— Но все же есть вопросы, которые необходимо высказать перед плетением… Вопросы, произнесение которых придаст красивую окраску нитям, прежде чем их вплетут в узор. — Лиэндра снова повернулась к кафедре. — Разве не этого ты пыталась избежать своей спешкой, Матрона?
— Прошу тебя, выскажись, сестра, — холодно промолвила Иволейна. — Я не побоюсь твоих вопросов.
Ее голос звучал, как всегда, ровно, но Лирит заметила, что королева сохраняет спокойствие из последних сил.
— Я бы не стала утверждать это с непоколебимой уверенностью, — сказала Лиэндра. — Но уступлю твоему желанию и не стану понапрасну тянуть время. Я бы и сама хотела поскорее увидеть узор. Поэтому задам только один вопрос. Почему им было позволено находиться в замке, в то время как продолжается наш Верховный Шабаш?
— О ком ты говоришь, сестра?
Шиканье и шепот вновь прокатились по роще, и стало ясно, что всем прекрасно известно, о ком говорит Лиэндра. Тем не менее колдунья все-таки произнесла их имена, и ее губы скривились в презрительной ухмылке.
— Я говорю о Мелиндоре Сребролунной и Фолкене Черной Руке. Всем хорошо известна их репутация. Они вечно вмешиваются в чужие дела. Ответь, зачем они приехали сюда? Разве не для того, чтобы следить за нами? Было бы разумнее поскорее выставить их вон.
— Извини, сестра, — произнесла Иволейна резким тоном. — Я не подозревала, что тебе неведомы законы гостеприимства, все еще бытующие в этих доминионах. Я объясню их тебе. Когда люди, не сделавшие ничего дурного, просят приюта, его должно предоставить.
Лиэндра дрогнула под силой слов Иволейны. Если кто-то и забыл, что Иволейна — не только Матрона, но и королева, то сейчас об этом вспомнили все. Колдунья может подвергнуть сомнению решение Иволейны в роли Матроны, но ни в коем случае не посмеет оспорить ее решение в качестве правительницы Ар-Толора.
Тем не менее Лиэндра расправила платье и снова продолжила:
— Ты говоришь, что должна предоставлять приют тем, кто не сотворил ничего дурного? — Даже на расстоянии Лирит разглядела предвещающую опасность улыбку на лице Лиэндры. — Но разве бард Фолкен своей собственной рукой не вызвал падение Малакора? Все легенды гласят, что это было именно так. Да и сам он никогда этого не отрицал. Я бы сказала, что разрушение целого королевства можно считать сотворением дурного.
Иволейна открыла рот, чтобы ответить, но Лиэндра опередила ее:
— Нет, Матрона, твоя готовность укорить меня за мои слова вполне справедлива и оправданна. Я действительно на слишком долгое время задержала плетение узора. Пожалуйста, прости меня.
Поклонившись королеве, Лиэндра вернулась на место.
Глаза Иволейны вспыхнули гневом. Хотя слова Лиэндры прозвучали как раскаяние, они оставили след куда более глубокий, чем оставляет иное обвинение.
Иглы холода стали покалывать тело Лирит. В следующее мгновение она почувствовала перемену в настроении колдуний. Она была едва уловимой, но казалась вполне реальной — так ветер меняет свое направление. Что-то явно произошло.
Не успела Лирит обдумать случившееся, как вперед выдвинулись Эйрин и Сенраэль и тут же присоединились к Иволейне. Сейчас они произнесут Верховное Заклинание. Лирит воспользовалась ситуацией и поспешила занять свое место.
К тому времени, как она оказалась среди колдуний одного с нею возраста, церемония Верховного Заклинания уже началась. Сенраэль разбрызгала воду из серебряной чаши. Эйрин развернула сверток, извлекла из него три свечи и поставила их на алтарь. Одна свеча была длинной, вторая — наполовину сожжена, третья являла собой крохотный огарок. Неизвестно откуда появившейся горящей веткой Иволейна подожгла свечи.
Глядя на обряд Верховного Заклинания, Лирит затаила дыхание. Обычно молодой колдунье требовались долгие недели, чтобы приготовиться к роли Девы. Эйрин располагала для подготовки лишь несколькими днями. Тем не менее Тресса, похоже, проделала свою работу хорошо. Осуществляя предписанные заклинанием шаги, Эйрин пока еще не допустила никаких ошибок.
Но есть кое-что еще, сестра.
Лирит никогда не видела Эйрин такой уверенной. Обычно она прибегала к помощи складок материи, чтобы скрыть от посторонних глаз свою изуродованную правую руку. Сегодня ночью она решила не делать этого. Несколько молоденьких колдуний обменялись насмешливыми замечаниями, но их тут же одернули.
Верховное Заклинание подходило к концу. Эйрин позвонила в маленький серебряный колокольчик. Затем задула самую высокую свечу, в то время как Иволейна погасила среднюю, а Сенраэль — самую короткую. После этого все три, не сговариваясь, произнесли в унисон:
— Да будет сплетен узор.
Процедура плетения началась. Все жаждали увидеть, какую форму приобретет узор. Воздух вокруг Лирит затрепетал. Она закрыла глаза и увидела их: две сотни мерцающих нитей, которые скручивались во всех направлениях. На мгновение Лирит задумалась. А вдруг она снова увидит скрывающиеся по углам клубки?.. Но их не было, и она позволила сверкающим нитям затянуть себя внутрь.
В следующее мгновение раздались голоса. Сначала они представляли собой едва различимые обрывки фраз, произнесенных шепотом.
… можешь ли ты… да, я… позволь приблизиться… так много, и они так прекрасны… я здесь…
Лирит знала, что голоса принадлежат молоденьким колдуньям, по-детски завороженным таинством происходящего. Постепенно, когда утихло первоначальное изумление, послышались более взрослые и сильные голоса, каждый из которых вплетался в блестящую нить.
Говорят… Я видела знаки… а Сайя всегда являлась нашей… может ли быть, что наступает время… и Молот ударит по Наковальне, пока все попадутся… именно Охотница… кто мы такие, чтобы…
До сих пор движение нитей происходило совершенно хаотично, но неожиданно, словно по собственной воле, несколько прядей соединились и переплелись друг с другом. В то же мгновение, подобно звучанию горна, раздался голос: Он пришел!
По телу Лирит пробежала дрожь. Не успела она сложить в уме слово, как его прошептали сотни других голосов: Разбиватель Рун.
Голоса становились громче и доносились теперь быстрее и со всех направлений. Часто вешал лишь один голос, однако с каждым уходящим моментом все больше и больше нитей перевязывались между собой, а отдельные голоса сливались в один. Я видела… мы видели его. Руна мира сокрушена под его рукой. Говорят… сами серые люди обернулись против него. Он может лишь… опустошение. Но я… и я… и мы верим, так и должно быть. Наши пророки предсказывали это… да, мы снова увидели это. Его рукой весь мир…
Сразу же между собой переплелись тысячи нитей, и теперь звук походил на хор труб.
Разбиватель Рун уничтожит Зею!
К воодушевлению Лирит примешался страх. Она выдернула обратно свою нить, стараясь отделить ее от остальных, и принялась искать нить Эйрин. Интересно, следует ли ей поговорить с девушкой? Однако она так и не нашла ее в струящемся и кричащем водовороте узора.
А какая разница? Ведьмы уже решили, что Тревис Уайлдер — их враг. Это прояснилось из узора.
Лирит отпустила нить. Большая часть нитей до сих пор казалась беспорядочной, но не везде. Местами пряди вставали на свои места и сплетались между собой, как только ведьмы начинали высказывать подобные мнения.
Вопросы разлетались во всех направлениях, и ответы тоже.
Что вы скажете о людях тельца ?
Приверженцы Ватриса всегда жаждали крови.
Но будут ли они стремиться к уничтожению целого мира?
Разумеется, он их Молот, тот, кому они поклоняются, послужит причиной Последней Битвы.
Да, мы слышали. Они верят, что когда будут сражаться в этой Последней Битве, то проиграют, но погибнут славной смертью и затем на веки вечные соединятся со своим богом. Безумие, это безумие.
Но что можно сказать о Наковальне?
О Наковальню ударяет Молот, а все остальные попадаются между ними. Что еще это может означать? Они стремятся сокрушить все живое.
Но кто она?
Этого мы не знаем. Нам известен только он. А Наковальня всегда там же, где и Молот.
Мы должны остановить их!
Большие участки нитей уже выстроились в ряд. Голоса, выступавшие против Разбивателя Рун, и те, что называли Молот и Наковальню, практически стихли. Однако внезапно с затененного края плетения донеслись другие голоса, хриплые и грубые, но полные мудрости.
Сайя никому не причиняет зла, даже тем, кто вредит нам.
Да, тот, кто творит дурное, сам роет себе яму. Нить зла обязательно вернется к своему прядильщику.
Мы не должны поддаваться безумию. Если Воины жаждут крови, то это будет их собственная кровь. И если Разбиватель Рун желает погубить мир, то найдет свою собственную погибель. Так поступает Сайя.
Эти слова словно пролили бальзам на душу Лирит, бальзам такой же прохладный и подкрепляющий, как глоток воды из глубокого колодца. Но даже когда говорили эти голоса, возникали другие, подавляющие их.
Сайя осталась в прошлом. А мы должны подумать о том, что вот-вот наступит. Тех, кто не может двигаться вперед, нужно оставить позади.
Теперь нас представляет Ирсайя. И если Сайя еще не умерла, то умирает.
С этими словами в плетении поднялась огромная волна. Несколько прядей, самых тусклых и старых, отлетели к бахроме узора. Они не пропали, но их сослали на окраину, откуда спустя время их можно с легкостью выдернуть, не повредив остального рисунка. Поднялись слабые голоса протеста, однако их быстро заглушили.
Грусть наполнила сердце Лирит. Они сделали ошибку. Не следует забывать старух. Однако узор начал принимать форму, и этому нельзя было сопротивляться. Нить за нитью занимала свое место.
Мы должны разыскать Разбивателя Рун.
Да, ему не скрыться от нас, куда бы он ни сбежал.
Мы остановим его прежде, чем он причинит еще больший вред.
Ему никогда не уничтожить мир, ибо мы первыми уничтожим его и его Воинов.
Разбиватель Рун ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ!
Последние слова прогремели с силой грома. Все больше и больше нитей стекались к центру. В самом сердце узора светилась яркая зеленая прядь, вокруг которой сплетались почти все остальные. Прядь принадлежала Лиэндре, Лирит знала это наверняка. Но где же нить Иволейны?
Осталось лишь несколько отдельных прядей. Одна из них принадлежала Лирит, рядом находилась ярко-голубая прядь Эйрин, а недалеко — еще одна жемчужного цвета, которую спустя мгновение Лирит определила как нить Иволейны. Итак, надежда еще оставалась. Не все испытывали жгучую жажду смерти, как Лиэндра. Затем у нее на глазах нить Иволейны содрогнулась и двинулась к центру. И нить королевы быстро затерялась в общем узоре.
Отчаяние переполнило Лирит. Бессмысленно противостоять такому большинству голосов. У Иволейны не было выбора, если она хотела остаться Матроной, и у всех остальных тоже. Хотя ей не нравится то, что получалось, узор все равно соткут, и либо Лирит станет его частью, либо будет ничем.
И она начала вплетать свою прядь в направлении центра.
Осторожно, сестры. Опасность таится и в добрых деяниях.
Лирит остановилась. Голос звучал низко и спокойно, но в то же время был наполнен бесшумной силой, которая каким-то образом противоречила пронзительности.
Если мы начнем войну, то разве тогда мы не воины? Если мы будем разрушать, то разве тогда мы не разрушители ? Если нам предназначено быть целителями и хранителями мира, тогда давайте целить и хранить. Да, давайте же искать Разбивателя Рун. Давайте не спускать с него глаз, чтобы найти способ помешать ему и не дать возможности осуществить свое предназначение. Но давайте не будем творить зло собственными руками.
Чей это голос? Слова наполнили ее крупицами новой веры. Она ощутила гнев и сопротивление в центре узора, однако несколько оставшихся нитей объединились с новым голосом. Лирит поспешила сделать то же самое, и когда ее нить сплелась с остальными, она почувствовала присутствие Эйрин.
Их было не много. Они едва образовывали лишь лоскуток материи, по сравнению с гобеленом, каким представлялся весь узор. Но теперь, когда они сплелись воедино, их нити невозможно было не признать. Сопротивление в центре угасло, и в узор вплелась новая прядь.
Разбиватель Рун не погибнет от наших рук. Мы найдем его, схватим и будем удерживать. Мы не позволим ему причинить зло ни себе, ни всему миру.
Раздался звук, подобный звону колокольчика. Лирит открыла глаза. Она снова стояла в садах, окруженная двумя сотнями колдуний. У каждой в глазах застыло выражение ужаса. Лирит знала, что оно отражало ее собственное состояние.
Стоявшая на возвышении Иволейна опустила серебряный колокольчик. На мгновение всем показалось, что королева пошатнулась. Чего ей стоило присоединиться к узору и пряди Лиэндры? Однако Лирит не успела поразмыслить над этим. Лицо Иволейны стало суровым. Она выпрямилась во весь рост и заговорила кристально звонким голосом:
— Узор готов!
И тотчас же колдуньи начали покидать сад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80