- Поблизости угодья Сайда Пупо и Армана Нингебе. Первый - просто бандит, второй - бандит с воображением, любит пошутить и поиграть в кошки-мышки.
- И что мне с ними делать?
- Или убить, но тогда начнется война, или откупиться.
Археолог выбрал третий вариант: запугать всадников, чтоб боялись колонны как чумы. По его команде глайдер с охраной спикировал на патруль, едва не чиркнув брюхом по головам всадников. Лошаки заржали, вскинулись на дыбы. У одного из ковбоев даже шапка свалилась. Но удирать они и не подумали - быстро успокоили коней и вскинули ружья.
Когда глайдер пошел на второй заход, бочайцы встретили его винтовочным залпом. Пули срикошетили от титанитовой обшивки - это была списанная полицейская машина, которую столичный механик превратил в настоящий летающий танк. Луч бластера за один прием располовинил стволы всех четырех ружей, не задев стрелков, - отличный выстрел.
Всадники и тут не испугались. Бросив наземь испорченные винтовки, они с голыми руками двинулись к голрвному грузовику.
- Без команды не стрелять, - приказал Шестерне Платон.
- Серьезные ребята… Я поговорю с ними, - сообщил по рации Чекмырь.
Рассольников не возражал. Проводник спрыгнул из, кабины в пыль и неторопливо пошагал навстречу бо-чайцам. Теперь он был одет вполне достойно - в отглаженный желтый комбинезон, коричневые сапоги до колен и коричневую широкополую шляпу.
Глайдер кружил над ковбоями. Когда Йохан добрался до всадников, они остановились. Один из бочайцев спешился. Платон разглядывал ковбоев в бинок-тар. Черные и коричневые лица всадников покрывал пот, но ни в одном из них не было страха. «Откуда у рабов железная выдержка? - подивился археолог. - Что-то здесь не так».
Разговор парламентеров длился минут пять, затем Йохан развернулся и пошел обратно. Всадники остались на дороге, все так же преграждая колонне путь. Чекмырь подошел к третьей машине, встал на подножку.
- Ну что? - спросил Рассольников, продолжавший сидеть рядом с напуганным водителем. - Большую пошлину требуют?
- Они говорят, что злые духи снова проснулись и буйствуют. Двигаться дальше опасно. Они просят нас уехать, - мрачным тоном произнес Йохан.
- Скажите им, что мы рискнем.
- По сути, они правы. - Проводник боялся рассердить хозяина, но и смолчать не мог. - Искать артефакты можно, лишь когда духи спят. Сейчас начинать раскопки - безумие.
«Злые духи… Бессмысленно спорить с такой формулировкой, - подумал археолог. - Пусть будут духи. Придется к ним приспособиться».
- Но вы-то понимаете: мы не можем ждать у моря погоды. У нас жесткие сроки. Заказчик не потерпит проволочек. Сколько может длиться эта активность духов? Как бывало прежде?
Чекмырь пожал плечами, затем неохотно ответил:
- Неделю, месяц, год… Всегда по-разному. Вроде они успокоятся, но стоит кому-то приблизиться к Следу, все начинается снова.
- Передайте этим людям мои слова, - сухо произнес Рассольников. Упрямство проводника начинало его раздражать.
- А еще бочайцы сказали, что лес кишит партизанами. Они готовятся к походу. Скоро здесь будет жарко.
- Тем более надо спешить. - Платон принял решение. - Пошли. Я сам им скажу и заодно расспрошу о духах.
Чекмырь молча спрыгнул с подножки, и археолог выбрался из кабины.
- Я пойду с вами, - объявил по рации Шестерня.
- Валяй, - согласился Рассольников. - Только пу-калку свою оставь.
Андроид положил бластер на сиденье грузовика.
Всадники терпеливо ждали делегацию чужаков. Приблизившись, археолог поднял руки - демонстрировал отсутствие оружия и добрые намерения. И тут один из бочайцев оглушительно чихнул. В тот же миг все четверо выхватили спрятанные в одежде пистолеты.
Шестерня оказался проворней. Удар станнера, вмонтированного в его левую руку, свалил всадников с лошаков. Пальцы успели нажать на спусковые крючки, но пули ушли поверх голов.
Оглушенные лошаки мотали мордами, ноги у них разъезжались. Андроид стащил потерявших сознание бочайцев в кучу и распылил клей из баллончика, висящего на поясе. Едкое облако осело на стрелков, намертво соединив друг с другом. Они были скованы надежней, чем титанитовой цепью. К месту схватки подбежали два андроида из опустившегося неподалеку глайдера. Вид грозный, «магнумы» наперевес - запоздалая подмога.
- Что с ними делать, хозяин? - спросил Шестерня у Рассольникова, который даже не успел испугаться.
- Оставить здесь - звери съедят. Тащить с собой - лишняя обуза…- рассуждал вслух археолог. Пленники один за другим очнулись.
- Сей-час вы бу-де-те от-ве-чать на на-ши во-про-сы, - по слогам произнес главный охранник командным голосом.
Этому приему могут сопротивляться лишь специально подготовленные люди. Похоже, бочайцы такой премудрости не были научены. Они тут же назвали свои имена, время и место рождения.
- Они готовы, хозяин, - доложил Шестерня.
- Кто вам приказал меня убить? - грозно спросил Платон.
Но едва археолог заговорил, стрелки моментально закрыли глаза, уронили головы и тихо задышали.
- Не дурить! - рявкнул озадаченный Рассольников.
Бочайцы продолжали делать вид, что спят.
- Разбудите их, - распорядился Платон.
Андроиды дружно взялись за дело. Ничто не помогало - ни щипки, ни пощечины, ни даже удары током. Бочайцы действительно впали в летаргию.
- Оставьте их в покое - все равно ничего не скажут, - сказал молчавший доселе Чекмырь. - Их заговорил шаман. Это вроде спецгипноза. Скоро они проснутся, но отключатся, едва речь зайдет о покушении.
Археолог поверил ему и отозвал вошедшего в раж Шестерню.
Спустя десять минут бочайцы открыли глаза.
- Шуганите лошаков и расклейте этих, - приказал археолог. - Пусть валят на все четыре стороны. Нам пора ехать.
ГЛАВА 13
СКОРЕЕ ЖИВ, ЧЕМ МЕРТВ
«Возвращение к жизни малоприятно. Уже совсем настроился, что отныне и присно дом твой - райские кущи, и на тебе!.. Пинком - обратно, в этот пакостный, полный мерзавцев мир".
Ну, если не судьба, если снова терпеть всякие безобразия, надо хоть что-то получить взамен. С паршивой овцы хоть кизяка кусок… Философский взгляд на жизнь приобретаешь, побывав там. Умиротворение отныне поселяется в твоей душе, а злость, обиды, зависть рассасываются без следа. Да, есть такое мнение. Но ведь врут, мерзавцы. Опять врут як сивые мерины.
Еще острее становится зрение: начинаешь замечать вокруг даже самые мелкие, незначительные гадости и мерзости. Еще тоньше обоняние и слух - само собой. Все равно что привык жить на полюсе, на льду спать, с белыми медведями в салочки играть - сидел и не рыпался. А теперь в,отпуске побывал на южном море: на песочке горячем валялся, с красотками жаркими дружил. Но вот вернулся в родные пенаты - и что? Невтерпеж. И холод, что до костей пробирает, и лед беспросветный, и медведи воньливые - все надоело хуже пареной репы. Кстати, не белые они вовсе, а желтые. И тут вранье…»
Документ 13 (из рассказа воскрешенного)
Над головой нависала какая-то махина. В первый миг Кнутсен подумал: сейчас упадет. Хотел откатиться в сторону, но смог только на бок перевернуться. Дальше - стена. И связан он был по рукам и ногам - крепко, профессионально. Не в путах дело - с ними бы спецагент разобрался. Дело в охране, что вокруг затаилась. Чуял он живых людей поблизости - целую толпу народа. Бдящего, а не дрыхнущего без задних ног. Черные дырки нацеленных дул Серый Лис за километр заметит - это у него в генах.
Значит, надо осмотреться и ждать удобного случая. Осмотрелся, сколько смог. Оказывается, нависала над ним лапа большущего льва - каменного, само собой. И вообще здесь было что-то вроде древнего храма - часть стен и статуй еще не обвалились, но вот-вот рухнут. С одной стороны виднелись щербатые ступени широкой лестницы, с другой - покрытая трещинами стена. В них пустил корни зеленовато-коричневый плющ. Трещали цикады, пиликали кузнечики, протяжно ухала на краю леса неизвестная птица. Пахло пыльной листвой. А если как следует принюхаться, можно различить запах пота и машинного масла. Здесь издавна обитают люди.
Радости, что живехонек остался, спецагент не испытывал. Потому что не помнил ни черта. Вернее, партизан, забравшихся в След, он с натугой вспомнил, а затем - полный провал. Поигрались на Бочасте с его памятью, порезвились. К тому же он теперь гол как сокол - и оружие отобрали, и спецсредства, и пояс с антигравом.
Минут десять пролежал Кнутсен - и никакого прогресса. Решил подать голос:
- Водички бы, братцы. В горле пересохло, - простонал на столичном диалекте дурного бочайского кос-молигва. Авось поймут.
К нему подошел человек в маскировочном костюме, расстегнутом до пупа, кроссовках «адидас» и пятнистой панаме. Черное лицо разрисовано бурыми полосами. В руках он держал маленький автомат с толстым Дулом. Этот тип первым делом пнул Кнутсена ногой, УГОДИВ по селезенке, затем харкнул зеленой жеванкой с острым запахом и лишь тогда заговорил:
- Ты-ы! Жалкое отродье! - он выплевывал слова вместе с остатками зелени. - Ты шпионил за нами! Кто тебя послал?! Говори! - И снова пнул - на сей раз по печенке.
Пинки были чувствительные, но Серый Лис отлично умел держать удар. «Что ответить ублюдку? - думал спецагент, готовясь к новым ударам. - Если б знать, какого ответа он ждет, можно поиграть…»
Ждал негр ровно десять секунд. Носок кроссовки ударил пленника под дыхало.
- Кто тебя послал?!
В голосе бочайца не было злости. Негр просто делал привычное дело - вел допрос в полевых условиях. И не стоило его злить: убить человека ему - раз плюнуть.
- Не бей! - всхлипнул спецагент. - Я все скажу… Это ойроцаты, - прошептал он, делая вид, будто находится на последнем издыхании.
Наглые ракообразные и в самом деле всюду совали свой нос. Им удалось протащить своего на пост Командующего карантинными войсками Лиги, и теперь ойроцаты чувствовали себя хозяевами Карантина. Впрочем, это они зря - в Лиге велась очень хитрая игра, и, скорей всего, Хорьх-Цатый окажется разменной монетой. Но вряд ли это нужно знать аборигенам.
- Что они забыли на Бочасте? - Негр почесал дулом автомата маслянисто блестящую грудь.
- След Моргенахта интересен многим, - дрожащим голосом ответил спецагент. Он продолжал играть, а тем временем незаметно освобождал руки. Но что это даст? - Вот ойроцаты и решили забрать «игрушки» себе.
- А ты - рачий прислужник, им помогаешь, - с угрозой произнес бочаец. За угрозой он пытался скрыть свой интерес. - Сейчас я отстрелю тебе ногу, и ты расскажешь мне все о раках, - предупредил он и повел дулом автомата, нацеливая его под колено пленнику.
«Сейчас выстрелит», - понял Серый Лис и опередил пулю. Оттолкнувшись руками от каменной плиты, он тараном связанных ног ударил аборигена ниже пояса. Взревев, негр отлетел на метр и рухнул на спину. Спецагент знал, куда бить.
Палец бочайца надавил на спусковой крючок. Автоматная очередь хлестнула по каменному льву, щер-батя его и без того корявую морду. Кнутсен оттолкнулся посильнее и вскочил на связанные ноги. Порвать ленты скотча ему не хватало сил, а распутать - не было времени. Изо всех сил спружинив ногами, Серый Лис сделал первый прыжок и под градом каменной крошки поскакал по храмовой площадке, словно участник дурацкого соревнования по бегу в мешках. Здесь был стоящий первый приз - жизнь.
Спецагент знал, что заранее проиграл гонку. Да, негр выпустил из рук автомат и катался по земле, держась за причинное место. Но десяток других аборигенов, следивших за Кнутсеном с первой минуты, никуда не делись. Он был отличной мишенью и до сих пор оставался в живых только потому, что смотревшие на него черные дырки стволов не начали плеваться огнем. Значит, он нужен живым. Но уж рубануть-то ему по ногам бочайцы непременно должны. Это по правилам.
Серый Лис успел миновать площадку перед колоннадой храма и теперь спускался по разбитым ступеням широченной лестницы, а выстрелов по-прежнему не было. Стрелки оцепенели от удивления. Спецагент мчался все быстрей и вот уже скользнул меж крупных каменных обломков и затаился в густой тени. Он ведь не заметил, что снова стал танцующим удавом.
- Он где-то здесь! - кричали снующие вокруг храма партизаны.
- Ищите лучше! - командовал кто-то невидимый. - Змеям скормлю, ублюдки!
Этот бочайский командир и представить себе не мог, что попал в точку.
Ночью танцующий удав охотился. На ужин ему достался низкорослый жилистый ординарец. Удавы не привередливы, они не будут выискивать в толпе самого жирного и сочного. Пролез в глотку - и слава богу. Переварим и жилистого…
А под утро Серый Лис снова очутился в человеческой шкуре. Голый, плохо соображающий, с безобразно раздувшимся животом, он спрятался в норе кото-волка под корнями кедродуба. Лес вокруг так и кишел партизанами. Хорошо хоть, у них нет собак. Домашние животные на Бочасте не прижились - только странные гибриды со сложно сочиненным генотипом. Но еще никому не удалось приручить котоволка. Вот уж у кого нюх просто фантастический…
Итак, Кнутсен ждал ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
- И что мне с ними делать?
- Или убить, но тогда начнется война, или откупиться.
Археолог выбрал третий вариант: запугать всадников, чтоб боялись колонны как чумы. По его команде глайдер с охраной спикировал на патруль, едва не чиркнув брюхом по головам всадников. Лошаки заржали, вскинулись на дыбы. У одного из ковбоев даже шапка свалилась. Но удирать они и не подумали - быстро успокоили коней и вскинули ружья.
Когда глайдер пошел на второй заход, бочайцы встретили его винтовочным залпом. Пули срикошетили от титанитовой обшивки - это была списанная полицейская машина, которую столичный механик превратил в настоящий летающий танк. Луч бластера за один прием располовинил стволы всех четырех ружей, не задев стрелков, - отличный выстрел.
Всадники и тут не испугались. Бросив наземь испорченные винтовки, они с голыми руками двинулись к голрвному грузовику.
- Без команды не стрелять, - приказал Шестерне Платон.
- Серьезные ребята… Я поговорю с ними, - сообщил по рации Чекмырь.
Рассольников не возражал. Проводник спрыгнул из, кабины в пыль и неторопливо пошагал навстречу бо-чайцам. Теперь он был одет вполне достойно - в отглаженный желтый комбинезон, коричневые сапоги до колен и коричневую широкополую шляпу.
Глайдер кружил над ковбоями. Когда Йохан добрался до всадников, они остановились. Один из бочайцев спешился. Платон разглядывал ковбоев в бинок-тар. Черные и коричневые лица всадников покрывал пот, но ни в одном из них не было страха. «Откуда у рабов железная выдержка? - подивился археолог. - Что-то здесь не так».
Разговор парламентеров длился минут пять, затем Йохан развернулся и пошел обратно. Всадники остались на дороге, все так же преграждая колонне путь. Чекмырь подошел к третьей машине, встал на подножку.
- Ну что? - спросил Рассольников, продолжавший сидеть рядом с напуганным водителем. - Большую пошлину требуют?
- Они говорят, что злые духи снова проснулись и буйствуют. Двигаться дальше опасно. Они просят нас уехать, - мрачным тоном произнес Йохан.
- Скажите им, что мы рискнем.
- По сути, они правы. - Проводник боялся рассердить хозяина, но и смолчать не мог. - Искать артефакты можно, лишь когда духи спят. Сейчас начинать раскопки - безумие.
«Злые духи… Бессмысленно спорить с такой формулировкой, - подумал археолог. - Пусть будут духи. Придется к ним приспособиться».
- Но вы-то понимаете: мы не можем ждать у моря погоды. У нас жесткие сроки. Заказчик не потерпит проволочек. Сколько может длиться эта активность духов? Как бывало прежде?
Чекмырь пожал плечами, затем неохотно ответил:
- Неделю, месяц, год… Всегда по-разному. Вроде они успокоятся, но стоит кому-то приблизиться к Следу, все начинается снова.
- Передайте этим людям мои слова, - сухо произнес Рассольников. Упрямство проводника начинало его раздражать.
- А еще бочайцы сказали, что лес кишит партизанами. Они готовятся к походу. Скоро здесь будет жарко.
- Тем более надо спешить. - Платон принял решение. - Пошли. Я сам им скажу и заодно расспрошу о духах.
Чекмырь молча спрыгнул с подножки, и археолог выбрался из кабины.
- Я пойду с вами, - объявил по рации Шестерня.
- Валяй, - согласился Рассольников. - Только пу-калку свою оставь.
Андроид положил бластер на сиденье грузовика.
Всадники терпеливо ждали делегацию чужаков. Приблизившись, археолог поднял руки - демонстрировал отсутствие оружия и добрые намерения. И тут один из бочайцев оглушительно чихнул. В тот же миг все четверо выхватили спрятанные в одежде пистолеты.
Шестерня оказался проворней. Удар станнера, вмонтированного в его левую руку, свалил всадников с лошаков. Пальцы успели нажать на спусковые крючки, но пули ушли поверх голов.
Оглушенные лошаки мотали мордами, ноги у них разъезжались. Андроид стащил потерявших сознание бочайцев в кучу и распылил клей из баллончика, висящего на поясе. Едкое облако осело на стрелков, намертво соединив друг с другом. Они были скованы надежней, чем титанитовой цепью. К месту схватки подбежали два андроида из опустившегося неподалеку глайдера. Вид грозный, «магнумы» наперевес - запоздалая подмога.
- Что с ними делать, хозяин? - спросил Шестерня у Рассольникова, который даже не успел испугаться.
- Оставить здесь - звери съедят. Тащить с собой - лишняя обуза…- рассуждал вслух археолог. Пленники один за другим очнулись.
- Сей-час вы бу-де-те от-ве-чать на на-ши во-про-сы, - по слогам произнес главный охранник командным голосом.
Этому приему могут сопротивляться лишь специально подготовленные люди. Похоже, бочайцы такой премудрости не были научены. Они тут же назвали свои имена, время и место рождения.
- Они готовы, хозяин, - доложил Шестерня.
- Кто вам приказал меня убить? - грозно спросил Платон.
Но едва археолог заговорил, стрелки моментально закрыли глаза, уронили головы и тихо задышали.
- Не дурить! - рявкнул озадаченный Рассольников.
Бочайцы продолжали делать вид, что спят.
- Разбудите их, - распорядился Платон.
Андроиды дружно взялись за дело. Ничто не помогало - ни щипки, ни пощечины, ни даже удары током. Бочайцы действительно впали в летаргию.
- Оставьте их в покое - все равно ничего не скажут, - сказал молчавший доселе Чекмырь. - Их заговорил шаман. Это вроде спецгипноза. Скоро они проснутся, но отключатся, едва речь зайдет о покушении.
Археолог поверил ему и отозвал вошедшего в раж Шестерню.
Спустя десять минут бочайцы открыли глаза.
- Шуганите лошаков и расклейте этих, - приказал археолог. - Пусть валят на все четыре стороны. Нам пора ехать.
ГЛАВА 13
СКОРЕЕ ЖИВ, ЧЕМ МЕРТВ
«Возвращение к жизни малоприятно. Уже совсем настроился, что отныне и присно дом твой - райские кущи, и на тебе!.. Пинком - обратно, в этот пакостный, полный мерзавцев мир".
Ну, если не судьба, если снова терпеть всякие безобразия, надо хоть что-то получить взамен. С паршивой овцы хоть кизяка кусок… Философский взгляд на жизнь приобретаешь, побывав там. Умиротворение отныне поселяется в твоей душе, а злость, обиды, зависть рассасываются без следа. Да, есть такое мнение. Но ведь врут, мерзавцы. Опять врут як сивые мерины.
Еще острее становится зрение: начинаешь замечать вокруг даже самые мелкие, незначительные гадости и мерзости. Еще тоньше обоняние и слух - само собой. Все равно что привык жить на полюсе, на льду спать, с белыми медведями в салочки играть - сидел и не рыпался. А теперь в,отпуске побывал на южном море: на песочке горячем валялся, с красотками жаркими дружил. Но вот вернулся в родные пенаты - и что? Невтерпеж. И холод, что до костей пробирает, и лед беспросветный, и медведи воньливые - все надоело хуже пареной репы. Кстати, не белые они вовсе, а желтые. И тут вранье…»
Документ 13 (из рассказа воскрешенного)
Над головой нависала какая-то махина. В первый миг Кнутсен подумал: сейчас упадет. Хотел откатиться в сторону, но смог только на бок перевернуться. Дальше - стена. И связан он был по рукам и ногам - крепко, профессионально. Не в путах дело - с ними бы спецагент разобрался. Дело в охране, что вокруг затаилась. Чуял он живых людей поблизости - целую толпу народа. Бдящего, а не дрыхнущего без задних ног. Черные дырки нацеленных дул Серый Лис за километр заметит - это у него в генах.
Значит, надо осмотреться и ждать удобного случая. Осмотрелся, сколько смог. Оказывается, нависала над ним лапа большущего льва - каменного, само собой. И вообще здесь было что-то вроде древнего храма - часть стен и статуй еще не обвалились, но вот-вот рухнут. С одной стороны виднелись щербатые ступени широкой лестницы, с другой - покрытая трещинами стена. В них пустил корни зеленовато-коричневый плющ. Трещали цикады, пиликали кузнечики, протяжно ухала на краю леса неизвестная птица. Пахло пыльной листвой. А если как следует принюхаться, можно различить запах пота и машинного масла. Здесь издавна обитают люди.
Радости, что живехонек остался, спецагент не испытывал. Потому что не помнил ни черта. Вернее, партизан, забравшихся в След, он с натугой вспомнил, а затем - полный провал. Поигрались на Бочасте с его памятью, порезвились. К тому же он теперь гол как сокол - и оружие отобрали, и спецсредства, и пояс с антигравом.
Минут десять пролежал Кнутсен - и никакого прогресса. Решил подать голос:
- Водички бы, братцы. В горле пересохло, - простонал на столичном диалекте дурного бочайского кос-молигва. Авось поймут.
К нему подошел человек в маскировочном костюме, расстегнутом до пупа, кроссовках «адидас» и пятнистой панаме. Черное лицо разрисовано бурыми полосами. В руках он держал маленький автомат с толстым Дулом. Этот тип первым делом пнул Кнутсена ногой, УГОДИВ по селезенке, затем харкнул зеленой жеванкой с острым запахом и лишь тогда заговорил:
- Ты-ы! Жалкое отродье! - он выплевывал слова вместе с остатками зелени. - Ты шпионил за нами! Кто тебя послал?! Говори! - И снова пнул - на сей раз по печенке.
Пинки были чувствительные, но Серый Лис отлично умел держать удар. «Что ответить ублюдку? - думал спецагент, готовясь к новым ударам. - Если б знать, какого ответа он ждет, можно поиграть…»
Ждал негр ровно десять секунд. Носок кроссовки ударил пленника под дыхало.
- Кто тебя послал?!
В голосе бочайца не было злости. Негр просто делал привычное дело - вел допрос в полевых условиях. И не стоило его злить: убить человека ему - раз плюнуть.
- Не бей! - всхлипнул спецагент. - Я все скажу… Это ойроцаты, - прошептал он, делая вид, будто находится на последнем издыхании.
Наглые ракообразные и в самом деле всюду совали свой нос. Им удалось протащить своего на пост Командующего карантинными войсками Лиги, и теперь ойроцаты чувствовали себя хозяевами Карантина. Впрочем, это они зря - в Лиге велась очень хитрая игра, и, скорей всего, Хорьх-Цатый окажется разменной монетой. Но вряд ли это нужно знать аборигенам.
- Что они забыли на Бочасте? - Негр почесал дулом автомата маслянисто блестящую грудь.
- След Моргенахта интересен многим, - дрожащим голосом ответил спецагент. Он продолжал играть, а тем временем незаметно освобождал руки. Но что это даст? - Вот ойроцаты и решили забрать «игрушки» себе.
- А ты - рачий прислужник, им помогаешь, - с угрозой произнес бочаец. За угрозой он пытался скрыть свой интерес. - Сейчас я отстрелю тебе ногу, и ты расскажешь мне все о раках, - предупредил он и повел дулом автомата, нацеливая его под колено пленнику.
«Сейчас выстрелит», - понял Серый Лис и опередил пулю. Оттолкнувшись руками от каменной плиты, он тараном связанных ног ударил аборигена ниже пояса. Взревев, негр отлетел на метр и рухнул на спину. Спецагент знал, куда бить.
Палец бочайца надавил на спусковой крючок. Автоматная очередь хлестнула по каменному льву, щер-батя его и без того корявую морду. Кнутсен оттолкнулся посильнее и вскочил на связанные ноги. Порвать ленты скотча ему не хватало сил, а распутать - не было времени. Изо всех сил спружинив ногами, Серый Лис сделал первый прыжок и под градом каменной крошки поскакал по храмовой площадке, словно участник дурацкого соревнования по бегу в мешках. Здесь был стоящий первый приз - жизнь.
Спецагент знал, что заранее проиграл гонку. Да, негр выпустил из рук автомат и катался по земле, держась за причинное место. Но десяток других аборигенов, следивших за Кнутсеном с первой минуты, никуда не делись. Он был отличной мишенью и до сих пор оставался в живых только потому, что смотревшие на него черные дырки стволов не начали плеваться огнем. Значит, он нужен живым. Но уж рубануть-то ему по ногам бочайцы непременно должны. Это по правилам.
Серый Лис успел миновать площадку перед колоннадой храма и теперь спускался по разбитым ступеням широченной лестницы, а выстрелов по-прежнему не было. Стрелки оцепенели от удивления. Спецагент мчался все быстрей и вот уже скользнул меж крупных каменных обломков и затаился в густой тени. Он ведь не заметил, что снова стал танцующим удавом.
- Он где-то здесь! - кричали снующие вокруг храма партизаны.
- Ищите лучше! - командовал кто-то невидимый. - Змеям скормлю, ублюдки!
Этот бочайский командир и представить себе не мог, что попал в точку.
Ночью танцующий удав охотился. На ужин ему достался низкорослый жилистый ординарец. Удавы не привередливы, они не будут выискивать в толпе самого жирного и сочного. Пролез в глотку - и слава богу. Переварим и жилистого…
А под утро Серый Лис снова очутился в человеческой шкуре. Голый, плохо соображающий, с безобразно раздувшимся животом, он спрятался в норе кото-волка под корнями кедродуба. Лес вокруг так и кишел партизанами. Хорошо хоть, у них нет собак. Домашние животные на Бочасте не прижились - только странные гибриды со сложно сочиненным генотипом. Но еще никому не удалось приручить котоволка. Вот уж у кого нюх просто фантастический…
Итак, Кнутсен ждал ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49