Сразу за ним спешили Рокош и пара рыцарей. Приостановившись, вельможа обозрел возбужденно галерею, развел руками.
– Какие тут нужны слова? Восемь человек берут Тьюнир! Клянусь святыми мощами, могли ли помыслить о таком создатели древних легенд? Буду настаивать, требовать от брата наградить вас, друзья, со всей доступной ему щедростью. И даже сверх того! Что до меня… я теперь обязан вам жизнью, родиной, славой. Любые средства, любая поддержка. Мой меч отныне и навек в вашем распоряжении… Не знаю, правда, чем он способен помочь истинным героям, но… от чистого сердца.
Риз лично подошел к каждому из ребят, крепко обнял. Зачарованные невероятной сценой солдаты будто забыли про растаскиваемую вокруг добычу.
– Что вы там говорили про того варвара? – Герцог, скрывая растроганность, отвернулся.
– Думаем, это их командир, – отозвался Шагалан. – Мы так и не встретили в замке Гонсета, сир, а потому хотели бы порасспросить кое о чем его подручного. Кто же еще в курсе секретов хозяина, если не он?
– Конлаф? – Риз с любопытством ткнул бесчувственного мелонга ножнами. – И живой. Пускай так, берите, беседуйте. Только, пожалуйста, постарайтесь не умертвить его раньше срока – родовитых имперских заложников у нас пока не густо.
Мимо солдат, шумно возившихся с телами врагов, приблизился Рокош, усталый и пасмурный.
– Что? – поднял голову Шагалан.
– Жига. Наскочил на лазутчиков у шатра герцога. Разметал почти всех, но и сам получил… Стрелу. Из арбалета… Тяжело от них уклониться, тем более в упор.
– Чертовы машины! Жив?
– Вряд ли. Когда уходил, он был уже совсем плох.
Разведчик с досадой махнул рукой, пнул впервые застонавшего пленника.
– Арашан-то как?
– Остальные целы, брат. Поранены, разумеется, кто сильно, вроде Арашана, кто не очень. Но выживут.
– И то хорошо. Давайте тогда подыщем имперскому вскормленнику тихий уголок. Отвечать ему, видно, доведется за всю свою шатию.
Цом, цом… Капли падали мерно, с непостижимой пунктуальностью. Возможно, то было результатом недавних дождей, а возможно, так вообще было всегда. В каменном склепе, погрязшем в сырости, плесени и зловонии, время словно останавливалось. Наверху утекали дни, месяцы, годы. Менялась власть, являлись новые люди, обычно по трупам старых… Здесь все оставалось по-прежнему, чуждое свету и тьме, холоду и жаре, безжизненно ровное и постоянное. Изредка сюда забрасывали неудачников, но подземелье и к ним оставалось равнодушным, поглощая вопли, стоны и последние проклятья. Забытые дотлевающие тела и беспокойные призраки – сущая мелочь для вечно спящей бездны. Вот и сейчас наверху ржут кони, гудят пожары, суетятся очередные победители. Здесь же слышен лишь монотонный стук падающих капель.
Цом, цом… По сторонам одинокого чадящего факела на расстоянии вытянутой руки располагались Шагалан и захваченный пленник. Мелонг все еще был без сознания, грузным кулем привалившись к стене. Юноша сидел напротив, сразу и расслабленный и сосредоточенный, сохраняя и это состояние, и позу уже с полчаса, упершись неотрывным взором в добычу. Где-то рядом темнота прятала столь же бесшумного Кабо.
– Можете открыть глаза, сударь, – негромко произнес Шагалан, поднимая наконец подбородок от ладоней. – Я вижу, что вы очнулись.
Веки пленника дрогнули, из-под них сверкнул настороженный глаз. Чуть помешкав, он распахнулся полностью, мелонг шевельнулся, замер со стоном. Досталось ему воистину прилично – и после оглушающего удара Кабо солдаты не церемонились излишне с врагом. Морщась, постанывая, мелонг медленно ощупал разбитую голову. Глаза при том не прекращали изучать положение.
– Узнаете меня? – спросил Шагалан холодно. – Я один из тех, кого вы едва не расстреляли во дворе. Припоминаете?
Новая порция стонов. Собеседника своего пленник рассматривал особенно тщательно, хотя встречи взглядами избегал.
– С тех пор кое-что изменилось, сударь. Ныне вы в моей власти и должны очень постараться, дабы заработать себе жизнь.
Разжав кровоточащие губы, пленник выдавил что-то на лающем наречии варваров.
– Так у нас дело не пойдет, – усмехнулся юноша. – Неужто я поверю, будто вы не говорите по-гердонезски? Слышал, по примеру наместника, его окружение неплохо освоило язык покоренной страны, а вы входили в самый ближний круг. Я прав? И бросьте супиться. Окажись вы простым служакой, вас поволокли бы на виселицу без разговоров. Уж я бы посодействовал. Теперь же за счет маленькой теплой беседы вы имеете шанс стать важным заложником короны. Гердонезской короны. По-моему, недурной повод быстренько научиться языку, а?
– Что вам от меня надо? – поколебавшись, отозвался пленник. Голос охриплый, но речь чистая, практически без акцента.
– Хорошее начало, – кивнул Шагалан. – Интересно, вас не волнует вопрос, кто мы такие… А ведь причин для удивления вроде бы получили предостаточно. Уже наслышаны, господин Конлаф?
Испуганно вытаращившись, мелонг замотал головой.
– Отрекаетесь от собственного имени? – Юноша фыркнул. – Это же нелепо, сударь. Десятки захваченных сегодня опознают вас, да я и сам наблюдал, кто командовал в галерее. Ладно, спишем первую робость на последствия удара. Далее, однако, дружески советую придерживаться правды. Ваше настоящее имя?
Мелонг молчал долго, уставившись куда-то под ноги. Шагалан не торопил, давая все взвесить и сломаться полностью.
– Конлаф. Ингвер Конлаф, – буркнул наконец пленник. – Секретарь… имперского наместника.
– Секретарь? – присвистнул юноша. – Ну-ка, сударь, повернитесь в профиль.
– Морду набок свороти, – растолковал из мрака невидимый Кабо.
Шагалан ухватил варвара за бритый подбородок, секунду рассматривал с сомнением.
– Похож, – заключил, поразмыслив. – Я лицезрел вас осенью в Галаге. Именно вы мило болтали с господином Гонсетом на площадке донжона. Было?
– Было, – скривился мелонг. – Мы ловили там неких беглецов…
– Не утруждайтесь объяснениями, сударь. Тот побег я сам устроил и потому о деталях немного осведомлен.
Конлаф глянул на юношу хмуро и без явного изумления.
– Чего же вам от меня все-таки надо?
– Самую малость. Непосредственно нас с друзьями интересуют только два вопроса. Позднее, вероятно, королевские дознаватели зададут их больше, но до тех времен еще требуется дожить, не так ли?
– Какие вопросы?
– Первый – наиболее очевидный: где найти Бренора Гонсета? Все полагали, что он укрылся в Тьюнире, но ведь его здесь нет?
– Не знаете, где он? – ухмыльнулся мелонг. – Вообразите себе, я тоже.
– Полно, господин Конлаф. Как это хозяин бросит на произвол судьбы лучшего из своих псов?
– Думайте, что хотите, молодой человек. – Лицо пленника сохранило усмешку, хотя на мгновение, казалось, дернулось от боли. – Последний раз я видел господина наместника во дворце в Ринглеви, где мы ожидали вестей из Сегерхерда. Прибыл гонец, сообщил… нерадостное… Вдобавок корабли Артави поднимались к городу. Возникла некоторая суматоха, шум, кто-то рванулся готовиться к обороне столицы, кто-то – потихоньку спрятаться… Наместник, отдав распоряжения и запретив беспокоить, удалился к себе. Лишь часа через два вдруг обнаружилось, что он пропал с основной частью личной охраны. Скорее всего, воспользовавшись тайным ходом, покинул дворец.
– И вы не предприняли поиски?
– А что потом? – Конлаф устало поморщился. – Силой возвращать назад наместника Светлейшего Императора? Безумие. К тому же я неплохо изучил господина Гонсета за эти годы. Он отнюдь не трусливый мальчишка, теряющий голову при серьезной опасности. Пусть звучит высокопарно, однако главное для него – служение Империи, ради нее он пойдет и на смерть и на позор. А разум наместника с возрастом не потерял остроты. Если он счел, что схватка за Гердонез проиграна и подобает оставить страну… на то имелись веские причины.
– Надо же, а выглядит все именно как трусливое бегство. Какие причины понудят бросить на погибель вернейших слуг?
– Не знаю. Возможно, он старался сохранить отъезд в тайне. Мой уход, как и исчезновение стражи у дверей, придворные заметили бы преждевременно.
– То есть вы не считаете себя обманутым и покинутым своим хозяином?
Конлаф посмотрел исподлобья.
– Такие вещи вне моей оценки, молодой человек. А жертвенность во имя высших интересов Империи и покинутость – вовсе не одно и то же.
– Хорошо, – кивнул Шагалан, – дойдем и до жертв. Вы пытались хотя бы проследить дальнейший путь Гонсета?
– Немного. Из столицы он вполне логично отправился к Тьюниру, сюда же я повел остатки гарнизона и всех готовых еще сопротивляться. Тем не менее, в замке сообщили, что наместник здесь не появлялся. Потом вроде бы его видели на севере, у Галаги. Позднее… было уже не до поисков.
– Что, по-вашему, намерен Гонсет делать на севере? Собирать силы для ответного удара?
– Едва ли. Не из страха – сил там попросту нет. Хватает всяческой швали, способной какое-то время держать в узде чернь, но приличных воинов… Я знаю, о чем говорю, сам обеспечивал стягивание войск на юг.
– Чувствую, сударь, мы не ошиблись, затеяв эту беседу, – хмыкнул Шагалан. – Ну и где же искать господина Гонсета?
– Так не терпится потыкать его железом? Боюсь, ничего не получится. Пока вы толкались под стенами замка, у него имелось все – лошади, эскорт, золото. Сейчас он может очутиться в любой точке страны… Разумеется, не для продолжения безнадежной борьбы.
– Что же тогда? Бежать за море, в Илиери или Овелид-Кун? Разве там не ждет его единственно плаха? Император ведь не любит проигравших.
Конлаф судорожно мотнул головой.
– Не мне гадать о мыслях наместника. Вероятно… Убежден, он видел какой-то выход, коль скоро предпочел бегство честной смерти в бою. Видел и считал более полезным для Империи. Я же не смею не доверять его мнению.
– Понятно… – Юноша в задумчивости потер щеку. – Стало быть, наместнику вновь удалось от нас улизнуть…
– Это мы еще посмотрим, – буркнул из темноты Кабо. – Растрясем принца на конный отряд, прочешем побережье хоть до самой Хамарани… Авось и застигнем старого лиса в наших краях. Слишком легкое наказание для него имперский топор.
– Попробуем, конечно, брат, – вздохнул в ответ Шагалан. – Шансов, впрочем, действительно мало – погода приличная, а для него побережье кишит доступными судами. Если не случилось чего-то невообразимого, господин Гонсет уже давно качается на морских волнах.
Короткую паузу вдруг нарушил пленник.
– Занятно, однако, молодые люди, наблюдать столько страсти в поимке несчастного беглеца. Зачем, в сущности, он вам? Поиздеваться и подвергнуть публичной казни? Не исключаю, это и так ему предстоит. А вот от вас я ожидал большей сдержанности.
– Тогда к вашим ожиданиям, любезный господин Конлаф, сейчас и перейдем. – Голос Шагалана заледенел. – Как понимаю, вы были весьма приближены к Гонсету, в курсе его самых тайных затей. А раз хозяин пока недостижим, именно слугам раскрывать секреты.
– Что вы имеете в виду? – замер мелонг.
– Я хочу подробно услышать о том, как Гонсет оказался осведомлен о наших планах. Похоже, в целом Гердонезе лишь вы с ним отчетливо осознавали, с кем довелось столкнуться.
– Я… – пленник понурился, пряча глаза в тени, – я не могу… Подобные вещи не разглашаются… Мой долг…
– Не время играть в несгибаемого героя, господин Конлаф, – оборвал юноша. – Начали откровенничать, так продолжайте дальше.
– А что я такого сказал? – воскликнул мелонг. – Ничего важного! Вы спросили о наместнике, я ничего не знал, это и ответил. Все! Догадки же мои никак не относятся к высшим тайнам Империи.
Шагалан, опустив веки, бесстрастно выслушал вопль души. Дождавшись тишины, произнес в темноту.
– Позови там Рокоша, брат. Увы, беседа утрачивает дружественность…
Запищали ржавые петли; Кабо, высунувшись куда-то наружу, громко крикнул. Гулкое эхо раскатилось по каменным дебрям, вжимая перепуганного пленника в собственные плечи. Тяжелые, лязгающие шаги. На краю круга света возникла дюжая фигура Рокоша. Не приближаясь, он с грохотом бросил на пол гору железа.
– Все, что смог найти? – Шагалан вытянул одно из приспособлений – клещи с зубами, посрамившими бы любого волка.
– Все, что смог дотащить, брат. В других казематах еще масса игрушек, вполне годных к применению. Очевидно, таково было любимое здешнее развлечение. Если разговор опять не завяжется, я провожу к ним.
Развернувшись, Рокош нырнул назад во мрак.
– Что?.. Зачем это?.. – Секретарь дернулся отползти от зловещей кучи, но уперся спиной в каменную твердь.
– Как зачем? – удивился Шагалан. – Мы очень хотим кое-что прояснить, вы, господин Конлаф, упорствуете. Что же остается?
Юноша клацнул клещами, отчего пленник подскочил на месте.
– Как вы можете?.. – простонал он. – Ваш учитель… Господин Иигуир никогда не допустил бы подобного зверства…
– Я уже понял, что вы прекрасно осведомлены, сударь. – Шагалан поднялся с клещами наперевес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Какие тут нужны слова? Восемь человек берут Тьюнир! Клянусь святыми мощами, могли ли помыслить о таком создатели древних легенд? Буду настаивать, требовать от брата наградить вас, друзья, со всей доступной ему щедростью. И даже сверх того! Что до меня… я теперь обязан вам жизнью, родиной, славой. Любые средства, любая поддержка. Мой меч отныне и навек в вашем распоряжении… Не знаю, правда, чем он способен помочь истинным героям, но… от чистого сердца.
Риз лично подошел к каждому из ребят, крепко обнял. Зачарованные невероятной сценой солдаты будто забыли про растаскиваемую вокруг добычу.
– Что вы там говорили про того варвара? – Герцог, скрывая растроганность, отвернулся.
– Думаем, это их командир, – отозвался Шагалан. – Мы так и не встретили в замке Гонсета, сир, а потому хотели бы порасспросить кое о чем его подручного. Кто же еще в курсе секретов хозяина, если не он?
– Конлаф? – Риз с любопытством ткнул бесчувственного мелонга ножнами. – И живой. Пускай так, берите, беседуйте. Только, пожалуйста, постарайтесь не умертвить его раньше срока – родовитых имперских заложников у нас пока не густо.
Мимо солдат, шумно возившихся с телами врагов, приблизился Рокош, усталый и пасмурный.
– Что? – поднял голову Шагалан.
– Жига. Наскочил на лазутчиков у шатра герцога. Разметал почти всех, но и сам получил… Стрелу. Из арбалета… Тяжело от них уклониться, тем более в упор.
– Чертовы машины! Жив?
– Вряд ли. Когда уходил, он был уже совсем плох.
Разведчик с досадой махнул рукой, пнул впервые застонавшего пленника.
– Арашан-то как?
– Остальные целы, брат. Поранены, разумеется, кто сильно, вроде Арашана, кто не очень. Но выживут.
– И то хорошо. Давайте тогда подыщем имперскому вскормленнику тихий уголок. Отвечать ему, видно, доведется за всю свою шатию.
Цом, цом… Капли падали мерно, с непостижимой пунктуальностью. Возможно, то было результатом недавних дождей, а возможно, так вообще было всегда. В каменном склепе, погрязшем в сырости, плесени и зловонии, время словно останавливалось. Наверху утекали дни, месяцы, годы. Менялась власть, являлись новые люди, обычно по трупам старых… Здесь все оставалось по-прежнему, чуждое свету и тьме, холоду и жаре, безжизненно ровное и постоянное. Изредка сюда забрасывали неудачников, но подземелье и к ним оставалось равнодушным, поглощая вопли, стоны и последние проклятья. Забытые дотлевающие тела и беспокойные призраки – сущая мелочь для вечно спящей бездны. Вот и сейчас наверху ржут кони, гудят пожары, суетятся очередные победители. Здесь же слышен лишь монотонный стук падающих капель.
Цом, цом… По сторонам одинокого чадящего факела на расстоянии вытянутой руки располагались Шагалан и захваченный пленник. Мелонг все еще был без сознания, грузным кулем привалившись к стене. Юноша сидел напротив, сразу и расслабленный и сосредоточенный, сохраняя и это состояние, и позу уже с полчаса, упершись неотрывным взором в добычу. Где-то рядом темнота прятала столь же бесшумного Кабо.
– Можете открыть глаза, сударь, – негромко произнес Шагалан, поднимая наконец подбородок от ладоней. – Я вижу, что вы очнулись.
Веки пленника дрогнули, из-под них сверкнул настороженный глаз. Чуть помешкав, он распахнулся полностью, мелонг шевельнулся, замер со стоном. Досталось ему воистину прилично – и после оглушающего удара Кабо солдаты не церемонились излишне с врагом. Морщась, постанывая, мелонг медленно ощупал разбитую голову. Глаза при том не прекращали изучать положение.
– Узнаете меня? – спросил Шагалан холодно. – Я один из тех, кого вы едва не расстреляли во дворе. Припоминаете?
Новая порция стонов. Собеседника своего пленник рассматривал особенно тщательно, хотя встречи взглядами избегал.
– С тех пор кое-что изменилось, сударь. Ныне вы в моей власти и должны очень постараться, дабы заработать себе жизнь.
Разжав кровоточащие губы, пленник выдавил что-то на лающем наречии варваров.
– Так у нас дело не пойдет, – усмехнулся юноша. – Неужто я поверю, будто вы не говорите по-гердонезски? Слышал, по примеру наместника, его окружение неплохо освоило язык покоренной страны, а вы входили в самый ближний круг. Я прав? И бросьте супиться. Окажись вы простым служакой, вас поволокли бы на виселицу без разговоров. Уж я бы посодействовал. Теперь же за счет маленькой теплой беседы вы имеете шанс стать важным заложником короны. Гердонезской короны. По-моему, недурной повод быстренько научиться языку, а?
– Что вам от меня надо? – поколебавшись, отозвался пленник. Голос охриплый, но речь чистая, практически без акцента.
– Хорошее начало, – кивнул Шагалан. – Интересно, вас не волнует вопрос, кто мы такие… А ведь причин для удивления вроде бы получили предостаточно. Уже наслышаны, господин Конлаф?
Испуганно вытаращившись, мелонг замотал головой.
– Отрекаетесь от собственного имени? – Юноша фыркнул. – Это же нелепо, сударь. Десятки захваченных сегодня опознают вас, да я и сам наблюдал, кто командовал в галерее. Ладно, спишем первую робость на последствия удара. Далее, однако, дружески советую придерживаться правды. Ваше настоящее имя?
Мелонг молчал долго, уставившись куда-то под ноги. Шагалан не торопил, давая все взвесить и сломаться полностью.
– Конлаф. Ингвер Конлаф, – буркнул наконец пленник. – Секретарь… имперского наместника.
– Секретарь? – присвистнул юноша. – Ну-ка, сударь, повернитесь в профиль.
– Морду набок свороти, – растолковал из мрака невидимый Кабо.
Шагалан ухватил варвара за бритый подбородок, секунду рассматривал с сомнением.
– Похож, – заключил, поразмыслив. – Я лицезрел вас осенью в Галаге. Именно вы мило болтали с господином Гонсетом на площадке донжона. Было?
– Было, – скривился мелонг. – Мы ловили там неких беглецов…
– Не утруждайтесь объяснениями, сударь. Тот побег я сам устроил и потому о деталях немного осведомлен.
Конлаф глянул на юношу хмуро и без явного изумления.
– Чего же вам от меня все-таки надо?
– Самую малость. Непосредственно нас с друзьями интересуют только два вопроса. Позднее, вероятно, королевские дознаватели зададут их больше, но до тех времен еще требуется дожить, не так ли?
– Какие вопросы?
– Первый – наиболее очевидный: где найти Бренора Гонсета? Все полагали, что он укрылся в Тьюнире, но ведь его здесь нет?
– Не знаете, где он? – ухмыльнулся мелонг. – Вообразите себе, я тоже.
– Полно, господин Конлаф. Как это хозяин бросит на произвол судьбы лучшего из своих псов?
– Думайте, что хотите, молодой человек. – Лицо пленника сохранило усмешку, хотя на мгновение, казалось, дернулось от боли. – Последний раз я видел господина наместника во дворце в Ринглеви, где мы ожидали вестей из Сегерхерда. Прибыл гонец, сообщил… нерадостное… Вдобавок корабли Артави поднимались к городу. Возникла некоторая суматоха, шум, кто-то рванулся готовиться к обороне столицы, кто-то – потихоньку спрятаться… Наместник, отдав распоряжения и запретив беспокоить, удалился к себе. Лишь часа через два вдруг обнаружилось, что он пропал с основной частью личной охраны. Скорее всего, воспользовавшись тайным ходом, покинул дворец.
– И вы не предприняли поиски?
– А что потом? – Конлаф устало поморщился. – Силой возвращать назад наместника Светлейшего Императора? Безумие. К тому же я неплохо изучил господина Гонсета за эти годы. Он отнюдь не трусливый мальчишка, теряющий голову при серьезной опасности. Пусть звучит высокопарно, однако главное для него – служение Империи, ради нее он пойдет и на смерть и на позор. А разум наместника с возрастом не потерял остроты. Если он счел, что схватка за Гердонез проиграна и подобает оставить страну… на то имелись веские причины.
– Надо же, а выглядит все именно как трусливое бегство. Какие причины понудят бросить на погибель вернейших слуг?
– Не знаю. Возможно, он старался сохранить отъезд в тайне. Мой уход, как и исчезновение стражи у дверей, придворные заметили бы преждевременно.
– То есть вы не считаете себя обманутым и покинутым своим хозяином?
Конлаф посмотрел исподлобья.
– Такие вещи вне моей оценки, молодой человек. А жертвенность во имя высших интересов Империи и покинутость – вовсе не одно и то же.
– Хорошо, – кивнул Шагалан, – дойдем и до жертв. Вы пытались хотя бы проследить дальнейший путь Гонсета?
– Немного. Из столицы он вполне логично отправился к Тьюниру, сюда же я повел остатки гарнизона и всех готовых еще сопротивляться. Тем не менее, в замке сообщили, что наместник здесь не появлялся. Потом вроде бы его видели на севере, у Галаги. Позднее… было уже не до поисков.
– Что, по-вашему, намерен Гонсет делать на севере? Собирать силы для ответного удара?
– Едва ли. Не из страха – сил там попросту нет. Хватает всяческой швали, способной какое-то время держать в узде чернь, но приличных воинов… Я знаю, о чем говорю, сам обеспечивал стягивание войск на юг.
– Чувствую, сударь, мы не ошиблись, затеяв эту беседу, – хмыкнул Шагалан. – Ну и где же искать господина Гонсета?
– Так не терпится потыкать его железом? Боюсь, ничего не получится. Пока вы толкались под стенами замка, у него имелось все – лошади, эскорт, золото. Сейчас он может очутиться в любой точке страны… Разумеется, не для продолжения безнадежной борьбы.
– Что же тогда? Бежать за море, в Илиери или Овелид-Кун? Разве там не ждет его единственно плаха? Император ведь не любит проигравших.
Конлаф судорожно мотнул головой.
– Не мне гадать о мыслях наместника. Вероятно… Убежден, он видел какой-то выход, коль скоро предпочел бегство честной смерти в бою. Видел и считал более полезным для Империи. Я же не смею не доверять его мнению.
– Понятно… – Юноша в задумчивости потер щеку. – Стало быть, наместнику вновь удалось от нас улизнуть…
– Это мы еще посмотрим, – буркнул из темноты Кабо. – Растрясем принца на конный отряд, прочешем побережье хоть до самой Хамарани… Авось и застигнем старого лиса в наших краях. Слишком легкое наказание для него имперский топор.
– Попробуем, конечно, брат, – вздохнул в ответ Шагалан. – Шансов, впрочем, действительно мало – погода приличная, а для него побережье кишит доступными судами. Если не случилось чего-то невообразимого, господин Гонсет уже давно качается на морских волнах.
Короткую паузу вдруг нарушил пленник.
– Занятно, однако, молодые люди, наблюдать столько страсти в поимке несчастного беглеца. Зачем, в сущности, он вам? Поиздеваться и подвергнуть публичной казни? Не исключаю, это и так ему предстоит. А вот от вас я ожидал большей сдержанности.
– Тогда к вашим ожиданиям, любезный господин Конлаф, сейчас и перейдем. – Голос Шагалана заледенел. – Как понимаю, вы были весьма приближены к Гонсету, в курсе его самых тайных затей. А раз хозяин пока недостижим, именно слугам раскрывать секреты.
– Что вы имеете в виду? – замер мелонг.
– Я хочу подробно услышать о том, как Гонсет оказался осведомлен о наших планах. Похоже, в целом Гердонезе лишь вы с ним отчетливо осознавали, с кем довелось столкнуться.
– Я… – пленник понурился, пряча глаза в тени, – я не могу… Подобные вещи не разглашаются… Мой долг…
– Не время играть в несгибаемого героя, господин Конлаф, – оборвал юноша. – Начали откровенничать, так продолжайте дальше.
– А что я такого сказал? – воскликнул мелонг. – Ничего важного! Вы спросили о наместнике, я ничего не знал, это и ответил. Все! Догадки же мои никак не относятся к высшим тайнам Империи.
Шагалан, опустив веки, бесстрастно выслушал вопль души. Дождавшись тишины, произнес в темноту.
– Позови там Рокоша, брат. Увы, беседа утрачивает дружественность…
Запищали ржавые петли; Кабо, высунувшись куда-то наружу, громко крикнул. Гулкое эхо раскатилось по каменным дебрям, вжимая перепуганного пленника в собственные плечи. Тяжелые, лязгающие шаги. На краю круга света возникла дюжая фигура Рокоша. Не приближаясь, он с грохотом бросил на пол гору железа.
– Все, что смог найти? – Шагалан вытянул одно из приспособлений – клещи с зубами, посрамившими бы любого волка.
– Все, что смог дотащить, брат. В других казематах еще масса игрушек, вполне годных к применению. Очевидно, таково было любимое здешнее развлечение. Если разговор опять не завяжется, я провожу к ним.
Развернувшись, Рокош нырнул назад во мрак.
– Что?.. Зачем это?.. – Секретарь дернулся отползти от зловещей кучи, но уперся спиной в каменную твердь.
– Как зачем? – удивился Шагалан. – Мы очень хотим кое-что прояснить, вы, господин Конлаф, упорствуете. Что же остается?
Юноша клацнул клещами, отчего пленник подскочил на месте.
– Как вы можете?.. – простонал он. – Ваш учитель… Господин Иигуир никогда не допустил бы подобного зверства…
– Я уже понял, что вы прекрасно осведомлены, сударь. – Шагалан поднялся с клещами наперевес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46