– Ты не глупец, но…
Нахмурившись, он долго посмотрел на нее, потом схватил за руку и сильно сжал.
– В чем дело, преподобная матушка? Что-то произошло, – тихо спросил он и добавил более резко: – Мири с ней что-то случилось?
Женщина бросила взгляд на дорогу, заметив, что соседи продолжают смотреть на них и толпа все увеличивается. Она потянула Мартина в дом.
– Я должна сказать тебе что-то очень печальное. Но, думаю, нам лучше зайти внутрь.
Закончив рассказывать про последние события, потрясшие остров Фэр, Мари Клэр отодвинула стул, чтобы не мешать ему ходить по комнате, бормоча гневные слова. Даже Некромант спрятался под столом, потому что Мартин метался по дому, выплескивая гнев, страх и отчаяние.
– Проклятие, как Мири могла? Как вы позволили ей… – Тут он опомнился и успел совладать с собой. – Нет, простите, преподобная матушка. В этой ситуации виноват только один человек… этот Богом проклятый Аристид.
Мартин бросил свой берет и пнул ногой стул, попавшийся ему на пути. Когда он ударился о ножку стола, Некромант выскочил и спрятался за корзину с дровами.
– Как он посмел! – кипел Мартин. – После всего, что этот ублюдок сделал, как посмел он прийти к Мири за помощью? Он называет себя охотником на ведьм, но, клянусь, он сам настоящий колдун, одурманил мою королеву, соблазнил ее последовать за ним на гибель.
– Справедливости ради должна сказать, я не верю, что месье Аристид ее соблазнял. Мири сама приняла это решение.
– Тогда почему она не выбрала меня? Клянусь кровью Христа, она должна знать, что я готов на все ради нее, готов сразиться с тысячью ведьм, если она меня попросит. Но нет! Она отправляется искать его. – Мартин обеими руками провел по волосам. – Сколько еще раз она позволит этому злодею предать ее, разбить ее сердце, пока она, наконец, перестанет ему доверять? Я думал, что она уже переросла все это… переболела им.
Выплеснув эмоции, Мартин, наконец, остановился и сел на стул, опустив беспомощно руки между коленями. Сердце Мари болело за него. В этот момент он словно сжался, стал больше похож на мальчика, каким был в то лето, когда увлекся Мири, когда шалил, стараясь изо всех сил, чтобы она его заметила, чтобы вызвать у нее улыбку, смех, чтобы она забыла Симона Аристида.
Аббатиса поднялась со стула и осторожно положила руку ему на плечо.
– Мири пошла за Аристидом потому, что не знала, к кому обратиться, чтобы победить Серебряную розу. Если бы Мири знала, где тебя найти, она бы обязательно послала за тобой.
Мартин бросил на нее неуверенный взгляд:
– Вы так думаете?
– Уверена, – сказала Мари Клэр, про себя моля прощения у Господа за свою ложь, ибо сама не верила в то, что говорила.
Мартин пожал ей руку, хлопнул себя по ноге и быстро поднялся со стула.
– Ну, хорошо. Я здесь. Простите, что нашумел в вашем доме и метался, словно раненый вепрь. Важна только безопасность Мири. Как давно она ушла?
– Она уехала три дня назад.
– Три дня! Более мой! – в отчаянии воскликнул Мартин. Она могла уйти очень далеко и куда угодно.
Я получила сообщение от подруги прошлым вечером, от мудрой женщины из Сан-Мало. Мири путешествует в безопасности, Хортенс дала ей троих своих слуг в сопровождение, пока она не отыщет Аристида.
– Что же, возблагодарим Господа за это. – Он поднял свой берет и стряхнул с него пыль. – Теперь я хотя бы знаю, где искать мою королеву. Если повезет, смогу нагнать Мири до того, как она встретится с негодяем и верну ее домой.
– Не думаю, что Мири позволит тебе сделать это. Она решила спасти Кэрол Моро и прекратить злодеяния Серебряной розы.
Мартин пожал плечами, распрямляя перо на берете.
– О, я об этом позабочусь.
Мари Клэр могла бы посмеяться над самоуверенностью молодого человека. Но, несмотря на все его самодовольство и элегантный наряд, она заметила в нем кое-что еще. Его руки были не изнеженными и ухоженными, как у придворного вельможи, но сильными и грубыми, как у человека, привыкшего к суровым условиям жизни и поводьям сноровистых скакунов. И оружие у него на боку было не щегольское, а годное для яростных сражений.
Мири рассказывала ей, что Мартин Ле Луп привык к опасностям, выполнял много секретных и опасных заданий короля Наварры. Но Мари Клэр все еще чувствовала необходимость предупредить его.
– Мартин, ты должен понять, что противостоять этой Серебряной розе непросто, это гораздо сложнее сражения с вражескими солдатами или даже с шайкой беспощадных бандитов. Эта женщина… э… она настоящая колдунья.
– Понимаю. – Его губы сжались, и на лицо легла странная тень. Он прошептал: – Но мне доводилось иметь дело с колдуньей. Да, Господи, приходилось.
– Это правильно. Я забыла. Ты был с капитаном Реми, когда он пытался освободить короля Наварры от Темной Королевы.
Казалось, что Мартин опомнился от мрачного воспоминания, преследовавшего его.
– Э… да. Темная Королева.
Мари Клэр печально покачала головой:
– Боюсь, не следует доверять мнению Аристида, что королева не имеет никакого отношения к этому делу. Из личного опыта знаю, что Екатерина всегда причастна к любому мрачному событию, она обязательно как-то связана с этим. Я так беспокоилась…
– Прошу вас, не стоит волноваться. – Мартин подошел к ней и взял ее за обе руки. – Если это так, я и с этим справлюсь.
Его уверенность, как и улыбка, была такой заразительной, что, несмотря на все страхи, переполнявшие ее сердце, старушка вдруг улыбнулась ему.
– Обещаю вам, преподобная матушка, клянусь жизнью. Я буду защищать Мири, охранять ее от Темной Королевы, и одолею Серебряную розу. И тогда я сделаю то, что должен был сделать многие годы назад.
– Что же это, мой дорогой?
Зубы Мартина сверкнули в волчьей улыбке, такой же, как и блеск, его глаз.
– Я намерен убить этого негодяя, охотника на ведьм.
Улыбка Мари Клэр сразу погасла.
– О нет, Мартин. Не думаю, что Мири…
Но ее протест не принес результата, потому что Мартин поцеловал ее в щеку и вышел из дома. Некромант направился за ним. Аббатиса бросилась вперед, едва успев схватить кота, чтобы он не убежал, и взяла его на руки. Некромант никогда раньше не царапал ее, но теперь она почувствовала его когти сквозь платье.
Сражаясь с котом, она попыталась позвать Мартина, однако он уже сидел на коне. Некромант впился в нее взглядом, и впервые Мари Клэр смогла понять его мысли с необычайной ясностью.
«Ты, глупая старуха, что ты натворила?»
– Прости меня, Боже, я не знаю, – прошептала она, прижимая Некроманта к груди, и опустилась на пол у карниза, глядя, как Мартин Ле Луп поскакал по дороге.
ГЛАВА 6
Спустившись в подземелье Бастилии в сопровождении гвардейцев и начальника тюрьмы, королева-мать едва сдерживала отвращение. Стены каземата были липкими и влажными, словно здесь подвергались пыткам и сами камни. Картина казалась еще более мрачной сквозь черную вуаль, тусклые факелы едва освещали мрак подземелья, воздух был пропитан страхом и болью. Екатерина Медичи подумала, что заточенные здесь узники получали хороший урок терпимости к градациям. Каждый ее шаг был мучением, мышцы и суставы ныли от нового приступа ишиаса, лодыжки и руки отекли.
В то утро она остро чувствовала на себе каждый год из шестидесяти шести прожитых, за которые твердо запомнила, что королева не может позволить себе показывать спою немощь.
У нее было слишком много соперников, готовых накинуться на нее, словно стая шакалов, при первых признаках слабости. Слишком много врагов, и, похоже, появился еще один.
Она думала об остатках цветка, запертого в бюро в спальне Лувра. Серебристый блеск розы постепенно спадал, бархатистые лепестки стали пепельными. Но цветок уже закончил свое страшное дело.
Вчера Екатерина вышла из кареты, доставившей ее на свадебную мессу одного из придворных в Нотр-Дам. Площадь перед собором была заполнена зеваками, желающими взглянуть на невесту и жениха. Из толпы вышла молодая женщина, пытаясь пройти мимо швейцарских стрелков, чтобы поднести Екатерине цветок.
Одно это было достаточно необычным, чтобы привлечь внимание королевы. В городе в эти дни явно ощущалась напряженность, было столько недовольства, что парижане скорее готовы были бросать в нее тухлыми помидорами, чем розами. И роза была совершенно необычная – снежно-белая, словно серебряная. В самой девушке тоже было что-то странное, она была слишком чистенькая, хорошенькая и ухоженная для обитателя парижских улиц, а тонкие руки скрывали перчатки.
Несмотря на то, что молодой охранник выполнил свой долг и оттеснил девушку обратно к толпе, он поддался очарованию умоляющей улыбки юной блондинки. Приняв подарок из ее рук с элегантным поклоном, охранник вышел из строя, чтобы поднести цветок королеве. Инстинктивно Екатерина постаралась не прикасаться к розе. Она предпочла завернуть необычный цветок в носовой платок. Когда девушка попыталась исчезнуть, у Екатерины пробежал холодок по спине и появилось чувство тревоги. Она приказала гвардейцам последовать за девушкой и… не арестовать ее, но спросить о разведении таких необыкновенных цветов.
И хорошо, что она это сделала, потому что тот самый гвардеец теперь умирал в агонии. Екатерина могла бы спасти несчастного юношу, если бы попыталась, но пришлось бы открыть массу своих знаний о ядах и противоядиях.
Многие подозревали ее в колдовстве, но никто не осмелился обвинить ее открыто. Она не хотела рисковать и раскрывать свои возможности лишь ради того, чтобы спасти жизнь молодого охранника, глупо соблазнившегося хорошеньким личиком.
Сопровождение королевы остановилось у толстой деревянной двери одного из казематов. Пока тюремщик возился с ключами, начальник тюрьмы в последний раз обратился к ней. Месье Варне с самого начала не понравилась идея посещения королевой самых страшных застенков крепости. Это был худощавый, нервный человек, с пепельно-серой бородкой, и казалось, что его голова в окружении огромного белоснежного гофрированного ротика словно лежит на блюде.
– Ваше величество, умоляю вас передумать. Нет необходимости подвергать себя дальнейшим испытаниям по этому делу.
«Нет необходимости подвергаться испытанию?» – с грустью подумала Екатерина. О, конечно, всего лишь еще одна попытка покушения на ее жизнь того, чье искусство создания ядов превосходило ее собственное.
– Это существо созналось в участии в коварной попытке покушения, – продолжил начальник тюрьмы. – И теперь надо лишь немного подождать, и она обязательно раскроет имена своих сообщников. Тогда…
– Откройте дверь, Варне, – тихо произнесла Екатерина. – Я хочу ее видеть. Девушка назвалась?
– Она сказала, что ее зовут Люси Пиллар. Заявляет, что она дочь хозяина гостиницы в деревне Луар-Вали.
– Эта дочь корчмаря далеко убежала от дома.
– Возможно, она солгала. Скоро мы добьемся от нее правды. Эти казематы – мерзкое место, населенное насекомыми и болезнями. Здесь нельзя находиться даме, тем более королеве. Если бы ваше величество вернулись и свои палаты и…
– Дверь, де Варне, – приказала Екатерина. – Немедленно.
Начальник тюрьмы глубоко и страдальчески вздохнул и подал знак, чтобы открыли дверь. Она скрипнула и открылась в маленькую узкую камеру, еще более смрадную, чем помещение снаружи. Тюремщик осветил проход для королевы, и она прижала к носу надушенный платок.
Де Варне шел следом за Екатериной. Она взглянула на заключенную и поняла, почему начальник тюрьмы так беспокоился. Прикованная к стене, Люси Пиллар беспомощно висела в цепях, более не сияя свежестью, чистотой и очарованием. На ней была только нижняя рубаха, а белоснежное тело покрыто синяками и ссадинами, на ногах вздулись пузыри от кипящего масла, раны на теле уже начали гноиться.
– Вы беспросветный идиот. – Зашипела Екатерина на де Варне. – Вы убили ее.
– Н-нет, ваше величество, – поспешил оправдаться начальник тюрьмы. – Торке! – позвал он охранника. Приведите ее в чувства.
Тот выполнил приказ, окатив девушку ведром тухлой воды. Когда Люси едва шевельнула головой и застонала, он засунул ей в рот флягу и влил в горло какого-то дешевого вина.
Девушка захлебнулась и раскашлялась. Екатерина отступила в отвращении, осудив эти грубые методы. Ничего подобного не потребовалось бы, если бы ее глаза были такими же, как прежде. Екатерина смогла бы вытащить из нее всю необходимую информацию, просто внимательно посмотрев в них. Она обладала искусством мудрых женщин читать по глазам с таким мастерством, что в этом ей почти не было равных. Но, как и все тело, взгляд девушки тоже ослабел.
Когда Люси, наконец, пришла в себя и ее глаза открылись, Екатерина вежливо приказала охранникам отойти и приблизилась к ней. Голова девушки упала набок. Она смотрела на Екатерину с болью в глазах, наблюдая, как королева поднимает вуаль.
– Ну, ты меня знаешь, госпожа Пиллар?
В тусклых глазах мелькнула искра признания. Растрескавшиеся губы Люси растянулись в подобие улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Нахмурившись, он долго посмотрел на нее, потом схватил за руку и сильно сжал.
– В чем дело, преподобная матушка? Что-то произошло, – тихо спросил он и добавил более резко: – Мири с ней что-то случилось?
Женщина бросила взгляд на дорогу, заметив, что соседи продолжают смотреть на них и толпа все увеличивается. Она потянула Мартина в дом.
– Я должна сказать тебе что-то очень печальное. Но, думаю, нам лучше зайти внутрь.
Закончив рассказывать про последние события, потрясшие остров Фэр, Мари Клэр отодвинула стул, чтобы не мешать ему ходить по комнате, бормоча гневные слова. Даже Некромант спрятался под столом, потому что Мартин метался по дому, выплескивая гнев, страх и отчаяние.
– Проклятие, как Мири могла? Как вы позволили ей… – Тут он опомнился и успел совладать с собой. – Нет, простите, преподобная матушка. В этой ситуации виноват только один человек… этот Богом проклятый Аристид.
Мартин бросил свой берет и пнул ногой стул, попавшийся ему на пути. Когда он ударился о ножку стола, Некромант выскочил и спрятался за корзину с дровами.
– Как он посмел! – кипел Мартин. – После всего, что этот ублюдок сделал, как посмел он прийти к Мири за помощью? Он называет себя охотником на ведьм, но, клянусь, он сам настоящий колдун, одурманил мою королеву, соблазнил ее последовать за ним на гибель.
– Справедливости ради должна сказать, я не верю, что месье Аристид ее соблазнял. Мири сама приняла это решение.
– Тогда почему она не выбрала меня? Клянусь кровью Христа, она должна знать, что я готов на все ради нее, готов сразиться с тысячью ведьм, если она меня попросит. Но нет! Она отправляется искать его. – Мартин обеими руками провел по волосам. – Сколько еще раз она позволит этому злодею предать ее, разбить ее сердце, пока она, наконец, перестанет ему доверять? Я думал, что она уже переросла все это… переболела им.
Выплеснув эмоции, Мартин, наконец, остановился и сел на стул, опустив беспомощно руки между коленями. Сердце Мари болело за него. В этот момент он словно сжался, стал больше похож на мальчика, каким был в то лето, когда увлекся Мири, когда шалил, стараясь изо всех сил, чтобы она его заметила, чтобы вызвать у нее улыбку, смех, чтобы она забыла Симона Аристида.
Аббатиса поднялась со стула и осторожно положила руку ему на плечо.
– Мири пошла за Аристидом потому, что не знала, к кому обратиться, чтобы победить Серебряную розу. Если бы Мири знала, где тебя найти, она бы обязательно послала за тобой.
Мартин бросил на нее неуверенный взгляд:
– Вы так думаете?
– Уверена, – сказала Мари Клэр, про себя моля прощения у Господа за свою ложь, ибо сама не верила в то, что говорила.
Мартин пожал ей руку, хлопнул себя по ноге и быстро поднялся со стула.
– Ну, хорошо. Я здесь. Простите, что нашумел в вашем доме и метался, словно раненый вепрь. Важна только безопасность Мири. Как давно она ушла?
– Она уехала три дня назад.
– Три дня! Более мой! – в отчаянии воскликнул Мартин. Она могла уйти очень далеко и куда угодно.
Я получила сообщение от подруги прошлым вечером, от мудрой женщины из Сан-Мало. Мири путешествует в безопасности, Хортенс дала ей троих своих слуг в сопровождение, пока она не отыщет Аристида.
– Что же, возблагодарим Господа за это. – Он поднял свой берет и стряхнул с него пыль. – Теперь я хотя бы знаю, где искать мою королеву. Если повезет, смогу нагнать Мири до того, как она встретится с негодяем и верну ее домой.
– Не думаю, что Мири позволит тебе сделать это. Она решила спасти Кэрол Моро и прекратить злодеяния Серебряной розы.
Мартин пожал плечами, распрямляя перо на берете.
– О, я об этом позабочусь.
Мари Клэр могла бы посмеяться над самоуверенностью молодого человека. Но, несмотря на все его самодовольство и элегантный наряд, она заметила в нем кое-что еще. Его руки были не изнеженными и ухоженными, как у придворного вельможи, но сильными и грубыми, как у человека, привыкшего к суровым условиям жизни и поводьям сноровистых скакунов. И оружие у него на боку было не щегольское, а годное для яростных сражений.
Мири рассказывала ей, что Мартин Ле Луп привык к опасностям, выполнял много секретных и опасных заданий короля Наварры. Но Мари Клэр все еще чувствовала необходимость предупредить его.
– Мартин, ты должен понять, что противостоять этой Серебряной розе непросто, это гораздо сложнее сражения с вражескими солдатами или даже с шайкой беспощадных бандитов. Эта женщина… э… она настоящая колдунья.
– Понимаю. – Его губы сжались, и на лицо легла странная тень. Он прошептал: – Но мне доводилось иметь дело с колдуньей. Да, Господи, приходилось.
– Это правильно. Я забыла. Ты был с капитаном Реми, когда он пытался освободить короля Наварры от Темной Королевы.
Казалось, что Мартин опомнился от мрачного воспоминания, преследовавшего его.
– Э… да. Темная Королева.
Мари Клэр печально покачала головой:
– Боюсь, не следует доверять мнению Аристида, что королева не имеет никакого отношения к этому делу. Из личного опыта знаю, что Екатерина всегда причастна к любому мрачному событию, она обязательно как-то связана с этим. Я так беспокоилась…
– Прошу вас, не стоит волноваться. – Мартин подошел к ней и взял ее за обе руки. – Если это так, я и с этим справлюсь.
Его уверенность, как и улыбка, была такой заразительной, что, несмотря на все страхи, переполнявшие ее сердце, старушка вдруг улыбнулась ему.
– Обещаю вам, преподобная матушка, клянусь жизнью. Я буду защищать Мири, охранять ее от Темной Королевы, и одолею Серебряную розу. И тогда я сделаю то, что должен был сделать многие годы назад.
– Что же это, мой дорогой?
Зубы Мартина сверкнули в волчьей улыбке, такой же, как и блеск, его глаз.
– Я намерен убить этого негодяя, охотника на ведьм.
Улыбка Мари Клэр сразу погасла.
– О нет, Мартин. Не думаю, что Мири…
Но ее протест не принес результата, потому что Мартин поцеловал ее в щеку и вышел из дома. Некромант направился за ним. Аббатиса бросилась вперед, едва успев схватить кота, чтобы он не убежал, и взяла его на руки. Некромант никогда раньше не царапал ее, но теперь она почувствовала его когти сквозь платье.
Сражаясь с котом, она попыталась позвать Мартина, однако он уже сидел на коне. Некромант впился в нее взглядом, и впервые Мари Клэр смогла понять его мысли с необычайной ясностью.
«Ты, глупая старуха, что ты натворила?»
– Прости меня, Боже, я не знаю, – прошептала она, прижимая Некроманта к груди, и опустилась на пол у карниза, глядя, как Мартин Ле Луп поскакал по дороге.
ГЛАВА 6
Спустившись в подземелье Бастилии в сопровождении гвардейцев и начальника тюрьмы, королева-мать едва сдерживала отвращение. Стены каземата были липкими и влажными, словно здесь подвергались пыткам и сами камни. Картина казалась еще более мрачной сквозь черную вуаль, тусклые факелы едва освещали мрак подземелья, воздух был пропитан страхом и болью. Екатерина Медичи подумала, что заточенные здесь узники получали хороший урок терпимости к градациям. Каждый ее шаг был мучением, мышцы и суставы ныли от нового приступа ишиаса, лодыжки и руки отекли.
В то утро она остро чувствовала на себе каждый год из шестидесяти шести прожитых, за которые твердо запомнила, что королева не может позволить себе показывать спою немощь.
У нее было слишком много соперников, готовых накинуться на нее, словно стая шакалов, при первых признаках слабости. Слишком много врагов, и, похоже, появился еще один.
Она думала об остатках цветка, запертого в бюро в спальне Лувра. Серебристый блеск розы постепенно спадал, бархатистые лепестки стали пепельными. Но цветок уже закончил свое страшное дело.
Вчера Екатерина вышла из кареты, доставившей ее на свадебную мессу одного из придворных в Нотр-Дам. Площадь перед собором была заполнена зеваками, желающими взглянуть на невесту и жениха. Из толпы вышла молодая женщина, пытаясь пройти мимо швейцарских стрелков, чтобы поднести Екатерине цветок.
Одно это было достаточно необычным, чтобы привлечь внимание королевы. В городе в эти дни явно ощущалась напряженность, было столько недовольства, что парижане скорее готовы были бросать в нее тухлыми помидорами, чем розами. И роза была совершенно необычная – снежно-белая, словно серебряная. В самой девушке тоже было что-то странное, она была слишком чистенькая, хорошенькая и ухоженная для обитателя парижских улиц, а тонкие руки скрывали перчатки.
Несмотря на то, что молодой охранник выполнил свой долг и оттеснил девушку обратно к толпе, он поддался очарованию умоляющей улыбки юной блондинки. Приняв подарок из ее рук с элегантным поклоном, охранник вышел из строя, чтобы поднести цветок королеве. Инстинктивно Екатерина постаралась не прикасаться к розе. Она предпочла завернуть необычный цветок в носовой платок. Когда девушка попыталась исчезнуть, у Екатерины пробежал холодок по спине и появилось чувство тревоги. Она приказала гвардейцам последовать за девушкой и… не арестовать ее, но спросить о разведении таких необыкновенных цветов.
И хорошо, что она это сделала, потому что тот самый гвардеец теперь умирал в агонии. Екатерина могла бы спасти несчастного юношу, если бы попыталась, но пришлось бы открыть массу своих знаний о ядах и противоядиях.
Многие подозревали ее в колдовстве, но никто не осмелился обвинить ее открыто. Она не хотела рисковать и раскрывать свои возможности лишь ради того, чтобы спасти жизнь молодого охранника, глупо соблазнившегося хорошеньким личиком.
Сопровождение королевы остановилось у толстой деревянной двери одного из казематов. Пока тюремщик возился с ключами, начальник тюрьмы в последний раз обратился к ней. Месье Варне с самого начала не понравилась идея посещения королевой самых страшных застенков крепости. Это был худощавый, нервный человек, с пепельно-серой бородкой, и казалось, что его голова в окружении огромного белоснежного гофрированного ротика словно лежит на блюде.
– Ваше величество, умоляю вас передумать. Нет необходимости подвергать себя дальнейшим испытаниям по этому делу.
«Нет необходимости подвергаться испытанию?» – с грустью подумала Екатерина. О, конечно, всего лишь еще одна попытка покушения на ее жизнь того, чье искусство создания ядов превосходило ее собственное.
– Это существо созналось в участии в коварной попытке покушения, – продолжил начальник тюрьмы. – И теперь надо лишь немного подождать, и она обязательно раскроет имена своих сообщников. Тогда…
– Откройте дверь, Варне, – тихо произнесла Екатерина. – Я хочу ее видеть. Девушка назвалась?
– Она сказала, что ее зовут Люси Пиллар. Заявляет, что она дочь хозяина гостиницы в деревне Луар-Вали.
– Эта дочь корчмаря далеко убежала от дома.
– Возможно, она солгала. Скоро мы добьемся от нее правды. Эти казематы – мерзкое место, населенное насекомыми и болезнями. Здесь нельзя находиться даме, тем более королеве. Если бы ваше величество вернулись и свои палаты и…
– Дверь, де Варне, – приказала Екатерина. – Немедленно.
Начальник тюрьмы глубоко и страдальчески вздохнул и подал знак, чтобы открыли дверь. Она скрипнула и открылась в маленькую узкую камеру, еще более смрадную, чем помещение снаружи. Тюремщик осветил проход для королевы, и она прижала к носу надушенный платок.
Де Варне шел следом за Екатериной. Она взглянула на заключенную и поняла, почему начальник тюрьмы так беспокоился. Прикованная к стене, Люси Пиллар беспомощно висела в цепях, более не сияя свежестью, чистотой и очарованием. На ней была только нижняя рубаха, а белоснежное тело покрыто синяками и ссадинами, на ногах вздулись пузыри от кипящего масла, раны на теле уже начали гноиться.
– Вы беспросветный идиот. – Зашипела Екатерина на де Варне. – Вы убили ее.
– Н-нет, ваше величество, – поспешил оправдаться начальник тюрьмы. – Торке! – позвал он охранника. Приведите ее в чувства.
Тот выполнил приказ, окатив девушку ведром тухлой воды. Когда Люси едва шевельнула головой и застонала, он засунул ей в рот флягу и влил в горло какого-то дешевого вина.
Девушка захлебнулась и раскашлялась. Екатерина отступила в отвращении, осудив эти грубые методы. Ничего подобного не потребовалось бы, если бы ее глаза были такими же, как прежде. Екатерина смогла бы вытащить из нее всю необходимую информацию, просто внимательно посмотрев в них. Она обладала искусством мудрых женщин читать по глазам с таким мастерством, что в этом ей почти не было равных. Но, как и все тело, взгляд девушки тоже ослабел.
Когда Люси, наконец, пришла в себя и ее глаза открылись, Екатерина вежливо приказала охранникам отойти и приблизилась к ней. Голова девушки упала набок. Она смотрела на Екатерину с болью в глазах, наблюдая, как королева поднимает вуаль.
– Ну, ты меня знаешь, госпожа Пиллар?
В тусклых глазах мелькнула искра признания. Растрескавшиеся губы Люси растянулись в подобие улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53