Как сказал Сарет, все было бесполезно. Одна дыра в камне похожа на другую, и нельзя сказать, куда любая из них может вывести — если выведет вообще.
Лирит взглянула на Сарета печальными глазами. Потом колдунья сложила руки на груди и отошла к алтарю.
Тревис вздохнул. Сарету не следовало обвинять себя. Это была идея Тревис остановить демона, ему следовало прийти сюда одному. Хотя сейчас это не важно — похоже, обвинение не помогло им найти выход. И, кажется, не помогло Грейс и остальным.
Если уже не слишком поздно.
Тревис вглядывался в темноту выше, и холодный пот выступил на его коже. Там ли еще демон? И что с Этерионом? Что с Мелией, Фолкеном и Эйрин?
Но ни леди, ни бард и ни молодая баронесса не занимали мысли Тревиса. Вместо этого он поймал себя на том, что думает о Бельтане и Вани.
И если, Тревис, ты можешь спасти хотя бы одного из них, пусть будет спасен хотя бы один. Ты сможешь?
Он не знал, откуда взялся этот вопрос, холодный и жестокий, словно иголка в сердце. И не было никакой возможности ответить на него. Сейчас он не мог помочь никому из них.
— А нельзя воспользоваться артефактом, чтоб достичь Этериона? — спросил Дарж.
— Нельзя. Магия артефакта требует власти крови, а вся волшебная кровь была израсходована, когда мы открыли Врата сюда. Ксемет выпил кровь скарабея, и кровь Ору смешалась с его кровью — именно так он смог открыть Врата.
— А скирати не смогли открыть Врата в город, пользуясь вторым артефактом?
— Они работают с магией крови, — сказал Сарет. — Крови колдуна достаточно, чтобы открыть Врата города, но не по всему миру.
Дарж внезапно поднял глаза.
— Хороший Тревис волшебник. А разве волшебники не похожи на колдунов?
Тревис подавил сумасшедший смех.
— Это будет не первый раз, когда я давал кровь.
— Нет, Тревис, — сказал Сарет. — У твоей руны сильная магия, но она северная. Тебе не справиться с колдунами Мрака Моринду.
Дарж нахмурился.
— Неужели ничего нельзя сделать, Тревис?
— Как бы мне хотелось, Дарж… Увы, я не знаю никаких рун, которые могут вытащить нас отсюда.
— А как насчет Великого Камня?
Тревис вынул Сумеречный Камень. Он излучал колдовской зеленый свет: неподвижный и таинственный. Тревис немного понимал его власть. Он мог помочь. В целом это было все, что он знал. Он воспользовался им, чтобы исцелить призраков в Кейлавере и связать руны Врат. Лирит верила, что он может использовать его, чтобы связать демона. Но что касается того, чтобы вытащить их из пещеры…
Тревис протянул Синфатизар рыцарю.
— У тебя есть какие-нибудь идеи?
Дарж сделал шаг назад. Это слишком для логики эмбарца. Тревис опустил камень в карман.
— Похоже, мы не в силах помочь им, не так ли? Лицо Сарета было непреклонным.
— Отсюда нет выхода.
— Вообще-то, — сказала Лирит высоким голосом, — я верю, что есть.
Трое мужчин повернулись и посмотрели на колдунью. Она склонилась над алтарем.
— В чем дело? — спросил Тревис.
— Я думаю, тебе лучше подойти и посмотреть.
— Что это, моя леди? — спросил Дарж, когда они подошли ближе.
— Глядите.
Лирит коснулась небольшого углубления на одной стороне вверху алтаря.
— Именно здесь был скарабей до того, как Ксемет взял его, — сказал Тревис. — Но я не понимаю, как это может помочь нам.
— Не может, — пробормотала Лирит. — Зато кое-что другое поможет.
Пальцами она стряхнула пыль.
Маленькая золотая искорка застряла в наполовину расплавленной поверхности основания. Сарет поднял глаза:
— Мы должны убрать камень!
— Зачем? — спросил Дарж.
— Потому что, — сказала Лирит, — возможно…
Тревис уже работал. Он положил руку на алтарь и произнес руну:
— Пвм!
Послышался громкий звук, как будто треснула скала, затем поверхность алтаря рассыпалась на мелкие кусочки. Тревис убрал руку.
— Смотри, — пробормотала Лирит.
Все четверо затаили дыхание, когда несколько фрагментов сдвинулись. Волокна тянулись подобно тонкой проволоке, обнаруживая отверстия. Тревис отбросил камни в сторону, и он упал на расколотые черепки: золотой, сверкающий и совершенный.
Скарабей.
— Как?.. — начал Тревис, но не смог продолжать. Мягкий золотой луч высветил лицо Сарета, когда он стал на колени у алтаря.
— Мы глупцы. Он был здесь.
Тревис и остальные склонились рядом с ним.
Сарет провел пальцем по одной из пиктограмм, сбрасывая пыль тысячелетий. В одной руке у колдуна был круг с восемью линиями. А в другой руке был… такой же.
Сарет поднялся.
— Должно быть, два скарабея размещались в алтаре, как часть крепления. Но как только демон становился сильнее при поглощении богов, он изменял форму камня в этом месте. Алтарь начинал плавиться, и один из драгоценных камней проявлялся, но был скрыт.
— Поэтому Ксемет упустил его, — сказал Дарж.
— То, что у нас есть, — сказал Сарет, — предназначалось не для его глаз.
Сейчас морниш ухмылялся, Лирит улыбнулась ему в ответ.
Тревис вытянул руку. Медленно и осторожно скарабей пополз по его пальцам, затем переместился на ладонь. Его прикосновение было теплым.
— Итак, как мы будем использовать его?
— Как в сказках, — сказал Сарет. — Каждый из скарабеев создан, чтобы содержать три капли крови Ору.
Лирит коснулась драгоценного камня мизинцем.
— Сила крови…
Через минуту они были готовы. Сарет установил артефакт на алтарь и убрал призму, оставляя незащищенным пустой резервуар.
— Как насчет очищения? — спросила Лирит.
— Сейчас нет времени, — сказал Сарет. — Его цель — успокоить мозг путешественника, чтобы лучше сосредоточиться на месте назначения.
Дарж прочистил горло:
— Давайте все представим Этерион и постараемся не отвлекаться. Лучше не делить наши тела между многими местами.
— Как заставить его работать? — спросил Тревис. Паукообразный скарабей не спеша перемещался по ладони.
— Подержи его над артефактом и надави на него, — сказал Сарет, — но надави слегка. Пусть упадет всего одна капля.
— А одной будет достаточно? — спросила Лирит. Сарет встретился с ней глазами.
— Море крови скирати не равно одной капле из вен божественного короля Ору. Даже кровь эльфа будет водой по сравнению с ней.
Тревис затаил дыхание.
— Знаете, я и не представлял, что буду делать такое в своей жизни…
— Давай, Тревис!
Он сжал скарабея жестко и резко. Появилась темно-красная жидкость, образовав единственную сверкающую каплю. На мгновение капля зависла, затем Тревис слегка ударил скарабея, и капля упала в нижнюю выемку камня. Аккуратно он положил скарабея в карман.
— Ты остаешься здесь, — сказал он живому сокровищу. Сарет пристально посмотрел на каждого из них по очереди.
— Готовы?
Они кивнули. Морниш поднял треугольную призму и поставил ее на поверхность артефакта. Мгновенно Врата превратились в голубой огонь, смешивающийся по краям с золотом.
— Помните, — прогрохотал Дарж, — Этерион.
Вместе они шагнули вперед.
82
Грейс стояла в ночной рубашке внизу лестницы. Все вокруг ее приюта было спокойно. Слишком спокойно. Даже совы хранили молчание. Но несколько минут назад Грейс слышала что-то. Она слышала ворчание миссис Фальк и вздохи, приносимые ветром в спальню девочки, как будто краснолицый повар шел из ванной. Потом послышался треск, а затем протяжный звук. Что-то случилось.
Грейс пристально посмотрела на темные перила лестницы третьего этажа и задрожала; она давно выросла из тонкой ночной рубашки, и ее красивые ноги торчали из нее, как белые палки. Ночь опустилась перед ней. Но это не была та темнота, которая заполнила помещение.
Это тень, Грейс. Твоя тень — пятно, связанное с твоей жизнью. Это она, это ее сердце. Оно внутри тебя, а ты внутри его.
Она хотела повернуться, спуститься по ступенькам, выбежать под холодные горные звезды. Вместо этого, вцепившись в перила, поставила ногу на первую ступеньку.
Появился серебряный свет, разливающийся внизу лестницы подобно серовато-синему туману. Она почувствовала вибрацию в воздухе и досках под ногами. Стало теплее.
Но для пламени слишком рано. Это было после того, как ты пришла, после того, как увидела что-то наверху. Ты должна пойти туда, ты должна вспомнить.
Тепло отступило. Рука Грейс скользнула по гладкому дереву перил, а ноги сделали еще шаг… и еще. Серебристый свет клубился вокруг голых лодыжек, и его прикосновение было прохладным.
Свет становился ярче. Грейс вздохнула, затем за пять шагов преодолела остальные ступеньки.
Она стояла в одном конце коридора, который шел по всей длине третьего этажа приюта. Бледный свет бесшумно струился над изношенными досками пола. Он шел из-под двери в дальнем конце коридора. Ей туда.
Гул становился громче. Грейс шла бесшумно мимо закрытых дверей к одной, с горячей белой полосой внизу. На полпути она услышала низкий звук, то поднимающийся, то опускающийся. Это напоминало поющие голоса. Только это было не пение. В этом звуке не было музыки.
Грейс остановилась перед дверью. Теперь гул стал совсем громким. Она подумала, что могла бы создать из слов песню — слов, которые были близки и понятны, как будто она слышала их давным-давно. Возможно, в рассказе. Или в песне.
Грейс подняла голову, вслушиваясь. Затем звук голосов прекратился, и новый звук послышался за дверью: жалобный стон, быстро угасший. Через мгновение послышался треск, как будто что-то разбилось.
Открой дверь, Грейс.
Она поколебалась, затем протянула руку и взялась за ручку.
Дверь была закрыта, но металл растекался и преобразовывался под ее пальцами. Дверь распахнулась. Серебристый свет ударил в глаза, и через мгновение Грейс все увидела.
Они стояли в полукруге в маленькой комнате. Семь взрослых — весь штат приюта, кроме одной. Они надели черные маски, как это было, когда они приходили забирать детей, но сейчас казалось, будто их лица очерчены сверкающими зелеными нитями. Если бы Грейс прищурилась, она могла бы смотреть сквозь маски.
Там был господин Мурто, в ярости глядевший на нее, а рядом миссис Мурто — на лице похоть, постепенно уступающая место страху. В центре стоял мистер Холидей, и его лицо, даже удивленное, было по-прежнему красивым.
Позади взрослых на стене висела черная ткань с серебряными рисунками. Рисунки казались знакомыми, хотя Грейс не знала, когда видела их раньше. Наиболее знакомым среди них был глаз. Глаз был расположен в центре расплывчатого лица, обнажившего острые зубы в ужасном оскале. Кто бы ни был изображен на рисунке, это был призрак ненависти и голода.
Взгляд Грейс вернулся к взрослым. Перед ними, развалившись на мягком кресле, снятом со старой кареты, лежала миссис Фальк.
Повариха не двигалась, невидящие глаза смотрели в потолок. Серая блузка была разорвана, и большие обвислые груди миссис Фальк нависали на бока, открывая рваную рану в центре торса. Тело и одежда поварихи были залиты кровью. Даже Грейс удивилась, что они сделали с ней. Она увидела кусок плоти в руке мистера Мурто, еще обагренный красной жидкостью, и поняла, что это сердце миссис Фальк. Мистер Холидей держал в руке такого же размера кусок чего-то темного, по виду металлического.
Мистер Мурто заговорил первым, выкрикивая ругательства, ни одно из которых Грейс не поняла.
— Что мы делаем? — пронзительно завизжала миссис Мурто. — Она видит нас. Что мы делаем?
Мурто свирепо посмотрел на обезумевшую женщину:
— Именем Кромешной Тьмы, заткнись, или твое сердце — следующее.
Он перевел взгляд на мистера Холидея.
— Торопись, Дамон, заканчивай акт созидания, пока не слишком поздно.
Мистер Холидей схватил темный кусок…
Это железо, Грейс. Кусок железа.
… затем грубо затолкал его в отверстие в груди миссис Фальк.
Миссис Фальк села. Вялые конечности зашевелились. Затем она посмотрела и улыбнулась — холодно, с ненавистью. Раскинула руки в стороны.
— Я готова, хозяин, — закричала она пронзительным голосом. Ее сумасшедшие глаза, ее губы налились кровью. — Нашими руками мы вернем всех на путь истинный, и Властелин Ночи будет править всем!
Грейс сделала шаг назад. Несмотря на движения и речь миссис Фальк, Грейс была совершенно уверена, что повариха мертва.
Грейс. Посмотри на черную ткань — это символ культа Ворона. Железные Сердца создали новую Фальк. Вот что ты видела той ночью, это то, что ты стерла из памяти. Вот почему ты вернулась сюда — увидеть и понять.
Но если это правда, почему она все еще здесь. Почему не появилось пламя?
— Я позабочусь о маленькой гниде! — закричал мистер Мурто, расставив свои большие руки и двигаясь к Грейс.
— Нет, — сказал мистер Холидей, взглядом останавливая землекопа. — Предоставь это… посетителю.
Металлический свет стал ярче, а гул громче, поэтому Грейс подумала, что звук проник в мозг. Черная ткань с символами затрепетала, затем сдвинулась, как будто что-то высокое, бледное и очень тонкое прошло сквозь нее.
Взрослые упали ниц. Грейс не могла двигаться, и существо направилось к ней.
Дух смерти был гротескным и в то же время прекрасным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80