Солдаты бросали позиции и в ужасе разбегались кто куда. Попытавшиеся остановить их офицеры были сметены. Вскоре на линии фронта остались только самые преданные послушники. Остались, чтобы умереть… Значит, Карантин все-таки сбросил десант на Бочасту. И Плащ Мамбуту не помог.
Глайдер ударился днищем о камень, его подбросило вверх. Первый Жрец снова ударился - макушкой о фонарь кабины. Зубы клацнули. Позади грохотало все сильнее, хотя машина быстро удалялась от передовой. «Неужели огненный вал идет следом?!» - пронеслась паническая мысль в голове Дерибаса.
Вал не дошел… Глайдер вырвался-таки на простор из тесноты горящих улиц и помчался в тыл. Следуя твердой руке и интуиции водителя, он виртуозно огибал сгоревшие остовы самоходок и вырванные с корнем деревья.
«Прекрасный малый, этот Пекар, - с сожалением подумал Первый Жрец о своем водителе. - Жаль расставаться». - Но делобыло решенное.
…Навстречу глайдеру попалась колонна из пяти счетверенных лазерных пушек на воздушной подушке. Сквозь густое облако пыли Дерибас разглядел грубо намалеванные на броне лики Великого Мамбуту и по рации приказал колонне остановиться. Турау Яксеру пришлось стрелять в воздух, чтобы командир колонны понял, чего от него хотят.
Чистенький, отутюженный офицерик - видно, недавно из училища - строевым шагом подошел к вылезшему из машины Первому Жрецу, отдал честь и представился. Дерибас увлек его на обочину. Из открытых люков самоходок стали высовываться головы солдат.
- Послушай, мальчик…- тихо проговорил Первый Жрец. - Там, на передовой, от тебя пользы не будет. Сопроводи меня до Святилища Четырех Клыков.
- Но как же приказ? Там ведь идет бой…
- Им уже не поможешь, - ответил Дерибас. - Будем создавать новую линию обороны по Желтой реке.
- Так далеко?!
Это означало потерять почти все завоевания священной войны.
- Тебе никогда не приходилось отступать? - Первый Жрец притянул офицерика к себе и пристально посмотрел ему в глаза.
- Нет, Святейший!
- Этому тоже следует научиться…
Пыльная колонна развернулась, пропустив глайдер в центр. Командир огневой центурии сидел рядом с Дерибасом. Первый Жрец не отпустил офицерика в командирскую самоходку и стал учить его уму-разуму.
- Пойми: победным маршем нам не удастся пройти по галактике. Враг слишком силен - предстоит трудная борьба. Сладость побед на время может смениться горечью поражений. Надо быть готовыми к этому - не паниковать, не думать о капитуляции, а твердо верить в святость нашей цели и идти до конца. Если не мы, то наши дети разгромят Лигу Миров, исполнив волю Истинного Бога.
В колонне слишком поздно засекли орбитальный истребитель Лиги Миров. Впрочем, все равно укрыться было негде - кругом незасеянные, окаменевшие от зноя поля. Истребитель летел из столицы. Счетверенные лазеры открыли огонь, но без толку. Гроздь умных ракет оторвалась от брюха орбиталки и стремительно понеслась к земле.
…Дерибас вылез из подбитого глайдера и едва не упал, наткнувшись на оторванную взрывом башню самоходки. Сзади копошился командир центурии, помогая Доверенному Секретарю выбраться из кабины. В борту ближайшей самоходки зияла здоровенная дыра.
Из нее раздавалось странное шипение. Первый Жрец не сразу понял, что такие звуки может издавать человек. От двух головных самоходок не осталось ничего. В хвостовой взорвались боеприпасы, оттуда при порывах ветра долетал запах жареного мяса. Желудок Дерибаса не сдюжил, и его вывернуло. Четвертая машина получила десятки пробоин и потеряла ход. И только одна осталась цела, хоть и перевернулась. С ней предстояло повозиться.
Орбитальный истребитель был уже над океаном. Трудно поверить, что еще минуту назад колонна стремительно неслась над стратегическим шоссе номер два.
- Командуй, центурион! - прокричал Дерибас в ухо офицеру. - Чтоб через пять минут машина была в порядке!
Офицерик отшатнулся - так ведь недолго и перепонкам лопнуть. Он кинулся выполнять приказ, а Первый Жрец уселся в придорожную пыль. Поглядел на свой глайдер: развороченные плоскости, изрешеченный нос, смятый колпак кабины, на переднем сидении неподвижное тело водителя. Хоть одна проблема решилась сама собой.
«Надо будет причислить его к лику мучеников за веру, - вдруг решил Дерибас, - ведь он погиб вместо меня…» А потом глайдер взорвался.
ГЛАВА 18
НЕМНОГО ЩЕКОТКИ
Строго секретно
Командующему Пятой Ойроцатской бригады карантинных войск Департамента здравоохранения Лиги Миров лейб-перангу Ушох-Цатому
ДИРЕКТИВА
Приказываю:
1. Безоговорочно выполнять распоряжения Командующего карантинной группировкой лейб-коммодора
Токанаги.
2. Координировать свои действия с командирами других карантинных соединений.
3. Безжалостно пресекать любые карательные акции против аборигенов.
4. Свести потери личного состава к минимуму.
5. Как зеницу ока беречь носителей невосполнимых генов.
6. Вернуться на Ойроцат с победой.
Командующий карантинными войсками
Департамента здравоохранения
Лиги Миров лейб-адмирал Хоръх-Цатый
Документ без номера
* * *
«У каждой галактической расы непременно есть ахиллесова пята. Строжайше засекреченная, вымаранная из всех письменных и аудиовизуальных источников. Но один из законов мироздания гласит: если имеется тайна, непременно будет и утечка. Бороться с утечками информации - первейшая задача спецслужб. Бороться с засекречиванием - первейшая задача прессы. А также черных архивистов и - в меньшей степени - черных археологов. Тайны минувших дней, как правило, безобиднее секретов настоящего момента.
Всякая разумная-раса хочет уцелеть и размножиться, причем - любой ценой. А потому она мечтает свести под корень всех своих потенциальных противников. Это не так-то легко сделать, играя по правилам, навязанным Лигой Миров. Гораздо легче и дешевле сделать упор на оборону. Нарыть подземных убежищ, ощетиниться стволами аннигиляционных батарей, сделать прививки от всех болезней, подстраховаться от любых случайностей - и споткнуться на каком-нибудь пустяке, вроде аллергии на арбузные корки или синдрома черной кошки… Чертовски обидно.
А потому кое-гто принял на вооружение испытанную временем тактику ложных целей. По галактике носится чертова уйма слухов о слабостях разных цивилизаций. Известны имена конкретных журналистов, оторые с невероятным трудом добыли эти бесценные сведения. Или гнусных предателей, что за тридцать сребреников продали главный секрет своей расы.
И многие верят в эти байки. Например, на Непале всерьез считают, что земляне пуще смерти боятся увидеть обнаженного хилицефала. Так что не удивляйтесь, если загнанный в угол чепалец вдруг начнет стаскивать с себя штаны. Подобного рода «утечку», конечно, организуют те же самые спецслужбы…»
Документ 18 (из колонки комментатора на новостном сайте «Си-Эн-Эн»)
Раскопки продолжались, несмотря на войну. Платон не любил отвлекаться по пустякам. Пять из шести заказанных артефактов уже найдены и помещены в стазис. Сейчас обиднее всего отступить. Нелепо надеяться, что боевые действия вскоре утихнут. Ожидание может затянуться - партизанские войны идут десятилетиями, то едва тлея, то ярко вспыхивая. А с контролируемых Карантином небес в След Моргенахта в любую минуту могут посыпаться аннигиляционные бомбы или ударить лазерный залп - наверняка Карантин захочет отнять у врага Оружие Возмездия. Тогда и от артефактов, и от лагеря даже запаха не останется.
«Еще денек-другой - и золотой ключик наш», - уговаривал себя археолог, с тревогой вслушиваясь в гул канонады. Поначалу линия фронта быстро удалялась на восток. За день она могла скакнуть на сто километров, и, казалось, не сегодня-завтра Сияющий-В-Кущах будет взят штурмом. Теперь все переменилось: партизаны бегут, и каратели у них на плечах вот-вот докатятся к Следу.
Нанятые в столице шоферы пересилили свой страх перед охранниками-андроидами и потребовали добавки к жалованию. Они с первого дня войны вынашивали эту идею, но долго не решались пойти к Платону. И вот их час настал.
Четверо запыленных и пропавших потом мужиков, ломая в руках шапки, стояли перед Рассол ьниковым. Они боялись всего на свете: войны, Пяты Мамбуту, охранников, собственного начальства, Платона Рас-сольникова. Но больше всего они боялись продешевить.
- Мы хотим получить по сто тысяч кредитов каждый, - произнес самый старший, стараясь говорить твердо. - Это плата за опасность. Когда мы тронулись в путь, на Бочасте был мир… Иначе мы немедленно отправляемся домой, - подавившись воздухом, выдавил из себя он.
Остальные согласно закивали.
Поняв, что к чему, Йохан Чекмырь быстро допил свой кофе и испарился, сославшись на больной живот. Археолог отодвинул недоеденный омлет из яичного порошка и половинку бутерброда с плавленным сыром.
* * *
Потратив десятки миллионов на подготовку экспедиции, он зачем-то экономил на еде.
Сто тысяч кредитов… По здешним меркам это огромная сумма. В одночасье четыре бедняка могут разбогатеть, обеспечив жизнь свою и своих детей. По идее, Платон вообще ничего не должен был платить бочайцам - он уже сполна расплатился с их хозяином.
«Охрана не даст им уехать - сейчас грузовики принадлежат мне, - думал он, глядя на шоферов. - Они могут уйти пешком. Тогда за руль сядут железяки. Беглецов убьют или, в лучшем случае, мобилизуют в одну из армий. И этот грех будет на моей совести».
- Хорошо. Но у меня нет с собой столько наличных. Я напишу вам расписки. Чекмырь и Шестерня будут свидетелями. Деньги получите, как только вернемся в город, - произнес Платон. - Вы довольны?
На лицах шоферов читалось сомнение. Похоже, они рассчитывали сразу набить себе карманы пачками денег, и эти пухлые пачки согревали бы им душу в трудную минуту.
- У вас есть другое предложение? Вы не верите мне?
- Мы согласны, хозяин, - понурившись, сказал парламентер. - Ты еще ни разу нас не обманывал. И все четверо побрели к своей палатке.
«Сколько у меня. времени? - думал Платон, продолжая шарить вокруг лагеря. Здесь, в Следе, традиционные методы разведки срабатывали все реже. Показания приборов скакали как очумелые, картинка менялась ежесекундно. Тут был НЕПОРЯДОК с самим пространством. Оставалось рассчитывать на интуицию, а эта барышня капризная. - У меня есть только один выстрел. Господи, помоги мне попасть в „десятку“. - Археолог готов был молиться - если б знал, кому. - Не Мамбуту же мне просить. Я и так без спросу ковыряюсь в его Пяте».
Рассольников «выстрелил» - и попал. На следующий день он обнаружил последний артефакт из списка пузанчиков - «причудливо изогнутую линзу, на которую не стоит глядеть». Бочайцы называют ее «Оком Мамбуту». Линза словно в издевку лежала в трех шагах от палатки Платона, покоясь на дне ямы под слоем потрескавшейся от жары глины. В сезон дождей грязевой поток притащил сюда Око Мамбуту.
У интроскопа случилось короткое просветление, и археолог, не веря своему счастью, стал для проверки зондировать грунт под ногами. И поди ж ты - наткнулся…
Пока андроиды энергично сворачивали лагерь и паковали вещи, Рассольников по случаю успеха устроил себе маленький праздник. Чтобы получить от пития текилы надлежащее удовольствие, перед употреблением ее следует разогреть. Самогреющихся банок, у которых нужно выдернуть чеку, у Платона не осталось. И он решил греть текилу в банальной кастрюльке на древнем керогазе - массивном устройстве весьма опасного вида.
Археолог зажег горелку и стал осторожно помешивать благородный напиток. Тут в палатку ворвались солдаты, с ног до головы увешанные оружием. Они окружили Рассольникова, тыкали в него пальцами и что-то кричали на диалекте космолингва, которого не знал ни археолог, ни его микрочип. А киберперевод-чик валялся на дне одного из баулов.
Солдат было пятеро. Рожи их казались археологу самыми что ни на есть бандитскими. И были они на одно лицо.
В лучшем случае солдаты повяжут его, надеясь получить огромный выкуп. В худшем - Платона будут долго пытать, а потом он умрет мучительной смертью. В середке была скорая кончина. Словом, одно другого лучше.
* * *
Охрана на вызов не ответила. Делать нечего - надо драться. Археолог наклонил голову и куснул воротник, рубашки. Вшитая ампула треснула на зубах, и в рот попала едкая горечь. Глаза Рассольникова закатились, изо рта за неимением пены потекла слюна, и, схватившись за горло, он повалился на пол.
Солдаты растерялись. Один из них нагнулся над корчащимся в агонии Платоном и тотчас получил лбом по носу. В ампуле был не яд, а смесь хорошего стимулятора с отличным анестетиком. Она незаменима для бойца, которому предстоит тяжелая схватка. Минут на десять перестаешь чувствовать боль и усталость, а силы утраиваются. Затем, понятное дело, наступит отходняк - но это будет после.
Вскочив на ноги, археолог толкнул схватившегося за лицо солдата на керогаз. Солдат опрокинул миску - с закипевшей текилой, повалил керогаз и очутился на полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Глайдер ударился днищем о камень, его подбросило вверх. Первый Жрец снова ударился - макушкой о фонарь кабины. Зубы клацнули. Позади грохотало все сильнее, хотя машина быстро удалялась от передовой. «Неужели огненный вал идет следом?!» - пронеслась паническая мысль в голове Дерибаса.
Вал не дошел… Глайдер вырвался-таки на простор из тесноты горящих улиц и помчался в тыл. Следуя твердой руке и интуиции водителя, он виртуозно огибал сгоревшие остовы самоходок и вырванные с корнем деревья.
«Прекрасный малый, этот Пекар, - с сожалением подумал Первый Жрец о своем водителе. - Жаль расставаться». - Но делобыло решенное.
…Навстречу глайдеру попалась колонна из пяти счетверенных лазерных пушек на воздушной подушке. Сквозь густое облако пыли Дерибас разглядел грубо намалеванные на броне лики Великого Мамбуту и по рации приказал колонне остановиться. Турау Яксеру пришлось стрелять в воздух, чтобы командир колонны понял, чего от него хотят.
Чистенький, отутюженный офицерик - видно, недавно из училища - строевым шагом подошел к вылезшему из машины Первому Жрецу, отдал честь и представился. Дерибас увлек его на обочину. Из открытых люков самоходок стали высовываться головы солдат.
- Послушай, мальчик…- тихо проговорил Первый Жрец. - Там, на передовой, от тебя пользы не будет. Сопроводи меня до Святилища Четырех Клыков.
- Но как же приказ? Там ведь идет бой…
- Им уже не поможешь, - ответил Дерибас. - Будем создавать новую линию обороны по Желтой реке.
- Так далеко?!
Это означало потерять почти все завоевания священной войны.
- Тебе никогда не приходилось отступать? - Первый Жрец притянул офицерика к себе и пристально посмотрел ему в глаза.
- Нет, Святейший!
- Этому тоже следует научиться…
Пыльная колонна развернулась, пропустив глайдер в центр. Командир огневой центурии сидел рядом с Дерибасом. Первый Жрец не отпустил офицерика в командирскую самоходку и стал учить его уму-разуму.
- Пойми: победным маршем нам не удастся пройти по галактике. Враг слишком силен - предстоит трудная борьба. Сладость побед на время может смениться горечью поражений. Надо быть готовыми к этому - не паниковать, не думать о капитуляции, а твердо верить в святость нашей цели и идти до конца. Если не мы, то наши дети разгромят Лигу Миров, исполнив волю Истинного Бога.
В колонне слишком поздно засекли орбитальный истребитель Лиги Миров. Впрочем, все равно укрыться было негде - кругом незасеянные, окаменевшие от зноя поля. Истребитель летел из столицы. Счетверенные лазеры открыли огонь, но без толку. Гроздь умных ракет оторвалась от брюха орбиталки и стремительно понеслась к земле.
…Дерибас вылез из подбитого глайдера и едва не упал, наткнувшись на оторванную взрывом башню самоходки. Сзади копошился командир центурии, помогая Доверенному Секретарю выбраться из кабины. В борту ближайшей самоходки зияла здоровенная дыра.
Из нее раздавалось странное шипение. Первый Жрец не сразу понял, что такие звуки может издавать человек. От двух головных самоходок не осталось ничего. В хвостовой взорвались боеприпасы, оттуда при порывах ветра долетал запах жареного мяса. Желудок Дерибаса не сдюжил, и его вывернуло. Четвертая машина получила десятки пробоин и потеряла ход. И только одна осталась цела, хоть и перевернулась. С ней предстояло повозиться.
Орбитальный истребитель был уже над океаном. Трудно поверить, что еще минуту назад колонна стремительно неслась над стратегическим шоссе номер два.
- Командуй, центурион! - прокричал Дерибас в ухо офицеру. - Чтоб через пять минут машина была в порядке!
Офицерик отшатнулся - так ведь недолго и перепонкам лопнуть. Он кинулся выполнять приказ, а Первый Жрец уселся в придорожную пыль. Поглядел на свой глайдер: развороченные плоскости, изрешеченный нос, смятый колпак кабины, на переднем сидении неподвижное тело водителя. Хоть одна проблема решилась сама собой.
«Надо будет причислить его к лику мучеников за веру, - вдруг решил Дерибас, - ведь он погиб вместо меня…» А потом глайдер взорвался.
ГЛАВА 18
НЕМНОГО ЩЕКОТКИ
Строго секретно
Командующему Пятой Ойроцатской бригады карантинных войск Департамента здравоохранения Лиги Миров лейб-перангу Ушох-Цатому
ДИРЕКТИВА
Приказываю:
1. Безоговорочно выполнять распоряжения Командующего карантинной группировкой лейб-коммодора
Токанаги.
2. Координировать свои действия с командирами других карантинных соединений.
3. Безжалостно пресекать любые карательные акции против аборигенов.
4. Свести потери личного состава к минимуму.
5. Как зеницу ока беречь носителей невосполнимых генов.
6. Вернуться на Ойроцат с победой.
Командующий карантинными войсками
Департамента здравоохранения
Лиги Миров лейб-адмирал Хоръх-Цатый
Документ без номера
* * *
«У каждой галактической расы непременно есть ахиллесова пята. Строжайше засекреченная, вымаранная из всех письменных и аудиовизуальных источников. Но один из законов мироздания гласит: если имеется тайна, непременно будет и утечка. Бороться с утечками информации - первейшая задача спецслужб. Бороться с засекречиванием - первейшая задача прессы. А также черных архивистов и - в меньшей степени - черных археологов. Тайны минувших дней, как правило, безобиднее секретов настоящего момента.
Всякая разумная-раса хочет уцелеть и размножиться, причем - любой ценой. А потому она мечтает свести под корень всех своих потенциальных противников. Это не так-то легко сделать, играя по правилам, навязанным Лигой Миров. Гораздо легче и дешевле сделать упор на оборону. Нарыть подземных убежищ, ощетиниться стволами аннигиляционных батарей, сделать прививки от всех болезней, подстраховаться от любых случайностей - и споткнуться на каком-нибудь пустяке, вроде аллергии на арбузные корки или синдрома черной кошки… Чертовски обидно.
А потому кое-гто принял на вооружение испытанную временем тактику ложных целей. По галактике носится чертова уйма слухов о слабостях разных цивилизаций. Известны имена конкретных журналистов, оторые с невероятным трудом добыли эти бесценные сведения. Или гнусных предателей, что за тридцать сребреников продали главный секрет своей расы.
И многие верят в эти байки. Например, на Непале всерьез считают, что земляне пуще смерти боятся увидеть обнаженного хилицефала. Так что не удивляйтесь, если загнанный в угол чепалец вдруг начнет стаскивать с себя штаны. Подобного рода «утечку», конечно, организуют те же самые спецслужбы…»
Документ 18 (из колонки комментатора на новостном сайте «Си-Эн-Эн»)
Раскопки продолжались, несмотря на войну. Платон не любил отвлекаться по пустякам. Пять из шести заказанных артефактов уже найдены и помещены в стазис. Сейчас обиднее всего отступить. Нелепо надеяться, что боевые действия вскоре утихнут. Ожидание может затянуться - партизанские войны идут десятилетиями, то едва тлея, то ярко вспыхивая. А с контролируемых Карантином небес в След Моргенахта в любую минуту могут посыпаться аннигиляционные бомбы или ударить лазерный залп - наверняка Карантин захочет отнять у врага Оружие Возмездия. Тогда и от артефактов, и от лагеря даже запаха не останется.
«Еще денек-другой - и золотой ключик наш», - уговаривал себя археолог, с тревогой вслушиваясь в гул канонады. Поначалу линия фронта быстро удалялась на восток. За день она могла скакнуть на сто километров, и, казалось, не сегодня-завтра Сияющий-В-Кущах будет взят штурмом. Теперь все переменилось: партизаны бегут, и каратели у них на плечах вот-вот докатятся к Следу.
Нанятые в столице шоферы пересилили свой страх перед охранниками-андроидами и потребовали добавки к жалованию. Они с первого дня войны вынашивали эту идею, но долго не решались пойти к Платону. И вот их час настал.
Четверо запыленных и пропавших потом мужиков, ломая в руках шапки, стояли перед Рассол ьниковым. Они боялись всего на свете: войны, Пяты Мамбуту, охранников, собственного начальства, Платона Рас-сольникова. Но больше всего они боялись продешевить.
- Мы хотим получить по сто тысяч кредитов каждый, - произнес самый старший, стараясь говорить твердо. - Это плата за опасность. Когда мы тронулись в путь, на Бочасте был мир… Иначе мы немедленно отправляемся домой, - подавившись воздухом, выдавил из себя он.
Остальные согласно закивали.
Поняв, что к чему, Йохан Чекмырь быстро допил свой кофе и испарился, сославшись на больной живот. Археолог отодвинул недоеденный омлет из яичного порошка и половинку бутерброда с плавленным сыром.
* * *
Потратив десятки миллионов на подготовку экспедиции, он зачем-то экономил на еде.
Сто тысяч кредитов… По здешним меркам это огромная сумма. В одночасье четыре бедняка могут разбогатеть, обеспечив жизнь свою и своих детей. По идее, Платон вообще ничего не должен был платить бочайцам - он уже сполна расплатился с их хозяином.
«Охрана не даст им уехать - сейчас грузовики принадлежат мне, - думал он, глядя на шоферов. - Они могут уйти пешком. Тогда за руль сядут железяки. Беглецов убьют или, в лучшем случае, мобилизуют в одну из армий. И этот грех будет на моей совести».
- Хорошо. Но у меня нет с собой столько наличных. Я напишу вам расписки. Чекмырь и Шестерня будут свидетелями. Деньги получите, как только вернемся в город, - произнес Платон. - Вы довольны?
На лицах шоферов читалось сомнение. Похоже, они рассчитывали сразу набить себе карманы пачками денег, и эти пухлые пачки согревали бы им душу в трудную минуту.
- У вас есть другое предложение? Вы не верите мне?
- Мы согласны, хозяин, - понурившись, сказал парламентер. - Ты еще ни разу нас не обманывал. И все четверо побрели к своей палатке.
«Сколько у меня. времени? - думал Платон, продолжая шарить вокруг лагеря. Здесь, в Следе, традиционные методы разведки срабатывали все реже. Показания приборов скакали как очумелые, картинка менялась ежесекундно. Тут был НЕПОРЯДОК с самим пространством. Оставалось рассчитывать на интуицию, а эта барышня капризная. - У меня есть только один выстрел. Господи, помоги мне попасть в „десятку“. - Археолог готов был молиться - если б знал, кому. - Не Мамбуту же мне просить. Я и так без спросу ковыряюсь в его Пяте».
Рассольников «выстрелил» - и попал. На следующий день он обнаружил последний артефакт из списка пузанчиков - «причудливо изогнутую линзу, на которую не стоит глядеть». Бочайцы называют ее «Оком Мамбуту». Линза словно в издевку лежала в трех шагах от палатки Платона, покоясь на дне ямы под слоем потрескавшейся от жары глины. В сезон дождей грязевой поток притащил сюда Око Мамбуту.
У интроскопа случилось короткое просветление, и археолог, не веря своему счастью, стал для проверки зондировать грунт под ногами. И поди ж ты - наткнулся…
Пока андроиды энергично сворачивали лагерь и паковали вещи, Рассольников по случаю успеха устроил себе маленький праздник. Чтобы получить от пития текилы надлежащее удовольствие, перед употреблением ее следует разогреть. Самогреющихся банок, у которых нужно выдернуть чеку, у Платона не осталось. И он решил греть текилу в банальной кастрюльке на древнем керогазе - массивном устройстве весьма опасного вида.
Археолог зажег горелку и стал осторожно помешивать благородный напиток. Тут в палатку ворвались солдаты, с ног до головы увешанные оружием. Они окружили Рассольникова, тыкали в него пальцами и что-то кричали на диалекте космолингва, которого не знал ни археолог, ни его микрочип. А киберперевод-чик валялся на дне одного из баулов.
Солдат было пятеро. Рожи их казались археологу самыми что ни на есть бандитскими. И были они на одно лицо.
В лучшем случае солдаты повяжут его, надеясь получить огромный выкуп. В худшем - Платона будут долго пытать, а потом он умрет мучительной смертью. В середке была скорая кончина. Словом, одно другого лучше.
* * *
Охрана на вызов не ответила. Делать нечего - надо драться. Археолог наклонил голову и куснул воротник, рубашки. Вшитая ампула треснула на зубах, и в рот попала едкая горечь. Глаза Рассольникова закатились, изо рта за неимением пены потекла слюна, и, схватившись за горло, он повалился на пол.
Солдаты растерялись. Один из них нагнулся над корчащимся в агонии Платоном и тотчас получил лбом по носу. В ампуле был не яд, а смесь хорошего стимулятора с отличным анестетиком. Она незаменима для бойца, которому предстоит тяжелая схватка. Минут на десять перестаешь чувствовать боль и усталость, а силы утраиваются. Затем, понятное дело, наступит отходняк - но это будет после.
Вскочив на ноги, археолог толкнул схватившегося за лицо солдата на керогаз. Солдат опрокинул миску - с закипевшей текилой, повалил керогаз и очутился на полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49