Воздух наконец ворвался в легкие Эйрин. Она, должно быть, споткнулась, потому что Лирит поймала ее за руку. Тут же рядом очутился Фолкен и поставил девушку на ноги. Дарж по краю обошел спальню и присоединился к ним.
— Она скорбит, — объяснил Фолкен тихим голосом в ответ на немой вопрос Эйрин. — Не знаю, как долго это будет продолжаться.
Эйрин покачала головой:
— Скорбит? Но по кому?
— По одному из братьев.
Ужас пронзил Эйрин, и она крепко сжала руку барда.
— Тум?..
Хотя она встречалась с ним лишь однажды, этого ей хватило, чтобы привязаться к доброму старичку с золотистыми глазами. Как и Мелия, Тум был одним из Девяти, кто отрекся от божественности и отправился бродить по Зее, бороться против некромантов Бледного Властелина. С тех пор многие из Девяти утратили былое могущество и постепенно исчезли из этого мира.
— Нет, — ответил Фолкен. — Она оплакивает бога Тарраса.
Эйрин, пытаясь понять, напрягла все силы.
— Но ведь Манду — Вечноугасающий. Разве он не воскреснет вновь?
— Это и не Манду, — вяло сказала Лирит.
Эйрин поглядела на ведьму, затем на Фолкена. Наконец бард угрюмо произнес:
— Бог умер.
Рассказ барда, уже поведанный Лирит и Даржу, все больше и больше ошеломлял Эйрин. Этим утром, прямо перед рассветом, Мелия проснулась с криком на губах, и Фолкен бросился к ней.
Его больше нет! — кричала она. Я чувствую. Это подобно душевной ране, наполненной пустотой!
До того, как ее поглотила скорбь, Фолкену удалось-таки вытянуть из нее несколько слов. Бога звали Ондо. Он был младшим божеством Тарраса и не входил в число Семи Богов, почитаемых в доминионах. Главным образом Ондо почитала гильдия ювелиров.
— Я все равно не понимаю, — вступил в разговор Дарж, не переставая поглаживать рукой усы. — Разумеется, мои знания о путях господних скудны, а то, что мне известно, не поддается логике. Однако я слышал, что боги бессмертны. Так как же мог бог умереть?
Фолкен приготовился что-то сказать, но вместо него ответил другой голос:
— Потому что его убили.
Все как один обернулись. Мелия вытянула ноги вниз, и вскоре ее маленькие босые ступни коснулись ковра. По медно-красным щекам все еще катились слезы, а волосы были взлохмачены, но в глазах горел яростный огонь.
— Я разговаривала с братьями и сестрами на юге. Все они говорят, что Ондо убили. Причем не просто убили. От него не осталось и следа. Его уничтожили. — Выражение скорби вновь появилось на ее лице. — Бедный Ондо. Ему было далеко до совершенства, но он никому не причинил зла. Он лишь хотел играть со своим золотом.
Эйрин изо всех сил старалась понять.
— У кого же хватит силы убить бога?
Мелия сжала руки в кулачки.
— Именно это я и намереваюсь выяснить. Среди богов Тарраса всегда существовало соперничество и процветали интриги. Некоторые завоевывали высокое положение, другие теряли его. Но никогда еще боги не причиняли вреда друг другу так откровенно. И это касается не только богов. Также убили и приверженцев Ондо, и не только их одних. Храмы Тарраса утонули в крови. — Задумчивый взор Мелии устремился вдаль. — Если здесь и есть какая-то интрига, никто ее не понимает. Все мои братья и сестры испуганы.
Эйрин никогда не могла вообразить, что бог может чего-то бояться. Впрочем, она никогда и не представляла, что бога можно убить.
Лирит прижала руку к груди.
— Все это выглядит бессмысленным…
Эйрин взглянула на нее. Возможно ли, что Лирит знает кое-что еще?
Мелия расправила волосы и перекинула их через плечо.
— Ясно одно: в Таррасе что-то переменилось. И я намерена выяснить, что именно.
— Что ты хочешь сказать? — Фолкен удивленно приподнял бровь.
Мелия смерила барда суровым взглядом.
— Я немедленно отправляюсь в Таррас. Буду рада, если ты поедешь со мной.
Бард открыл рот, чтобы ей ответить, но тут из-за двери раздался сдавленный крик.
Все пятеро испуганно переглянулись и бросились к выходу. Дарж распахнул дверь и направился по коридору. Раздался второй крик. Остальные побежали, напрягая все силы, чтобы успевать за быстрыми ногами эмбарца. Коридор расширялся и переходил в обширное помещение — малую залу замка, где устраивались менее пышные пиршества и церемонии.
Все сразу поняли, кто кричал. Горничная Элтра сидела в центре залы, держась за щеки. На полу перед ней валялся поднос с разбитой вдребезги глиняной посудой. Она смотрела вверх, широко раскрыв от ужаса глаза. С губ Лирит слетел вздох, а Дарж пробормотал какое-то ругательство.
С одного из высоких портиков залы свисала знакомая фигура шута в зеленых одеждах. Колокольчики нестройно позвякивали, когда он раскачивался из стороны в сторону.
Эйрин зажала рот рукой, чтобы не закричать, как Элтра. Вокруг шеи Таркиса был намотан длинный отрезок материи, один из дюжины желто-зеленых флагов Толории, свисавших с портиков залы. На нем он и висел. Костлявые конечности изогнулись под необычным углом, а зубы обнажились в безумной улыбке. Из пустых глазниц шута струились ручейки крови. Мелия вздохнула:
— Бедный Таркис. Он не заслужил такого конца. Но как это могло произойти?
— Все предельно ясно, — громко заметил Дарж. — Шут больше не мог выносить свое сумасшествие. Он выколол себе глаза и повесился.
Эйрин содрогнулась. Она припомнила, что Таркис говорил ей лишь несколько минут назад о глазах, которые видят все.
Я тоже кое-что видел…
Таркис казался таким напуганным. Тогда она не поняла его. Возможно, теперь его слова приобретали смысл. Она начала говорить, сознавая, что обязана рассказать об их встрече, но ее опередил Фолкен.
— Ты уверен в своем выводе, Дарж?
Рыцарь нахмурился.
— Что ты хочешь этим сказать?
Фолкен рукой в черной перчатке указал наверх.
— Если Таркис сам выколол себе глаза, почему же тогда на его руках нет крови?
17
Луна плыла по реке из серебряных облаков. Сад наполняли глубокие зеленые тени, и меж ветвей скользил прохладный ветер, словно голос, нашептывающий давно забытые тайны.
Ветер стих, некоторое время сад был безмолвен. Затем тени расступились, и вышла женская фигура. Бледный свет луны смывал позолоту с ее огненно-рыжих волос, и они поблескивали стальным светом, когда она из стороны в сторону поворачивала голову, словно что-то искала. Незнакомка потеплее укуталась в плотную накидку. Хотя дни все еще согревали теплом, ночи уже стали холодными и промозглыми. Впрочем, не только ночь заставляла ее дрожать, но и тот, кого она ждала.
— Покажись, черт тебя побери, — проворчала женщина. — Не можешь не играть в эти игры даже сейчас?
Из тени дерева выделилось темное пятно и поплыло вперед. Женщина прижала руку к груди.
— Что с тобой, сестра? — произнес голос. — Я напугала тебя?
На место страха пришел гнев, к женщине вернулось дыхание.
— Конечно, ты напугала меня, Шемаль. Не сомневаюсь, что этого ты и хотела.
Тень приблизилась, превратившись в изящную женскую фигуру. Иногда в свете луны были видны крошечные пятнышки мертвенно-бледной кожи, но большую ее часть скрывала ночь. Уголок рта приподнялся в улыбке.
— Не будь строга со мной, дорогуша. Разве все идет не так, как я обещала?
Женщина сжала пальцами накидку.
— Я все равно не понимаю, почему она должна оставаться Матроной?
— Ах ты, ах ты! — фыркнула другая. — Не все сразу, сестра. Не будь такой жадной. Большие перемены требуют долгого времени. Теперь скажи мне, как там остальные? Как там этот еле передвигающий ноги бард и та стерва с юга?
Несмотря на свою злость, женщина улыбнулась.
— Они покидают Ар-Толор. Насколько я понимаю, она получила недобрую весть из Тарраса. Она отправляется поутру, он будет сопровождать ее.
— Отлично, — промолвила тень. — Как же я ненавижу, когда она где-нибудь рядом со мной. Тогда приходится заботиться о том, чтобы она не почувствовала мое присутствие. Может, она и ограниченная, но обладает возможностями, которые никак нельзя недооценивать. Хорошо, что они уезжают. Хотя за ними все равно нужно присматривать.
— Как?
— Разве две ваши сестры не поддерживают с ними хорошие отношения?
Губы златовласой колдуньи искривились в улыбке.
— Им вряд ли можно доверять. Они оказались среди тех, кто вступил в узор в последнюю очередь.
— И все-таки они вплели свои нити в узор, как и ты. Именно они и должны поехать, потому что близки к Мелиндоре и Фолкену. И к нему тоже.
Колдунья, не успев подумать, выдохнула слово:
— Разбиватель Рун.
В темноте сверкнули суровые бесцветные глаза. Женщина снова содрогнулась. Как же она ненавидит сырой воздух!..
— Не понимаю… Если они так близки ему, разве они в конце концов не предадут нас?
В ответ прозвучал резкий, неприятный смех.
— Мне кажется, тебе еще многому нужно научиться, сестра. Нельзя предать того, кого презираешь. Можно лишь предать того, кого любишь.
Женщина кивнула, далеко не убежденная. Однако другого пути она все равно не видела.
— Как же мне устроить, чтобы они сопровождали Сребролунную и Черную Руку?
— Попроси свою дражайшую Матрону послать их с ними. Она не сможет отказаться от твоего совета. Только не теперь.
Женщина улыбнулась. Иволейне придется прислушаться к ней. Этого требовал узор. Оставалось решить еще один маленький вопрос.
— А что с мальчиком?
Она не видела, но каким-то образом ощутила улыбку под покровами тени.
— Занимайся чем угодно, только не мальчиком. Я сама присмотрю за ним. И когда наступит подходящий момент, я познакомлюсь с ним.
— А потом?
— А потом он поведет нас в битву против воинов Ватриса, и с ним во главе мы разгромим их всех. — Изящная ладонь сжалась в кулак. — Такова его судьба — ведьмак-мужчина, первый за целое столетие, чистокровный, могучий, как любая из твоих сестер. Даже сильнее их, кроме одной. Я не тебя имею в виду, сестра.
Вздрогнув, женщина пропустила мимо ушей это неуважительное замечание. Да, своего положения она достигла не за счет способности обращаться с Даром. Холод внутри нее сменился теплотой. Наконец-то это происходит. После стольких лет намеков и обещаний, ожиданий на краю, в то время как остальные стояли в центре, это действительно происходит.
— Теперь я оставлю тебя. — Женщина хотела поскорее покончить с этим разговором. Она знала, что нуждается в Шемаль, но не любила ее. Хотя бы потому, что та всегда появлялась из тени.
— Подожди, — остановила ее собеседница. — Есть и другое. Последние дни я ощущаю что-то… что-то странное. Ослабление материи, что связывает все воедино. Ты почувствовала?
Женщина нахмурилась и покачала головой.
— Зря я спросила тебя, — молвила тень. — Разумеется, твоя сила слишком слаба… Если что-нибудь узнаешь, немедленно сообщи мне.
— Конечно, — ответила златовласая колдунья, и снова в ее груди возникло раздражение. Зачем Шемаль постоянно насмехается над ее способностью обращаться с Даром? Говорят, однорукая коротышка — самая сильная из них, а что хорошего она от этого получила, несчастная уродина? Существуют и иные, более мощные виды силы.
Воздух бледнел, приобретая серебристый оттенок. Тьма рассеивалась. Светало.
— Мне нужно идти, — промолвила та, что была окутана тенью.
— Когда мы снова поговорим?
— Скоро.
Послышалось шуршание, и женщина поняла, что осталась одна. К тому времени, как она достигла входа в центральную башню, солнце уже вставало над горизонтом.
Стражник у ворот учтиво поклонился ей.
— Доброе утро, миледи. Совершали раннюю прогулку? Сегодня прекрасное утро. Хороший будет денек.
Улыбка коснулась ее губ.
— Да, — ответила Лиэндра и шагнула в двери замка. — Хороший.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ВОЗВРАЩЕНИЕ
18
Доктор Грейс Беккет словно привидение проплывала по стерильным, вымытым до блеска коридорам Денверского мемориального госпиталя и молилась богам иного мира, чтобы никто не узнал ее. Если ее кто-нибудь увидит — любой, кто помнит лицо Грейс или события прошлого октября, — все будет кончено в мгновение ока.
Она натянула белый халат, который стащила из раздевалки отделения неотложной помощи — в надежде, что он скроет потертые джинсы и свитер, купленные на распродаже поношенных вещей. Возможно, высокий рост и костлявость хороши для супермоделей и актрис, но в этот момент Грейс меньше всего хотела выделяться. Она нашла сломанный стетоскоп, закинутый кем-то на полку, и повесила его на шею. На какое-то время сработает, пока кто-нибудь не попросит ее прослушать шумы в легких.
Грейс нажала красную кнопку и, когда со свистом раскрылись двери из нержавеющей стали, быстро проскользнула в переднюю с пастельно-персиковыми стенами. В воздухе разносился свист аппаратов искусственного дыхания, словно гриф-стервятник махал своими крыльями.
Держись, Бельтан. Я уже иду.
Но слова не достигли цели. Даже если бы Грейс и смогла послать их по длинным тонким запачканным лохмотьям Паутины жизни, что существовали в этом городе, Бельтан все равно не услышал бы их.
Из-за угла показались два гладковыбритых молодых человека в униформе и коротких белых халатах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80