– Не дело ты задумал, Таш!
– О чем ты?
– Ты знаешь, у нас в Ванте есть поговорка: голубая кровь и сквозь грязь просвечивает.
– Голубая кровь? У кого, у Рил? Да откуда ты можешь это знать? - Таш не хотел даже думать о такой возможности. Он попросту боялся, что это может оказаться правдой.
Самконг усмехнулся.
– Ты все время забываешь, кто я такой. У меня, между прочим, со стороны отца двенадцать поколений благородных предков. А со стороны матери двадцать три. Я такие вещи нюхом чую. Не сможет она жить замужем за лавочником. Заметь, я не говорю о том, будет она за ним счастлива или нет. Такой вопрос даже не стоит. Она не сможет с ним жить, понимаешь? Рано или поздно или сбежит, или наложит на себя руки, это я тебе точно говорю. А ты хоть раз думал, что будет, если она вспомнит, кто она такая, а будет уже поздно, и она будет связана по рукам и ногам?
Такая мысль и Ташу приходила в голову неоднократно.
– Ее дед ее и продал. Семья не примет Рил обратно. Ей придется смириться.
Самконг немного помолчал.
– Как ты думаешь, откуда она вообще? Сигурия?
– Сигурия? - Переспросил Таш. - Я думал об этом, но вряд ли. Ты же знаешь, какие они там.
– Да уж! - Усмехнулся Самконг. - У них даже бабы - амбалы. Но зато блондинки.
– И ведьма на ведьме. - Таша слегка передернуло от неприятных воспоминаний. Национальный характер коренных сигурийцев отличался крайней степенью неуживчивости. Хорошо, еще, что местные не знают, да и не хотят знать, как выглядят сигурнийцы, иначе у Рил было бы много проблем. Они уже давно стали притчей во языцех на всем материке.
– Отдал бы ты ее мне, Таш. Если уж сам взять боишься. Ты же знаешь, что я ее не обижу.
– С чего ты взял, что я боюсь?
– А то я не вижу, что ты ее хочешь, но не решаешься? Да и кто бы на твоем месте не хотел? И не надо смотреть на меня зверем, я не собираюсь переходить тебе дорогу! Один раз уже перешел, так до сих пор тошно! Ты же помнишь, Зару, друг?
Еще бы Таш не помнил Зару. Юная кокетка здорово покружила им с Самконгом головы на самой заре их жизни. Оба увлеклись так, что света белого не видели. А она не хотела выбирать, гуляла поочередно то с одним, то с другим, доводя их до белого каления. Один раз они чуть не поубивали друг друга, и после этого Таш отступил. Он не мог воевать против Самконга, друга и больше, чем брата. К тому же бывший барон всегда нравился женщинам, и Таш думал, что Зара наверняка любит его, а с ним так, играет. Но только с Самконгом у них что-то не заладилось. Она пробыла с ним около месяца и сбежала с каким-то купчишкой в Ванген, после чего следы ее затерялись. Только через несколько лет Таш узнал, что этот ублюдок продал ее в публичный дом. Он бросил все, и помчался в столицу, надеясь на чудо. Ему даже сейчас было тяжело вспоминать, как он носился по всему Вангену, пытаясь собрать хоть какие-нибудь сведения о ней. И то, что он узнал… Честно говоря, он предпочел бы никогда этого не знать. В борделе она не задержалась, потому что почти сразу же заболела. Ее вышвырнули на улицу, и она умерла под забором, потому что никто не бросил ей даже корки хлеба. Да она и не просила. Она всегда была слишком гордой.
Таш долго не мог поверить, что ее нет. Что то, что горело в ней, играло и переливалось всеми цветами радуги, навсегда ушло из этого мира.
Он нашел того, кто ее продал, и отрезал у него то, чего боятся лишиться все мужчины на свете. И никакое сострадание не шевельнулось в его душе, потому что этот его не заслужил.
Таш никогда не обсуждал с Самконгом то, что случилось с Зарой, и не знал, помнит ли он ее вообще. Оказалось, что помнит.
– Она ведь любила тебя, Таш! - После некоторой паузы продолжил Самконг. - Тебя, а не меня. А ты ее мне отдал. А я, дурак, принял. Лучше бы ты меня тогда убил. Так вот, слушай сюда! - Он ткнул Таша твердым, как палка, пальцем. - Если ты Рил не понравится замужем, вернее, когда Рил поймет, что ей не нравится замужем, я приду и заберу ее, понял?
Он повернулся и зашагал по выложенной камнями дорожке. Таш усмехнулся в усы.
– Если ей там не понравится, я сам ее заберу.
– Приятно сознавать, что твой друг не окончательно впал в маразм на старости лет! - Со смехом отозвался Самконг.
Через несколько секунд хлопнула калитка, и все стихло.
Рил как раз заканчивала мыть посуду, когда он зашел на кухню и стал в дверях, прислонившись к косяку.
– Тебе понравился Самконг? - безо всяких предисловий спросил он.
– А должен был?
– Он всегда нравился женщинам, они просто падали в его объятия, стоило ему только намекнуть.
– Ну, я не могу сказать, что он мне не понравился, но в его объятия мне падать не хочется.
У Таша отлегло от сердца. Уже другим голосом он спросил:
– Как прошел день? Кстати, как ты себя чувствуешь? Дорминда говорила, что тебе нездоровилось.
– Нет, нет, все в порядке, - быстро ответила Рил. - А день прошел хорошо. Господин Таш, мне нужно с вами поговорить. - Она вытерла руки и села за стол. Таш вспомнил наставления Дорминды.
– Да, мне с тобой тоже.
Рил вздохнула, собираясь с мыслями.
– Давайте сначала вы.
– Хорошо. В общем, так. Я хочу, чтобы ты ходила к подружкам. Ну, там, гуляла, общалась, и… что они там еще делают? Не надо сидеть и ждать меня к ужину. Поняла?
– Да. Вы хотите, чтобы я вышла замуж? - Спросила она упавшим голосом.
Таш на данный момент хотел только поцеловать завиток волос у нее на шее, но, сделав над собой усилие, сказал:
– Да, хочу.
Рил почувствовала, что говорить больше не о чем. Она встала, чтобы уйти и спрятаться у себя в комнате, но Таш спросил:
– А ты о чем хотела со мной поговорить?
Она с усилием ответила:
– Да я, собственно, о том же.
На следующее утро Дорминда застала Лику на кухне, играющей с белым пушистым котенком.
– Доброе утро, Дорминда! - Лика, улыбаясь, поднялась с колен.
Котенок, желая продолжить игру, вцепился ей в платье и повис на нем. Лика расхохоталась.
– Откуда это у тебя? - С подозрением спросила Дорминда.
– Это подарок! - Лика перевернула Пушка на спину и погладила ему живот босой ногой.
– И кто подарил?
– Какой-то приятель Таша вчера приходил, он и принес.
– А зовут его как?
– Пушок.
– Да нет, приятеля!
– А, приятеля! Самконг.
Если бы Лика не была так занята котенком, то она заметила бы, какое впечатление произвело это имя на пожилую служанку. Она замерла и молча опустилась на стул.
– А Таш с тобой ни о чем вчера не говорил? - Безнадежно спросила Дорминда.
– Ах, ну да! - Лика посерьезнела и уселась на табуретку напротив Дорминды. - Он велел мне больше общаться со сверстниками, ходить гулять, ну и все такое. Только, Дорминда, как я смогу это сделать? Я кроме Неты и не знаю никого… - Немного отошедшей от вчерашних переживаний Рил идея выйти замуж казалась все менее и менее привлекательной, даже несмотря на ясно выраженное желание Таша. - Может, плюнуть на все это? Что он мне за это сделает? Ну, не убьет же, в конце концов! Да, если и убьет, невелика потеря.
– Что ты говоришь, девочка?! - Замахала на нее руками Дорминда. - Как ты можешь такое думать? Нельзя ослушаться приказа хозяина, грех это! Одевайся, я тебе помогу! - Лика неохотно встала и пошла в свою комнату, но Дорминда, подумавшая о том, что надо бы покормить кота, ее окликнула. - Лика, а молоко где? Ты забирала утром с порога?
– Ой! - Лика обернулась и виновато развела руками. - Молока у нас сегодня нет! На крыльце мне Пушок под ноги прыгнул, я оступилась и уронила кувшин. Прямо на землю. Он не разбился, но молоко все вылилось.
– Ну, ладно, тогда возьми деньги, зайдем по дороге на рынок, там и купим.
Дорминда привела Лику в дом сапожника Грона. Оставив девушку в прихожей, тихо пошепталась о чем-то с женой сапожника, невысокой дородной женщиной с простоватым лицом. Женщина с пониманием выслушала Дорминду, потом кивнула и куда-то ушла. Вернулась она через несколько минут, ведя за собой молоденькую пухленькую шатенку.
– Вот, познакомься, Лика, это моя дочка Нея. Нея, пригласи девочку к себе, а мы с госпожой Дорминдой пока тут посидим, поболтаем!
Нея, блестя любопытными синими глазками, подхватила Лику под руку и повела к себе в светелку. Там было уютно, стояла большая кровать со множеством подушек и подушечек, несколько огромных сундуков, наверное, с приданным, и все в комнате, начиная стульями и заканчивая комодом, было покрыто огромным количеством вязанного крючком кружева.
– Нравится? - Спросила Нея, заметив удивленный взгляд Лики.
– Да. - Ответила та, не желая обидеть хозяйку, хотя комната Неи показалась ей похожей на домик для куклы.
– А почему у тебя такое имя? - Спросила Нея, усаживаясь на стул.
– А что в нем не так? - Удивилась Лика, повинуясь властному жесту и усаживаясь рядом.
– Оно же грандарское. Ты что, из Грандара? Извини, но по тебе не скажешь.
– Не знаю! - Пожала плечами Лика, вспомнив наставления Дорминды. - Я была совсем маленькой, когда попала в рабство.
Нея внимательно посмотрела на нее, как будто что-то прикидывая, а потом сказала:
– Да ладно, это неважно. Ты вот что, приходи вечером сюда. Мне родители разрешают у себя посиделки собирать. Ну, не в доме, конечно. Там, во дворе, флигель стоит, все равно пустует.
Лика нерешительно улыбнулась.
– Ладно. Только, можно я с подругой приду?
– С какой?
– С Нетой, рабыней Здена. А то она вообще никуда не ходит!
– Да хоть целую толпу с собой приводи! - Блеснув глазками, засмеялась Нея. - Мне только недавно разрешили посиделки собирать, так что лишние люди не помешают. А вообще ко мне приходят… - И Нея начала перечислять незнакомые Лике имена, перемежая их характеристиками их обладателей, а также сведениями об их материальном положении, так что к концу разговора у Лики уже голова пухла от массы самой разнообразной информации.
Наконец, к ним заглянула служанка.
– Госпожа Нея, вас маменька кличут!
– Ступай скажи, что сейчас спустимся! - Строго сказала Нея, поднимаясь со стула. - С ними построже надо, а то совсем на шею сядут! - Тут же объяснила она Лике. - С прислугой надо уметь общаться. Тебе, когда ты замуж выйдешь, это тоже пригодится! Отыграешься тогда за свое рабство! - И Нея громко расхохоталась.
Лика, растерявшись, еле смогла выдавить из себя улыбку. Впрочем, Нея ничего не заметила, и продолжила болтать, подкалывать и поучать свою новую подругу. Та только улыбалась в ответ, понимая, что ничего умного все равно сказать не сумеет. Хорошо было то, что Нея этого от нее и не требовала.
А вечером Лика, как и обещала, пришла к ней вместе с Нетой, и это был единственный плюс, который она увидела во всей этой затее. Нета боялась этих посиделок намного больше Лики, и ее подруге пришлось успокаивать и поддерживать ее. Тем не менее, несмотря на страх, на посиделках Нете очень понравилось, хоть она так и не решилась отойти от Лики дальше, чем на пять сантиметров. Но сидела довольная, рассматривала молодых людей, смеялась вместе со всеми над шутками, и глаза ее блестели, как звезды.
Остальная пришедшая на посиделки молодежь отнеслась к новеньким в целом нормально. Хотя некоторые девчонки и поглядывали на них косо, парни то и дело заговаривали с Ликой, приглашали потанцевать или предлагали проводить до дома. От танцев она неизменно отказывалась, говоря, что не умеет, да, собственно, это, возможно, и было правдой, но от провожания отделаться было сложнее. Чаще всего ей заявлялось, что им по пути, и до дома их сопровождало каждый раз по нескольку парней. Впрочем, Лика не жаловалась, временами это было весело.
Когда Нея первый раз привела Лику к черноволосой красавице Даре, дочке мясника, та, выбрав момент, обрушилась на нее:
– Ты с ума сошла, Нея! Кого ты сюда привела? Ты видела, как парни на нее смотрят? Она же их всех у нас уведет! Ты просто дура!
– Сама дура, - беспечно ответила та. - Как бы она всем ни нравилась, ей все равно придется выбрать одного, а остальные нам останутся, куда им деваться? Зато ты представляешь, сколько их сюда слетится, как пчелок на цветок? Туча, не меньше!
– Значит, она цветок, а мы с тобой тогда кто?
Нея лукаво посмотрела на нее.
– Ну, скажем так. Она самый душистый цветок, а мы менее душистые. Но, если мы будем рядом с ней, то пчелки и нас не обойдут вниманием.
– Ох, и хитрая же ты, Нея! Тебе палец в рот не клади, откусишь!
– Это верно, - засмеялась Нея. - К тому же эта дурочка вряд ли сумеет выбрать приличного парня, да и не всякий на ней женится. Рабыня же. А подружка у нее - просто ужас! - она презрительно скривила губки. Подруги рассмеялись, поцеловались и пошли к остальным.
В целом Нея оказалась права. Посиделки у нее и у Дары, с тех пор, как на них стала бывать Лика, стали самыми многолюдными в Закорючке, и завистницам оставалось только кусать локти, потому что заманить ее к себе больше никому не удавалось. Она и на эти-то ходила через силу. Куча полузнакомых парней и девушек, постоянно болтающих между собой и смеющихся над непонятными ей шутками, вызывала у нее неприятное ощущение одиночества в толпе и заставляла ярче осознавать свою непохожесть на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64