробыть одной!
Эйрис осторожно поставила обе чаши в дальний угол своей комнаты, за
кучей проволоки, электромагнитов и простеньких моторов, которые она
научилась делать. Прислонившись спиной к стене, женщина уселась на
подушках и закрыла глаза. Перед ней замелькали картины: белый великан и
СуСу - испуганный, забитый ребенок, Дахар возле Стены, СуСу, умоляющая
Гракса позволить ей остаться со своим другом, и Гракс, который так хорошо
умеет все объяснять, но не умеет понять горя людей. Он к чему-то всегда
прислушивается и думает о чем-то, чего другие не могут понять...
Да, он действительно слушал, то о чем они говорили! Эйрис открыла
глаза и выпрямилась. Ну конечно, Гракс именно слушал. Ясно, что внутри его
прозрачного шлема из врофа находилось какое-то устройство, позволяющее ему
слушать... что-то. Она сама научилась делать электромагниты, издававшие
жужжание и щелчки. У гедов должны быть приборы, которые могут производить
и другие звуки. Но где же тогда провода и электрические элементы? Подумав
об этом, она посмеялась над своей глупостью: геды умеют растворять стены,
они создали небесный свод. Им не нужны провода. Но что же тогда слушал
Гракс? Щелчки? Голоса? Неужели это возможно? Люди не в состоянии узнать,
что могут геды, а чего нет. Но если они слушали голоса, то чьи? Ответа не
было. Эйрис долго ломала над этим голову, но, так ни до чего и не
додумавшись, решила, что надо спросить у Гракса. Однако геды никогда не
рассказывали ей о том, что слышат голоса внутри шлемов. С другой стороны,
они обычно отвечали только на те вопросы, которые им задавали, и никогда
не пытались говорить о том, о чем их не спрашивали. Раздумывая над всем
этим, Эйрис долго не могла заснуть, поэтому сразу услышала, что в комнату
кто-то вошел. Это был Келовар. Уже давно они обменялись замками, и теперь
солдат мог свободно входить в ее комнату. Женщина пожалела, что ее
уединение нарушили, и недовольно проговорила:
- Я просила тебя не приходить больше, Келовар.
- Знаю, но я должен был прийти.
Она поднялась, радуясь, что он не застал ее раздетой, и пристальнее
посмотрела на солдата. Светлые глаза Келовара странно сверкали. Но в
отличие от Дахара, Келовар излучал что-то пугающее, и это отталкивало
Эйрис. Неожиданно ей пришла в голову странная мысль, что Келовар подобно
тому кусту, росшему неподалеку от шар-травы, за время, проведенное в
Эр-Фроу, изменился, стал менее цельным, чем был раньше, как будто душа его
утратила свои мягкие и зеленые слои, завяла в тусклом свете неба гедов.
Ценность науки чужаков могла оставить большинство людей безразличными, но
почему в Эр-Фроу они изменились именно в худшую сторону?
- Я должен был прийти, - повторил Келовар, - чтобы предупредить тебя.
Холодок страха пробежал по спине Эйрис. Неужели кто-нибудь видел ее с
Дахаром, заметил его ладонь на ее руке?
- Не пытайся ночью снова пройти через посты, Эйрис. Ни за игрушками
гедов, ни под каким другим предлогом. Игрушки подождут до утра. Никуда не
ходи.
- Откуда ты знаешь, что я пыталась? - Вопрос был глупым - если
Келовар стал лейтенантом Калида, то, конечно, он должен был знать обо
всем.
Келовар пристально посмотрел на нее. Женщина узнала этот взгляд,
хотела что-то ответить, но стены вокруг них вдруг заговорили:
- Люди Эр-Фроу. Вопреки воле гедов в Эр-Фроу произошло два убийства.
За это геды обещали изгнание. Люди пытаются прекратить убийства. Геды
подождут и будут наблюдать за этой попыткой. Никто не будет изгнан до тех
пор, пока геды ждут и наблюдают.
Подбородок Келовара напрягся, выдавая охватившее его бешенство. Эйрис
на шаг отошла от него, но он ничего не сказал, не сделал никакого
замечания по поводу этого сообщения, которое, как и прежде, трижды
повторилось тем же спокойным тоном. "Почему геды всегда обо всем говорят
три раза? Не потому ли, что у них три глаза?" - подумала Эйрис и
почувствовала приступ внезапного смеха - смеха облегчения.
Келовар обвел глазами комнату, заставленную приборами гедов -
"игрушками", и положил руки на плечи женщины.
- Будь осторожна, Эйрис. Я все еще не хочу, чтобы с тобой что-нибудь
случилось.
Она отступила назад, и его руки безвольно опустились.
- Эйрис...
- Нет, Келовар. Мне жаль, но нет. Ни сегодня, никогда.
- Я не верю в это.
- Поверь, пожалуйста. Никогда.
Он ушел. Эйрис легла на подушки и попыталась заснуть.

33
- Не надо, Талот, - сказала Джехан и хотела погладить подругу по
волосам, но тут же отвела руку. Талот не плакала, просто неподвижно лежала
на подушках лицом вниз и не хотела, чтобы ее утешали. Талот вернулась
после совещания "Кридогов" полностью владея собой, бледная, но с сухими
глазами. Да, рассказала она Джехан, история, бродившая по джелийским залам
- правда. Она сообщила о Джаллалудине Дахару, и Белазир позволила Калиду
убить его. Все это правда.
- Талот...
- Оставь меня одну, Джехан. Я - сестра-легионер, а не мягкотелая
проститутка!
Джехан онемела. Талот права. Талот - сестра-легионер. Пусть слабость
остается уделом горожан и проституток. Так было всегда. Только...
Только в Эр-Фроу было больше предательства, чем в Джеле! Фу! Эр-Фроу
- такой же предательский город, как и Делизия. Сестры-легионеры знают, что
делать и что чувствовать, поэтому Талот нужно оставить наедине с ее
бедами. Но почему же тогда ей, Джехан, казалось, что она не может так
поступить? Почему ее мучило идиотское желание чем-нибудь ободрить, утешить
подругу, несмотря на то, что та просила оставить ее в покое? Да и чем она
сможет ей помочь? Короче, девушка совсем запуталась, пытаясь разобраться в
том, как ей следует поступить. В этом странном городе все перепуталось, и
нельзя уже было понять, что правильно, а что нет.
Стены пророкотали сообщение о том, что изгнания не будет. Талот не
подняла головы и не пошевелилась. Джехан слушала, превратившись в камень.
Да, ничего уже нельзя изменить, а если и можно, то она не знает, как.

34
СуСу слегка приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Она
ждала, сердце ее бешено колотилось, страх затуманивал глаза, и поэтому
стены в глубине коридора колыхались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56