Таш открыл двери лавки и позвал Вьюна, которого ранее оставил на улице, опасаясь за хрупкие инструменты Редула, а также за его нервы. Тот мигом соскочил с соседского забора, с которого дразнил соседскую же собаку. Войдя в лавку, он восторженно заозирался.
– Ну, ничего себе! - Он протянул руку к одной из арф.
– Так, руками ничего не трогать! - Прикрикнул Таш. Тот быстро отдернул руку. - Ты знаешь, где я живу?
– Да кто же этого не знает? - Искренне удивился Вьюн.
– Отнесешь эту вещь ко мне домой. Отдашь Арилике. Скажешь - подарок. Все понял?
– Да.
– Погоди. После того, как отнесешь, придешь сюда и расскажешь господину Редулу, как все прошло, он за эту вещь беспокоится. Потом придешь ко мне и расскажешь то же самое. Ясно?
– Да, Таш. - У Редула округлились глаза от удивления от такого неуважения мальчишки к возрасту и положению Таша. Но, что поделать, церемоний между собой изгои не терпели. Вьюн схватил ящик. - Можно идти?
– Иди, только учти, если ты хотя бы поцарапаешь этот ящик, я выдерну тебе ноги. И ты станешь самым медленным вором в городе. - Последнюю фразу Таш произнес зловещим шепотом.
У пацана от ужаса глаза выкатились из орбит, потому, что всем было известно, что Таш всегда делает то, что говорит. Изо всех сил прижав к себе драгоценную ношу, он выбежал из лавки. Таш улыбнулся.
– Не слишком ли сурово вы с ним, господин Таш?
– Не слишком, а то может забыть, зачем послали.
Таш расплатился с Редулом, выложив за гитару приличную сумму золотом, причем Редул божился, что отдает за то, за что взял и отдает вообще только из уважения к господину Ташу. Таш накинул за преданность еще несколько монет и распрощался. Он и так потерял много времени.
Верховный жрец Тито-с смотрел в окно своего кабинета. Взгляд его невидяще скользил по макушкам деревьев, которые росли в монастырском дворе, и летом старательно закрывали собой почти весь монастырский двор. Сейчас, поздней осенью, их оголившиеся ветки не способны были спрятать конюшни, амбары, кузницы и т.д., а также суетящихся вокруг них монахов в черных одеяниях, и послушников в серых.
Тито-с отвернулся от окна и, подобрав полы своего черного облачения, сшитого из тонкого шерстяного сукна, привезенного из Саварнии и стоящего бешеных денег, вернулся к письменному столу. Сегодня у него была назначена встреча с одним человеком, и одна мысль об этом лишала жреца его тщательно лелеемого внутреннего равновесия. С самого утра он не в состоянии был заняться чем-либо путным, кроме бесцельного разглядывания монастырских построек. Время подходило, и чем меньше его оставалось, тем крупнее становилась дрожь, которая пробирала Верховного жреца Ольрийского храма Всевеликой Богини.
Занятый своими попытками привести себя в нормальное состояние, он пропустил момент, когда в центре комнаты возникло пепельно-серебристое облако. От его мерцания по кабинету заскользили радужные блики, и только тогда Тито-с, наконец-то заметив его, поспешно опустился на колени. Из облака вышел высокий мужчина в таком же одеянии, как и у Тито-са, но только белом, причем внешность его была весьма примечательна своей своеобразностью. Длинное горбоносое лицо, какие на материке встречается только Тушере, коротко остриженные русые волосы, небольшие, глубоко посаженные серые глаза с острым недобрым взглядом, сверкающие в буквальном смысле этого слова из-под густых бровей. Глядя в эти глаза, становилось понятно, почему так нервничал Тито-с перед встречей с этим человеком. Рот с тонкими, плотно сжатыми губами тоже не добавлял приятности этому лицу.
– Да благословит тебя богиня, Тито-с! - Холодно поприветствовал он коленопреклоненного жреца.
– Да пребудет она всегда рядом с нами, ваша светлость! - Отозвался тот.
Его светлость кивнул и прошел к креслу, стоящему у письменного стола. Тито-с встал с пола, и, пряча руки в широких рукавах, чтобы скрыть от гостя их дрожь, осторожно сел напротив.
– Итак, Тито-с, рассказывай. Только быстро, у меня мало времени.
Тот, бросив затравленный взгляд на мужчину в белом, заговорил, запинаясь время от времени.
– Ваша светлость, у меня пока, к сожалению, нечем вас порадовать.
– То есть, она жива.
– Да, пока да.
– Что вы предпринимаете?
– Стараемся действовать осторожно, как вы и велели. Присматриваемся, принюхиваемся. После того, как ее купил этот преступник, мы некоторое время выжидали, надеясь, что все решится само собой, но этого не произошло. К сожалению. После этого я отдал приказ попытаться использовать яд. Очень осторожно, через третьи руки.
Его светлость слегка поморщился.
– Это бесполезно. Она никогда не возьмет в рот отравленную еду, я сам ее этому учил.
Тито-с побледнел, но усилием воли взял себя в руки.
– Вот как? Но вы же сказали, что она все забыла!?
– Разумеется, забыла! - Раздраженно проговорил гость. - Но не до такой же степени! Эти знания у нее на уровне инстинктов. За кого вы меня принимаете?
– О, вы, несомненно, самый выдающийся учитель из всех, ваша светлость, в этом нет никаких сомнений! - Поспешно воскликнул верховный жрец. - Это моя вина, я просто не подумал, что такое может быть!
– Ну, так теперь думайте! - Одернул его гость. - Я предупреждал вас, что она очень опасное существо, так что будьте добры это учитывать!
– Да, да, ваша светлость, теперь, разумеется! Но, вот что мне пришло в голову. Если она не сама съест отраву, а кто-то из ее домашних, то у нее в любом случае возникнут неприятности, не так ли? Ладно, если отравится изгой, за него ей ничего не сделают, а вот за служанку ее могут посадить в тюрьму, хотя бы на время, а там с ней гораздо проще будет работать!
– Да, это идея. - Задумчиво проговорил белый жрец. - Хотя, все это весьма сомнительно. Скажите, а этот изгой, что он из себя представляет?
– А, - взмахнул рукой Тито-с, - обычная скотина, только жестокая сверх меры и не такая тупая, как все остальные. Он и его подельники подмяли под себя весь город за последние два года.
– Да? - Удивился гость. - А почему же вы не примете меры?
– Помилуйте, зачем же? - Тонко улыбнулся верховный жрец. - Благодаря им люди узнали, что такое настоящий страх. Страх, от которого нужно просить защиты у Всевеликой. А что касается этих бандитов, то не так страшен змей, как его рисуют на задней стене храма! Они действуют осторожно, и вокруг них больше ужасных слухов, чем ужасных дел.
– Значит, действительно, не глупы. - Сделал вывод белый. - И, скорее всего, этот изгой уже у нее под каблуком. Вы ведь пытались выкупить ее у него?
– Да, ваша светлость. Он отказался наотрез. Может, встретиться с ним еще раз? Предложить побольше, да и вообще… поговорить?
– Нет, даже не думайте! - Резко возразил гость. - Кто знает, в какие игры она с ним играет! Возможно, мы сами подтолкнем его туда, куда не надо!
– А она точно с ним играет? Она же всего лишь рабыня! - В голове Тито-са это не укладывалось.
– Ведь вы же сами сказали мне, что он заботится о ней и хочет дать ей свободу! - Его светлость посмотрел на верховного жреца как на идиота. - Вы же видели ее? Как по-вашему, какой мужчина, если он в здравом уме, сможет добровольно от нее отказаться?
– Вы правы, ваша светлость, никакой. - Несколько поник черный жрец.
Белый пару секунд с подозрением смотрел на него.
– Дорогой Тито-с, я надеюсь, вы не снимали амулет, чтобы, так сказать, на своей шкуре ощутить действие ее чар?
Тито-с похолодел под этим взглядом.
– Нет, нет, что вы, ваша светлость, даже не думал! Вы же предупредили, что этого ни в коем случае нельзя делать!
– Вот и не делайте! - Отрезал белый. - И, поверьте мне, любопытство в данном случае совершенно неуместно! Вы и не заметите, как окажетесь по уши в дерьме, я знаю, о чем говорю! Я сам накладывал на нее эти чары. Впрочем, - он откинулся на спинку кресла и холодно посмотрел на черного, - если вы уверены, что ваших сил будет достаточно для того, чтобы снять их, можете рискнуть и узнать, что может почувствовать мужчина по отношению к этой женщине.
– Что вы, ваша светлость, я никогда… - пробормотал Тито-с и подавленно замолчал, поняв, что оправдывается, как нашкодивший подросток.
– Ну, хорошо, не будем больше об этом. - Примиряющее проговорил белый. - В целом у меня нет к вам претензий, в основном вы действуете правильно. Лучше расскажите мне, как она вообще живет? Довольна ли своей жизнью, а, если нет, то что ее не устраивает?
– Трудно сказать, - Тито-с начал говорить с заметным усилием, - со стороны кажется, что у нее все хорошо. Не сказать, что ее кто-то обижает, или что-то в этом роде. Спокойная, почти деревенская, размеренная жизнь. Правда, в последние две недели она стала больше общаться с молодежью. Ее хозяин хочет, чтобы она нашла себе кого-нибудь и вышла замуж. Она подчиняется, но, по-видимому, ей не особенно это нравится. Хотя у нее море поклонников. Местные барышни сходят с ума от зависти.
– Неудивительно! - Хмыкнул его светлость. - Еще бы у нее не было моря поклонников! А ведь это можно использовать. Найдите подходящую барышню, можно не одну, и внушите ей мысль о том, как извести соперницу. Кроме того, я абсолютно уверен, что наша подопечная не пойдет замуж даже под пытками. Разве что из благодарности к своему хозяину, она всегда была чересчур сентиментальной. Должен вас огорчить, но у нее за те годы, что она находится под моим заклятием, выработалось стойкое отвращение к представителям мужского пола. Я бы его, конечно, убрал со временем, оно бы мешало ее работе, но… не сложилось. Так что это нужно учитывать. Я полагаю, что мы должны посодействовать ее хозяину и подобрать ей в мужья жесткого парня, который не станет с ней церемониться в случае чего. Тогда она непременно начнет делать глупости, и у нас появится возможность для маневра.
– Прекрасная мысль! - Одобрил Тито-с, по-собачьи преданно заглядывая в глаза его светлости.
– Ну, что ж, в таком случае, выполняйте! - Белый встал и небрежным взмахом руки повесил портал
– Ваша светлость! - Окликнул белого Тито-с. - А может, все-таки попробовать проклятие?
Белый обернулся и несколько секунд презрительно разглядывал ольрийского верховного жреца.
– Ну, что ж, попробуйте, дорогой Тито-с, попробуйте! - Как-то слишком ласково, так, как обычно говорят доктора со смертельно больными пациентами, проговорил его светлость. - Отчего же не попробовать? Только мой вам совет: не отправляйте на это задание никаких хоть мало-мальски полезных сотрудников!
С этими словами он сделал шаг и исчез в тумане портала.
Верховный жрец с облегчением выдохнул и сполз с кресла на пол, потому что одеревеневшие во время разговора мышцы требовали немедленного расслабления. Руки его по-прежнему не слушались и тряслись мелкой дрожью.
Как того и следовало ожидать, Вьюн вполне благополучно доставил подарок туда, куда было велено. Дверь открыла Лика и очень удивилась, увидев Вьюна.
– Мне нужна госпожа Арилика. - Заявил он.
– Это я Арилика, только я не госпожа. Я рабыня господина Таша.
Если Вьюн и удивился, то виду не подал.
– Ну это не важно. Таш велел мне отдать тебе вот это и сказать, что это подарок тебе от него. Вот.
Лика взяла у него замотанный в холст футляр, недоумевая, что это может быть. Вьюн повернулся, чтобы бежать обратно.
– Эй, подожди! - Окликнула его она - Ты есть хочешь?
Вьюн хотел есть всегда. Лика привела его на кухню и отдала в заботливые руки Дорминды. Та, заохав над его худобой, выставила перед ним столько еды, что оставалось только надеяться, что Вьюн умеет есть как верблюд, про запас. Лика же, размотав холст, не могла поверить своим глазам.
– Дорминда, ты только посмотри! - закричала она так, что впечатлительная Дорминда схватилась за сердце.
– Лика, деточка, да что ты так кричишь? - Держа руку на груди, спросила она. - Так и умереть недолго.
– Дорминда, это же гитара! Таш подарил мне гитару! Смотри, какая красивая! - Она обнимала гитару, гладила и даже целовала ее. Дорминда с грустью посмотрела на нее.
– Где же это видано, чтобы господа рабам подарки делали? - Заворчала она себе под нос.
– А ты умеешь играть, Арилика? - с набитым ртом спросил Вьюн. - Сыграй что-нибудь, а?
Лика, на которую ворчание Дорминды не произвело никакого впечатления, радостно блестя глазами села на стул и запела все ту же песню про садовника и княжну. Когда она закончила, Дорминда вытирала фартуком слезы, а Вьюн так и застыл с раскрытым ртом, забыв прожевать то, что он туда положил.
Немного погодя Вьюн, накормленный и снабженный увесистым узелком с едой на дорогу, отбыл восвояси, а Дорминда начала петь Лике все песни, которые знала. Так что к вечеру репертуар Лики увеличился на несколько красивых старинных баллад.
Как и велел Таш, Вьюн первым делом побежал к Редулу. Быстро сообщив ему, что все в порядке, он побежал во двор Самконга. Таша он застал на тренировочной площадке в тот момент, когда Самконг, пыхтя и отдуваясь, пытался сломать ему спину. Сделать это Таш ему, конечно, не дал, а совсем наоборот, сам уселся на него верхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64