Большинство возвращаются к своей прежней порочной жизни. Самые отъявленные негодяи собираются в шайки и нападают на караваны, идущие по Королевскому тракту, который они сами же и строили. Другие становятся пьяницами, ворами или сутенерами, иными словами, так и не поднявшись, вновь опускаются на самое дно.
Когда, получив свое первое назначение, вы придете на заставы, пусть для вас не будет откровением, что каваллу и пехоту используют не только для защиты от диких племен равнин, но и для наведения порядка в приграничных городах. Вы со Спинком начнете службу в тревожное время. Я прекрасно понимаю, почему мой брат не рассказывал тебе, дорогой племянник, об интригах, но очень скоро вам придется окунуться в суровую реальность границы. Я считаю, вам следует знать, что вас ждет.
– Благодарю вас, сэр, за то, что были откровенны с нами, – мрачно проговорил Спинк. – Владения нашей семьи находятся неподалеку от границы, и нам часто приходится защищать своих людей, но не от дикарей, а от банд грабителей. Слушая рассказы других кадетов о мирной жизни в их поместьях, я думал, что лишь наши земли подвергаются набегам. Теперь я знаю, что это не так. Но мне все равно непонятно, почему брат должен пойти против брата. Невзирая ни на что, аристократия, связанная узами родства, должна сплотиться ради блага короля и собственного процветания.
– Некоторые из нас верят, что так и будет. Мы с моим братом сохранили близкие отношения, и ничто не способно их разрушить. Однако другие семьи почувствовали себя обманутыми, когда король украл их вторых сыновей. Многие аристократы считают, что земли, которые получили в награду за свои подвиги их солдаты, следовало передать сыновьям-наследникам, с тем чтобы таким образом упрочить благосостояние и положение благородных семейств. Почему король не облагодетельствовал их?
– Но солдаты заслужили не только землю, но и честь! Именно они проливали кровь и рисковали жизнью, чтобы завоевать новые земли для короля.
– Да, так это видит сын-солдат. Но по традиции честь и награды сын-солдат получает для семьи, а не для себя. И теперь во многих благородных семьях вторые сыновья открыто заявляют, что тоже станут лордами, заслужив эту честь на поле брани. К сожалению, далеко не все сыновья-солдаты, получившие титул, ведут себя так, как обязывает их высокое положение. Многие не умеют или же не хотят управлять поместьями и распоряжаться своим состоянием. Они бездумно растрачивают то, что получили в дар, и, влезая в долги, иногда покрывают позором свое имя. Тем не менее они остаются лордами и имеют право голосовать в Совете. Они легко могут подпасть под влияние аристократов, мечтающих изменить существующую расстановку сил, с тем чтобы возвыситься. Многие из тех, кто заседает в Совете лордов по праву рождения, чувствуют свою уязвимость перед лицом опасности, исходящей от новых аристократов.
– Но… но как мы можем им угрожать? Или, тем паче, наши отцы? – в недоумении спросил Спинк.
– Боевые лорды угрожают нашей власти, а порой и достоинству. Но важнее всего то, что она мешает нам добиваться собственных целей, которые не всегда совпадают с желаниями его величества. А королю разногласия между аристократами просто необходимы. Вопросы, обсуждаемые на Совете лордов, как правило, повисают в воздухе из-за отсутствия кворума, особенно если это касается налогов в пользу короны. Но даже по таким проблемам, как установление границ, управление торговыми гильдиями, крупные строительные работы, полезные для всех – например, возведение мостов, – мы почти никогда не можем прийти к согласию. Довольно часто новые лорды из приграничных областей не принимают участия в заседаниях Совета или не голосуют, если рассматриваемые вопросы не затрагивают их интересов. Почему они должны платить налоги для прокладки рельсов в Старом Таресе? В таких случаях нам приходится посылать королю письменный доклад о ходе обсуждения с просьбой принять окончательное решение. Что его величество и делает.
– Но если аристократия получает желаемое, почему она недовольна? – продолжал допытываться я.
Конечно, я знал ответ, но мной вдруг овладело упрямство. Неужели именно по этой причине с сыновьями-солдатами новой аристократии так плохо обращаются в Академии? Из-за политических игр, на которые мы не в силах повлиять?
Дядя пристально посмотрел на меня, но сразу отвечать не стал.
– Все люди стремятся распоряжаться своей жизнью, – заговорил он после долгого молчания. – Даже верный слуга, управляющий хозяйством своего хозяина, если будет успешно вести дела, вскоре захочет иметь больше власти и право на часть прибыли. Такова человеческая природа, Невар. Однажды получив хоть какую-то власть, никто от нее добровольно не откажется.
Этот маленький монолог необычайно взволновал дядю. Видимо, желая успокоиться, он встал, расправил плечи и прошелся по комнате. Налив себе еще бренди, он взял себя в руки и, повернувшись к нам, вновь выглядел, как всегда, уравновешенным.
– Но я остаюсь одним из тех старых аристократов, кто уверен, что король принимает мудрые решения. Мне представляется, что расширение границ принесет стране богатство. Если мы сумеем, перебравшись через Рубежные горы, выйти к Растианскому морю и построить там порт, то мы сможем торговать и заключать союзы с народами далеких восточных земель. Я знаю, что эта мечта многим кажется невыполнимой, но мы живем во времена великих перемен. Быть может, необходимо мечтать о многом и пойти на большой риск, чтобы наше королевство заняло достойное место в мире. – Неожиданно он понизил голос. – И здесь, дома, нам лучше поддерживать короля, а не выступать против него. Меня тревожит поведение первых сыновей, которое привело к раздорам в Академии и неприятностям для наших сыновей-солдат. Этого быть не должно. Начнется с Академии, а чем закончится? Об этом мне даже не хочется думать.
Именно в тот вечер я понял, в чем заключены различия в образовании, получаемом первыми и вторыми сыновьями. В неприятностях, возникших между кадетами Академии, дядя сумел разглядеть ростки будущих разногласий во всем клане военных. Я не уверен, что мой отец отреагировал бы на наш рассказ так же. Скорее всего, он посчитал бы, что в Академии разболталась дисциплина – и во всем виновата администрация. А дядя увидел признаки грядущих проблем, которые могут оказать влияние на жизнь всей страны, и я ощущал всю степень его тревоги.
Я не нашелся что сказать в ответ на его последние слова, и наш разговор принял более общий характер. А спустя немного времени мы со Спинком пожелали дяде спокойной ночи и, погрузившись в глубокую задумчивость, почти сразу же разошлись по своим спальням.
По привычке я проснулся рано, хотя мог бы поспать и подольше. Сначала я попытался зарыться в мягкие подушки, но беспокойное чувство ответственности напомнило, что сегодня мне придется вернуться в Академию, а я еще сделал не все задания. Со стоном потянувшись, я встал и успел пару раз плеснуть себе водой в лицо, когда дверь распахнулась и в комнату вплыла Эпини. Она была в ночной рубашке и пеньюаре, а волосы мягкими локонами ниспадали на плечи.
– Ну, что будем сегодня делать? – сразу же спросила она. – Может быть, устроим спиритический сеанс? – В ее голосе звучала насмешка.
– Даже не думай! – резко ответил я. – К тому же в твоем возрасте неприлично входить в спальню к мужчине без предупреждения и так одетой!
Она спокойно посмотрела на меня и пожала плечами.
– Ты мой кузен, а вовсе не мужчина. Ладно, если ты боишься устраивать спиритический сеанс, то не поехать ли нам покататься на лошадях?
– Мне еще нужно сделать домашнее задание. Пожалуйста, покинь мою комнату.
– Хорошо. Я сказала Спинку, что ты, наверное, откажешься. В таком случае я смогу взять Гордеца. – Она повернулась и направилась к двери.
– Ты собираешься поехать со Спинком? И когда же вы успели договориться?
– Мы уже позавтракали.
– И ты даже не переоделась?
– Ну, он был одет, я не стала – зачем переодеваться, если мы еще не решили, чем будем сегодня заниматься? А теперь я надену юбку для верховой езды.
– Ты ведешь себя неприлично!
– Наоборот, в высшей степени разумно. Если ты знаешь, сколько времени уходит у женщины на переодевание, то должен понимать, что я сэкономила почти час. Всем известно, что нет ничего ценнее времени. – Она положила ладонь на дверную ручку.
– Я поеду с вами, – поспешно проговорил я. – На Гордеце. Она улыбнулась мне через плечо.
– Тогда тебе следует поторопиться, если ты хочешь успеть позавтракать.
Несмотря на уверения, что женщины затрачивают на туалет чуть ли не полдня, кузина собралась и уже ждала меня у входа в столовую, когда я только спускался к завтраку. Спинку тоже не терпелось побыстрее отправиться на прогулку. Они с Эпини стояли около двери, о чем-то разговаривали и смеялись. Девушка не выпускала изо рта свой дурацкий свисток. Ее отец тепло с нами попрощался, но не стал отрываться от неторопливой трапезы и утренней газеты. Я позавидовал ему, но никак не мог допустить, чтобы Эпини ускакала на моем Гордеце вдвоем с моим другом.
Дойдя до конюшни, я испытал еще одно разочарование. Я рассчитывал, что нас будет сопровождать грум и нам со Спинком не придется беспокоиться из-за Эпини. Однако получилось так, что с нами больше никто не поехал. Спинку достался белый мерин, неплохой скакун, но совершенно, на взгляд будущего офицера каваллы, необученный. Для прогулки Эпини выбрала парк Катхью и рысью поскакала по специально предназначенной для верховой езды дорожке, идущей параллельно Главной аллее. Подозреваю, что она нарочно продефилировала перед другими благородными леди, которые вместе со своими матерями катались в колясках, запряженных пони, или прогуливались по тропинкам небольшими группами в сопровождении компаньонок. А моя кузина скакала на лошади, в юбке, едва доходившей до лодыжек, словно была десятилетней девочкой, а не молодой женщиной, да вдобавок в компании двух юношей в кадетской форме.
Когда я согласился на прогулку, мне и в голову не могло прийти, что это по сути безобидное мероприятие гарантированно будет иметь для меня негативные последствия. Не приходилось сомневаться, что слухи о нашем вояже дойдут до ушей тети Даралин. Откуда этим благородным дамам знать, что я кузен Эпини и именно я отвечаю за нее в этот день? Все увидят, как она отправилась на прогулку с двумя сыновьями-солдатами. Мать Эпини и так меня не жаловала. Как могла кузина поставить меня в такое дурацкое положение? Теперь у тети будет повод относиться ко мне еще хуже. Я изо всех сил старался соблюсти приличия и не давал лошадям переходить в галоп. Несколько раз Эпини бросала на меня укоризненные взгляды. Я не обращал на нее внимания, твердо решив вести себя, как подобает в окружении такого количества представителей благородных семейств.
Но вскоре Эпини, не обращая на меня внимания, пустила свою серую кобылу в галоп, заставив нас со Спинком пришпорить скакунов. Она приникла к шее кобылы и с пронзительным свистом мчалась вперед – кузина так и не выпустила из зубов свисток. Неужели она настолько глупа, с тоской подумал я, что не понимает: свист напугает лошадь, и Селеста помчится еще быстрее. Я пришпорил Гордеца, чтобы догнать Эпини, но тропа в этом месте сужалась, и мне мешал скакавший чуть впереди Спинк. Я крикнул, чтобы он пропустил меня, но, боюсь, он меня не услышал. Ехавший навстречу велосипедист испуганно ахнул и врезался в лавровую изгородь, дабы избежать столкновения с нами. Он что-то сердито завопил нам вслед.
Эпини направляла кобылу в сторону от цивилизованной части парка по совсем узкой тропе, поэтому нам пришлось скакать друг за другом по извилистой дорожке, окруженной зарослями куманики. Спинк оказался между мной и кузиной – в противном случае я бы легко догнал Эпини и заставил ее остановиться. Дважды тропинку перегораживали поваленные деревья, однако Селеста легко преодолевала все препятствия, но это не мешало мне представить, как мы везем безжизненное тело Эпини домой к моему дяде. Наконец мы вылетели на большую полянку на берегу реки, и только здесь Эпини натянула поводья.
Спинк первым оказался рядом с ней.
– Эпини, вы не ранены? – вскричал он, соскакивая с лошади.
Она уже успела спешиться и стояла возле Селесты, тяжело дыша. Щеки кузины раскраснелись от прохладного воздуха, волосы выбились из-под шляпки и рассыпались по плечам. Я подъехал к ним и спрыгнул на землю, а Эпини быстрым движением поправила прическу.
– Конечно, со мной все в порядке! – Она улыбнулась. – Какая чудесная прогулка у нас получилась. Нам обеим это было полезно. Селесте редко удается вдоволь поскакать.
– А я думал, что ваша лошадь понесла! – воскликнул Спинк.
– Ну да, но только потому, что я ее пришпорила. Давайте проведем наших лошадей по тропинке вдоль реки, чтобы они остыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98