» Это была стена. Весьма вежливая, но стена. Я вздохнул. Наверное, было нереалистично воображать, что японская исследовательская компания станет мне помогать. Даже в таком нейтральном деле, как копирование лент. «Я понимаю.»
«Сегодня утром в лаборатории вообще нет никого. Они все работали допоздна прошлой ночью, работали над спешным проектом и, наверное, все взяли отгул. Поэтому сегодня все придут поздно. Другая секретарша этого не знала. Все придут очень поздно. Вот так. Не знаю, что еще вам сказать.» Я сделал последнюю попытку. «Как вы знаете, мой босс - шеф полиции. Это второе место, куда я обращаюсь сегодня. Шеф просто наседает на меня, чтобы я скопировал ленты немедленно.»
«Я бы рада помочь вам. Я знаю, что доктор Дональдсон был бы счастлив это сделать. Мы и прежде выполняли специальные работы для полиции. И я уверена, что мы сможем скопировать вам любой материал. Может быть сегодня чуть позднее. Или если вы оставите ленты у нас…» «Боюсь, что этого я не могу сделать.»
«Окей. Конечно. Я понимаю. Что ж, извините, лейтенант. Может быть, вы сможете вернуться позднее днем?» Она чуть пожала плечами. Я сказал: «По-видимому, нет. Думаю, мне просто не повезло, что прошлой ночью все работали.»
«Да, это весьма необычная ситуация.»
«А что это было, что-то срочное? Исследовательская проблема?» «Вообще-то, я не знаю. У нас тут так много видеовозможностей, что иногда мы получаем спешный запрос на что-нибудь необычное. Например, коммерческому TV требуется спецэффект, или что-то еще. Мы как-то работали над новым видеороликом Майкла Джексона для „Сони“. Или кому-то надо восстановить разрушенную видеоленту. Или перестроить сигнал. Но я не знаю, что именно было прошлой ночью, кроме того, что была куча работы. Мы обработали почти двадцать лент. В ужасной спешке. Я слышала, они закончили уже заполночь.»
Я подумал про себя: «Не может быть.»
Я пытался представить, что предпринял бы Коннор, как он справился бы с проблемой. Я попробовал наугад ткнуть кинжалом и сказал: «Ну, я уверен, что Накамото отблагодарит вас за такую тяжелую работу.» «Наверное. Потому что для них она была очень нужна. Они были просто счастливы.»
Я сказал: «Вы сказали, что мистер Дональдсон произносит речь…»
«Доктор Дональдсон, да…»
«А где это происходит?»
«На семинаре по корпоративному тренингу в отеле „Бонавентура“. Техника менеджмента в исследовательских проектах. Сегодня утром он будет весьма уставшим, однако он хороший лектор.»
«Благодарю.» Я вручил ей свою карточку. «Вы были весьма полезны, и если вам придет в голову еще что-нибудь и вы захотите мне рассказать, то обязательно позвоните.»
«Окей.» Она взглянула на карточку. «Благодарю вас.» Я повернулся уходить. Навстречу вошел американец лет под тридцать в костюме от Армани, с самодовольным видом магистра наук, который читает журналы мод, и сказал тем двоим: «Джентльмены, господин Накагава желает встретиться с вами немедленно.»
Мужчины вскочили, похватали свои глянцевые брошюры и снимки и заспешили за помощником, который спокойным размеренным шагом направился к лифту. Я вышел на улицу в утренний смог.
* * *
Надпись в холле гласила: «Работаем вместе: Японский и американский стили управления.» Внутри конференц-зала я увидел один из тех сумеречных бизнес-семинаров, где мужчины и женщины сидят за длинными столами, покрытыми серой материей и делают заметки в полутьме, в то время как лектор монотонно бубнит на подиуме.
Пока я стоял у стола с табличками имен опоздавших, ко мне подошла женщина в очках и спросила: «Хотите зарегистрироваться? Вы получили свой пакет?»
Я слегка повернулся, показал значок и спросил: «Могу я поговорить с доктором Дональдсоном?»
«Он наш очередной выступающий. Это займет семь-восемь минут. Кто-нибудь еще сможет вам помочь?»
«Разговор займет всего секунду.»
Она поколебалась. «До выступления осталось так мало времени…»
«Тогда вам лучше поторопиться.»
Он взглянула так, словно я дал ей пощечину. Я не понимал, чего она, собственно, ожидала. Я был офицером полиции и хотел с кем-то поговорить. А она воображала, что это является предметом обсуждений. Я почувствовал раздражение, вспомнив молодого модного хлыща в костюме от Армани. Шествующего величественным шагом, словно весомая и важная персона, когда он вел торговцев недвижимостью. Почему этот пацан думает, что он столь важен? Должно быть, у него степень магистра, однако он всего только холуй для своих японских боссов.
Теперь я следил, как женщина кружила по конференц-залу, двигаясь к возвышению, где очереди говорить ожидали четверо мужчин. Бизнес-аудитория продолжала делать заметки, а соломенно-волосый мужчина на подиуме говорил:
«В японской корпорации есть место для иностранца. Не на вершине, конечно, наверное даже не в верхних эшелонах. Однако, там, конечно, есть место. Надо понять, что место, которое вы, как иностранец, занимаете в японской корпорации, является важным, что вас уважают и что вам надо выполнять работу. Как иностранцу, вам придется преодолеть некоторые препятствия, но вы сможете это сделать. Вы сможете добиться успеха, если будете помнить, что надо знать свое место.»
Я смотрел, как бизнесмены в костюмах кивают головами, делая свои заметки. Что они записывали? Что надо знать свое место? Лектор продолжал: «Вы много раз слышали, как сотрудники говорят: „В японской корпорации для меня нет места, и я хочу уволиться“. Или вы слышали, как люди говорят: „Они меня не слушают, у меня нет шансов, чтобы мои идеи внедрялись, нет шансов на продвижение“. Эти люди не понимают роли иностранца в японском обществе. Они не способны адаптироваться, поэтому хотят уйти. Однако, это их проблема. Японцы в высшей степени готовы принять американцев и других иностранцев в свои компании. В действительности, они даже стремятся к этому. И вы будете желанны: до тех пор, пока помните свое место.» Женщина подняла руку и спросила: «А как в японских корпорациях насчет предубеждений против женщин?»
«Против женщин не существует предубеждений», ответил выступающий.
«Я слышала, женщины не могут продвинуться.»
«Это попросту неправда.»
«Тогда отчего все эти иски? Сумитомо Кори только что выиграла громадный антидискриминационный иск. Я читала, что одна треть японских корпораций имеют иски, возбужденные американскими сотрудниками. Как с этим?» «Это совершенно объяснимо», ответил выступающий. «Каждый раз, когда иностранная корпорация начинает делать бизнес в новой стране, она склонна совершать ошибки, пока не привыкнет к обычаям новой страны. Когда в пятидесятых-шестидесятых американскиекорпорации впервыестали мультинациональными в Европе, они испытывали трудности в новых странах и против них тоже возбуждались иски. Поэтому нет ничего особенного в том, что, придя в Америку, японские корпорации тоже переживают некий период приспособления. Необходимо проявить терпение.» Какой-то мужчина сказал со смехом: «Было когда-нибудь время, когда не было необходимости проявлять терпение с Японией?» Но говорил он с раскаянием, а не с гневом.
Остальные в зале продолжали делать заметки.
«Офицер? Я - Джим Дональдсон. В чем дело?»
Я повернулся. Доктор Дональдсон был высоким, худым человеком в очках, с аурой аккуратности, почти высокомерия. Он был одет в стиле колледжа: твидовый спортивный пиджак и красный галстук. Из кармана рубашки торчала солидная пачка карандашей и ручек. Я предположил бы, что он инженер. «Просто у меня пара вопросов о лентах Накамото.»
«Каких лентах Накамото?»
«Тех, что были в вашей лаборатории прошлой ночью.»
«В моей лаборатории? Мистер, э-э?…»
«Смит, лейтенант Смит.» Я дал ему карточку.
«Лейтенант, извините, но я не понимаю, о чем вы говорите. Какие ленты в моей лаборатории прошлой ночью?»
«Ваша секретарша, Кристен, сказала, что все в лаборатории допоздна работали над какими-то лентами.»
«Да, это верно. Большая часть персонала.»
«И что эти ленты привезли от Накамото.»
«От Накамото?» Он покачал головой. «Кто сказал вам такое?»
«Она сказала.»
«Я уверяю вас, лейтенант, ленты были не от Накамото.»
«Я слышал, было двадцать лент.»
«Да, по меньшей мере двадцать, но я не уверен в точной цифре. Однако они были от Макканн-Эриксон. Рекламная кампания для пива Асахи. Нам надо было сделать трансформацию надписей на каждом клипе. Теперь пиво Асахи - номер один в Америке.»
«Вопрос стоит о Накамото…»
«Лейтенант», сказал он, с нетерпением поглядывая на подиум, «позвольте мне вам кое-что объяснить. Я работаю на Исследовательские лаборатории Хамагучи. Компания Хамагучи является собственностью Каваками Индастриз. Конкурента Накамото. Среди японских компаний конкуренция очень интенсивна. Очень интенсивна. Поверьте мне на слово: моя лаборатория прошлой ночью не выполняла никакую работу над лентами Накамото. Такое не может произойти никогда, ни про каких обстоятельствах. Если это сказала моя секретарша, то она ошиблась. Такое абсолютно за пределами мира реальности. Мне пора выступать. Что-нибудь еще?»
«Нет», сказал я, «спасибо.»
Раздались редкие аплодисменты - лектор на подиуме закончил доклад. Я повернулся и вышел из комнаты.
* * *
Я уже выезжал на Бонавентура, когда с гольфа позвонил Коннор. Он говорил с раздражением: «Я получил ваш вызов. Мне пришлось прервать игру. А ставка была хороша.»
Я рассказал ему о назначенной на час встрече с сенатором Мортоном. «Олл райт», сказал он. «Подхвати меня здесь в десять тридцать. Еще что-нибудь?»
Я рассказал о моих поездках в ЛРД и Хамагучи, потом о разговоре с Дональдсоном.
Коннор вздохнул: «Это была напрасная трата времени.»
«Почему?»
"Потому что Хамагучи финансируется Каваками, а они конкуренты Накамото.
Никоим образом их не заставить сделать хоть что-то в помощь Накамото."
«Так Дональдсон и сказал мне», отозвался я.
«Куда теперь катишь?»
«В видеолабораторию УЮК. Я все еще пытаюсь получить копии с лент.»
Коннор сделал паузу. «Я должен знать что-нибудь еще?»
«Нет.»
«Прекрасно. Увидимся в десять тридцать.»
«Почему так рано?»
«В десять тридцать», повторил он и повесил трубку.
* * *
Как только я положил трубку, телефон снова зазвонил. «Предполагалось, что ты сам мне позвонишь.» Это был Кен Шубик из «Таймс». Он говорил хмуро. «Извини, я был связан. Мы можем сейчас говорить.»
«Конечно.»
«Ты добыл мне информацию?»
«Послушай-ка.» Он сделал паузу. «Ты где-нибудь рядом?»
«Примерно в пяти блоках от тебя.»
«Тогда заверни на чашку кофе.»
«Ты не хочешь говорить по телефону?»
«Ну…»
«Брось, Кен. Ты обо всем говоришь по телефону.» Шубик, как и все репортеры «Таймс», любил сидеть за столом перед компьютером с надетыми наушниками и весь день напролет говорить по телефону. Это был его предпочтительный стиль работы. Весь его персонал находился перед ним, во время разговора он одновременно мог делать записи в компьютер. Когда я работал пресс-офицером, мой кабинет находился в штаб-квартире полиции в Центре Паркера в двух блоках от здания «Таймс». И все же репортеры вроде Кена предпочитали говорить со мной по телефону, чем видеться лично. «Заворачивай, Пит.»
Все было достаточно ясно.
Кен не хотел говорить по телефону.
«Окей, прекрасно», сказал я. «Встретимся через десять минут.»
* * *
«Лос-Анджелес Таймс» - это наиболее доходная ежедневная газета Америки. Редакция новостей занимала целый этаж здания «Таймс», а само здание было размером в целый блок. Пространство искусно подразделялось, так что никак не ощущалось, насколько оно велико на самом деле и как много сотен людей работает здесь. Но все же казалось, что идешь часами мимо репортеров, группами сидящих за модулями рабочих станций со светящимися экранами компьютеров, мимо их помигивающих телефонов и снимков детишек, прикрепленных кнопками.
Рабочая станция Кена стояла в отделе Метро на восточной стороне здания. Я нашел его расхаживающим возле своего стола. Он ждал меня и сразу взял за локоть.
«Кофе», сказал он, «пошли, выпьем кофе.»
«В чем дело?», спросил я. «Не хочешь, чтобы тебя видели со мной?» «Нет. Мать-перемать, я хочу избежать Крысу. Он толчется возле новой девушки из Иностранного отдела. Она его еще не знает.» Кен кивнул головой в дальний угол. Там, у окна, я увидел знакомую фигуру Вилли Вильхельма, которого все знали по кличке Крыса Вильхельм. Узкое, как у хорька, лицо Вилли в данный момент было сложено в маску улыбчивой внимательности, пока он переговаривался с блондинкой, сидящей за терминалом. «Шикарная.»
«Ага. Чуть широковата с тылу. Она голландка», сказал Кен. «Здесь всего неделю. И о нем еще не слышала.»
В большинстве организаций есть тип вроде Крысы: более амбициозный, чем щепетильный, ищущий способ сделаться полезным для людей с властью, и ненавидимый всеми остальными без исключения. Таким и был Крыса Вильхельм. Как и большинство бесчестных людей, Крыса верил в самое худшее о каждом. На него всегда можно было рассчитывать, когда надо подать события в наиболее низменном свете, и он настаивал, что по другому - это маскировка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
«Сегодня утром в лаборатории вообще нет никого. Они все работали допоздна прошлой ночью, работали над спешным проектом и, наверное, все взяли отгул. Поэтому сегодня все придут поздно. Другая секретарша этого не знала. Все придут очень поздно. Вот так. Не знаю, что еще вам сказать.» Я сделал последнюю попытку. «Как вы знаете, мой босс - шеф полиции. Это второе место, куда я обращаюсь сегодня. Шеф просто наседает на меня, чтобы я скопировал ленты немедленно.»
«Я бы рада помочь вам. Я знаю, что доктор Дональдсон был бы счастлив это сделать. Мы и прежде выполняли специальные работы для полиции. И я уверена, что мы сможем скопировать вам любой материал. Может быть сегодня чуть позднее. Или если вы оставите ленты у нас…» «Боюсь, что этого я не могу сделать.»
«Окей. Конечно. Я понимаю. Что ж, извините, лейтенант. Может быть, вы сможете вернуться позднее днем?» Она чуть пожала плечами. Я сказал: «По-видимому, нет. Думаю, мне просто не повезло, что прошлой ночью все работали.»
«Да, это весьма необычная ситуация.»
«А что это было, что-то срочное? Исследовательская проблема?» «Вообще-то, я не знаю. У нас тут так много видеовозможностей, что иногда мы получаем спешный запрос на что-нибудь необычное. Например, коммерческому TV требуется спецэффект, или что-то еще. Мы как-то работали над новым видеороликом Майкла Джексона для „Сони“. Или кому-то надо восстановить разрушенную видеоленту. Или перестроить сигнал. Но я не знаю, что именно было прошлой ночью, кроме того, что была куча работы. Мы обработали почти двадцать лент. В ужасной спешке. Я слышала, они закончили уже заполночь.»
Я подумал про себя: «Не может быть.»
Я пытался представить, что предпринял бы Коннор, как он справился бы с проблемой. Я попробовал наугад ткнуть кинжалом и сказал: «Ну, я уверен, что Накамото отблагодарит вас за такую тяжелую работу.» «Наверное. Потому что для них она была очень нужна. Они были просто счастливы.»
Я сказал: «Вы сказали, что мистер Дональдсон произносит речь…»
«Доктор Дональдсон, да…»
«А где это происходит?»
«На семинаре по корпоративному тренингу в отеле „Бонавентура“. Техника менеджмента в исследовательских проектах. Сегодня утром он будет весьма уставшим, однако он хороший лектор.»
«Благодарю.» Я вручил ей свою карточку. «Вы были весьма полезны, и если вам придет в голову еще что-нибудь и вы захотите мне рассказать, то обязательно позвоните.»
«Окей.» Она взглянула на карточку. «Благодарю вас.» Я повернулся уходить. Навстречу вошел американец лет под тридцать в костюме от Армани, с самодовольным видом магистра наук, который читает журналы мод, и сказал тем двоим: «Джентльмены, господин Накагава желает встретиться с вами немедленно.»
Мужчины вскочили, похватали свои глянцевые брошюры и снимки и заспешили за помощником, который спокойным размеренным шагом направился к лифту. Я вышел на улицу в утренний смог.
* * *
Надпись в холле гласила: «Работаем вместе: Японский и американский стили управления.» Внутри конференц-зала я увидел один из тех сумеречных бизнес-семинаров, где мужчины и женщины сидят за длинными столами, покрытыми серой материей и делают заметки в полутьме, в то время как лектор монотонно бубнит на подиуме.
Пока я стоял у стола с табличками имен опоздавших, ко мне подошла женщина в очках и спросила: «Хотите зарегистрироваться? Вы получили свой пакет?»
Я слегка повернулся, показал значок и спросил: «Могу я поговорить с доктором Дональдсоном?»
«Он наш очередной выступающий. Это займет семь-восемь минут. Кто-нибудь еще сможет вам помочь?»
«Разговор займет всего секунду.»
Она поколебалась. «До выступления осталось так мало времени…»
«Тогда вам лучше поторопиться.»
Он взглянула так, словно я дал ей пощечину. Я не понимал, чего она, собственно, ожидала. Я был офицером полиции и хотел с кем-то поговорить. А она воображала, что это является предметом обсуждений. Я почувствовал раздражение, вспомнив молодого модного хлыща в костюме от Армани. Шествующего величественным шагом, словно весомая и важная персона, когда он вел торговцев недвижимостью. Почему этот пацан думает, что он столь важен? Должно быть, у него степень магистра, однако он всего только холуй для своих японских боссов.
Теперь я следил, как женщина кружила по конференц-залу, двигаясь к возвышению, где очереди говорить ожидали четверо мужчин. Бизнес-аудитория продолжала делать заметки, а соломенно-волосый мужчина на подиуме говорил:
«В японской корпорации есть место для иностранца. Не на вершине, конечно, наверное даже не в верхних эшелонах. Однако, там, конечно, есть место. Надо понять, что место, которое вы, как иностранец, занимаете в японской корпорации, является важным, что вас уважают и что вам надо выполнять работу. Как иностранцу, вам придется преодолеть некоторые препятствия, но вы сможете это сделать. Вы сможете добиться успеха, если будете помнить, что надо знать свое место.»
Я смотрел, как бизнесмены в костюмах кивают головами, делая свои заметки. Что они записывали? Что надо знать свое место? Лектор продолжал: «Вы много раз слышали, как сотрудники говорят: „В японской корпорации для меня нет места, и я хочу уволиться“. Или вы слышали, как люди говорят: „Они меня не слушают, у меня нет шансов, чтобы мои идеи внедрялись, нет шансов на продвижение“. Эти люди не понимают роли иностранца в японском обществе. Они не способны адаптироваться, поэтому хотят уйти. Однако, это их проблема. Японцы в высшей степени готовы принять американцев и других иностранцев в свои компании. В действительности, они даже стремятся к этому. И вы будете желанны: до тех пор, пока помните свое место.» Женщина подняла руку и спросила: «А как в японских корпорациях насчет предубеждений против женщин?»
«Против женщин не существует предубеждений», ответил выступающий.
«Я слышала, женщины не могут продвинуться.»
«Это попросту неправда.»
«Тогда отчего все эти иски? Сумитомо Кори только что выиграла громадный антидискриминационный иск. Я читала, что одна треть японских корпораций имеют иски, возбужденные американскими сотрудниками. Как с этим?» «Это совершенно объяснимо», ответил выступающий. «Каждый раз, когда иностранная корпорация начинает делать бизнес в новой стране, она склонна совершать ошибки, пока не привыкнет к обычаям новой страны. Когда в пятидесятых-шестидесятых американскиекорпорации впервыестали мультинациональными в Европе, они испытывали трудности в новых странах и против них тоже возбуждались иски. Поэтому нет ничего особенного в том, что, придя в Америку, японские корпорации тоже переживают некий период приспособления. Необходимо проявить терпение.» Какой-то мужчина сказал со смехом: «Было когда-нибудь время, когда не было необходимости проявлять терпение с Японией?» Но говорил он с раскаянием, а не с гневом.
Остальные в зале продолжали делать заметки.
«Офицер? Я - Джим Дональдсон. В чем дело?»
Я повернулся. Доктор Дональдсон был высоким, худым человеком в очках, с аурой аккуратности, почти высокомерия. Он был одет в стиле колледжа: твидовый спортивный пиджак и красный галстук. Из кармана рубашки торчала солидная пачка карандашей и ручек. Я предположил бы, что он инженер. «Просто у меня пара вопросов о лентах Накамото.»
«Каких лентах Накамото?»
«Тех, что были в вашей лаборатории прошлой ночью.»
«В моей лаборатории? Мистер, э-э?…»
«Смит, лейтенант Смит.» Я дал ему карточку.
«Лейтенант, извините, но я не понимаю, о чем вы говорите. Какие ленты в моей лаборатории прошлой ночью?»
«Ваша секретарша, Кристен, сказала, что все в лаборатории допоздна работали над какими-то лентами.»
«Да, это верно. Большая часть персонала.»
«И что эти ленты привезли от Накамото.»
«От Накамото?» Он покачал головой. «Кто сказал вам такое?»
«Она сказала.»
«Я уверяю вас, лейтенант, ленты были не от Накамото.»
«Я слышал, было двадцать лент.»
«Да, по меньшей мере двадцать, но я не уверен в точной цифре. Однако они были от Макканн-Эриксон. Рекламная кампания для пива Асахи. Нам надо было сделать трансформацию надписей на каждом клипе. Теперь пиво Асахи - номер один в Америке.»
«Вопрос стоит о Накамото…»
«Лейтенант», сказал он, с нетерпением поглядывая на подиум, «позвольте мне вам кое-что объяснить. Я работаю на Исследовательские лаборатории Хамагучи. Компания Хамагучи является собственностью Каваками Индастриз. Конкурента Накамото. Среди японских компаний конкуренция очень интенсивна. Очень интенсивна. Поверьте мне на слово: моя лаборатория прошлой ночью не выполняла никакую работу над лентами Накамото. Такое не может произойти никогда, ни про каких обстоятельствах. Если это сказала моя секретарша, то она ошиблась. Такое абсолютно за пределами мира реальности. Мне пора выступать. Что-нибудь еще?»
«Нет», сказал я, «спасибо.»
Раздались редкие аплодисменты - лектор на подиуме закончил доклад. Я повернулся и вышел из комнаты.
* * *
Я уже выезжал на Бонавентура, когда с гольфа позвонил Коннор. Он говорил с раздражением: «Я получил ваш вызов. Мне пришлось прервать игру. А ставка была хороша.»
Я рассказал ему о назначенной на час встрече с сенатором Мортоном. «Олл райт», сказал он. «Подхвати меня здесь в десять тридцать. Еще что-нибудь?»
Я рассказал о моих поездках в ЛРД и Хамагучи, потом о разговоре с Дональдсоном.
Коннор вздохнул: «Это была напрасная трата времени.»
«Почему?»
"Потому что Хамагучи финансируется Каваками, а они конкуренты Накамото.
Никоим образом их не заставить сделать хоть что-то в помощь Накамото."
«Так Дональдсон и сказал мне», отозвался я.
«Куда теперь катишь?»
«В видеолабораторию УЮК. Я все еще пытаюсь получить копии с лент.»
Коннор сделал паузу. «Я должен знать что-нибудь еще?»
«Нет.»
«Прекрасно. Увидимся в десять тридцать.»
«Почему так рано?»
«В десять тридцать», повторил он и повесил трубку.
* * *
Как только я положил трубку, телефон снова зазвонил. «Предполагалось, что ты сам мне позвонишь.» Это был Кен Шубик из «Таймс». Он говорил хмуро. «Извини, я был связан. Мы можем сейчас говорить.»
«Конечно.»
«Ты добыл мне информацию?»
«Послушай-ка.» Он сделал паузу. «Ты где-нибудь рядом?»
«Примерно в пяти блоках от тебя.»
«Тогда заверни на чашку кофе.»
«Ты не хочешь говорить по телефону?»
«Ну…»
«Брось, Кен. Ты обо всем говоришь по телефону.» Шубик, как и все репортеры «Таймс», любил сидеть за столом перед компьютером с надетыми наушниками и весь день напролет говорить по телефону. Это был его предпочтительный стиль работы. Весь его персонал находился перед ним, во время разговора он одновременно мог делать записи в компьютер. Когда я работал пресс-офицером, мой кабинет находился в штаб-квартире полиции в Центре Паркера в двух блоках от здания «Таймс». И все же репортеры вроде Кена предпочитали говорить со мной по телефону, чем видеться лично. «Заворачивай, Пит.»
Все было достаточно ясно.
Кен не хотел говорить по телефону.
«Окей, прекрасно», сказал я. «Встретимся через десять минут.»
* * *
«Лос-Анджелес Таймс» - это наиболее доходная ежедневная газета Америки. Редакция новостей занимала целый этаж здания «Таймс», а само здание было размером в целый блок. Пространство искусно подразделялось, так что никак не ощущалось, насколько оно велико на самом деле и как много сотен людей работает здесь. Но все же казалось, что идешь часами мимо репортеров, группами сидящих за модулями рабочих станций со светящимися экранами компьютеров, мимо их помигивающих телефонов и снимков детишек, прикрепленных кнопками.
Рабочая станция Кена стояла в отделе Метро на восточной стороне здания. Я нашел его расхаживающим возле своего стола. Он ждал меня и сразу взял за локоть.
«Кофе», сказал он, «пошли, выпьем кофе.»
«В чем дело?», спросил я. «Не хочешь, чтобы тебя видели со мной?» «Нет. Мать-перемать, я хочу избежать Крысу. Он толчется возле новой девушки из Иностранного отдела. Она его еще не знает.» Кен кивнул головой в дальний угол. Там, у окна, я увидел знакомую фигуру Вилли Вильхельма, которого все знали по кличке Крыса Вильхельм. Узкое, как у хорька, лицо Вилли в данный момент было сложено в маску улыбчивой внимательности, пока он переговаривался с блондинкой, сидящей за терминалом. «Шикарная.»
«Ага. Чуть широковата с тылу. Она голландка», сказал Кен. «Здесь всего неделю. И о нем еще не слышала.»
В большинстве организаций есть тип вроде Крысы: более амбициозный, чем щепетильный, ищущий способ сделаться полезным для людей с властью, и ненавидимый всеми остальными без исключения. Таким и был Крыса Вильхельм. Как и большинство бесчестных людей, Крыса верил в самое худшее о каждом. На него всегда можно было рассчитывать, когда надо подать события в наиболее низменном свете, и он настаивал, что по другому - это маскировка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48