Он слегка прихрамывал – очевидно, его ранения еще не полностью зажили. Кадет-лейтенант шел, опустив голову и не сводя взгляда с тропинки. Мне хотелось сделать вид, будто я его не заметил, и быстро пройти мимо. Однако я поступил по уставу – сошел с тропинки и отдал ему честь. Он козырнул в ответ и продолжил свой путь, но через мгновение остановился и, повернувшись на каблуках, подошел ко мне.
– Кадет Бурвиль, верно?
– Да, сэр. Меня зовут именно так.
Он довольно долго молчал. Я слушал, как воет ветер, и чувствовал, что во мне поднимается страх.
– Спасибо, что не стал скрывать имена на расследовании. Я не знал, кто на меня напал. Когда Ордо заявил, что видел меня пьяным, у меня, естественно, возникли подозрения. Но после того как ты назвал Джариса, все встало на свои места.
– Мне следовало доложить обо всем раньше, сэр. Он склонил голову набок.
– Я давно хотел тебя спросить, почему ты этого не сделал, Невар Бурвиль?
– Я не был уверен… в благородности такого поступка. Ведь у меня имелись только подозрения. И… – Я заставил себя произнести правду. – И я боялся, что они мне отомстят.
Он кивнул без всякого удивления. Его лицо ничего не выражало.
– И они отомстили?
– По мелочам. Ничего серьезного.
Он вновь кивнул, а потом холодно улыбнулся.
– Спасибо за то, что преодолел страх и все рассказал. Не считай себя трусом. Ты мог бы ничего не говорить своему дяде или потом солгать, заявив, что ничего не видел. Как бы я хотел обещать, что ты будешь вознагражден. Но я не стану тебя обманывать. Помни, ты был прав, когда опасался их мести. Не следует их недооценивать. Я совершил эту ошибку. И теперь хромаю. Не забывай о том, что нам удалось узнать.
Он говорил со мной так, словно я был его другом. Слова Тайбера придали мне смелости.
– Надеюсь, вы поправились и ваши занятия идут успешно? Его улыбка стала еще более напряженной.
– Да, я поправился – насколько это вообще возможно. А что до моих занятий, то они подошли к концу, кадет Бурвиль. Я получил первое назначение. Скоро я отправляюсь в Геттис. В качестве разведчика.
Не лучшее назначение и отвратительная должность. Мы стояли на холодном ветру и смотрели друг на друга. Я не мог даже поздравить Тайбера.
– Это наказание, не так ли? – наконец спросил я.
– И да, и нет. Там нуждаются во мне. Строительство Королевского тракта практически остановлено, и мне предстоит пробраться к спекам и выяснить, в чем причина. По всей видимости, я подхожу для выполнения такого задания. Хорошо знаю языки, преуспел в изучении инженерных наук. В мою задачу также входит выбрать оптимальный профиль для прокладки тракта и завести дружбу с дикарями. И все получат то, чего желают. У меня будет работа, которая мне и нравится, и по силам. Администрация избавится от неугодного кадета, к тому же я буду лишен возможности претендовать на высокий чин.
Я обнаружил, что киваю. Его слова звучали вполне разумно. С легкой неохотой я признался:
– В начале года капитан Моу сказал, что из меня получится хороший разведчик.
– В самом деле? Значит, так и будет. Он говорил то же самое и мне, когда я был первокурсником.
– Но я не хочу быть разведчиком! – вырвалось у меня. Меня ужаснуло предсказание Тайбера.
– Никто не хочет становиться разведчиком, Невар. Когда придет время, попытайся понять, что Моу желал тебе добра, давая этот совет. Он считает, что многообещающие кадеты должны иметь возможность применить свои способности, но не после того, как их исключат либо отправят на дальние заставы, где им доверят считать одеяла или закупать баранину для гарнизона. Таким способом он дает тебе понять, что ты чего-то стоишь, хотя и являешься сыном нового аристократа.
И вновь мы надолго замолчали. Наконец Тайбер сказал:
– Пожелай мне удачи, Бурвиль.
– Удачи вам, лейтенант Тайбер.
– Разведчик Тайбер, Бурвиль. Разведчик Тайбер. Пора привыкать к новому званию. – Он отдал мне честь, и я отсалютовал в ответ.
А потом он скрылся за пеленой дождя и сумрака. Я остался стоять один, дрожа от холода. Неужели мне суждено пойти по его стопам?
ГЛАВА 18
ОБВИНЕНИЯ
Зима все увереннее вступала в свои права, приближался Темный Вечер. В доме моего отца, в Широкой Долине, никаких увеселений по этому поводу никогда не устраивали. Нам полагалось молиться, вести благочестивые разговоры и любоваться свечами, плавающими в пруду или скользящими по реке. На следующий день устраивали праздник в честь того, что день начинает становиться длиннее. Мать дарила каждому из нас маленький, но полезный подарок, к которому отец добавлял желтый конверт с деньгами. Каждый год мы ждали этого скромного, но приятного праздника.
И я был очень удивлен, когда мои товарищи заговорили о Темном Вечере с нетерпением и энтузиазмом. В Академии состоится праздничное пиршество, и все находящиеся на хорошем счету кадеты получат увольнительные. В театрах будут давать праздничные представления, королевская чета устраивает ежегодный грандиозный бал в своем Сондрингхэмском дворце, куда вот уже несколько лет получали приглашения кадеты старшего курса. Молодым воспитанникам разрешалось побывать на карнавале, где выступали уличные актеры, а потом начинались танцы. Нас сурово предупредили, что мы имеем право участвовать в празднике только в форме и нам следует вести себя безупречно, поскольку каждый представляет не только себя, но и Академию. Никогда прежде я не ждал праздников с таким нетерпением.
Калеб был поражен, когда выяснилось, что я почти ничего не знаю о Темном Вечере. Тогда он начал взахлеб рассказывать о том, что в этот вечер все шлюхи надевают маски и оказывают свои услуги бесплатно. Но больше всего меня поразило, что некоторые благородные леди выскальзывают ночью на улицу и, прикинувшись распутными женщинами, соблазняют незнакомых мужчин, не рискуя при этом своей репутацией. Я отказывался поверить в подобные глупости, но Калеб протянул мне одну из своих дешевых книжонок с непристойными картинками. Преодолев брезгливость, я прочитал пару скабрезных историй о женщинах, но счел их не только отвратительными, но и неправдоподобными. Ну какая разумная женщина покинет свой безопасный и удобный дом ради мерзкого распутства?
Потом я спросил Нейтреда и Корта, слышали ли они о подобных вещах. К моему удивлению, они ответили, что слышали, и не раз. Нейтред признал, что его старшие кузины рассказывали ему о подобных приключениях. Корт добавил, что его отец говорил, будто это один из немногих оставшихся праздников, посвященных старым богам.
– Эта традиция особенно характерна для запада страны, – начал Корт. – Храмы языческих богов до сих пор стоят во многих старых городах, и люди помнят о прежних обычаях. И уж тем более когда дело касается праздников. Темный Вечер посвящен богу женщин.
Об этом я знал и сам. Моя мать как-то беседовала о нем с сестрами, но, естественно, не упоминала о том, что женщины бегают по городу в поисках приключений. Речь шла о девушках, которые встречали во время этого праздника своих языческих богов в масках и получали от них подарки. Скажем, для одной превращали соломинку в золотую монету, а другую наделяли способностью танцевать на высоте в два дюйма над полом. Обычные волшебные истории.
– Однажды отец обнаружил в саду трех моих сестер, танцующих в одних только сорочках и панталончиках. Он ужасно огорчился, но мать сказала, что ничего страшного не произошло, поскольку рядом не было молодых людей. А он продолжал сердиться и запретил им так поступать в будущем. Но, – тут Корт наклонился поближе к нам, словно боялся, что его кто-то может подслушать, – мне кажется, что они до сих пор празднуют Темный Вечер.
– Даже моя Талерин? – напряженно спросил Нейтред. Я не сумел понять, возмущен он или, наоборот, пришел в восторг.
– Я точно не знаю, – осторожно ответил Корт. – Но слышал, что многие женщины устраивают специальные ритуалы в Темный Вечер. На самом деле у наших женщин есть свои секреты, а мы о них даже не подозреваем.
Эти разговоры заставили меня задуматься о Карсине. На мгновение я представил себе, как почти обнаженная Карсина танцует в темном саду. Правда ли это? И я вдруг понял, что не знаю, какой ответ хотел бы услышать. И вообще существуют ли ритуалы, соблюдаемые только женщинами и неизвестные мужчинам? Искренне ли веруют женщины в доброго бога или тайно поклоняются языческим богам у старых алтарей? Подобные вопросы лишь усилили мое любопытство, теперь я ждал Темного Вечера, каким его отмечали в Старом Таресе, не меньше, чем мои товарищи. Вырваться на свободу в огромном старом городе вместе с друзьями – я и не представлял, что такое возможно. Я подсчитывал свои карманные деньги и торопил время.
Неделя началась с вполне доброжелательной игры в снежки с первогодками, сыновьями старой аристократии, обитавшими в самой дальней от нас казарме Дрейкс-Холл. Однако шутливое противостояние закончилось настоящей схваткой, когда в ход пошли ледышки и камни. Я в это время находился в библиотеке и узнал о случившемся от Рори, который вечером, когда мы собрались в комнате для занятий, поведал нам о жестоком сражении. Рори заработал синяк под глазом, а Корту разбили губу. Битва завершилась с появлением на поле брани кадетов старших курсов. Тем не менее Рори с восторгом сообщил, что он «пустил немного замечательной крови из одного замечательного старого носа». Трист и Калеб также принимали участие в сражении. Орон наблюдал за всем со стороны, но был заметно расстроен. Он, как и все, сидел за учебниками, но время от времени поднимал голову и, ни к кому конкретно не обращаясь, вопрошал:
– Я не понимаю. Мы все кадеты. Почему они нас ненавидят? Когда он задал свой вопрос в третий раз, Горд со вздохом закрыл книгу.
– Неужели никто из вас не читает газет? – И, не дожидаясь ответа, толстяк продолжил: – Совет лордов только что принял новый налог на Королевский тракт. Старые аристократы выступали против него, они утверждают, что деньги им нужны для строительства дорог и других работ на собственных землях – зачем, мол, нужна «дорога в никуда», как назвал Королевский тракт лорд Джарфрай. Старая аристократия рассчитывала, что им удастся без проблем одержать верх и полностью сохранить свои доходы, не отдавая ни гроша королевской казне на строительство тракта. Я даже читал, что некоторые из них открыто смеялись, когда новый аристократ по имени лорд Саймем внес этот вопрос на рассмотрение Совета. Но после того как голосование закончилось – его результаты пришлось проверять трижды, – выяснилось, что большинство проголосовали за новый налог.
Он говорил об этом так, словно происходящее на Совете имело огромное значение. Мы молча смотрели на него.
– Мерзавцы! – наконец сказал он с отвращением. – Ну, подумайте сами, что все это значит. Получается, часть старых аристократов тайно проголосовала вместе с новыми, из чего следует, что влияние и власть короля растут. Старые лорды, рассчитывавшие, что управление страной медленно, но верно перейдет к ним, потерпели серьезное поражение. Они в ярости – из-за этого их сыновья ненавидят нас еще больше. Они полагали, что в конце концов получат всю полноту реальной власти, а король останется лишь номинальной фигурой. И если бы не наши отцы, так бы и произошло. Старая аристократия постепенно добилась бы своего, с каждым годом все меньше отдавая налогов в казну, зато все больше увеличивая свое богатство… Неужели никто из вас не понимает, о чем я говорю? – Он не мог скрыть разочарования.
– Добрый бог поставил над нами короля Тровена, чтобы он управлял нами разумно и справедливо. И в Святом Писании сказано, что лорды должны служить королю, как добрые сыновья своему отцу – послушно, почтительно и с благодарностью за его мудрость, – с такой серьезностью произнес Орон, будто собирался склонить голову и вознести молитву.
Он вдруг показался мне ужасно похожим на бессома. Горд фыркнул.
– Да. Именно так нам говорили с самого детства, каждому сыну-солдату, родившемуся в семье нового аристократа. Как вы думаете, что говорят старые аристократы своим первым сыновьям и сыновьям-солдатам? Неужели вы полагаете, что их учат прежде всего служить королю?
– Измена и ересь! – гневно воскликнул Калеб, обвиняюще указал пальцем на Горда и добавил: – Почему ты говоришь такие вещи?
– Я их не говорю! Я служу королю так же искренне, как и все сидящие в этой комнате. Просто нас вырастили так, что мы не привыкли задавать вопросы, а в результате вы не понимаете тех, кто пытается их задавать. Вы не представляете, как ваша слепая верность королю может возмущать тех, кто не хранит ее в своем сердце.
– Слепая верность! – рассвирепел Рори. – Как можно говорить о слепоте, если мы все верны королю! Разве честно исполнять свой долг – слепота?
Горд откинулся на спинку стула. Его лицо окаменело. За последние несколько недель Горд неуловимым образом изменился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
– Кадет Бурвиль, верно?
– Да, сэр. Меня зовут именно так.
Он довольно долго молчал. Я слушал, как воет ветер, и чувствовал, что во мне поднимается страх.
– Спасибо, что не стал скрывать имена на расследовании. Я не знал, кто на меня напал. Когда Ордо заявил, что видел меня пьяным, у меня, естественно, возникли подозрения. Но после того как ты назвал Джариса, все встало на свои места.
– Мне следовало доложить обо всем раньше, сэр. Он склонил голову набок.
– Я давно хотел тебя спросить, почему ты этого не сделал, Невар Бурвиль?
– Я не был уверен… в благородности такого поступка. Ведь у меня имелись только подозрения. И… – Я заставил себя произнести правду. – И я боялся, что они мне отомстят.
Он кивнул без всякого удивления. Его лицо ничего не выражало.
– И они отомстили?
– По мелочам. Ничего серьезного.
Он вновь кивнул, а потом холодно улыбнулся.
– Спасибо за то, что преодолел страх и все рассказал. Не считай себя трусом. Ты мог бы ничего не говорить своему дяде или потом солгать, заявив, что ничего не видел. Как бы я хотел обещать, что ты будешь вознагражден. Но я не стану тебя обманывать. Помни, ты был прав, когда опасался их мести. Не следует их недооценивать. Я совершил эту ошибку. И теперь хромаю. Не забывай о том, что нам удалось узнать.
Он говорил со мной так, словно я был его другом. Слова Тайбера придали мне смелости.
– Надеюсь, вы поправились и ваши занятия идут успешно? Его улыбка стала еще более напряженной.
– Да, я поправился – насколько это вообще возможно. А что до моих занятий, то они подошли к концу, кадет Бурвиль. Я получил первое назначение. Скоро я отправляюсь в Геттис. В качестве разведчика.
Не лучшее назначение и отвратительная должность. Мы стояли на холодном ветру и смотрели друг на друга. Я не мог даже поздравить Тайбера.
– Это наказание, не так ли? – наконец спросил я.
– И да, и нет. Там нуждаются во мне. Строительство Королевского тракта практически остановлено, и мне предстоит пробраться к спекам и выяснить, в чем причина. По всей видимости, я подхожу для выполнения такого задания. Хорошо знаю языки, преуспел в изучении инженерных наук. В мою задачу также входит выбрать оптимальный профиль для прокладки тракта и завести дружбу с дикарями. И все получат то, чего желают. У меня будет работа, которая мне и нравится, и по силам. Администрация избавится от неугодного кадета, к тому же я буду лишен возможности претендовать на высокий чин.
Я обнаружил, что киваю. Его слова звучали вполне разумно. С легкой неохотой я признался:
– В начале года капитан Моу сказал, что из меня получится хороший разведчик.
– В самом деле? Значит, так и будет. Он говорил то же самое и мне, когда я был первокурсником.
– Но я не хочу быть разведчиком! – вырвалось у меня. Меня ужаснуло предсказание Тайбера.
– Никто не хочет становиться разведчиком, Невар. Когда придет время, попытайся понять, что Моу желал тебе добра, давая этот совет. Он считает, что многообещающие кадеты должны иметь возможность применить свои способности, но не после того, как их исключат либо отправят на дальние заставы, где им доверят считать одеяла или закупать баранину для гарнизона. Таким способом он дает тебе понять, что ты чего-то стоишь, хотя и являешься сыном нового аристократа.
И вновь мы надолго замолчали. Наконец Тайбер сказал:
– Пожелай мне удачи, Бурвиль.
– Удачи вам, лейтенант Тайбер.
– Разведчик Тайбер, Бурвиль. Разведчик Тайбер. Пора привыкать к новому званию. – Он отдал мне честь, и я отсалютовал в ответ.
А потом он скрылся за пеленой дождя и сумрака. Я остался стоять один, дрожа от холода. Неужели мне суждено пойти по его стопам?
ГЛАВА 18
ОБВИНЕНИЯ
Зима все увереннее вступала в свои права, приближался Темный Вечер. В доме моего отца, в Широкой Долине, никаких увеселений по этому поводу никогда не устраивали. Нам полагалось молиться, вести благочестивые разговоры и любоваться свечами, плавающими в пруду или скользящими по реке. На следующий день устраивали праздник в честь того, что день начинает становиться длиннее. Мать дарила каждому из нас маленький, но полезный подарок, к которому отец добавлял желтый конверт с деньгами. Каждый год мы ждали этого скромного, но приятного праздника.
И я был очень удивлен, когда мои товарищи заговорили о Темном Вечере с нетерпением и энтузиазмом. В Академии состоится праздничное пиршество, и все находящиеся на хорошем счету кадеты получат увольнительные. В театрах будут давать праздничные представления, королевская чета устраивает ежегодный грандиозный бал в своем Сондрингхэмском дворце, куда вот уже несколько лет получали приглашения кадеты старшего курса. Молодым воспитанникам разрешалось побывать на карнавале, где выступали уличные актеры, а потом начинались танцы. Нас сурово предупредили, что мы имеем право участвовать в празднике только в форме и нам следует вести себя безупречно, поскольку каждый представляет не только себя, но и Академию. Никогда прежде я не ждал праздников с таким нетерпением.
Калеб был поражен, когда выяснилось, что я почти ничего не знаю о Темном Вечере. Тогда он начал взахлеб рассказывать о том, что в этот вечер все шлюхи надевают маски и оказывают свои услуги бесплатно. Но больше всего меня поразило, что некоторые благородные леди выскальзывают ночью на улицу и, прикинувшись распутными женщинами, соблазняют незнакомых мужчин, не рискуя при этом своей репутацией. Я отказывался поверить в подобные глупости, но Калеб протянул мне одну из своих дешевых книжонок с непристойными картинками. Преодолев брезгливость, я прочитал пару скабрезных историй о женщинах, но счел их не только отвратительными, но и неправдоподобными. Ну какая разумная женщина покинет свой безопасный и удобный дом ради мерзкого распутства?
Потом я спросил Нейтреда и Корта, слышали ли они о подобных вещах. К моему удивлению, они ответили, что слышали, и не раз. Нейтред признал, что его старшие кузины рассказывали ему о подобных приключениях. Корт добавил, что его отец говорил, будто это один из немногих оставшихся праздников, посвященных старым богам.
– Эта традиция особенно характерна для запада страны, – начал Корт. – Храмы языческих богов до сих пор стоят во многих старых городах, и люди помнят о прежних обычаях. И уж тем более когда дело касается праздников. Темный Вечер посвящен богу женщин.
Об этом я знал и сам. Моя мать как-то беседовала о нем с сестрами, но, естественно, не упоминала о том, что женщины бегают по городу в поисках приключений. Речь шла о девушках, которые встречали во время этого праздника своих языческих богов в масках и получали от них подарки. Скажем, для одной превращали соломинку в золотую монету, а другую наделяли способностью танцевать на высоте в два дюйма над полом. Обычные волшебные истории.
– Однажды отец обнаружил в саду трех моих сестер, танцующих в одних только сорочках и панталончиках. Он ужасно огорчился, но мать сказала, что ничего страшного не произошло, поскольку рядом не было молодых людей. А он продолжал сердиться и запретил им так поступать в будущем. Но, – тут Корт наклонился поближе к нам, словно боялся, что его кто-то может подслушать, – мне кажется, что они до сих пор празднуют Темный Вечер.
– Даже моя Талерин? – напряженно спросил Нейтред. Я не сумел понять, возмущен он или, наоборот, пришел в восторг.
– Я точно не знаю, – осторожно ответил Корт. – Но слышал, что многие женщины устраивают специальные ритуалы в Темный Вечер. На самом деле у наших женщин есть свои секреты, а мы о них даже не подозреваем.
Эти разговоры заставили меня задуматься о Карсине. На мгновение я представил себе, как почти обнаженная Карсина танцует в темном саду. Правда ли это? И я вдруг понял, что не знаю, какой ответ хотел бы услышать. И вообще существуют ли ритуалы, соблюдаемые только женщинами и неизвестные мужчинам? Искренне ли веруют женщины в доброго бога или тайно поклоняются языческим богам у старых алтарей? Подобные вопросы лишь усилили мое любопытство, теперь я ждал Темного Вечера, каким его отмечали в Старом Таресе, не меньше, чем мои товарищи. Вырваться на свободу в огромном старом городе вместе с друзьями – я и не представлял, что такое возможно. Я подсчитывал свои карманные деньги и торопил время.
Неделя началась с вполне доброжелательной игры в снежки с первогодками, сыновьями старой аристократии, обитавшими в самой дальней от нас казарме Дрейкс-Холл. Однако шутливое противостояние закончилось настоящей схваткой, когда в ход пошли ледышки и камни. Я в это время находился в библиотеке и узнал о случившемся от Рори, который вечером, когда мы собрались в комнате для занятий, поведал нам о жестоком сражении. Рори заработал синяк под глазом, а Корту разбили губу. Битва завершилась с появлением на поле брани кадетов старших курсов. Тем не менее Рори с восторгом сообщил, что он «пустил немного замечательной крови из одного замечательного старого носа». Трист и Калеб также принимали участие в сражении. Орон наблюдал за всем со стороны, но был заметно расстроен. Он, как и все, сидел за учебниками, но время от времени поднимал голову и, ни к кому конкретно не обращаясь, вопрошал:
– Я не понимаю. Мы все кадеты. Почему они нас ненавидят? Когда он задал свой вопрос в третий раз, Горд со вздохом закрыл книгу.
– Неужели никто из вас не читает газет? – И, не дожидаясь ответа, толстяк продолжил: – Совет лордов только что принял новый налог на Королевский тракт. Старые аристократы выступали против него, они утверждают, что деньги им нужны для строительства дорог и других работ на собственных землях – зачем, мол, нужна «дорога в никуда», как назвал Королевский тракт лорд Джарфрай. Старая аристократия рассчитывала, что им удастся без проблем одержать верх и полностью сохранить свои доходы, не отдавая ни гроша королевской казне на строительство тракта. Я даже читал, что некоторые из них открыто смеялись, когда новый аристократ по имени лорд Саймем внес этот вопрос на рассмотрение Совета. Но после того как голосование закончилось – его результаты пришлось проверять трижды, – выяснилось, что большинство проголосовали за новый налог.
Он говорил об этом так, словно происходящее на Совете имело огромное значение. Мы молча смотрели на него.
– Мерзавцы! – наконец сказал он с отвращением. – Ну, подумайте сами, что все это значит. Получается, часть старых аристократов тайно проголосовала вместе с новыми, из чего следует, что влияние и власть короля растут. Старые лорды, рассчитывавшие, что управление страной медленно, но верно перейдет к ним, потерпели серьезное поражение. Они в ярости – из-за этого их сыновья ненавидят нас еще больше. Они полагали, что в конце концов получат всю полноту реальной власти, а король останется лишь номинальной фигурой. И если бы не наши отцы, так бы и произошло. Старая аристократия постепенно добилась бы своего, с каждым годом все меньше отдавая налогов в казну, зато все больше увеличивая свое богатство… Неужели никто из вас не понимает, о чем я говорю? – Он не мог скрыть разочарования.
– Добрый бог поставил над нами короля Тровена, чтобы он управлял нами разумно и справедливо. И в Святом Писании сказано, что лорды должны служить королю, как добрые сыновья своему отцу – послушно, почтительно и с благодарностью за его мудрость, – с такой серьезностью произнес Орон, будто собирался склонить голову и вознести молитву.
Он вдруг показался мне ужасно похожим на бессома. Горд фыркнул.
– Да. Именно так нам говорили с самого детства, каждому сыну-солдату, родившемуся в семье нового аристократа. Как вы думаете, что говорят старые аристократы своим первым сыновьям и сыновьям-солдатам? Неужели вы полагаете, что их учат прежде всего служить королю?
– Измена и ересь! – гневно воскликнул Калеб, обвиняюще указал пальцем на Горда и добавил: – Почему ты говоришь такие вещи?
– Я их не говорю! Я служу королю так же искренне, как и все сидящие в этой комнате. Просто нас вырастили так, что мы не привыкли задавать вопросы, а в результате вы не понимаете тех, кто пытается их задавать. Вы не представляете, как ваша слепая верность королю может возмущать тех, кто не хранит ее в своем сердце.
– Слепая верность! – рассвирепел Рори. – Как можно говорить о слепоте, если мы все верны королю! Разве честно исполнять свой долг – слепота?
Горд откинулся на спинку стула. Его лицо окаменело. За последние несколько недель Горд неуловимым образом изменился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98