Ее расхваливали и моя мама, и Пенелопа, и тетушка Бренда, и Софи, и Сабрина, и тетя Бронвен, и даже обе мои сестренки, Этайн и Джулия. Правда, почти все похвалы звучали довольно однообразно и в основном сводились к вариациям на тему: «Очень милая девочка и так похожа на тебя, Фи...»
На самом же деле наше сходство оказалось не таким разительным, как я представляла себе по отзывам родственников. На близнецов мы никак не тянули, хотя вполне могли сойти за родных сестер. Во всяком случае, Лана была похожа на меня в гораздо большей степени, чем Джулия и Этайн, вместе взятые. По привычке я воздействовала на нее тестовым заклятием хотя и понимала, что это ничего не даст: ее наверняка уже не раз проверяли на наличие колдовского Дара. Как и следовало ожидать, реакция отсутствовала.
Остановившись передо мной, Лана робко поздоровалась:
– Привет...
– Привет, – ответила я.
– Ты Фиона, – произнесла она утвердительно.
– А ты Лана, – сказала я без тени сомнения.
– Я видела в окно, как ты разговаривала с Фебом. Куда он ушел?
– В Замок-на-Закате. Через час, думаю, вернется. А может, и раньше.
– Какие-то дела?
– Да.
Мы замолчали, жадно разглядывая друг дружку. У обеих были голубые глаза, только у меня – оттенка весеннего неба, а у Ланы – скорее осеннего. Ее волосы были едва темнее моих, нос – чуть более вздернут, губы – самую малость тоньше, черты лица – немного резче и правильнее.
Зато фигура зримо ничем не отличалась от моей. У нее были такие же стройные и красивые ноги – предмет моей гордости, из-за чего я предпочитала носить короткие платья и юбки или облегающие брюки. Ее талия была такая же тонкая и гибкая, а грудь – небольшая, высокая и не нуждавшаяся ни в каком лифчике.
– А ты красивее меня, – первой отозвалась Лана.
– Ничего подобного, – возразила я совершенно искренне. – У тебя личико посмазливее будет. Просто сейчас я накрашена и одета лучше.
– Да, классный костюмчик, – сказала она.
– У меня таких два. Могу подарить один... – Я немного помедлила, но затем все же продолжила: – ...вдобавок к тому зеленому платью, которое две недели иазад Феб стащил из моего гардероба. Вместе с туфельками и бельем.
Лана смутилась:
– Извини, я не знала.
– Ничего, мелочи. Считай это подарком. Тебе все подошло?
– Идеально. Как на меня шито.
– Похоже, что шито на нас обеих, – заметила я. – Как-нибудь заходи в гости, покажу свою коллекцию. Если что понравится – порекомендую модельера. Хотя, наверное, Бренда уже предлагала тебе услуги своих кутюрье.
– Да, предлагала. Всучила мне длинный список, но особо отметила в нем нескольких мастеров, у которых одеваешься и ты. Сказала, что они подойдут мне лучше других.
– Логично, – согласилась я.
Мы присели на скамейку, и я достала из сумочки пачку сигарет. Предложила Лане:
– Будешь?
– Нет, спасибо, – ответила она. – Не курю.
– Правильно делаешь, – сказала я, щелкнув зажигалкой. – Курить – здоровью вредить. Но от пассивного курения ты все равно никуда не денешься – ведь мальчики дымят как паровозы.
– Это уж точно. Хорошо, хоть травку не шмалят. И пьют умеренно, в основном пиво.
– А как тебе вообще в их компании?
– Нормально. Пару дней чувствовала некоторый дискомфорт, а потом все наладилось. Они приятные ребята, с ними интересно и работать, и просто общаться. Правда, Мортон и Шейн постоянно пасут меня раздевающими взглядами, и порой приходится терпеть их не слишком пристойные шуточки, но тут ничего не поделаешь – парни есть парни.
– Как на это реагирует Феб?
– Спокойно. Говорит, что они неисправимы. Лишь однажды на репетиции, когда Шейн слишком разошелся и во время гитарного соло пытался меня облапить, Феб шваркнул ему под ноги молнией. От испуга Шейн даже грохнулся в обморок.
Я коротко рассмеялась:
– Это в стиле Феба! Ты ведь в курсе, что его называют наследником Зевса?
– Знаю. Еще на той вечеринке, где мы познакомились, он представился Фебом-Громовержцем.
– Наверное, был здорово пьян.
– В стельку, – подтвердила Лана. – Расхваливал себя вовсю. Тогда я решила, что он несносный хвастунишка.
– Тем не менее он тебе понравился?
– Да, сразу. Даже в пьяном состоянии Феб был необыкновенно милый. А трезвый он вообще лапочка. В него нельзя не влюбиться.
При этом Лана внимательно посмотрела мне в глаза. В ее взгляде явственно чувствовалась настороженность, и я прекрасно понимала, какой вопрос не давал ей покоя, какие сомнения терзали душу.
– Ну спрашивай, – мягко сказала я, взяв ее за руку. – Не стесняйся.
Лана глубоко вдохнула и выпалила:
– Что у тебя с Фебом?
– Мы лучшие друзья, – ответила я. – Дружим с самого детства.
– Он влюблен в тебя. Он сам признался.
Я невозмутимо кивнула:
– В нашей семье это часто случается. Страсть к кровосмешению у нас – давняя болезнь. Но ты не волнуйся, наши с Фебом отношения никогда не выходили за рамки дружбы. И никогда не выйдут, поверь.
– Я верю, но... Боюсь, что он любит меня только потому, что я похожа на тебя.
– А что он сам говорит?
– Клянется, что это не так. Хотя не отрицает, что в самом начале его привлекла именно моя внешность.
– Не вижу в этом ничего страшного, – пожала я плечами. – Все мужчины придают большое значение внешности. И у каждого свои предпочтения, свои пунктики. Вот Фебу всегда нравились девушки моего типа – это заскок, спору нет, но заскок вполне безобидный. В конце концов, мы с тобой очень даже хорошенькие и вполне заслуживаем того, чтобы кто-то, например Феб, считал нас идеалом женской красоты.
Лана слабо улыбнулась. Хотя вряд ли мои слова успокоили ее – одно только время сможет расставить все по своим местам. И я отнюдь не была уверена, что всей душой желаю Фебу с Ланой многих лет любви и счастья. Все-таки я порядочная стерва...
– Мне нужен твой совет, Фиона, – отозвалась Лана после минутного молчания. – Я не знаю, как заговорить об этом с Фебом. Боюсь, он неправильно поймет меня... ну что я требую от него... вроде как платить за мою любовь...
– Ага, – понимающе кивнула я. – Ты о своих родителях?
– Да. Им скоро пятьдесят, а от Амалии я слышала, что в космическом мире существует методика омоложения для обычных людей. Я бы хотела помочь отцу с мамой... – она замялась, – а если можно, и бабушке...
– Не переживай, – успокоила я, – все будет в порядке. Средство от старости появилось сравнительно недавно, но в колдовском сообществе уже сложились определенные традиции на сей счет. Пока ты с Фебом, он обязан заботиться и о твоей семье. Я думаю, что он просто выжидает подходящего случая, чтобы завести с тобой этот разговор. Скорее всего, твоим родным придется переселиться из вашего мира – или, на худой конец, переехать в другую страну и сменить имена. Иначе у них возникнут проблемы с объяснением своей внезапной молодости. Сама понимаешь.
– Понимаю, – ответила Лана; в ее голосе прозвучало облегчение. – Для отца это будет трудное решение, он... А разве нельзя подбросить ученым из нашего мира рецепт долголетия? Или это запрещено?
– Не запрещено, но бесполезно. Омоложение – сложный комплекс биохимических процедур, которые возможно реализовать либо с помощью колдовства, либо в условиях продвинутой медицины космического мира.
Лана кивнула:
– Да, действительно, как я не сообразила. Ведь если дать средневековым алхимикам рецепт пенициллина, они все равно не смогут его производить.
– Примерно так. Хотя ты выбрала не совсем удачное сравнение. Тетя Помона, бабушка Феба, еще сто пятьдесят лет назад разработала технологию производства простейших антибиотиков из лишайников, которая вполне годится для средневековых условий. А последние двадцать лет они с моей мамой и еще группой ученых при поддержке Кевина работают над упрощением методики омоложения – правда, пока безуспешно. Наука других населенных миров и близко не подошла к пониманию физиологических процессов, препятствующих старению организма. Так что вряд ли у них что-нибудь получится. А мой отец считает, что это даже к лучшему. Отчасти я согласна с ним.
– Почему? – удивленно и с оттенком возмущения спросила Лана. – Что плохого в том, чтобы обычные люди жили так же долго, как колдуны и ведьмы?
– В принципе ничего плохого в этом нет. Если не считать того, что в условиях, когда человечество замкнуто в пределах одной планеты, резкое увеличение продолжительности жизни неизбежно приведет к демографической катастрофе. Люди будут умирать не от старости, а от голода и бесконечных войн за территории. По-моему, это ничем не лучше.
– Наверное, ты права, – неохотно согласилась Лана. – К рецепту долголетия должны прилагаться и новые жизненные пространства. А ваши колдуны и ведьмы, как я понимаю, не станут в этом помогать – слишком хлопотное дело.
– И безнадежное, – добавила я. – Нельзя объять необъятное. К тому же мы не добрые волшебники, не орден белых магов. Колдовское сообщество живет своей собственной жизнью и занято в основном своими внутренними проблемами. Даже если удастся разработать простую и общедоступную методику омоложения, ее будут внедрять лишь в тех мирах, которые входят в официальные владения Домов. А пока у простых смертных есть только один способ обрести долгую жизнь: для девушек – подцепить парня-колдуна, для мужчин – окрутить ведьму. Причем женщины находятся в более выгодном положении, им достаточно родить от колдуна ребенка, чтобы обеспечить свое будущее. Ведь дети никогда не забывают своих матерей.
Лана нахмурилась:
– Звучит унизительно...
– Так и есть, если преследуешь именно эту цель. Но ты же полюбила Феба не ради долголетия для себя? И не для того, чтобы вернуть молодость своим родителям?
– Нет, конечно.
– Тогда выбрось глупые мысли из головы, – посоветовала я. – Считай, что ты просто вытянула счастливый билет в лотерее жизни. Это судьба.
– Судьба... – задумчиво повторила Лана. – Знаешь, порой я удивляюсь тому, как маленькая, незначительная случайность способна перевернуть всю жизнь. Ведь если бы не мое дурацкое письмо, я бы так и осталась жить в родном мире, считая его единственным сущим, ничего не зная ни о других мирах, ни о колдовской цивилизации, никогда не встретила бы Феба... – Она невольно содрогнулась.
Я обняла ее за плечи, испытывая к этой девушке диковинную смесь ревности и нежности.
– А что за письмо?
– В прошлом году я сдуру написала Патрику, что Шейн отличный певец, но неважно играет на гитаре, и набралась наглости предложить свою кандидатуру на место второго гитариста. Патрик ничего не ответил – он наверняка получал сотни, если не тысячи подобных предложений. Однако взял меня на заметку. К письму я приложила свою фотографию, и его впечатлило мое сходство с тобой. А позже он вспомнил обо мне и притащил на пирушку, так как знал, что Фебу нравятся девушки твоего типа. Только благодаря этому стечению обстоятельств мы познакомились.
– Вселенной правит его величество случай, – сказала я. – Вся наша жизнь состоит из непрерывной череды реализованных и нереализованных вероятностей. Так, например, мальчики могли выбрать для своих гастролей какой-нибудь другой мир, где тоже популярен рок-н-ролл. Но они выбрали именно тот, в котором жила ты.
– Вернее, – уточнила Лана, – его выбрала Хозяйка.
– Как это? – насторожилась я.
– Ну на днях мы с Патриком разговорились о всяких случайностях, и он рассказал, что мой мир ему порекомендовала Хозяйка.
– Ну и ну! – удивилась я. – Очень странно... Патрик что, просил у нее помощи?
– Не знаю, он об этом не говорил. Просто упомянул, что выбрал мой мир по подсказке Хозяйки. Вот так она стала нечаянным пособником нашего с Фебом знакомства.
«А нечаянным ли? – усомнилась я, интуитивно чувствуя, что ухватилась за кончик очень важной нити, ведущей к объяснению многих странных событий последнего времени. – Или, может, Хозяйка запланировала все наперед?.. Но зачем ей это понадобилось?»
36
Среди многочисленных ограничений, наложенных Кевином на колдунов, посещающих космический мир или проживающих там, был строжайший запрет на применение блокирующих чар, так как они поддавались обнаружению с помощью местных измерительных приборов. Поэтому королевская резиденция на Астурии, в числе других правительственных учреждений, была защищена специальной сигнализацией, которая поднимала тревогу, если в зоне ее действия посторонние колдуны пытались воспользоваться Туннелем.
Здесь я не была посторонней, к тому же пришла не по Туннелю, а совершила мгновенный прыжок, на который сигнализация не реагировала. Как обычно, я появилась в ванной комнате и быстро проверила соседние помещения на присутствие людей. Поблизости находился только один человек – и он крепко спал.
Убедившись, что все в порядке, я сняла с себя чары невидимости и прошла в спальню. Комната была тускло освещена мягким светом ночника, а на широкой кровати мирно похрапывал смуглый темноволосый мужчина. Во сне его излишне жесткие черты лица смягчились, и он больше, чем обычно, походил на свою сестру Анхелу, а соответственно – и на своего племянника Ричи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
На самом же деле наше сходство оказалось не таким разительным, как я представляла себе по отзывам родственников. На близнецов мы никак не тянули, хотя вполне могли сойти за родных сестер. Во всяком случае, Лана была похожа на меня в гораздо большей степени, чем Джулия и Этайн, вместе взятые. По привычке я воздействовала на нее тестовым заклятием хотя и понимала, что это ничего не даст: ее наверняка уже не раз проверяли на наличие колдовского Дара. Как и следовало ожидать, реакция отсутствовала.
Остановившись передо мной, Лана робко поздоровалась:
– Привет...
– Привет, – ответила я.
– Ты Фиона, – произнесла она утвердительно.
– А ты Лана, – сказала я без тени сомнения.
– Я видела в окно, как ты разговаривала с Фебом. Куда он ушел?
– В Замок-на-Закате. Через час, думаю, вернется. А может, и раньше.
– Какие-то дела?
– Да.
Мы замолчали, жадно разглядывая друг дружку. У обеих были голубые глаза, только у меня – оттенка весеннего неба, а у Ланы – скорее осеннего. Ее волосы были едва темнее моих, нос – чуть более вздернут, губы – самую малость тоньше, черты лица – немного резче и правильнее.
Зато фигура зримо ничем не отличалась от моей. У нее были такие же стройные и красивые ноги – предмет моей гордости, из-за чего я предпочитала носить короткие платья и юбки или облегающие брюки. Ее талия была такая же тонкая и гибкая, а грудь – небольшая, высокая и не нуждавшаяся ни в каком лифчике.
– А ты красивее меня, – первой отозвалась Лана.
– Ничего подобного, – возразила я совершенно искренне. – У тебя личико посмазливее будет. Просто сейчас я накрашена и одета лучше.
– Да, классный костюмчик, – сказала она.
– У меня таких два. Могу подарить один... – Я немного помедлила, но затем все же продолжила: – ...вдобавок к тому зеленому платью, которое две недели иазад Феб стащил из моего гардероба. Вместе с туфельками и бельем.
Лана смутилась:
– Извини, я не знала.
– Ничего, мелочи. Считай это подарком. Тебе все подошло?
– Идеально. Как на меня шито.
– Похоже, что шито на нас обеих, – заметила я. – Как-нибудь заходи в гости, покажу свою коллекцию. Если что понравится – порекомендую модельера. Хотя, наверное, Бренда уже предлагала тебе услуги своих кутюрье.
– Да, предлагала. Всучила мне длинный список, но особо отметила в нем нескольких мастеров, у которых одеваешься и ты. Сказала, что они подойдут мне лучше других.
– Логично, – согласилась я.
Мы присели на скамейку, и я достала из сумочки пачку сигарет. Предложила Лане:
– Будешь?
– Нет, спасибо, – ответила она. – Не курю.
– Правильно делаешь, – сказала я, щелкнув зажигалкой. – Курить – здоровью вредить. Но от пассивного курения ты все равно никуда не денешься – ведь мальчики дымят как паровозы.
– Это уж точно. Хорошо, хоть травку не шмалят. И пьют умеренно, в основном пиво.
– А как тебе вообще в их компании?
– Нормально. Пару дней чувствовала некоторый дискомфорт, а потом все наладилось. Они приятные ребята, с ними интересно и работать, и просто общаться. Правда, Мортон и Шейн постоянно пасут меня раздевающими взглядами, и порой приходится терпеть их не слишком пристойные шуточки, но тут ничего не поделаешь – парни есть парни.
– Как на это реагирует Феб?
– Спокойно. Говорит, что они неисправимы. Лишь однажды на репетиции, когда Шейн слишком разошелся и во время гитарного соло пытался меня облапить, Феб шваркнул ему под ноги молнией. От испуга Шейн даже грохнулся в обморок.
Я коротко рассмеялась:
– Это в стиле Феба! Ты ведь в курсе, что его называют наследником Зевса?
– Знаю. Еще на той вечеринке, где мы познакомились, он представился Фебом-Громовержцем.
– Наверное, был здорово пьян.
– В стельку, – подтвердила Лана. – Расхваливал себя вовсю. Тогда я решила, что он несносный хвастунишка.
– Тем не менее он тебе понравился?
– Да, сразу. Даже в пьяном состоянии Феб был необыкновенно милый. А трезвый он вообще лапочка. В него нельзя не влюбиться.
При этом Лана внимательно посмотрела мне в глаза. В ее взгляде явственно чувствовалась настороженность, и я прекрасно понимала, какой вопрос не давал ей покоя, какие сомнения терзали душу.
– Ну спрашивай, – мягко сказала я, взяв ее за руку. – Не стесняйся.
Лана глубоко вдохнула и выпалила:
– Что у тебя с Фебом?
– Мы лучшие друзья, – ответила я. – Дружим с самого детства.
– Он влюблен в тебя. Он сам признался.
Я невозмутимо кивнула:
– В нашей семье это часто случается. Страсть к кровосмешению у нас – давняя болезнь. Но ты не волнуйся, наши с Фебом отношения никогда не выходили за рамки дружбы. И никогда не выйдут, поверь.
– Я верю, но... Боюсь, что он любит меня только потому, что я похожа на тебя.
– А что он сам говорит?
– Клянется, что это не так. Хотя не отрицает, что в самом начале его привлекла именно моя внешность.
– Не вижу в этом ничего страшного, – пожала я плечами. – Все мужчины придают большое значение внешности. И у каждого свои предпочтения, свои пунктики. Вот Фебу всегда нравились девушки моего типа – это заскок, спору нет, но заскок вполне безобидный. В конце концов, мы с тобой очень даже хорошенькие и вполне заслуживаем того, чтобы кто-то, например Феб, считал нас идеалом женской красоты.
Лана слабо улыбнулась. Хотя вряд ли мои слова успокоили ее – одно только время сможет расставить все по своим местам. И я отнюдь не была уверена, что всей душой желаю Фебу с Ланой многих лет любви и счастья. Все-таки я порядочная стерва...
– Мне нужен твой совет, Фиона, – отозвалась Лана после минутного молчания. – Я не знаю, как заговорить об этом с Фебом. Боюсь, он неправильно поймет меня... ну что я требую от него... вроде как платить за мою любовь...
– Ага, – понимающе кивнула я. – Ты о своих родителях?
– Да. Им скоро пятьдесят, а от Амалии я слышала, что в космическом мире существует методика омоложения для обычных людей. Я бы хотела помочь отцу с мамой... – она замялась, – а если можно, и бабушке...
– Не переживай, – успокоила я, – все будет в порядке. Средство от старости появилось сравнительно недавно, но в колдовском сообществе уже сложились определенные традиции на сей счет. Пока ты с Фебом, он обязан заботиться и о твоей семье. Я думаю, что он просто выжидает подходящего случая, чтобы завести с тобой этот разговор. Скорее всего, твоим родным придется переселиться из вашего мира – или, на худой конец, переехать в другую страну и сменить имена. Иначе у них возникнут проблемы с объяснением своей внезапной молодости. Сама понимаешь.
– Понимаю, – ответила Лана; в ее голосе прозвучало облегчение. – Для отца это будет трудное решение, он... А разве нельзя подбросить ученым из нашего мира рецепт долголетия? Или это запрещено?
– Не запрещено, но бесполезно. Омоложение – сложный комплекс биохимических процедур, которые возможно реализовать либо с помощью колдовства, либо в условиях продвинутой медицины космического мира.
Лана кивнула:
– Да, действительно, как я не сообразила. Ведь если дать средневековым алхимикам рецепт пенициллина, они все равно не смогут его производить.
– Примерно так. Хотя ты выбрала не совсем удачное сравнение. Тетя Помона, бабушка Феба, еще сто пятьдесят лет назад разработала технологию производства простейших антибиотиков из лишайников, которая вполне годится для средневековых условий. А последние двадцать лет они с моей мамой и еще группой ученых при поддержке Кевина работают над упрощением методики омоложения – правда, пока безуспешно. Наука других населенных миров и близко не подошла к пониманию физиологических процессов, препятствующих старению организма. Так что вряд ли у них что-нибудь получится. А мой отец считает, что это даже к лучшему. Отчасти я согласна с ним.
– Почему? – удивленно и с оттенком возмущения спросила Лана. – Что плохого в том, чтобы обычные люди жили так же долго, как колдуны и ведьмы?
– В принципе ничего плохого в этом нет. Если не считать того, что в условиях, когда человечество замкнуто в пределах одной планеты, резкое увеличение продолжительности жизни неизбежно приведет к демографической катастрофе. Люди будут умирать не от старости, а от голода и бесконечных войн за территории. По-моему, это ничем не лучше.
– Наверное, ты права, – неохотно согласилась Лана. – К рецепту долголетия должны прилагаться и новые жизненные пространства. А ваши колдуны и ведьмы, как я понимаю, не станут в этом помогать – слишком хлопотное дело.
– И безнадежное, – добавила я. – Нельзя объять необъятное. К тому же мы не добрые волшебники, не орден белых магов. Колдовское сообщество живет своей собственной жизнью и занято в основном своими внутренними проблемами. Даже если удастся разработать простую и общедоступную методику омоложения, ее будут внедрять лишь в тех мирах, которые входят в официальные владения Домов. А пока у простых смертных есть только один способ обрести долгую жизнь: для девушек – подцепить парня-колдуна, для мужчин – окрутить ведьму. Причем женщины находятся в более выгодном положении, им достаточно родить от колдуна ребенка, чтобы обеспечить свое будущее. Ведь дети никогда не забывают своих матерей.
Лана нахмурилась:
– Звучит унизительно...
– Так и есть, если преследуешь именно эту цель. Но ты же полюбила Феба не ради долголетия для себя? И не для того, чтобы вернуть молодость своим родителям?
– Нет, конечно.
– Тогда выбрось глупые мысли из головы, – посоветовала я. – Считай, что ты просто вытянула счастливый билет в лотерее жизни. Это судьба.
– Судьба... – задумчиво повторила Лана. – Знаешь, порой я удивляюсь тому, как маленькая, незначительная случайность способна перевернуть всю жизнь. Ведь если бы не мое дурацкое письмо, я бы так и осталась жить в родном мире, считая его единственным сущим, ничего не зная ни о других мирах, ни о колдовской цивилизации, никогда не встретила бы Феба... – Она невольно содрогнулась.
Я обняла ее за плечи, испытывая к этой девушке диковинную смесь ревности и нежности.
– А что за письмо?
– В прошлом году я сдуру написала Патрику, что Шейн отличный певец, но неважно играет на гитаре, и набралась наглости предложить свою кандидатуру на место второго гитариста. Патрик ничего не ответил – он наверняка получал сотни, если не тысячи подобных предложений. Однако взял меня на заметку. К письму я приложила свою фотографию, и его впечатлило мое сходство с тобой. А позже он вспомнил обо мне и притащил на пирушку, так как знал, что Фебу нравятся девушки твоего типа. Только благодаря этому стечению обстоятельств мы познакомились.
– Вселенной правит его величество случай, – сказала я. – Вся наша жизнь состоит из непрерывной череды реализованных и нереализованных вероятностей. Так, например, мальчики могли выбрать для своих гастролей какой-нибудь другой мир, где тоже популярен рок-н-ролл. Но они выбрали именно тот, в котором жила ты.
– Вернее, – уточнила Лана, – его выбрала Хозяйка.
– Как это? – насторожилась я.
– Ну на днях мы с Патриком разговорились о всяких случайностях, и он рассказал, что мой мир ему порекомендовала Хозяйка.
– Ну и ну! – удивилась я. – Очень странно... Патрик что, просил у нее помощи?
– Не знаю, он об этом не говорил. Просто упомянул, что выбрал мой мир по подсказке Хозяйки. Вот так она стала нечаянным пособником нашего с Фебом знакомства.
«А нечаянным ли? – усомнилась я, интуитивно чувствуя, что ухватилась за кончик очень важной нити, ведущей к объяснению многих странных событий последнего времени. – Или, может, Хозяйка запланировала все наперед?.. Но зачем ей это понадобилось?»
36
Среди многочисленных ограничений, наложенных Кевином на колдунов, посещающих космический мир или проживающих там, был строжайший запрет на применение блокирующих чар, так как они поддавались обнаружению с помощью местных измерительных приборов. Поэтому королевская резиденция на Астурии, в числе других правительственных учреждений, была защищена специальной сигнализацией, которая поднимала тревогу, если в зоне ее действия посторонние колдуны пытались воспользоваться Туннелем.
Здесь я не была посторонней, к тому же пришла не по Туннелю, а совершила мгновенный прыжок, на который сигнализация не реагировала. Как обычно, я появилась в ванной комнате и быстро проверила соседние помещения на присутствие людей. Поблизости находился только один человек – и он крепко спал.
Убедившись, что все в порядке, я сняла с себя чары невидимости и прошла в спальню. Комната была тускло освещена мягким светом ночника, а на широкой кровати мирно похрапывал смуглый темноволосый мужчина. Во сне его излишне жесткие черты лица смягчились, и он больше, чем обычно, походил на свою сестру Анхелу, а соответственно – и на своего племянника Ричи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48