Тревис вопросительно взглянул на Грейс. Она только покачала головой и подошла к Бельтану. Сначала подняла одну его руку, потом другую, осмотрела лицо.
— Невероятно. Ты находился в коме целых два месяца, Бельтан. Твои мышцы подверглись сильнейшей атрофии, у тебя был остеопороз. А теперь, — Грейс отступила на шаг, — ты в прекрасной форме.
Взгляд Бельтана потеплел, и он поклонился ей.
— Благодарю вас, миледи. Мне всегда хотелось в это верить.
— Нет, я не о том… Он вздохнул:
— Я знаю, что вы имели в виду, миледи. Просто мое тело теперь в порядке. — Рыцарь посмотрел на свои руки. — Но сам я слишком далек от совершенства.
Смутное беспокойство закралось в душу Тревиса. О чем это говорит Бельтан?
Снова заговорила Грейс:
— Ты сказал что-то о крови эльфа, Бельтан, о том, что они перелили ее тебе.
— Думаю, что так, миледи. Когда я очнулся у них в крепости, увидел трубки, подсоединенные к моим венам. Должно быть, они использовали их, чтобы перелить мне кровь эльфа. Я думаю… я думаю, именно так я узнал то, чего в противном случае не узнал бы никогда. Например, как разговаривать на их языке.
Это был удар для Тревиса. У него и у Грейс все еще хранились половинки серебряной монеты, которую им дал брат Сай. Он считал, что именно волшебная монета позволяет им найти общий язык с Бельтаном. Но ведь и Дейдра, и Фарр могли разговаривать с Бельтаном, так же как и Дэвис, и Митчелл.
— В крепости шин-паси, — продолжал Бельтан. — Я думаю, им тоже переливают кровь эльфов.
— Шимпанзе? — Грейс скрестила руки на груди. — Ах, вот оно что! Вот как они вычислили вектор доставки, который использовали для генной терапии. Так они создали горлетов. Что означает… — Она взглянула на Бельтана. — Ах, Бельтан…
Тревис подошел ближе.
— Что они сделали с ним, Грейс? Бельтан посуровел:
— Они пытались превратить меня в убийцу. — Он сжал кулаки, но голос остался подчеркнуто спокойным. — Видно, они не знали, что я уже когда-то был им.
О чем это Бельтан? Тревис вопросительно посмотрел на Грейс.
— Нам не следует беспокоиться. Я не вижу никаких внешних морфологических изменений. А эльф… Я думаю, он вылечил Бельтана. Это все тот же наш доблестный рыцарь, — Грейс улыбнулась, — только немного лучше прежнего.
Бельтан действительно выглядел вполне здоровым. Он широко улыбнулся словам Грейс, и улыбка, как всегда, сделала его лицо еще более обаятельным.
Неожиданно тень заслонила солнце. Вани снова появилась в проулке. Когда только она успела отойти?
— Вот. — Девушка протянула Тревису сверток одежды. — Надень. Мы должны уходить.
Тревис осмотрел одеяния.
— Ты ведь не украла все это? Похоже, воровство на Зее — обычное дело.
Золотистые глаза Вани недовольно вспыхнули:
— Ты не можешь носить здесь свой земной наряд. Он привлечет ненужное внимание.
Тревис тягостно вздохнул. Точно, украла. Через несколько минут на всех уже была новая одежда. Грейс надела простое светло-зеленое платье, в котором она все равно выглядела как истинная королева. Вани обмоталась огромным куском желтой материи, таким образом скрыв кожаную одежду. Тревис и Бельтан нарядились в длинные белые рубахи, которые доходили им до щиколоток.
Вани протянула Тревису холщовый мешок.
— Спрячь в него свои вещи.
Он засунул свой туманный плащ в мешок, переложил туда же несколько предметов из рюкзака: очки и малакорский кинжал, а также рисунок меча, который Дейдра в свое время отдала Грейс. Затем затянул веревку и закинул его на плечо.
— Ты можешь идти? — спросила Грейс у Бельтана. Рыцарь утвердительно кивнул:
— Думаю, что могу. Хотя кружка эля придала бы мне больше сил.
— У нас нет времени на эль.
— Глупости, — шутливо заметил Бельтан. — На эль время есть всегда.
Вани двинулась в сторону выхода из проулка.
— Мы сейчас же должны найти моего брата.
— Откуда ты знаешь, что он в Таррасе? — спросил Тревис. — Ты уже несколько месяцев с ним не разговаривала.
— На стене, рядом с местом, где я взяла… то есть нашла одежду, я видела знаки.
Тревис нахмурился:
— Ты знаешь, что твой брат здесь, потому что он хулиган и любит пачкать стены?
— Это тайные знаки, Тревис. Мой народ пользуется ими, когда хочет дать знать о себе. Жители города принимают их за обычные царапины. А теперь идем.
66
Мелия снова танцевала.
Лирит замерла на пороге комнаты, прижав ладонь к губам. Красноватый свет дня струился сквозь окно и тонкие шторы. Они все пытались отдохнуть, но никто не смог уснуть после визита в храм Сифа прошлой ночью, когда они стали свидетелями убийства паукообразного божества. В конце концов уснула только Эйрин, но покой покинул Лирит, и она ушла в комнату Мелии. Она хотела спросить ее кое о чем. Разузнать о пауках.
Фолкен стоял здесь же, у двери, и смотрел на Мелию. Маленькая женщина танцевала на красном ковре в центре комнаты. Каждый ее шаг был элегантен и точен, на пальцах ног сверкали кольца. Она напевала тихую печальную песню, которая снова напомнила Лирит музыку морнишей.
Лирит взглянула на Фолкена:
— Как давно это с ней?
— Не знаю точно, — сказал он тихо. — Она ушла в свою комнату около часа назад. Я здесь нахожусь всего несколько минут.
Мелия обернулась, поклонилась и снова закружилась в танце. Это был тот же танец, который Лирит видела раньше, в усыпальнице Манду в Ар-Толоре. Однако теперь в нем чувствовалась сосредоточенность и упорство, которых не было в прошлый раз.
Лирит сжала амулет у себя на шее.
— Что она делает, Фолкен?
— Я думаю, повторяет свою легенду.
— Свою легенду?
— Да. Историю того, как она стала богиней. Бард оторвал взгляд от Мелии.
— У каждого из новых богов есть своя легенда — история, на которой зиждется их культ. Подобно истории Ватриса, который зарезал белого быка, и разлившаяся красная река крови затушила пожар в его королевстве. Или Йорус, Повелитель Гроз, которого бросили в море — он превратился в коня, поскакал по волнам и уничтожил врагов.
— Или как Тира, — добавила Лирит. Фолкен поднял руку к подбородку.
— Да, в отношении Тиры ты права. Как Тира, сгоревшая в огне и вознесшаяся звездой в небеса.
— А какая легенда у Мелии? Я о ней не знаю.
— Послушай, — сказал бард.
Только тогда Лирит поняла, что Мелия перестала петь. Она говорила, произнося слова нараспев. Мелодия изменялась в такт ее движениям.
— … что я не выйду за него замуж, сестра. Ведь прошлой ночью я слышала, как он, захмелевший от вина, хвалился за столом перед другими. Это он убил наших людей, это он пролил их кровь на землю. Это он отнял у нас отца и мать. Это он разорвал наших братьев и разбросал их останки на радость стервятникам.
Движения Мелии изменились, как изменился и ее голос, становясь все тише и тише, как будто говорил кто-то другой. А возможно, так оно и было.
— Но его слово — закон, Мелиндора. Ты не смеешь отказать ему, или он убьет нас обеих и тех немногих из наших людей, кто еще остался. Он выбрал тебя, и что бы ты ни делала, он не изменит свою волю, если только ты не потеряешь девственность от другого мужчины. Однако ни один мужчина не прикоснется к той, кого выбрал он. Это равносильно смерти.
Снова изменились движения Мелии и ее голос.
— Ни один мужчина не прикоснется ко мне? Очень хорошо, сестра. Тогда ни с кем не разделю я ложа, ни за кого я не выйду замуж, и ни один мужчина не спасет меня от постели убийцы. Там — ты видишь его, такого прекрасного и сияющего? Он всегда был моим другом. Я выйду замуж за месяц в небе. Я буду танцевать танец единения с его бледным светом и стану его женой.
Лирит смотрела на Мелию в изумлении. Как могла молодая женщина, пронзенная горем оттого, что ее заставляют выйти замуж за военачальника, убийцу ее семьи, обручиться с месяцем? Однако потому-то эти истории и назывались волшебством. Если желание было сильным, иногда происходило невозможное, и тогда рождались бог или богиня.
— Лирит? — прозвучал холодный голос. — Фолкен? Что вы делаете здесь? Насколько я помню, это мои покои.
Мелия остановилась и уперла руки в бока. Ее брови насупились.
Фолкен вздохнул:
— Дорогая…
Этого слова оказалось достаточно. Мелия оглядела себя и снова подняла глаза вверх:
— Я что, снова… Я снова отключилась?
Лирит без колебаний кинулась к богине и крепко обняла ее.
— Ты такая смелая! Ведь ты отказалась стать его женой! Мелия вся съежилась, но потом как будто оттаяла в объятьях девушки.
— Или глупая, моя дорогая! У богов есть свои секреты. Но это было так давно, все осталось в далеком прошлом.
— Да, Мелия. Все это было действительно очень давно. Тем не менее, видимо, для тебя все так же реально, как и то, что происходит сейчас, — задумчиво произнес Фолкен.
Мелия отвернулась.
— А временами даже более реально. — Она снова повернулась к нему. Глаза ее были сухими. — Я не знаю происхождения моих чар, Фолкен. Мои удивительные способности пробуждаются во мне без всякого предупреждения и засыпают так же внезапно. Но теперь я знаю, что не одинока.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Вчера вечером я провела совет с моими братьями и сестрами. По крайней мере с теми, кто захотел разговаривать со мной. Мы — большая семья, и, как в любой семье, у нас случаются ссоры.
Лирит поразило то, что Мелия, видимо, разговаривала с другими богами, даже не покидая гостиницу. В то же время разве люди не разговаривают с богами один на один, тайно, в священной тишине? Это называется молитвой. И у Лирит появилось подозрение, что молитвы Мелии были лучше услышаны, нежели молитвы обыкновенных верующих.
— Что ты имеешь в виду, Мелия? — спросил Фолкен. Богиня подошла к окну. Яркий свет отражался от поверхности золотых куполов.
— Не только я, многие из богов рассказывают свои волшебные истории. Их чувства гораздо глубже, ведь я-то уже больше не богиня. Не просто страх заставляет богов молчать. Многие боги так заняты воспоминаниями о древних временах, что не отвечают даже на молитвы своих верховных жрецов.
— Это могло бы объяснить хаос, царящий в Этерионе, — сказала Лирит, обдумывая слова Мелии. — Похоже, жрецы не получают наставлений от своих богов. Это пугает их. А страх делает людей злобными и заставляет защищаться.
— Думаю, ты права, дорогая, — согласилась Мелия.
— Итак, кто-то не только убивает богов, но еще и следит за тем, чтобы не возникло препятствий. Налагая заклятия, эти злоумышленники добиваются того, что боги погружаются в мечты о прошлом. Но кто может делать все это? — Фолкен слегка разволновался.
Мелия подошла к барду.
— Я не знаю. Но это происходит довольно давно, а император никак не откликнулся. Мне все равно, кого придется подкупить, сегодня я отправлюсь в Первый Круг, чтобы увидеться с ним.
Эйрин и Даржа они нашли в главном зале. Мадам Вил прислала наверх кувшин охлажденного сока магры, и Дарж выпил большую часть его сам.
— Что-нибудь случилось? — В глазах Эйрин отразилось волнение.
Фолкен усмехнулся:
— Я полагаю, мы собираемся на встречу с императором.
Спустя несколько минут они шли по шумным улицам Четвертого Круга, направляясь к главному проспекту города. Мелия шагала столь стремительно, что людям приходилось отскакивать в стороны, чтобы дать ей пройти.
— Как интересно, — сказала Эйрин, идя рядом с ней. Лирит вопросительно посмотрела на юную баронессу.
— Вон там, в фонтане!
Лирит проследила за взглядом Эйрин. На другой стороне площади, в огромном фонтане, радостно смеясь, плескалась немолодая чета. Двое маленьких детей стояли рядом, скрестив руки, с выражением явного неудовольствия на круглых личиках.
Лирит остановилась и укоризненно посмотрела на них.
— Но это бессмысленно.
— Я знаю, — рассмеялась Эйрин. — Должно быть наоборот? Похоже, они все перепутали.
Слова Эйрин почему-то встревожили Лирит. Где же еще она слышала подобное? Потом она вспомнила об уличном торговце, о сомнении в его глазах, когда он лил вино прямо на тротуар. «Я все делаю не так. Все не так…»
Лирит охватило странное чувство. Что-то здесь происходило. Что-то очень важное.
Эйрин заметила ее беспокойство:
— Сестра, что случилось?
Лирит собралась было ответить, но ее отвлекло какое-то движение. Двое мужчин стояли у входа в аллею. Она увидела блеск переходящих из рук в руки монет, потом один из мужчин вышел на улицу с деревянной кружкой в руке. Он опрокинул содержимое кружки на землю, бросил ее и торопливо пересек площадь. Затем прислонился к стене и соскользнул вниз, на мостовую, присоединившись к другим сидящим мужчинам и женщинам.
Лирит наклонилась и подобрала кружку, которую только что выбросил человек — она была уверена, что найдет в кружке остатки Эликсира Прошлого. Понюхав кружку, закашлялась и отбросила ее. Это было дешевое вино с добавлением обычных горьких трав. В нем не оказалось ничего волшебного, ничего из того, что могло бы заставить людей погружаться в видения.
Но если это не так, сестрица, тогда что же заставляет их жить исключительно прошлым!
Ее взгляд снова скользнул по стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80